Колыбель

Демоны внутри меня свили гнездо из ненависти, прямо под сердцем уютно сокрывшись. Я, плачу, баюкая их, как младенцев. Моё тело мерно режет серый воздух, я мал, я хрупок и безопасен. Бормочу бесполезные молитвы, господи, защити, господи. Демоны шепчут: мертв.
Сквозь серость бьется, заточенный под людским льдом, аромат моей возлюбленной. Волосы ее и губы красны и повреждены городом. Демоны ворочаются, вызывая ишемию. Облизываются безъязыко, царапают ребра: они чуют, знают, они хотят. Скулят предвкушающее, ранят друг друга удлинившимися когтями, переплетаясь тысячью в одно. Я иду на запах, как голодный щенок. Череп надрывается от их желания, они кричат, стонут. Я всхлипываю. Её шаги тяжелы и путаны, будто знает, будто боится: скоро запахнет пряным морем, и демоны напьются.
Город черен и громок, он гудит, предупреждает, но никому нет дела. Серость в их глотках и колыбелях сердец. Жители слепы. Демоны счастливо угукают, потягиваясь. Я хнычу от боли, прижимаю руку к сердцу и чувствую жар.
Крадусь, как солдат в камуфляже, невидим, тих. Она говорит, отмеряет слова мерно, скудно, чтобы меньше эмоций. Держит в запотевших руках телефон, слабая, тонкая, красная.
Замечает, когда позволяют демоны. Удивленно улыбается – мне. Говорит, как ты.
Ищу спасения в темноте.
Я вижу демонов. Их уродливые лица освящены трепетом. Они нежны. Их шепот жжется, приказывая есть.
Смотрю на ее выгнутое, выпотрошенное тело. Наклоняюсь, вдыхая пряность. Вгрызаюсь зубами – сладкая плоть лучше небесной манны и амброзии. Демоны – я? – стонем от удовольствия, плачем, размазывая по лицу окровавленные слезы. Скоро миг кончится, и мы торопимся насладиться единением, принятием и вкусом. Демоны довольно урчат, сворачиваясь под сердцем, а с моих глаз спадает пелена. Я кричу в бельма её глаз на оторванной голове.