Глава 3. Колдун, который чистит колодцы

Роман «Признание Короля-звездочёта»
Часть 3 «Учитель»
Глава 3 «Колдун, который чистит колодцы»

Алекс с Сержем не присутствовали на похоронах Вики, они узнали о случившемся позже. То, как она «победила» в их противостоянии, стало шоком для обоих. Алекс корил себя за то, что не придал значения написанным ею строкам «своя смерть всегда рядом, но заставить почувствовать это может лишь чужая смерть». Серж успокаивал его, каждый раз повторяя, что её склонность к суициду родилась вместе с ней и что она недаром шантажировала Алекса страхом смерти. И хотя с годами эта история всё дальше и дальше уходила из реального настоящего в призрачное прошлое, утопленница надолго поселилась в колодце своего возлюбленного.

В конце восьмидесятых Алекс стал всерьёз задумываться о смене рода деятельности, но уходить из НИИ просто так, в свободное плавание, было глупо. Многообещающая Перестройка породила пустые прилавки и огромные очереди за стиральным порошком, солью, туалетной бумагой. Новая волна эмиграции из страны усилила сомнения по поводу светлого будущего СССР. Но Серж свято верил в то, что в скором времени они с Алексом смогут проявить себя:

– «Великое делание» алхимиков начинается со стадии разрушения. Сотворение нового невозможно без распада старого и отжившего. Это нужно пережить, более того, этим стоит насладиться!
Они сидели перед телевизором в квартире Алекса вместе с Ольгой, которая ловила иронические взгляды мужа во время очередных высокопарных фраз Сержа и подшучивала над страстным оратором:
– Что-то ты не очень-то наслаждаешься разрушенным тобой бачком унитаза у нас в ванной комнате.
– Ладно тебе, сказал же, починю.
Но потом было не до шуток. В тот день пала Берлинская стена, и телевизионные кадры, демонстрирующие это, вызывали новые, необычные ощущения. Такого молодым людям, выросшим в годы застоя в советской стране, ещё не доводилось испытывать: рушился самый прочный, самый защищенный от любого воздействия мир.

Через некоторое время Алекс всё же решил попробовать себя в профессиональном астрологическом консультировании.
– Давно пора, – одобрил решение друга Серж, – ты уже закопался в теории, тебе практиковать нужно.
– Страшновато, конечно. Не уехал бы Ворон в Израиль – я хотя бы мог с ним советоваться. А так... Нет у меня уверенности в том, что я правильно трактую гороскоп. Да и где этот критерий правильности?
– Опять ты за своё! Ты же видишь, в какой сложный период мы живём. Люди хотят знать, как сложится их судьба, готовы платить за это приличные деньги. Так дай им то, чего они ждут. Проглотят всё.

Клиентов поначалу было немного. Все они были знакомыми друзей или родственников, поэтому начинающий астролог брал за свои услуги символическую плату. В основном, людей интересовали прогнозы на ближайшее будущее, и Алекс сам удивлялся тому, как то, что он предсказывал, сбывалось. Это придавало уверенности в своих силах, но ставило под сомнение этичность консультирования. Имеет ли право человек знать, что с ним может произойти завтра? И не произошло ли предсказанное событие оттого, что клиент думал о нём и своим ожиданием притянул его к себе? А если всё настолько предсказуемо, что любой доморощенный астролог может расписать программу жизни от рождения до смерти, тогда зачем человеку дана свобода воли? Ведь в книгах, которые изучал Алекс, говорилось о том, что каждый является творцом своей реальности... В конце концов он утешил себя мыслью, что начинающий астролог имеет право ошибаться, а там посмотрим.
Наталья Павловна оказалась из тех, кого не волновало собственное будущее. Её интересовали врождённые способности семнадцатилетнего сына. С этой женщиной Алекса свела жена: новая клиентка приходилась Ольге двоюродной тётей. Сам Алекс до этого момента не был знаком с ней. Будучи дамой высокого социального уровня, Наталья Павловна сочла оскорбительной мизерную цену гороскопа своего единственного и позднего ребёнка. Её положение обязывало заплатить астрологу хорошие деньги.

Когда она пригласила Алекса в первый раз, он рассказал, что её сын наделён многими талантами, но, обладая сверхчувствительностью и богатым воображением, должен попробовать себя в творческой профессии, в искусстве.

– Ни в коем случае! – запротестовала Наталья Павловна. – Отец Егора был известным учёным, профессором микробиологии, и он до самой смерти надеялся, что сын пойдёт по его стопам. Нет, нет. Только химия и биология! Нам другого не надо.
Алекс был потрясён. Впервые он вплотную столкнулся с тем, как властная рука родителей чёрным карандашом вычерчивает схему жизни своего ребёнка на холсте, приготовленном для ярких красок. Астролог посчитал, что консультация прошла неудачно, и хотя Наталья Павловна заплатила столько, сколько обещала, был уверен, что она больше не воспользуется его услугами. Но через полгода женщина пригласила Алекса снова.
– Меня пугает Егор, – жаловалась она, – он стал просто неузнаваем. В университете сплошные задолженности, о которых я узнала в деканате. Не учёбой он занимается, а чем-то другим. Мне ничего не рассказывает, грубит, когда я с вопросами подхожу. Вечерами уходит из дома, приходит под утро... Я очень боюсь за сына.
Алекс внимательно слушал, но пока не понимал, чего от него хотят.
– Вы мужчина серьёзный, к тому же какой-никакой родственник, – продолжала Наталья Павловна. – Может, если я познакомлю вас с Егором, вы поговорите с ним?
– О чём? И как вы себе это представляете?
– А вы с гороскопа начните. Расскажите, что да как, он вам и раскроется.
– Вы просите меня выведать у сына то, что он скрывает от вас?
– Давайте не будем, молодой человек, так формулировать мою просьбу. Вы просто ещё раз выступите в роли астролога, но уже перед Егором, а я ещё раз заплачу вам за гороскоп.
Алекс был в замешательстве, но подумал, что он всё же может расспросить парня о его увлечениях и рассказать о беспокойстве матери, а уж что с этим делать, пусть Егор решает сам.
– Хорошо, я попробую поговорить с ним, – сказал Алекс. – Но ведь я скажу ему то же, что сказал вам, а вы это не приветствуете.
– Сфера искусства? Да, это ужасно. Я сама была когда-то связана с ней. В этой области трудно сделать карьеру, нет постоянного заработка, богемный образ жизни, пьянство... Но это всё же лучше, чем сектантство. А я почему-то склоняюсь к тому, что Егор попал именно туда, в религиозную секту. У моей подруги так брат пропал. Сначала вынес из дома всё, а потом и сам исчез.
Наталья Павловна достала платок, вытерла навернувшиеся слёзы и высморкалась.
– Не переживайте, я сделаю всё, что в моих силах... – Алекс дотронулся рукой до локтя женщины и отметил про себя, что ему приятно видеть её благодарную улыбку.
Дома он снова сел за разбор астрологической карты Егора. Показания к тайному образу жизни действительно имелись, но астролог не мог понять, что за этим стоит. Вечером зашёл в гости Серж.
– Что-то я упускаю, – поделился с другом Алекс. – Мне теперь и самому интересно знать, что же парень скрывает от матери. Неужели этого нельзя увидеть в гороскопе?
– А что говорит Таро?
– Ты же знаешь, что я больше доверяю образам, возникающим в моём воображении.
– Ну и напрасно.
Серж, сидящий в кресле напротив, с недовольным видом покачал головой и полез за пазуху, откуда вытащил небольшой мешочек из тёмно-красного бархата. Он медленно и демонстративно развязал стягивающую его верёвочку и вынул колоду карт, которую тут же стал тасовать.
– Кстати, можешь меня поздравить: я прошёл посвящение, и мне выдали «мою» колоду.
Он говорил о том тайном обществе, с которым был связан давно, но до сих пор не входил в число его адептов, хотя очень стремился к этому. Сегодня мечта Сержа осуществилась. Он принял искреннее поздравление Алекса, после чего положил карты между ладоней и закрыл глаза:
– Сейчас мы узнаем, чем занимается твой юный клиент.
И вынул из колоды одну-единственную карту. На чёрном фоне был изображён крылатый дьявол. Он возвышался над обнажёнными мужской и женской фигурами, обвитыми цепями вокруг шей. Какая-то неведомая сила приковала взгляд Алекса к картинке, он не мог оторвать от неё взгляда. Образы Таро всегда действовали на него завораживающе: рождалось ощущение того, что карты живые и способны менять энергетику пространства.
– Пятнадцатый аркан, «Дьявол»! – торжественно объявил Серж. – Отягощающая зависимость от плотских удовольствий, порочная связь. Вот видишь, как быстро можно докопаться до истины! Это тебе не твой зодиак с кружочками и крестиками, здесь целый сюжет прочесть можно.
– А где гарантия того, что твоя рука вынула нужную карту?
– Нет, ну с тобой невозможно! Ты невообразимый скептик!
Серж поспешил убрать колоду в мешочек, а Алекс с этого момента не мог отвязаться от образа Дьявола, который постоянно всплывал перед глазами. Оправданы ли опасения Натальи Павловны? И почему ему так важно знать об этом?

Егор оказался именно таким, каким его представлял себе Алекс. Внешность парня в точности соответствовала классическому описанию планет в гороскопе – ведь по их положению на момент рождения человека можно судить не только о его наклонностях, но и об имидже. Плавные движения и изящество тонких кистей рук Егора подтверждали догадки астролога о такой же тонкой творческой натуре.
Они беседовали в отсутствие Натальи Павловны, как она и хотела. Юноша внимательно слушал: ему было интересно знать, чем наградили его звёзды. Алекс честно выполнял свою работу. Его уже не смущала ситуация, связанная с не совсем корректной просьбой матери мальчика.

– Скажи, ты согласен с тем, что я тебе тут наговорил? – спросил он, окончив рассказ.
– Вполне. Всё это про меня. Я давно знаю, что зря теряю время на биофаке.
– Так почему бы тебе не сказать об этом матери? Она сейчас очень переживает за тебя. Ведь можно сесть за стол переговоров. По-моему, наша с тобой встреча – хороший повод пересмотреть выбор будущей профессии. Твоя мама подозревает, что ты чем-то серьёзно увлечён. Может, настало время рассказать ей об этом?
Егор опустил глаза. Казалось, он раздумывал, стоит ли откровенничать с этим мало знакомым, но всё же внушающим доверие тридцатилетним мужчиной.
– Нет, я никогда не расскажу ей.
По резко изменившемуся выражению лица и неожиданной твёрдости в голосе стало понятно, что Егор не собирается менять своей позиции. У Алекса даже возникло к парню чувство уважения.
– Мать, конечно, как-то надо успокоить, я согласен. Мне уже и самому надоели её слёзы.
– Хорошо... – Алекс вдруг интуитивно понял, что ему нужно делать. – Ты можешь сказать мне, куда ходишь по вечерам? Уверяю тебя, всё останется между нами. Мне эта информация нужна лишь для того, чтобы наилучшим для всех способом разрешить ситуацию.
Егор немного помолчал, потом сказал:
– Я посещаю одну семейную пару, они художники.
Алекс изумился такому ответу и тут же обрадовался, воздав хвалу своей интуиции. «Вот тебе и Таро! И при чём здесь Дьявол?»
– Это замечательно! – воскликнул он. – Зачем это скрывать? Да, твоя мама против искусства, но сейчас, я уверен, она будет согласна на всё, лишь бы знать, что тебя не втянули во что-то пагубное. Именно этого она и боится. Но ведь ты рисуешь – это совсем другое дело!
– С чего вы взяли, что я рисую?
Этот вопрос сбил Алекса с толку. «Как? Разве не для того посещают художников, чтобы брать у них уроки мастерства?» Он смотрел на Егора, а в голове прокручивалось расположение планет по домам его гороскопа. «Я не мог ошибиться. Он просто обязан писать картины».
– Да, я рисовал когда-то, в детстве. Но вы не представляете, какая у родителей была реакция на моё художество. В первом классе я решил сделать им сюрприз. Придя из школы, я несколько часов рисовал на белой двери их спальни зелёный пальмовый остров среди морских синих волн. Воображал, что они придут усталые с работы и, увидев мой подарок, сразу станут самими счастливыми людьми на свете. Я очень хотел доставить им радость. И что, вы думаете, произошло? Они ругали меня на чём свет стоит, даже грозили ремнём, если я ещё раз испорчу им дверь. А потом заставили смывать рисунок мыльной водой.
Егор грустно ухмыльнулся и добавил:
– А остров получился таким красивым!
Алекс почувствовал, как сжалось сердце от обиды за мальчика, и, чтобы как-то поддержать его, сказал:
– Могу представить, что ты чувствовал тогда. Похожее было и со мной. В детстве я хотел астрономом стать, думал, что нет лучшего занятия, чем смотреть на луну в подзорную трубу. Но мои родители никогда не разделяли со мной эту радость... и от посещения планетария тоже.
Алекс почему-то решил, что его личный пример будет уместен.
– Ты плакал тогда? – спросил он тихо.
– Нет. Мне это даже понравилось.
– Что понравилось?
– Что меня наказали.
Егор откинулся на спинку дивана, словно предоставляя своему собеседнику возможность свободно отреагировать на эти слова, и, прищурившись, внимательно наблюдал за ним. Алекс догадался о намерении парня:
– Ты меня испытываешь? Или хочешь мне что-то рассказать, но не знаешь как?
Тот снова сел на край дивана, сгруппировавшись всем телом. Теперь выражение его глаз напоминало взгляд загнанного в угол волчонка, молящего о помощи.
– А вы ничего больше не видите в моём гороскопе? – спросил он сквозь зубы.
В тот момент Алекс впервые почувствовал прилив неимоверной силы, которая впоследствии всегда приходила к нему, когда он готовился выслушать самые невероятные подробности жизни тех, кого консультировал. Многое из того, о чём они рассказывали, сопровождалось мощнейшей энергией страха и стыда, которая находила выход в связи с проговариванием запретной темы. И консультанту предстояло не только выстоять самому, но и помочь справиться с нахлынувшими эмоциями своим клиентам. Именно для этого была нужна сила.
– Говори, я никому не скажу, – твёрдым голосом произнёс Алекс.
И Егор рассказал, что ещё в детстве обнаружил в себе склонность к садомазохизму и что любить он может только тех, кто доставляет ему боль и унижение. Поэтому, достигнув половой зрелости, он стал искать только такие связи, в которых чувствовал себя жертвой, благоговеющей перед своим партнёром-тираном. Он также сказал, что родители его ни в чём не виноваты, рукоприкладством никогда не занимались и воспитывали его так, как это делают в обычных здоровых семьях. С супругами-художниками он познакомился не так давно, но уже успел к ним привязаться и даже полюбить, причём, полюбить обоих, и женщину, и мужчину одинаково сильно. Так сильно, что, по словам самого же Егора, иногда он готов убить их за это.
– Сколько им лет? – спросил Алекс, всё ещё чувствуя присутствие некой силы внутри.
– Они намного старше меня. Где-то вашего возраста.
– Что собираешься делать дальше, как планируешь свою жизнь?
– Для начала брошу университет, об этом я хочу сказать матери. А потом буду помогать продавать картины моих... художников. У них свой кооператив. Я понимаю, то, как я живу, ненормально для общества. Но это нормально для меня, и меняться я не собираюсь.
– Но ведь тебя что-то беспокоит. Ты можешь сказать, что?
Егор немного подумал:
– Наверное, то, что я не могу ни с кем поделиться своими чувствами.
– Ты можешь. – Алекс посмотрел ему прямо в глаза и положил свою ладонь на ладонь мальчика. – Рисуй!
На этом они расстались.

В конце дня Алекс чувствовал себя неважно. Придя домой, он рухнул без сил на кровать, но не мог заснуть. Его состояние усугубляла погода: холодный дождь заливал город вторые сутки, не позволяя насладиться долгими летними вечерами. Но и самый ясный солнечный день не смог бы сейчас изменить настроение Алекса. Его терзали видения... В бликах мокрого оконного стекла ему чудилась обнаженная, необыкновенной красоты женщина, восседающая на мольберте с огромной кистью в руках. На смену этому видению пришли жёсткие эпизоды из сексуальной жизни Егора. Такое нетрудно было представить, ведь у Сержа, как и у многих других молодых людей нового времени, уже появились видеокассеты с записью подобных сцен. Однажды Алекс удовлетворил своё любопытство, посмотрев то, что раньше называлось пагубным влиянием Запада, а сейчас является наглядным пособием для тех, кто жаждет грубой страсти. Сегодня он познакомился с одним из таких жаждущих. Им оказался совсем ещё юный родственник жены. Сознание Алекса с трудом вмещало в себя этот факт.

Ольга подала мужу чай в постель и поинтересовалась, как там поживает Егор, которого она не видела уже десять лет. Со своей тётей двоюродная племянница общалась крайне редко и только по телефону.
– Он, наверное, возмужал и стал очень красивым? Маленький был такой хорошенький!
Алекс нехотя отвечал жене, что так и есть: парню просто не нравится биология, и он не знает, чему себя посвятить. А ведь ещё предстояла встреча с Натальей Павловной... Что говорить ей, Алекс не знал, и от этого ему становилось совсем не по себе.
На стекле вновь мелькнула женщина-художница, формы её обнаженного тела были прекрасны...
Своё обещание «никому не рассказывать» астролог не сдержал. Серж узнал о тайне Егора сразу, как только друзья встретились.
– Ты был прав, и Таро тоже. Дьявол не только мальчишку, он и меня теперь цепями сковал. И знаешь, что я понял? Карта эта выпала мне. Не могу отвязаться от мыслей обо всём этом. Теперь и мне придётся скрывать правду от его матери. А ещё я постоянно думаю, как помочь парню вернуться к нормальной жизни. Ведь как бы он ни хорохорился, я вижу, что ему нелегко. Это всё наша новая жизнь: дали свободу, открыли границы, а что с этим делать, никто не знает. Люди запутались. Кто в храм, кто за оружие... а кто и с оружием в храм. Не учили нас думать о себе, как о личности. Проявляемся теперь, кто во что горазд.
Серж в этом видел только плюсы:
– Вот и отлично. Наконец-то все увидят, насколько глубоко прогнило наше общество.
– Что мне делать с Егором?
– Оставь его в покое. Он же тебя ни о чём не просил. И, в конце концов, кто твой клиент: парень или его мамаша? Клиент тот, кто платит деньги. Значит, мамаша. Вот и выполняй её заказ.
– Рассказать ей о сыне?!
– Зачем же сразу рассказывать? Скажи, что ничего не узнал, и вся эта история для тебя закончится. Ты сделал своё дело, пусть теперь сами разбираются.
Но так просто выйти из ситуации Алекс не мог. Он всегда очень серьёзно относился к своей работе, и теперь стал понимать, что его долг не может сводиться лишь к расшифровке гороскопа. Люди, которые обращаются к нему, ждут настоящей помощи, только вот в чём она заключается и как её оказать, он пока не знал. Серж всё же советовал ему расслабиться по поводу психологических проблем «не вполне адекватных» клиентов и выполнять только то, что требуется от астролога, то есть чётко трактовать гороскоп, не оглядываясь на реакцию того, кому он предназначен.
С Натальей Павловной Алекс созвонился и сказал, что её сын в скором времени сам намерен раскрыть ей свои планы по поводу университета, так что его миссия завершена. Но женщина всё же уговорила его приехать.

Алекс навестил свою клиентку только через неделю, солгав, что был вынужден уехать в срочную командировку.
– Егор сказал мне, что собирается уйти с биофака, – сообщила Наталья Павловна. – Сейчас я подыскиваю ему место на другом факультете. С помощью своих связей, разумеется.
Алекс смотрел на женщину с сожалением. Она явно неисправима.
– Знаете, Александр, после того, как вы пообщались с моим сыном, он стал менее раздражительным, и отношения наши улучшились. Я думаю, Егору очень не хватает мужского воспитания, ведь отец его умер... Правда, и при жизни муж не мог уделять ему достаточного внимания из-за своей занятости... Пожалуйста, поймите меня правильно. Я уже немолодая, одинокая женщина. Никто мне не может помочь, кроме вас. Прошу, скажите, куда уходит Егор каждый вечер? Ведь вы знаете ответ. Он не мог не рассказать вам об этом.
Алекс не знал, как ему поступить. И тут, неожиданно для собеседников, дверь в квартиру открылась и вошёл Егор. Присутствие астролога его, похоже, удивило, но он даже не поздоровался. Казалось, ему было не до церемоний.
– Мам, где чемодан? – бросил он, проходя в соседнюю комнату. – Я уезжаю, прямо сейчас. Давай скорее.
– Как уезжаешь?! Куда?
– В Сочи.
– Вы видели это? – с ужасом в глазах спросила Наталья Павловна у Алекса. – Я так и знала. Он с ними, с сектантами.
Она плюхнулась на стул и обеими руками схватилась за сердце. Егор не обращал на мать никакого внимания и продолжал собирать свои вещи в соседней комнате.
– Может, ты всё-таки объяснишь, что происходит? – вмешался Алекс.
– По-моему, вы и так уже всё объяснили! – выкрикнул парень. – Разве вы не поэтому здесь?
Через несколько секунд Егор всё же вошёл в гостиную и зло посмотрел на Алекса. Наталья Павловна, тяжело дыша, тоже смотрела на астролога полными надежды глазами:
– Умоляю, скажите, что с ним.
– Ну? Чего же вы медлите? – издевательски вторил Егор. – Скажите ей!
Алекс понял, что деваться ему некуда и надо срочно придумать, как выпутаться из этой непростой ситуации.
– Не волнуйтесь, Наталья Павловна, никакой секты нет. Ваш сын посещает уроки художников. Он пишет картины, но боится сказать об этом, зная вашу реакцию.
Егор изумлённо вытаращил глаза. Его мать молча сидела, переведя удивлённый взгляд с астролога на сына.
Казалось, парень мог бы воспользоваться этой легендой и спокойно ехать, куда угодно, но слова Алекса обернулись против него самого.
– Значит, так вы решили? За меня решили! – очнулся и снова начал нападать Егор. – Он врёт, мам. Никаких уроков я не беру, а рисую лишь неделю и только потому, что он мне это посоветовал. Хочет, чтобы его дурацкие гороскопы подтверждались!
Алекс почувствовал напряжение в животе, как будто его мышцы сжались, готовясь выдержать сильный удар. Что же ты делаешь, Егор?!
Но мальчишка не унимался:
– И вообще, у него комплекс по поводу несбывшейся мечты. Звездочёт несостоявшийся! Думает, если сам астрономом не стал, то других просто обязан склонить к их детским увлечениям. Чушь полнейшая!
Он схватил чемодан и хлопнул дверью, оставив «лживого» астролога со своей клиенткой наедине.
– Уходите, – тихо сказала Наталья Павловна.
С тех пор Ольга ничего не слышала о своей тёте, так как та перестала общаться с ней даже по телефону.

***

Учитель сидел за накрытым столом со своими деревенскими соседями. На этот раз старики пригласили лекаря своей внучки отпраздновать Рождество. После того, как Вика уехала в город, они заметно погрустнели и, казалось, ещё больше состарились.

– Стесняемся спросить... вы ведь, наверное, не пьёте крепких напитков?
– Ну почему же? Выпью пару рюмок, – улыбнулся Учитель, разрядив обстановку.
Дед обрадовался, засуетился, зашаркал в кладовку и принёс бутылку крепкой настойки, видимо, хранимую для особого случая. После первой стопки старик уже травил деревенские байки, а напоследок вспомнил одну грустную историю.
Однажды он подобрал в лесу раненого молодого волка. Не то в капкан попал, не то подстрелили, но лапа зверя сильно гноилась, и он был совсем плох. Непонятно по какой причине, но старику захотелось вылечить его. Всю осень он ухаживал за своим больным, и как только тот стал опираться на увеченную лапу, благодетель отпустил его на волю. А зимой, когда для волков настала голодная пора, пришли они ночью небольшой стаей и загрызли любимого пса старика.
– Не смог, бедняга, убежать, на цепи был. Выскочил я из дома на визг, да уже поздно было. Среди волков увидел я тогда своего хромого и понял, что он-то и привёл их ко мне: знал, где можно поживиться. Я понимаю, не было у него другого выхода. Его бы самого свои загрызли, как ущербного, если бы он им не показал, где добычу искать.
Старик помолчал немного, а потом добавил:
– Вот такая философия. Думаешь, что дело благое совершаешь, а оно тебе боком выходит. Да и волку раненому, может, лучше было бы в лесу остаться лапу зализывать. Это ж я сам так решил, что ему помощь моя нужна. А ведь он меня о ней не просил.

Учитель снова вспомнил волчий взгляд Егора.
Разошлись в третьем часу, спать не хотелось. Ночь стояла светлая. Можно было бы прогуляться вдоль реки, но снегу намело столько, что трудно ступать. Учитель сидел на крыльце и вглядывался в тёмную полоску леса.
«У Неаты тоже был такой взгляд, когда она вернула мне книгу с закладкой на «Колдунах». Ну почему они не могут общаться со мной ровно и спокойно? А может, этого и не нужно? Может, только когда мои ученики испытывают ко мне сильные чувства, пусть даже негативные, я могу чему-то научить их, а они – меня?»
Перед глазами стояла сцена, в которой Неата отчаянно врала о своём решении выйти замуж за Яна. Неужели она думала, что Учитель не видит этого? Конечно, он догадался, что тем самым ученица проверяла его: выдаст ли он тайну о недуге Яна. В тот момент Учитель пытался считать из пространства ответ, знает ли она правду. Вполне вероятно, что Ян мог посвятить её в свою проблему, ведь они дружили. Но ответ не приходил. И тогда он был вынужден повернуться к Неате спиной, чтобы как следует настроиться на своё Высшее Я и получить нужную информацию. «Нет, Ян ей пока ничего не сказал. Тогда чего она добивается?»
Когда же Неата вышла из кабинета, а на столе осталась лежать та самая книга, открытая на главе «Колдуны и ведьмы», он сказал себе: «Значит, я Колдун». И теперь, после того, как Учитель прочитал стихи и сказку своей ученицы, он узнал, что, оказывается, он не простой Колдун, а тот, который чистит колодцы своих учеников. Что ж, интересная метафора. Да, с некоторых пор он тщательно скрывает не только содержимое чужих колодцев, но и своего, в первую очередь. Началось это после общения с Егором. Тогда астролог перестал рассказывать своим клиентам о событиях личной жизни, а ещё понял, что не всем можно прямо указывать на то, что лежит в их колодцах, ведь не всякий захочет вернуть себе его содержимое, спрятанное самим же собой.
Учитель всегда понимал, что его закрытость мешает свободному общению с учениками, но по-другому вести себя не мог. В тот день в своём кабинете он серьёзно задумался над тем, что нужно что-то менять... хотя бы в отношении Неаты. По его мнению, она заслуживала большего, чем эта передача друг другу книги с недвусмысленными намёками. Она должна знать то, что знает о ней Учитель: его ученица способна держать внимание аудитории и проводить интересные занятия. И тут же у него возникла идея оставить Неату вместо себя, а самому, наконец, позволить себе отдохнуть. Впервые он решил отдать управление школой в другие руки.

Он ждал её каждый день – так сильно ему хотелось воплотить свою идею в жизнь и посмотреть, что из этого выйдет. Перед началом занятий он искал Неату взглядом среди собравшихся в аудитории, а затем постоянно поглядывал на дверь, в надежде на то, что она всё-таки придёт, пусть даже с большим опозданием. Но она не приходила, и это заставляло Учителя сильно беспокоиться: вдруг, он больше никогда её не увидит?

И вот однажды она появилась по окончании лекции. Тогда все заметили, как он живо отреагировал на это, громко спросив: «Неата, ты ко мне?» Учитель был счастлив видеть её вновь в своём кабинете. А когда Катюша зашла и сказала, что звонит женщина, которая ищет свою книгу «Сказочные существа и мифологические персонажи», он окончательно успокоился: теперь Неата убедится в том, что книга действительно чужая, и перестанет подозревать его в коварстве.
Сейчас, сидя на заснеженном крыльце, Учитель был уверен, что тогда он поступил правильно. Дав Неате возможность проявить себя в организации творческих вечеров, он показал ей путь к самореализации. Он давно знал, что она способна быть настоящим лидером, но никогда не говорил ей об этом. Сказать о содержимом колодца мало: его хозяин может не поверить услышанному. Достать и показать – тоже пользы немного. А вот помочь человеку самому найти то, что он ищет внутри себя, – это по-настоящему достойно звания Учителя.

***

Когда соседи разошлись, судача,
Колдун вздохнул, умыл лицо водой:
«Была, как видно, у меня задача
почистить свой колодец, не чужой.
Теперь, когда Русалка стала птицей,
на мысли прежней я себя ловлю:
зачем мне брать, что у других хранится,
на кой мне то, что я в мешке коплю?»
Король увидел в старце перемены
и подсказал решение проблемы.

Уже заря вечерняя пылала...
Колдун к соседям в первый дом стучит:
«Пришёл вернуть вам то, что доставал я
из вашего колодца». Вдруг глядит:
сосед кольцо припомнил золотое,
с большим трудом на палец натянул,
и тут же тело слабое, больное
с блаженною улыбкой разогнул.
Колдун, хоть и вылечивал от худа,
не видел никогда такого чуда.

В тот вечер он вернул добро чужое.
По всем дворам прошла чудес волна!
Потом потрогал бороду в покое,
и отвалилась у него она.
Из длинной бороды он сплёл верёвку,
и тот, кому её понятна суть,
отныне может, применив сноровку,
в свой собственный колодец заглянуть.
Теперь Колдун Учителем зовётся,
который дал верёвку для колодца.

Продолжение следует...