Кроличья клетка

Виниаминыч: (Афанасьев Василий Виниаминыч- сокр. Вин.), почетный пенсионер г. N-ска, бывший заместитель директора Н-ко комбината по капитальному строительству, имеет множество заслуг в области изобретательства, рационализаторства. Сидит на маленьком детском стульчике, с газетой в руках.
Коттедж, печь – буржуйка, длинное окно с решетками и голубыми прозрачными занавесками, с кольцами. Пол заставлен ведрами, коробками, старой обувью.
Львович: (бывший профессиональный охотник, имел небольшую фабрику по обжигу известки, отсидел 5 лет в тюрьме, по его словам «за правду», фактически это было похищение подполковника милиции, пишет стихи, прозу, в последнее время начал рисовать).
Сидит на диване, читает свои листки правленые Вениаминовичем.
Игнатьевич (Николай Игнатьевич), пенсионер, почетный геолог, разработчик многих месторождений  угля, золота, диапсида, щебня, мрамора и др.
Чело. Биолог-охотовед, инструктор по йоге.

В дверь коттеджа входит Виниаминыч в сопровождении Львовича. Со двора раздается добродушный лай Хотабыча – кавказкой овчарки.
Чело : Добрый день! Какие открытия во Вселенной?
Вин.: Какие открытия, только что встал, да глаза протер.
Львович:ё Виниаминыч, сделал недавно большое открытие – поставил на большую дорогу разведение кроликов, да только это никому – это не нужно.
Игнат. - Я занимался в свое время разведением кроликов.
Вин.: А вы не слышали о таком человеке как Игорь Николаевич Михайлов. Он изобрел особую модель клетки для содержания кроликов, которые позволяют содержать их с минимальными затратами времени, кормов. Кроликов можно держать в любом количестве, при этом не касаясь ни к кроликам, ни к клеткам. Михайлов  продал свой изобретение в Китай – совершенно точно, США, Италию и Германию. Когда я был у него в гостях на Васильевском острове, куда специально заехал, прихватив с собой пару бутылок кедровой водки, омулька. Добрался ему поздно вечером. К другому бы никогда не поехал бы. В городских трущобах, уже по темноте, долго искал его квартиру. Дело было зимой, когда уже вечером - темнотища. Встретил меня он с большим гостеприимством, я уже хотел было ехать искать гостиницу. Он оставил у себя ночевать. Показал видеофильмы о своем опытном хозяйстве. Предлагал мне взять бесплатно чертежи клетки для кроликов, но я их у него выкупил. Когда приехал в наш городок. Написал в газете статью об этом человеке, его изобретении с предложением взять у меня бесплатно чертежи. И что вы думаете?! Мне позвонил только один человек – Серебренников. Клетка достаточно трудоемка в изготовлении, но она стоит того.
Львович: Все трудоемко, по не знанию,   когда делаешь что то первый раз, а когда сделаешь  два-три раза,  четвертую уже с ляпаешь с закрытыми глазами. Михайлову удалось приоткрыть тайну кроликов. Достоинство этой клетки состоит в том, что она полностью отвечает природе кролика. Она оптимально отвечает всему образу жизни кролика.
Виниаминыч: Клетки Михайлова позволяют значительно экономить время на содержание кроликов. Экономить корма, подстилку. И еще в этих клетках все кролики становятся акселератами, крупными в размерах и весу. Трудно поверить, но его кролики выглядят такими крупными как взрослая рысь!
Львович: Еще скажи, как с теленка. Поверим!
Виниам.: Мы утром съездили на «Малую невскую», где у него находится его подопытное хозяйство. Приезжает он к кроликам только один раз в неделю. Корма: комбикорм поступает к кроликам через узкую щель. Сено расположено таким образом, что кролики его выбирают постепенно, по одной травинке. Помет кроликов скатывается в особые накопители, после чего брикетируется в пакеты. В дальнейшем брикеты на расхват реализуется дачникам.
Игнатьевич: Болезни – это главный бич для кроликов. Сколько у вас сейчас кроликов?
Виниаминыч: Ни одного, если бы были – сдохли бы с голоду. Посмотрите уже полдень, а я только что встал, чтобы почитать газету. А потом приду – опять прилягу. Смеется. Вообще, время у меня расписано по минутам.
Львович: Обычно люди наваливают в каждую клетку пучок травы, большую часть, которой  кролики затаптывают. И когда моча и помет кроликов попадают на сено и корм, которое они поедают, тогда возникают условия для многих болезней. Среди кроликов начинается падеж.
Виниаминыч: Еще одно новшество в технологии разведения кроликов, сделанные Михайловым. Это то, что он не берет кроликов в руки. По его наблюдениям, для кроликов является большим стрессом, когда их берут в руки. Поэтому даже для случки кроликов, он пользуется специальными для переноса кроликов корзинами. В начале кролики немного побаиваются этой корзины, но потом к ней привыкают. А для самцов-производителей – такая корзина уже становится сигналом для «свадьбы».

Львович: Виниаминыч, ты брось клич всем фермерским хозяйствам, чтобы сюда в N-ск перебирались. Здесь климат для кроликов пожалуй будет подходящим.
Вин.: Прохладный климат для кроликов благоприятен.
Львович: Чем холоднее для, тем для кроликов лучше. Потому, что именно в жару болезнетворные микробы и развиваются.
Игнатьевич: Сейчас бы я не смог заниматься разведением кроликов. Самое мерзкое в деле разведения домашних животных, это то, что их приходится убивать. Это для меня сейчас самое страшное дело. Я до сих пор содрогаюсь от того, что я  убивал домашнюю, дикую птицу, кроликов, свиней - мне тошно становится.
Львович: В самом деле убивал?!
Игнатьевич: А куда мне было деваться? У меня  было 50 штук кроликов. И при этом они были очень плодовиты. Поэтому, мне это так не приятно. Когда о кроликах заговорят, меня даже подташнивать начинает. Это такое варварство – убивать кроликов!
Виниаминыч: Я встречался с разными людьми, и как это парадоксально  – чаще большую человечность встречал среди бывших военных. Был среди моих знакомых ветеран второй мировой войны. Он служил в дивизионной разведке. Во время войны он не раз получал десятидневный отпуск – за военные заслуги. У него был целый чемодан фронтовых фотографий. Видимо за военные годы он немцев не мало передавил. Когда я  с ним встретился он уже не мог убить ни теленка, ни курицу.
Игнатьевич: Это приходит с возрастом. Раньше я не мог уразуметь как такие заядлые любители охоты как Толстой, Аксаков, Тургенев и много других, с возрастом становились противниками спортивной охоты, пропагандистами созерцания природы. Я в молодости каждую весну и осень охотился на гусей и уток. За сезон я расстреливал не менее 200 патронов. На Севере, где мы жили это была норма для каждого мужика. Я старался не выделялся от других. Я хотел быть как все. Поэтому приходилось охотиться. А сейчас мне тошно от того, что я стрелял и убивал.
Виниам.: Стрелять то, вроде бы еще не так, вроде как не так психологически тяжело. При стрельбе жертва - далеко. А вот с кроликами и домашней птицей приходится убивать своими руками. Тут уже приходиться творить смерть – своими руками.
Игнатьевич: Тошно! (делает рубящий жест рукой), Мерзко!
Львович: Ну ка еще раз покажи как ты кроликов убивал! Смеется. Когда на меня дело завели, мне прокурор говорит: «Покажи как ты милиционера обездвижил». А я ему и говорю: «Приведите мне его, тогда и покажу» Смеется.
Виниам. Однажды к нам на стройку приехала женщина. Бывший снайпер – Людмила Павличенко. Она более 309 немцев за войну положила.
Игнатьевич: Война – это совсем другое дело.
Виниам. Кстати, Людмила Павличенко была в Англии в составе советской делегации.  Ее прямо с фронта туда отправили. Отмыли, переодели в штатское и в английский свет...
 В мирное время – Людмила Павличенко – женщина воплощение смирения.  Рассказала один фронтовой случай. Однажды немцы привезли на передовую  линию фронта лучшего своего снайпера. Этот снайпер многим нашим бойцам путевку выписал на другой свет. Людмила пошла на охоту за этим снайпером.
Игнатьевич: Я кажется где то читал об этом.
Виниам.: Немецкий снайпер с дерева первым вычислил ее и выстрелил. Она раненая  притворилась мертвой. Пролежала в болоте неподвижно больше10 часов. В это время ее руки и лицо кусала мошка, комары. Все руки опухли, лицо отекло. Только под вечер, когда стало смеркаться немецкий снайпер слез с дерева, - размять затекшее тело, да сходить по малому. Тут то его Людмила и поразила снайперским выстрелом. Когда она вернулась в часть,  несколько часов часов плакала - отходила. Вместе со слезами из выходил пережитый ужас.
Львович: Все таки она его ухлопала!
Чело: Настоящая -  волчица
Львович: Представь себе лежать в болоте – не шелохнувшись под прицелом снайпера. Она понимала, любое движение – выдать себя. Значит – смерть.
Чело: Самое главное, она сумела вычислить расположение немецкого снайпера.
Львович: Если она профессиональный снайпер, одного выстрела достаточно, чтобы определить месторасположение снайпера. У нее уже все объекты были осмотрены. Главное она смогла сохранить выдержку – лежать неподвижной в болоте, при этом заедаемой гнусом. И уж потом, когда снайпер стал спускаться,  убежденный в ее поражении, расслабился. Вот тут то, она его голубчика шмяк... Не упустила момент. Вот что значит опытный снайпер. Попал на русскую бабу.(Смеется) Она его и прибрала.
Чело: Да, ничего не скажешь – суровый поединок снайперов. А где это было местечко?
Виниам.: Не помню или она об этом просто не говорила. Меня возмущает то, что об этом человеке нет никакого упоминания ни в одной энциклопедии. А ведь человек – легенда.
Чело: Еще раз скажите как ее величали?
Виниам.: Людмила Павличенко.
Чело: Кажется это украинская фамилия?
Виниам.: - Да это украинская фамилия. Когда я искал сведения о ней, я рассматривал разные варианты: и Повличенко, и Повлеченко и т.д.
Чело: А через интернет делали поиск?
Вин.: Нет. Интернетом  пользуюсь мало. У меня старая, слабая антивирусная программа. Защита слабая. Боюсь поймать вирусы.
Львович: Вирусы – это скверная штука. Мне сын рассказывал, как его комп.  Так атаковали, что пришлось все программы заного устанавливать.
Виниам.: У меня был случай, когда все что было в компьютере исчезло, кроме появляющихся хулиганских надписей: «Типа, ну что хмырь приуныл?  Не знаю у меня бы инфаркт случился, если бы  не обнаружил диск, на котором у меня были сохранены все копии документов.
Чело: Виниаминыч, вы хотели еще что то сказать о женщине – снайпере.
Виниаминыч: Когда я общался с ней, передо мной был живой ангел. Даже будучи уже пожилой – она оставалась красивой и обаятельной. Кто то из классиков сказал: «Человек – существо сотканное из противоречий».
Виниамин.: Мне пора идти, засиделся. Его провожает Львович.
Чело рассматривает рисунки на стене. Игнатьевич допивает чай. Возвращается Львович.
Чело: Кстати друзья о клетках. Может быть и мы по отношению с другими вселенскими цивилизациями выглядим кроликами? Может и нас содержат, как кроликов?
Игнатьевич: Ну это ты загнул. Так можно далеко уйти.
Львович: Насчет вселенских цивилизаций пока ничего сказать не могу, а вот для для власть имущих – мы можем сойти за «кроликов». Недавно мы начали компанию борьбы за свои права. Написали заявление в прокуратуру против Х- Энерго. За препятствия в законном энерго снабжении частных домов в нашем N- ске. Что тут началось! Недавно приезжаю, вижу калитка открыта(обычно он закрывает на замок), заходим в дом, со мной было еще двое. Всем сразу плохо стало от запаха газа. Почти час ушло на проветривание дома. Такое ощущение было, что весь подпол был заполнен газом. Проверяем газовый балон – один пустой. При этом никакой утечки нет. Через несколько дней меня вызывают в местечко, за сто км. - с предложением за хорошую плату начать чистку от перероста – кустов, деревьев под  ЛЭП. Друзья, даже школьники знают, что сейчас – самый большой снег. И чистками в это время даже дураки не возьмутся. Напрашивается вывод, что X- энерго посмотрело на меня как на кролика, который волку перебежал дорогу.
Чело: Как мог кто то, открыть твои секретные замки. Да эти секреты легко открываются отмычками.
Игнатьевич: На сколько я понимаю: одно это открыть, а другое еще закрыть.
Львович: И такие есть специалисты и открыть могут и закрыть. У нас тут в N-ске один «громило» живет, он специализируется на чистке гаражей. Так он умудряется по три-пять замков открыть, а после себя аккуратно закрыть.
Игнатьевич: На сегодня о кроликах хватит, а то мне что то совсем дурно стало.
Львович: Это только присказка, сказка – впереди.
Прощаемся.
Игнатьевич (Чело): Ну загрузили меня с этими «кроликами», теперь несколько часов буду эту «вату» в своей голове гонять.