Монашка

Монашка - монахиня.
АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - АЛЕКСАНДРА РУДЭН. ( Раннее - Полевая Алла Владимировна).04.07.47. ПЕНСИОНЕР. Г. ТЮМЕНЬ. 2014 г.

День клонился к вечеру. На улице было зябко, моросил холодный северный дождь. Давно  стояла такая погода, а по календарю значилась - весна. Как- то не по весеннему настроению прошел этот день у Акулины, послушницы Знаменского кафедрального собора. Она стояла под навесом, переминаясь с ноги на ногу, давая больной ноге покой. Акулина крякала, подзывая птиц, которые прятались в щелях под куполом церкви. Те, не летели на ее зов, следили за движением ее рук. Акулина запустила руку в карман длинного черного плаща и сразу птицы вспорхнули, не обращая внимание на дождик, сели около ее ног. Она бросила горсть просо на мокрый асфальт и началось у птиц пиршество. «В такую погоду хороший хозяин свою собаку не выгонит под дождь», - подумала Акулина. Она вытащила голову из плаща, вывернулась в теле и посмотрела на ворота, которые открывал охранник. Дождик оросил ее лицо.  Въехал  на подворье на «Волге» отец Павел.  Акулина поклонилась ему до пояса. Новые птицы веером слетались к ее ногам, среди них были и голуби. «Кушайте милые, я вам еще подсыплю. Не жалеют вас люди, когда кормят хлебом, вернее, они не думают о том, что в хлебе дрожжи и соль. Даже человеку вредно есть хлеб изготовленный на дрожжевой закваске, а птицам вдвойне вредно  поглощать такой хлеб, тем более  вредно им есть такой хлеб с их крохотным пищеварительным трактом. Люди разучились размышлять и думать, за них думает телевизор и компьютер, а все потому, что они верят в Бога, как во что – то модное, прилагаемое к их быту. Насытились игрой в веру и схлынул народ из церкви. Люди не хотят понять то, что Бог для всех пришел раз и навсегда в их разум, с рождения и до самой смерти. Эх. Птички мои, вольные мои мысли, кушайте на здоровье», - думала Акулина, любуясь ими и немного завидуя птицам, что они могут полететь, куда захотят. А она… 
- Акулина, Акулька, - кто – то кричал от ворот.
Акулина повернула голову и посмотрела в сторону зовущего. «О, Боже. Снова эти нехристи бросили инвалида Кольку возле ворот», - подумала Акулина и выбросив остатки зерна на асфальт, поспешила к мужчине, сидящего в инвалидной коляске. Птицы не взлетели, а только ускакали в разные стороны, давая ей пройти. Акулина, припадая на одну ногу подбежала к инвалиду.
- Что же твои друзья оставили тебя под дождем? Ироды.
- Провинился я перед Люськой.
- Это как же?
- Замыкал я от нее сто рублей. Она велела им у меня отработать.
- Эх, Колька, горемыка ты. Ведь знаешь, какие зубы в этой Люськи. Овчарка. Не делал бы этого и не пришлось бы тебе быть мокрым от дождя. Нет, что мне делать с тобой? Не велел тебя отец Павел завозить в церковь.
- Люська хорошая, только жизнь ее злая. У нас с ней есть секрет. Не велела она никому рассказывать. Акулька ты меня под навес отвези.
- Там сквозняк. Была – не была. А, давай я тебя завезу в церковь, помолишься.
- А, как же батюшка? Да и кушать я хочу, может быть, дашь чего ни будь от поминального стола?
- Сначала помолишься, а потом я покормлю тебя. А со священником я сама разберусь.
Мимо прошла женщина, одетая в кожаное пальто, на ногах  в черные высокие ботинках. Спину она держала прямо, на голове у нее был черный платок в красных и синих цветах.
- Чистая царица. Акулька, посмотри на нее, чистая пава. А ведь не девица уже.
- Когда успел заметить? И туда же. Без ног, ведь, а сердце имеешь, как у молодого орла.
- А, ноги, какие у нее красивые ноги. Наверное, не одного мужчину свела ними она с ума.
- Коля, перестань богохульствовать. Останешься голодным.
-  Молчу, молчу, ты только подвези меня к этой дамочке поближе, чтобы запахом ее пожить.
- Не будешь мешать ей молиться? – спросила Акулина.
- Не буду. Буду молчать, как рыба. Одним воздухом с ней подышу.
Акулина вкатила инвалидную коляску в церковь. Народу было мало, так как служба должна начаться только через час. Она оставила коляску с Николаем возле входа, а сама пошла к прислужницам, чтобы взять у них сухие вещи для него. Люди несли в церковь старые и новые носильные вещи, как будто искупая свою вину перед остальными  людьми за то, что они имеют много всего, а у других нет ничего. Новые вещи отдавались женам священников, а те, отдавали своей далекой родне, что похуже – прислужницы относили к себе домой. Остальное раздавали бедным и желающим. А барахло прислужницы пускали на половые тряпки и на обтирку икон. Все были довольны, так как вещи были применимы с пользой для себя и для других людей. Акулина вошла в комнату и все прислужницы замолчали. Они побаивались ее, так как сам настоятель относился к ней с уважением. За ее глаза прислужницы говорили о ней, что мол, косоглазая, хромоногая Акулька держит в своем маленьком кулачке всех священников в церкви. «Не иначе она работает на особый отдел в главной епархии. Священники все относятся к ней с уважением. И называют только ее - Акулиной Ивановной. "Тьфу. Сама слышала, как отец Павел говорил кому – то по телефону. Советовал он попросить послушницу Акулину  Ивановну помолиться за его сына. И знаете, кто к ней приезжал?» - спрашивала старая женщина у послушниц.
«Знаем, это был мер города, ты сама говорила нам об этом. Знаем и то, что он отвалил ей десять тысяч рублей. И что она не внесла деньги в казну церкви, ты тоже нам об этом говорила. И что? Никто ее ни в чем не обвинил. Я тоже молитвы знаю и мне ни одна собака и десяти рублей не дает», - сказала другая послушница. «Я крещенная с самого детства, а она крещение приняла только недавно, пятнадцать лет назад или больше.  Не помню. Она монашкой была в Вильнюсе, где воспитывалась и жила при католическом монастыре. А еще раньше, она родилась в лагере у людей, которые были безбожниками  и верили они в Будду, то ли из Бурятии ее родные, то ли из Тибета. Кто его знает. Ничего о себе нам  она не рассказывает», - сказала старая послушница.
«Ты откуда знаешь все о ней?» - спросила бойкая послушница. «Матушка Ольга мне рассказала о ней, а ей рассказал батюшка».
Болезненная прислужница Наталья сказала: «Я думаю, что все молитвы она не Богу отсылает». «А кому?» «Сама говорила, что Будде какому – то. Лихо у нее получается. Всем своей молитвой желание исполняет. Зачем ей так много денег, одна на этом свете живет». «Зачем? Недавно у нее Колька безногий жил из жалости. Платит Кольке, чтобы душу он ее потешил бы», - съязвила старая Полина. «Побойся Бога», - сказал кто – то. Полина отвернулась к окну и стала на него молиться. «Господи, прости, прости меня грешную», - молилась Полина.
Сейчас они тоже осуждали послушницу Акулину, которую про себя они называли ее «Монашка Акулька». И когда Акулина зашла, то все сразу замолчали.
- Полина, поищи мне теплый свитер пятидесятого размера, - сказала Акулина Ивановна.
- Кому это, Акулина Ивановна. Одна, ведь живешь, а тебе в пору и сорок второй размер.
- Коле, бомжу. Кажется, он заболел. Горит весь.
- Акулина Ивановна, чего печешься о нем? У него одна дорога – на кладбище.
- А, твоя дорога, Полина, куда ведет? – спросила Акулина Ивановна.
- Не сердись на меня. Вон куча в углу лежит, бери что захочешь.
Акулина посмотрела на угол и взглядом ничего подходящего не нашла. Взгляд она перевела на пакеты, аккуратно сложенные на тумбочке. Полина перехватила ее взгляд, взволновано выговорила.
- Это заказ. Не трогай. Это жена дьякона выбрала для деревенских своих родственников.
Акулина подошла к пакетам и стала перебирать их. Она вытащила из пакета темно сиреневый свитер из мохера.
- Немного будет Коле большой. Но большое, это не маленькое, по швам трещать не будет, - сказала Акулина и взяла свитер под мышку.
- Не смей брать эту вещь. Положи свитер на место, - грозно сказала Полина, становясь в позу бойца перед маленькой Акулиной.
- Ты уже десять лет пользуешься благами прихожан, воруешь у церкви поминальный шоколад и фрукты. А до церкви, ты работала в детском садике поваром. Что ты там воровала, темная твоя душа? А, Коля не вор и никогда им не будет, так как ему далеко от наказания не убежать на коляске. Все видим, как он погибает, и никто ни гу-гу. А, он офицер. Воевал в Афганской войне. Недавно у него мама умерла.  Кто о нем заботится будет, если он прибился к воротам церкви? - сказала Акулина.
- Пусть государство и заботится. Мы его на эту войну не посылали, - сказала худая послушница.
- А, ты мне зубы не заговаривай. Отдай свитер, - прошипела Полина и выдернула свитер у Акулины из рук.
Растерянная Акулина побелев лицом, не двинулась с места. Она тупо смотрела на стол, за которым сидели остальные послушницы, склонив голову, а в это время Полина укладывала свитер в пакет. Взяв в руки графин с водой, Акулина налила воду в чистый стакан и преподнесла к губам. Развернувшись к старой Полине, она выплеснула изо рта воду Полине в лицо.
- Может быть, это тебя остановит. Она священная.
 Полина ахнула, выпустив пакет из рук и села на лавке. Акулина подняла пакет, струхнула капельки воды, попавшие на него и пошла к выходу, унося свитер без пакета. Полина шипела ей вслед:
- Тебе с рук это не сойдет, выгнали тебя из монастыря и выгонят тебя из нашей церкви.
Акулина подошла к Николаю, повезла в угол прихожей церкви. Переодела его в теплый свитер, а его мокрую одежду положила на батарею, сушиться. 
- Спасибо, Акулина Ивановна.
- Поехали, помолишься и попросишь у Бога прощение.
- За сто рублей, которые я спрятал?
- За то, что не живешь, а мучаешься. Попроси у Бога послать тебе хорошего человека на твоем пути, который будет заботиться о тебе.
- У тебя руки дрожат, все забываю спросить тебя, сколько тебе лет Акулина?
 - Много.
- Много, а все бегаешь, как молодка по двору. Прости, что Акулькой тебя зову.  Буду звать тебя - монахиня Акулина.
 - Монахиней я была лет тридцать назад и звали меня Серафимой. Давно я не монахиня, а одеваюсь по старой привычке. Поехали, Коля, к той дамочке, с которой ты хотел подышать одним воздухом.
 Акулина повезла коляску в правую сторону церкви.
- Женщина эта, долго стояла возле иконы святого Пантелеймона. А теперь к иконе Иисуса Христа подошла, - сказал Колька.
 Акулина поставила коляску возле незнакомой женщины и сама стала протирать  подсвечник возле иконы.  Незнакомка молилась шепотом: «Иисусе Христе, прости ему грехи его. Я ему простила и ты ему прости. Он дорог мне. Свои чувства могу от всех скрыть, а от тебя ничего не хочу скрывать.  Прости мою слабость к нему. Сохрани ему жизнь. Спаси и помилуй раба божьего Петра».
 - Акулина Ивановна, - старого кто – то позвал послушницу.
Акулина увидела, как вздрогнула женщина и прядь волос выпала у нее из платка, она повернулась и встретилась с глазами черными, как смоль, старой послушницы.  Акулина подошла к священнику.
- Акулина, снова плакала от тебя Полина. Помилуйте, Акулина Ивановна, нельзя обижать ближнего…
- Дождь окончился? – спросила она у священника.
- Да. Вы слышите… Почему, Колька тут воняет?
- Потом, - промолвила Акулина и посмотрела вслед уходящей незнакомки.
Акулина подошла к Николаю. Тот опустил голову на грудь, спал.
Николай открыл мутные глаза, спросил Акульку:
- Ты слышала ее? Тебя кто – то так любил, как она любит этого Петю? Меня только мать так любила и больше никто…
Акулина застегнула на нем еще влажный бушлат.
- Свитер у тебя сухой, как – то продержишься до вечера, а потом я тебя домой отвезу. Боюсь, что заболеешь ты.
- Нет, ты скажи мне Акулька, за что такие пряники этому Петру, что его так сильно любит эта женщина, - уже не говорил, а кричал Николай. – Боже, ты несправедлив. Почему мне не послал такую женщину, когда я был здоров.
Прихожане стали оглядываться на них.
- Напился, скотина и в церковь привезли его. Прости меня, Господи, -  громко сказал мужчина.
- Молчи, Николай, - приказал ему Акулина и повернула коляску к иконе. – Молись и проси прощение у Бога за свою зависть. У нас всех разная жизнь. Разная, так угодно Богу, он посылает нам испытание, чтобы мы задумались и стали чище. Молись.
Но, Николай не унимался.
- Я с училища пошел воевать, у меня даже девушки не было. И на тебе, взорвалась мина и я без ног остался. Ты слышала, она просила простить грехи Петра. Он грешен и его любит такая женщина. Я не грешен и я лишен возможности…
 К ним подошел отец Павел.
- Акулина вывези его. О ком это он говорит? Он, что – пьян.
- Простудился и у него температура. Подслушал молитву одной дамочки и позавидовал… Прости ему.
Акулина толкала коляску к выходу. Колька не унимался:
- За что? За что, мне такая судьба?
Молодая девушка сказала:
- Зачем его вывозите. Пусть кричит, это его душа хочет выговориться, люди услышат и задумаются над своей судьбой. Это же не библиотека, где все шепотом говорят, это дом, где молятся. Он громко молится и мне он не мешает.
Акулина остановилась, а отец Павел приказал.
- Вывози его.
Акулина вывезла кричащего Николая и повезла его к воротам. К ним подошла та девушка, которая заступилась за Николая.
- Ничем тебе не могу помочь, возьми мой шарф, он теплый. Как тебя зовут?
- Его Николаем зовут.
- Я буду молиться за твое здоровье, только уже в другой церкви.
 Николай, как – то сразу умолк и смотрел на синий большой шарф.
 Отец Павел пошел жаловаться на Акулину к настоятелю церкви.
 Через несколько минут все послушницы сидели в его кабинете.
- Не надо мне ничего говорить. Я все знаю о свитере и об инциденте в церкви. Последний раз я вас предупреждаю. Никаких склок я не желаю слышать. Вещи, который приносят в церковь, отдавать неимущим людям. Можете и тем, кто возле ворот милостыню просит, а остальное отдавайте тем, кто нуждается, а не отправляйте их по своим родственникам.  У меня жалобы есть от прихожан. Никаких советов и указаний прихожанам по поводу их молитвы. Они приходят с Богом поговорить, а не обижаться на вас. То вы указываете им, что мужчина не снял шапку в церкви и вы ему делаете замечание. Снимет он шапку, когда увидит, что все мужчины молятся без головного убора. То вы делаете замечание женщине, что та пришла в брюках и без платка.  Вы что не понимаете, что вы этими замечаниями отгоняете прихожан от церкви. А нужда в вере у них есть. Так, мое решение такое. Полина, церковь в твоих услугам больше не нуждается. Как прихожанка, приходи и молись, никто не запретит. Всех тех, кто у ворот кормить раз в сутки в нашей кухне.
- Они такие все грязные.
 - Грязные душой или телом?   Телом? Значит переодеть их всех, а если душой, то приказываю всех без выбора запускать в церковь и пусть молятся, как могут. Кричат, плачут или тихо стоят. Вас, послушницы это не касается. Убирайте так, чтобы люди вас не слышали и не видели. А лучше станьте немыми и ни одного слова, чтобы  я не слышал жалоб от прихожан.  Всегда церковь сопровождают убогие люди, мы должны им помочь, обрести себя, а не гнать из церкви и от ворот церкви.
- Почему я? Акулина…
- Акулина Ивановна, одна заботиться об этих несчастных, а теперь все мы о них будем заботиться. Все меня поняли?
- Да.
- Тогда по местам и молчите. Помните, я пригласил вас убирать физическую грязь в церкви,  для всего остального - есть священники. Я с ними уже поговорил об этом.
Акулина дотерла полы возле икон. Церковь была поделена для уборки на квадраты. Квадрат свой она закончила убирать и вышла из церкви. Ее догнала дочь настоятеля, старшеклассница Юлия.
- Акулина Ивановна, поговорите с Люсей, она у Коли отобрала свитер и сама надела его на себя. Какие - то волчьи нравы, там за забором. А, мне очень жаль Колю.
- Добрая ты девочка. Я поговорю с Люсей.
 Акулина вышла за ворота, две нищие женщины просили подаяние.
Она кинула каждой по металлическому рублю.
- А, где Николай?
- Заболел. Люська вызвала ему скорую помощь. Почему – то он потерял сознание.
 Акулина пришла домой и бросила деньги в коробку, которые ей заплатили люди за молитву. Заплатили большие деньги, так как после молитвы жена одного начальника предприятия стала выздоравливать. Она села возле стола и достала из ящика документы, сделанные с помощью настоятеля. Дом в котором она жила, принадлежал одной старушке. Но, нужно вернуться ей в прошлую жизнь, чтобы вспомнить. Какое было ее удивление, когда в Вильнюсский монастырь, где она воспитывалась с детства, пришло письмо из далекой Тюмени. Незнакомая женщина писала ей о том, что она знала ее мать, с которой она познакомилась в лагере. Акулина всегда считала себя круглой сиротой и поэтому она ухватилась за эту ниточку. Она написала Валентине Ивановне ответ. Так завязалась у них переписка. Настоятельница монастыря сказала:
- Ты воспитана в католической вере и не стоит поддерживать связь не из нашей веры.
- Я хочу узнать о своих родителях. Кто моя мать, а кто – мой отец. Я не похожа ни на одну девочку в монастыре.

- Давай так решим. Достигнешь совершеннолетие и тогда решишь, стоит ли тебе ехать в Тюмень
- Как я оказалась здесь, я не помню. И не знаю.
- Знаю я, что тебя привез ксендз, а он ездил на север своих католиков проведывать, которые сидели в лагерях. Я узнаю все у него и тебе расскажу.
Когда ей исполнилось восемнадцать лет настоятельница предложила ей сделать выбор между верой или идти  жить в народ.
- Я помогу тебе поступить в училище, если не захочешь принять монашество.
Акулина выбрала желание - жить среди людей, а не быть в затворничестве. Она поступила в училище и ей дали место - койку в общежитии. Монашки собрали ей денег, чтобы она съездила в Тюмень, к Валентине Ивановне и наконец – то она  смогла узнать о своих родителях.
Валентина Ивановна оказалась доброй старушкой и приняла ее с радостью.
- Ты так похожа на свою мать Джолму. Она была такой миниатюрной, что не понятно, как она разродилась тобой. Да и ты родилась маленькой. Роды прошли тяжело, Джолма умерла в лагере. Где – то у нее была родня то ли в Калмыкии, то ли на Тибете, да кто это знал тогда. Была сиротой и поэтому ты находилась при лагере, пока не подросла, я тебя нянчила. А потом из Литвы приехал ксёндз в наш лагерь, там были и католички из Прибалтики и я уговорила его взять тебя с собой, женщины – католички просили его тоже.  Начальник лагеря не хотел бумажками заниматься и так отдал ксендзу тебя, а написал в отчетах, что ты умерла сразу после родов. А, тебе тогда, уже год был. Это я тебя Акулиной назвала.
- Почему мама в лагере сидела?
- Была какой - то шпионкой, раз не имела она при себе документов и на русском языке не говорила.  А на самом деле, твой отец Нама, он был монахом в Тибете и влюбился в твою маму. Она была дочь скорняка. Доигрались и она поняла, что  беременная. Если бы все узнали, то его поперли из монахов, а отец засек бы ее за то, что она опозорила его семью. Вот и решили влюблённые бежать в Россию, к каким – то родственникам, то ли из Бурятии, то ли из Калмыкии они. Спустились они с гор и как – то добрались в Россию. Он ее оставил у родственников, а сам вернулся в Тибет, обещая уйти от монахов и приехать к ней жить.  Кто– то донес и ее арестовали.
В лагере с ней я и познакомилась. Научила ее кое – как говорить на нашем языке.
- Это значит, что я тоже из Тибета?
- Да. Но, поехать ты не сможешь, чтобы разыскать свою родню. Оставайся жить у меня. Это дом мне достался от родственников, я на тебя его перепишу.
- Я привыкла уже к сестрам из монастыря. Они заботились обо мне,  не просите. Я поеду туда и может мне монахи помогут связаться как – то с родиной моей. Напишите мне номер того лагеря, где мама умерла.
Вечером, они сходили в церковь и католичку Акулину поразило убранство и множество икон. К ним подошел маленький мальчик с подносом.
Валентина Ивановна положила деньги.
- Это Коля, внук дьякона.
Коля смотрел, не отрывая взгляда от Акулины. А потом спросил:
- Ты такая маленькая, а одета, как взрослая. Ты такая красивая. Кто ты?
- Племянница моя, Акулина.
 Погостив у Валентины Ивановны неделю, а это были каникулы в училище, она вернулась в Вильнюс.
Закончив училище она пошла на завод работать и там тоже дали ей койку в общежитии. Девочки по общежитии устраивали Новый год, ее подпоили и она оказалась в постели с незнакомым мужчиной. Она еле пережила свое падение, так как подруги по общежитию хихикали над ней. Смеясь, они говорили ей вслед, что наша Монашка потеряла девственность. Она ушла из общежитии и скиталась по Вильнюсу. Ее нашла настоятельница и привезла в монастырь.
-  Я накажу этих насильников. Я обещаю тебе. Акулина, надо жить дальше. Вымоли у Матери Божьей себе защиту.
- Могу ли я стать монашкой? После всего этого.
- Это не имеет к тебе отношения. Это не твой грех. Ты, как и прежде чиста.
Акулина приняла монашество и стала Серафимой. Она писала письма в Тибет и бросала их в ящик. Писала до тех пор, пока нею не заинтересовались определенные органы.
- Ну, почему ты решила, что родители у тебя из Тибета? Ксёндз Анджей утверждает, что нашел тебя на дороге, когда возвращался из Сибири. Да, ты не похожа на наших девушек, но в нашей стране много национальностей. Кто сказал тебе, что ты из Тибета?
- Мне во сне женщина сказала об этом …
-   Не ври. Ложь я чувствую кожей.
Акулина замолчала.
- Знаю, что два лба поиздевались над тобой. Кто – то их уже наказал. Лечатся, но детей иметь не будут. Считай, что ты уже отомщена. Скажи, кто тебе такую бяку внес в твою головку, на счет Тибета?
Акулина молчала.
- Отпущу я тебя. Будешь писать и дальше письма, в лучшем случае - попадешь в сумасшедший дом, а в худшем – тюрьма тебе светит.  Всем говори, что ты татарка или калмычка.
- Нет. Мои родители из Тибета.
- Ну, что мне с тобой делать? Только и знаю, что читаю твои письма.
- Так они не выходят из Вильнюса?
 - А, ты думала… Не плач. Я тебе посоветую собирать деньги и больше не писать.
- А, деньги зачем?
- Будут такие времена, что Тибет будет открыт для всех и тогда поедешь, как турист. Поняла меня? А теперь иди и не подводи меня. Не пиши.
 С тех пор Акулина перестала писать письма в Тибет, а думала о том, где ей заработать деньги.
Ей помогла настоятельница и послала ее служить в Польшу. Прожила Акулина в Польше пятнадцать лет. Она складывала каждую монету в копилку, лишая себя всего, на что можно было бы жить нормальной жизнью.  Ее молитвы уже многие знали в Польше и к ней стояла очередь, чтобы поговорить с ней. Желали, чтобы, именно она помолилась за их грешную душу.
 Все в Польше ее устраивало. Она познакомилась с одним монахом из Вьетнама и рассказала ему историю своего рождения.
- Понимаю вас, все должны знать свои корни. Чем смогу, тем и помогу вам. У меня друг живет в Китае, может быть, как – то узнает, что – то о монахе Нима, в переводе это солнце. Куда вам писать?
- Настоятельница моя болеет, а это значит, что меня отзовут из Польши, так как я ее протеже. В Вильнюс писать не нужно. Пишите в Тюмень и как – то завуалировано, чтобы Валентину Ивановну сильно не допрашивали. Это же Россия.
- Наших много уже в Союзе. Страны дружат. А писать я не буду по почте, а передам все, что узнаю о вашем отце, через своих земляков. Их и в Тюмени много, они торгуют там.
 Как она и предвидела, после смерти настоятельницы ее отозвали назад в монастырь.
Из Польши она прилетела в Минск, а оттуда в Тюмень. Валентина Ивановна была еще жива.
- Я ненадолго к вам. Оставлю я у вас то, что заработала в Польше.
- Старухе доверяешь деньги?
- Больше некому мне доверять.
- Тогда пошли, я тебе покажу одно место, где мы вместе их спрячем.
Она вытащила кирпич в печке и там оказалась ниша.
- Тайник, бумаги там храню. Письма от мужа, политический он был, это его письма и стихи. Мне передавали. Миллион раз они перечитаны, пора их вытаскивать на свет Божий. Просила соседку, чтобы меня она похоронила с этими письмами. Ложи свой пакет, не бойся не сгорят, я еще обложила нишу алюминием и асбестом. Топлю печь зимой, вытаскиваю письма почитать, а они даже прохладные.
 Акулина положила пакет с деньгами, которые она перевела еще в Польши на рубли. Валентина Ивановна замесила замазку из глины и на нее положила кирпич.
- Завтра побелю всю печку.
- Зачем на замазку положили кирпич?
- Иногда в больнице лежу, соседка кота моего кормит, вдруг нечаянно обнаружит этот кирпич. Раньше я не волновалась, а теперь и мне спокойно будет жить. Приедешь и сама откроешь по своей надобности. Дом я уже завещала тебе, Акулина. А, зачем прячешь их. Пока молодая, живи и радуйся своей жизнью.  Или на черный день?
- Хочу в Тибет уехать. Тянет меня туда. Все, что связано с Тибетом, накупила я в Польше. Половину чемодана литературы привезла. Надо ехать мне. Настоятельница моя умерла, а новая будет допрашивать, где я была эти три дня.
- Так строго. У христиан нет такой строгости. Помнишь, Николая, внука дьякона, он уже отучился, отцом Николаем зовут, служит в нашей церкви. Как быстро время летит. Может быть, приехала бы сюда навсегда жить?
- Не знаю. Посмотрю, что мне скажет новая настоятельница. Да и нет у вас католической церкви.
- Есть христианская церковь.  Николай тебя окрестит, я с ним поговорю.
- Не так все просто. Думаю приехать к вам  позже. - сказала Акулина, перед прощанием с Валентиной Ивановной.
Новая настоятельница сетовала на жизнь.
- Женский монастырь хотят упростить. Половину монашек желают снять монашескую одежду и хотят жить мирской жизнью. Ты закончила училище, пойдешь снова на завод работать?
Акулину всю передернуло, что ей напомнили о заводе и она резко сказала.
- Я останусь.
- Хорошо, двадцать монашек осталось. Нам предлагают крыло мужского монастыря в Вильнюсе. Конечно, у нас будет отдельный двор.
 Еще пятнадцать лет она вместе с настоятельницей и другими монашками скитались по монастырям.
Ей пришло письмо от Валентины Ивановны из Тюмени, она просила ее приехать. Намекнула на то, что ее навестил узкоглазый человек и передал ей привет.
А потом, пришло письмо от соседки Валентины Ивановны. Та писала, что Валентина Ивановна умерла и что ключи от дома находиться у нее и завещание на дом и на сберегательную книжку.
Она попросила настоятельницу отпустить ее в Тюмень.
- Там нет католической церкви. Как будешь жить без Бога?
- Бог един.
- Примешь христианство?
- Не знаю. Хочу узнать буддизм.
- Это не про нас.
 - Как знать… Я не могу убежать, как сделали другие монашки. Я прошу вас меня отпустить, так как вы были добры ко мне.
Настоятельница, подумав, сказала.
- Еще не старая, возможно семью свою создашь.  Пусть, пресвятая дева Мария охраняет тебя. Уходи.
Акулина уходила из последнего монастыря, когда ей уже исполнилось пятьдесят лет. Она  уехала в Тюмень.
 Акулина вступила в права наследницы и пошла в церковь. Маленький Николай, стал уже настоятелем церкви. Он ее заметил и пригласил в свой кабинет.
- Я вас узнал. Все – таки приехали. Я исповедовал Валентину Ивановну перед смертью. Письмо, которое вы ищете, находиться в ее тайнике. Она снова перемазала свою плиту…
- Спасибо.
- Что будете делать?
- Не знаю. Хочу уехать в Тибет.
- Как вы это себе представляете?
- Не знаю.
- Не хотите ли принять христианство?
- Не решила еще.
- Надумаете, приходите, Акулина Ивановна.
Акулина дома расковыряла печь и вытащила кирпич. Сверху пакета лежало письмо. Оно было написано на русском языке. Китаец писал на русском языке, что действительно был такой монах по имени Нима, но пропал он без вестей.  В одно и тоже время пропала дочь скорняка Джолма из деревни. Ходит молва, что они сбежали в Россию. Есть родня, которая желает ее увидеть. Он написал адрес родни ее матери. Это старая Калзан, родная сестра ее матери и ее большая семья. Калзан знала о беременности сестры и помогала влюбленным сбежать.
Акулина спрятала письмо и замазала кирпич. Она пошла работать на рынок рабочей. Складывала деньги в копилку. А через год по приезду, она приняла христианство. Ее крестил сам настоятель церкви и когда она заболела, то он пригласил ее работать послушницей с окладом.
Не было ни одного дня, чтобы Акулина не просила бога соединить ее с родней из Тибета. Годы летели быстро для Акулины.
Она решилась на поступок, пошла в органы безопасности с письмом, в котором она просила разрешить ей написать родне матери, в нем она указала номер лагеря, в котором умерла ее мать. Начальник отдела спросил ее:
 - Кто вам запрещает писать своей родне?  Пишите. Но, после того как я наведу о вас справки в лагере, в котором вы родились.
Акулина ушла, а начальник отдела сказал своему сотруднику.
-  С ума можно сойти, сама уже старая и хочет поехать в Тибет.
- Так делать запрос?
- Сделай, не похожа она на наших женщин.
Через месяц ее вызвали в особый отдел.
- Вы не можете быть дочерью Джолмы, так как ее ребенок умер в лагере. Вам уже шестьдесят, а вы какими – то аферами занимаетесь.
- Вы не знаете, почему монашке Серафиме,  Валентина Ивановна переписала дом, - спросила она у Соловьева, начальника отдела.
- Почему?
- Потому, что она сидела в том лагере, где умерла моя мама.
-  При чем здесь, эта Валентина Ивановна?
- Это она дала мне имя - Акулина Ивановна. Можете проверить, а также проверить то, откуда меня привез ксендз Анджей в Вильнюс.
- Теперь, все проверим. Не скоро дадим вам ответ. Где живете, Акулина Ивановна, знаем. Сообщим письмом вам ответ.
Тогда же она сделала себе заграничный паспорт, на всякий случай, ей помог отец Николай.
О ней забыли и она никому не напоминала о себе. Работала послушницей в церкви. Жалела нищих и убогих, молилась за них. Помогала молитвой своей тем, за кого просил ее отец Николай.
Жила она сама и каждый вечер молилась Богу, чтобы  она  соединилась  с родственниками из Тибета.
Она волновалась за Колю, так как жалела его и даже хотела его усыновить. Но, Коля отказался.
- Хорошая ты, тетя Акулина, но я не стану предавать мать. Какое усыновление? Да еще калеку.
- Дом тебе буду завещать, Коля.
- Лучше Люське – овчарке. Ребенок у нее есть от меня. Побаловались с ней, помогла она мне полюбить себя. Скрывает от всех, что безногий отец ее дочери. Я уже написал завещание маминой квартиры на ее дочь.
- Глупая она. Всем говорит, что родила от командировочного человека. Почему бы вам вместе не жить, растить дочь, а то, нищими ходите.
- Люська нищая? Ха – ха. Да она снимает такие хоромы. Она даже тетку из деревни выписала, чтобы за ребенком приглядывала.
- Странные вы люди.
 Сегодня Акулина собралась по - раньше пойти в церковь. Она подошла к воротам. Там уже сидели нищенки на своих деревянных ящиках.
 - Здравствуйте, Акулина Ивановна.
- Здравствуйте, а почему плачет Люся?
- Так, Коля в больнице в тяжелом состоянии.
- Проведи меня к церкви, Люся.
Они зашли в церковь. Акулина подвела ее к иконе.
- Молись, Люся за здоровье отца твоего ребенка.
- А он клялся, что никому не расскажет о том, что я ночую у него иногда. Вот и верь теперь людям.
- Люся, тебе уже тридцать лет, почему ты живешь неправильно, отбираешь у всех нищих деньги. Работать не пробовала?
- Я из деревни сама, квартиру снимаю.  Пробовала устроиться работать, да тут от Кольки понесла, приютил он меня тогда. Ребенок у меня, с кем я ее оставлю? А так и деньги есть и время есть.
- А, почему тебе не перейти жить к Коле с дочерью?
- Тогда я потеряю статус одинокой женщины.  Верочке уже три года, а в Совбезе мне пообещали садик дать. Как молиться, Акулина?
- Молись своими словами. Бог услышит.
 Вечером домой к ней прибежала Люся.
- Коля просит, чтобы я тебя привела к нему, он пришел в сознание.
Она сидела в палате возле кровати Коли.
- Сынок, худо тебе?
- Худо, Акулина. Боюсь, что пришел мой час.
- Тебе еще нет и сорока лет.
- Отвоевался я со своей жизнью. Позвал я тебя, чтобы ты уговорила Люську бросить это грязное дело. Пусть переедет ко мне жить с дочерью. Сын у нее есть от прежнего мужика, лет семь ему, он у нее в деревне живет, у старых родителей. Пусть переезжают все ко мне жить, а то после моей смерти набегут родственники делить мою квартиру.
- Ничего Коля, переживем мы твою болезнь. Я буду молиться за тебя.
Она держала его руку, рядом стояла Люся, тихо плакала.  Утром Николай умер.
Дежурный врач оправдывался:
- Акулина Ивановна. я самые лучшие лекарства ему ввел, как просил меня отец Николай. Не должен он умереть. Не знаю, почему он умер?
 - Не вините себя. Умер, потому что жить больше не желал, - сказала Акулина. – Там плачет над ним женщина, у них ребенок есть. Найди его ключи от квартиры в его одежде.
- Хорошо, Акулина Ивановна.
- Позволь мне позвонить от тебя в военкомат.
- Да – да звоните.
 Она позвонила в военкомат.
- Умер Решетников Николай, лейтенант, когда – то он воевал за ваши интересы.  Похороните его с достоинством.
- Простите, а кто мне приказывает?
- Передайте полковнику, что звонила Акулина Ивановна из церкви. Напомните ему о том, как выпросила ему здоровье у Бога. Деньги не взяла.
Теперь его пришла очередь платить мне. Похороните Решетникова, инвалида со стрельбой из автоматов.
- Обязательно, передам вашу просьбу полковнику.
Врач принес ключи от квартиры Николая, Акулина передала их Люсе.
- И сына своего забери из деревни. Коля хотел, чтобы дети жили в его квартире.
Николая похоронили рядом с матерью с почестями и солдаты несколько раз выстрелили в воздух из автоматов.
Акулина заболела от переживаний и стрессов, молча лежала в доме, обдумывала свою жизнь.
 К ней пришел Батюшка Николай и начальник особого отдела Соловьев.
- Ох, Акулина Ивановна, почему сразу не сказали мне, что работаете у отца Николая. Жена мне все уши прожужжала, что вы та послушница, которая молитвами беды отводит.
- Уши твои на месте, как вижу. Три года прошло, как я приходила к тебе с просьбой.
- Служба такая. Зато, я пришел с радостной вестью. Все ваши слова подтвердились, и ваш отец ушел через Китай, если не объявился, то значит он погиб при переходе на Тибет. А родня вас ждет. И никто не будет вас задерживать. Так что собирайтесь, покупайте билет и счастливого вам пути.
- Спасибо.
Акулина дарственную на дом написала дочери Николая Решетникова, Верочке. Люся больше не появлялась возле ворот церкви. Как – то пришла с детьми в церковь. Она нашла старую Акулину.
- Родственники не тревожат тебя?
- Нет. Они любили Колю и сразу признали мою Верочку, она на него похожа. Это Славик, он рос в деревне, он им чужой
- Дети не бывают чужими.
- Ты права, Акулина Ивановна. Теперь мы все вместе. Работать я устроилась на молокозавод. Вроде ничего и деньги неплохие я получаю. Со мной тетя живет, помогает мне с детьми. Акулина Ивановна, говорят, что вы уезжаете. Но, вернетесь?
- Нет. Хочу умереть на своей родине. Я на Верочку переписала дом.
- Но, мы же вам не родня.
- Нет у меня родни здесь. Ко мне дом пришел от женщины, которая меня жалела до самой своей смерти, она не была мне родней. Поступила я по справедливости, думала Коле переписать при отъезде в Тибет. Всю жизнь деньги собирала на поездку в Тибет. Думала, что много у меня их, а оказалось - хватило только на дорогу  в Тибет и на гостиницу в Москве. Дала я телеграмму родственникам, они меня встретят и повезут в деревню, откуда родом была моя мама.
- Когда уезжаете?
 - Через неделю. Приходите, я вам запасные ключи от дома отдам и бумаги на дом.
- Можно, мы раньше перейдем к вам. Ремонт я затеяла в квартире. Вот пришла проситься к вам, не зная о том, что вы уезжаете.
 - Конечно. Мне веселей будет жить эту неделю.
 Акулина Ивановна терла до блеска светильник. К ней подошла Юля, дочь отца Николая.
- Это была дочь Коли?
- Да. А почему ты спрашиваешь о Верочке?
- У нее глаза, как у папы. Почему он умер? Это противная Люська его довела до крайности, до больницы.
Акулина внимательно посмотрела на Юлию.
- Два месяца осталось до окончание школы. Меня уже сосватали за священника, скоро заканчивает  духовную академию.
- Я рада за тебя. Надеюсь он тебе понравился?
- Не знаю. Почему умер Николай?
- Время подошло и умер. Он очень любил свою Люсю и она его очень любила, хотя и мучила его. Николай больше никаких женщины не хотел знать, кроме Люси, - сказала Акулина Ивановна с нажимом на каждое слово.
- Я поняла это. Я думала, что могу спасти Николая, а ноги – можно и протезы приобрести.
- Глупая девочка. Коля, чуть моложе твоего отца. Иногда жалость перерастает в любовь, а это не настоящее чувство. Жалость проходит и любовь улетучивается и никого в этом нельзя обвинять. Все у тебя впереди. Желаю, чтобы ты полюбила своего жениха.
- Да. Передайте эту пуговицу Верочке, пусть играет она папиной пуговицей. Она оторвалась у Коли от бушлата, а я подобрала.
- Передам. Я забираю пуговицу с твоей грустью. Пусть она переночует в церкви, а завтра отнесу ее Верочке.
 Остались последние дни до отъезда Акулины. Люся с детьми и теткой перебралась к ней жить в дом. Слава подружился с соседним мальчиком и они целый день пропадали на улице.
- На реку не ходите, - приказывала Люся Славе.
- Завтра уезжаете,  Акулина Ивановна, позвольте вас провести, хотя бы до церкви.
- Не теряй время, делай ремонт в квартире, а проводы я не люблю, никто меня никогда не провожал и не встречал.
- Я аванс взяла на работе. А у вас в погребе соленье и картошка, как - то доживем до следующий зарплаты. Возьмите деньги, они не большие, а я знаю, что вы любите мороженное, в Москве купите, какое захотите. Не обижайте меня.
- Хорошо. Спасибо.
 Люся пошла укладывать детей спать, а Акулина Ивановна положила ее деньги под скатерть, которая укрывала стол.
На следующий день, Акулина Ивановна с самого утра не находила себе места.
- Не буду ждать я, пока машину пришлет отец Николай. Пойду сама. Одна сумка и не тяжелая. Давай прощаться, Люся.
- Давайте. Спасибо вам за то, что вы были у нас. Живите долго, пишите нам, а мы будем вам отвечать, теперь это можно, запрета нет.
- Оказывается, можно было уже давно писать письма, а я боялась.
 Акулина последний раз посмотрела на дом и еще раз мысленно поблагодарила Валентину Ивановну за то, что та дала ей стабильную жизнь, так как ей было куда приехать и быть хозяйкой своего дома.
Дорога шла мимо реки, которая уже сбросила с себя шкуру льда и текла уже без препятствий.
- Акулина Ивановна, - закричал детский голос.
Она повернулась и увидела двух мальчишек, стоящих на крутом берегу.
Она помахала Славе рукой и двинулась дальше. Раздался детский крик и Акулина резко повернулась, детей не было на берегу. Она побежала к берегу и первое, что она подумала, это о том, что она опоздает на самолет. Но, пройти она не могла мимо беды, даже тогда, когда цена ее мечты рушилась.  Она увидела, что дети барахтаются в воде и Акулина, поняла, что река подмыла берег и оторвала кусок земли вместе с детьми. Не раздумывая, она отбросила сумку сторону и вошла в холодную воду, шла, пока позволяло дно. Она схватила Славика за шиворот, также и другого мальчишку и повернулась, пошла к берегу. Холодная вода сковывала ей ноги и она еле передвигалась.
- Кричите, если я выпущу вас, то вы утоните, так как для вас еще глубоко. Кричите.
 Дети закричали.
 Люся решила встряхнуть скатерть и на пол выпали деньги. Она их пересчитала и поняла, что Акулина деньги не взяла.
- Посмотри за Верочкой,- попросила она тетю и накинув плащ, побежала в церковь.
 Пробегая рядом с рекой, она услышала крики детей. Люся стала спускаться с обрыва и увидела, что Акулина Ивановна стоит по грудь в воде, а двое детей крепко ухватили ее за шею, висят на ней. Акулина не двигалась, а тупо смотрела на берег.
Люся кинулась в воду и схватив детей, приказала отпустить им шею Акулины. Она вышвырнула детей на берег и вернулась в воду к Акулине Ивановне.
- Пошли, я помогу тебе идти.
- Люсенька, у меня ноги одеревенели.
- Цепляйся за шею. я тебя не оставлю и мы обе закоченеем в воде. Давай, миленькая, держись, я тебя выволоку.
 Люся упала вместе с Акулиной Ивановной на берегу. Дети плакали.
- Марш домой и тетю позови сюда на берег. Да, смотри за Верочкой.
Люся вместе с тетей привели Акулину в дом.
- Сильно ноги крутят. Завтра я должна вылететь в Тибет. Не судьба, значит, - сказала Акулина Ивановна и тихо заплакала.
 - Ты посмотри за ней. Я скорую помощь вызову и в церковь сбегаю, - приказала Люся тете.
Отец Николай очень расстроился.
- Не отпускает ее наша родина.
- Она плачет и просит, чтобы отвезли ее в аэропорт. Лететь хочет.
- Иди домой, я переговорю кое с кем. Одну ее отпускать нельзя. Люся поедешь с ней в Москву, посадишь ее на самолет? С твоей работой я договорюсь.
- Денег у меня нет.
- За деньги не волнуйся, а в Москве вас встретят и помогут вам во всем и с деньгами тоже.
- Конечно поеду. Я ей так обязана. Приглядите за детьми, тетя уже не молодая.
- До твоего возвращения, пусть они переходят жить в гостиницу при церкви. И дети будут накормлены и послушницы за ними присмотрят. А сейчас, иди домой. Скажи,  инвалидная коляска Коли жива еще?
- Да.
- Повезешь ее в коляске, чтобы она не напрягала больные суставы при ходьбе.
Люся вернулась через три дня и сразу пошла отчитываться перед отцом Николаем.
- Улетела Акулина в свой Тибет. Хорошо, что в коляску посадили ее. Температура держалась, врачи хлопотали и советовали ей не лететь. Ваши священники обещали ее отправить через неделю, как только у нее спадет температура, но Акулина настояла, чтобы ее отправили, так как в аэропорту там ждет ее родня.
- Такая маленькая женщина, такая жажда увидеть родину своих предков и откуда она брала свои силы, - спросил отец Павел, присутствующий при разговоре.
- Из молитв, - ответила ему Люся.
Она обратилась к отцу Николаю.
- Еще раз спасибо священникам из Москвы, помогали они нам, как малым детям.
- Теперь будем ждать от нее вестей.  Иди с Богом Люся, не забывай приходить на исповедь ко мне.
- Непременно приду и детей своих приведу.
 Только через полгода пришло письмо из Тибета. Акулина писала, что родня ее приняла хорошо и она живет у своей двоюродной сестры.  На фото не все родственники, а их было человек двадцать.
- Какая большая у нее семья. Вот она еще пишет, что приняла веру буддизма и зовут ее сейчас, Джолма, как звали ее маму. Она просила отца Николая отпустить ее от христианства с молитвой прощения.
Отец Николай прочитал письмо.
- Она очень добрая и святая, наша Акулина. Она так долго шла к своей мечте. Ее с миром отпустили католики.  Я прощаю, напиши ей, что прощаю ее с молитвой и опускаю ее из христианства. Этой вере можно только позавидовать, они приобрели человека у которой из уст льется одна доброта. Бог у всех един. И мы будем помнить ее только с добрыми мыслями. Иди с Богом, Люся.
 Люся наклонилась и поцеловала руку отца Николая. Она спешила домой, чтобы написать Джолме о том, что с прощением её отпустили из христианства и обещали помнить ее доброту.