Дикий виноград и Радуга. Миядзава Кэндзи

Автор: Миядзава Кэндзи.
Перевод осуществлен Мисаки Ао.


1.
Среди развалин замка завязывались плоды подорожника, красный клевер начал увядать, приобретая темно-коричневый цвет, а поле чумизы уже было скошено.
Чуть-чуть высунув мордочку и пискнув «Его скосили!», полевая мышка в спешке юркнула в нору.
На обрыве и в канаве колосья мисканта ходили волной под ветром, ослепительно переливаясь серебром.
В самой середине этих развалин находился маленький угловатый холм, на вершине которого созревали плоды Дикого винограда подобно радуге.
Трава стала сверкать, а стоящие горы вокруг темнеть, - пошел слабый-слабый слепой дождь.
Но как только слабый-слабый дождь прекратился, трава сверкала, горы посветлели, будто очень ослепительно улыбнулись.
С той стороны подлетели сорокопуты, будто ноты рассыпались, и сразу же сели в серебрящиеся колосья мисканта.
Дикий виноград расчувствовался и глубоко вздохнул, пролив капли дождя с листьев.
На вершине восточного горного хребта пепельного цвета пробежал прохладный ветер, и большая радуга, словно мост из светлой мечты, легко появилась на небе.
2.
И вот бледный сок дерева Дикого винограда сильно-сильно заволновался.
Вот так. Именно сегодня хотелось обменяться хотя бы парой слов с Радугой маленькому деревцу Дикого винограда, стоящего на холме. Маленькое деревце было готово посвятить прекраснейшей Радуге более сильные, более печальные мысли, даже по сравнению с голубым пламенем, что пылает в вечернем небе. Аа… А вот затем, а вот затем… сорванные ветром плоды и листья войдут в спячку белоснежной холодной зимой, или же было бы не плохо, если бы засохли как есть.
- Радуга, пожалуйста, взгляни сюда… - Дикий виноград протянул прозрачным голоском, сорвавшись на хриплый крик, который частично унес ветер.
Добрая Радуга, смотревшая восхищенно своими большими зелеными глазами на голубое небо на запад, обернулась в сторону Дикого винограда:
- Чем-то могу помочь? Ты ведь Дикий виноград, верно?
Дикий виноград нервно задрожал, словно листья бука, засверкал, и не смог сказать все то, что хотел.
- Прошу, прими мое почтение, – промолвил он.
Радуга глубоко вздохнула так, что желтая и фиолетовая полоса засверкали, словно крича. А после промолвила:
- Говоря об этом, прошу и тебя принять мое почтение. Почему же у тебя настолько мрачное лицо?
3.
- Мне лучше умереть уже …
- Почему ты говоришь такие вещи? Ты все еще молод. Разве до прихода зимы нет еще пару месяцев?
- Нет, моя жизнь ничего не значит… Я могу умереть хоть сотни раз за твою красоту.
- Ах! Разве не ты так прекрасен? Ведь ты, например, не исчезнешь как радуга. Не так как я. Я в этом совершенно беспомощна. Моя жизнь длится всего лишь 10-15 минут… А иногда лишь 3 секунды. Однако, ты можешь сверкать семью цветами, не меняясь.
- Нет, меняясь. Меняясь. Блеск моих плодов… Скоро его унесет ветер. Стану белым, когда накроет снег. Внутри мертвой листвы сгнию…
Радуга невольно улыбнулась.
- Да, это так. В действительности все на свете изменяется. Взгляни. Небо – бледно-голубое. Совершенно как малахит. Однако, вскоре вон там пройдет солнце, взойдет за горами, и озарит все светом подобно цветам травы энотера. И оно тоже увянет, появятся звезды в серебристом свете сумерек, и наступит ночь.
А в это время я куда-то пойду, где-то появлюсь на свет. Еще, перед глазами, прекрасные холмы и поля – все каждую секунду уменьшается, разрушается. Но если даже истинная сила когда-нибудь проявится, она непременно придет в упадок, увянет, перестанет быть определенной, она – приходящая, а жизнь – бесконечна. Для меня, появлюсь я на небе на 3 секунды или на некоторое время – одинаково радостно. 
4.
- Но ты ведь высоко на небе светишь. И травы, и цветы, и птицы – все восхваляют и воспевают тебя.
- Но и с тобой также. Все ко мне приходят, меня освещают, и тебя вынуждают сиять. Вся похвала, обращенная ко мне, в той же мере одаривает и тебя.
- Научи меня. Возьми меня с собой. Я сделаю все, что угодно.
- Нет, я никуда не иду. Постоянно думаю о тебе. Живущие вместе люди все светятся изнутри, всегда идут вместе. Но они не вечны. Однако, ты, наверное, никогда меня уже не увидишь. Солнце слишком удалилось. Сорокопуты взлетают. Мне пора расставаться с тобой.
Со стороны остановки зазвучала пронзительная дуда.
Сорокопуты все сразу взлетели, будто сошедшие сума ноты, и улетели в сторону востока, шумно галдя.
Дикий виноград закричал пискляво:
- Радуга! Возьми меня с собой! Или никуда не уходи!
Но Радуга только еле заметно улыбнулась, уже совершенно истончала, и ее стало практически не различить. А потом и полностью исчезла.
Небо окрасилось серебряным цветом, а так как сорокопуты слишком шумные, жаворонки против воли тоже поднялись в небо, и пели, только немного не в унисон.