семейное проклятие

зимними серыми вечерами
я провожаю маму в вену/питер/севастополь
я выдыхаю морозный пар с сигаретным дымом пока она
проверяет паспорт и билет
я дышу на ее пальто грубого мужицкого пошива
на ее пилотку
она отмахивается от дыма
как будто это возможно
"танечка пожалуйста не кури"
говорит она уже 10 лет
и улыбается пассажирской улыбкой -
самой грустной улыбкой на свете
как будто кто то невидимый заставляет ее улыбаться
она улыбается им ровно столько
сколько прожил мой
отец - тридцать два года

я не докуриваю бросаю пол
сигареты под колеса и поспешно
ухожу "куда же ты танечка?" -
кричит мне растерянная мать с
билетом в руках "а поцеловать?"
и все также улыбается а я
бегу прочь бегу потому что

рано утром
поздним вечером
поздно ночью
в америке/азии или в европе
я надеваю белье строго выглаженную форму проверяю документы крашусь больше обычного захожу на борт
ВС
и улыбаюсь
и у меня такая же грустная улыбка
как у моей матери

моему отцу некому было улыбаться кроме таких же пацанов как он да портовых
шлюх приезжая с плавания через
три месяца он ночами тарабанил кастрюлями
бухал курил читал
а мамы конечно не было она в чужой стране улыбалась чужим
людям

потом они возможно виделись
но недолго
и как стук копыт
как эхо с войны
как чтиво без запятых
в дорогу/ в дороге

и мой отчим начальник поезда
контрабандист-эстет
и арестованные картины
и арестованные родители
и спекулянты 90-х и зайцы и перевозка творога
сыроватка
капающая на фуражку
кап кап
кап кап
и контрабанда пиявок в мешках
цмык-цмык
целуются они
пока стэп-батя улыбается таможеннику.

каждый из нас
и мой отчим с воспаленным
очагом вокруг левого глаза
и моя улыбающаяся мать
и мой мертвый отец
и я с синими ногами -
каждый

со всего со всего что есть
семейный день
семейный ужин
семейный праздник
выбрал:
семейное проклятие

и таращимся и улыбаемся
зарезанным поездам
затонувшим кораблям
восходящим самолетам
только не
друг
другу.