47. Рыболовлевы

Предыдущее - http://www.proza.ru/2014/03/19/2221
-------------------------------------------------------


Приезд в деревню внука с семьёй, вопреки ожиданию, не избавил Марту Анатольевну от одиночества. Катя с Дашенькой безвылазно сидела в своей комнате. Первое время Марта Анатольевна сама поднималась к ним, а потом перестала: потому как никакого разговора не получалось, Катя отмалчивалась. Внук Денис вообще предпочитал оставаться в городе, приезжал не каждый день и всё реже и реже. Появлялся, как красное солнышко, бросал бабушке мимоходом, будто ровне - «приветик» и закрывался с женой и больным ребёнком. Часами, как заговорщики, молодые сидели в тишине. В туалет и ванную пробирались по ночам, видимо, специально, чтобы ни с кем лишний раз не встречаться. «Ни у кого и в мыслях нет поинтересоваться – как бабушка себя чувствует, не нужно ли ей какого-нибудь «дефициту» достать? Хотя, какой нынче может быть дефицит? Сейчас и слова такого не знают, были бы деньги – всё можно купить. Жаль! Жизнь при дефиците куда интереснее! Ровно настолько интереснее, насколько «достать» интересней «купить». Покупка не требует ни изворотливости, ни хитрости, в то время, как «достать» – это целая наука, психология и, если хотите, отдельное искусство!» - об этом думала Марта Анатольевна, гладя на кухне бельё, накопившееся за последнее время.

Сверху спустилась Катя. Молча встала у плиты, как заговорщик: ни тебе - «здравствуйте», ни тебе - «как здоровье?».

Не дождавшись элементарных знаков уважения, Марта Анатольевна заговорила первой:

- Поди, устала?

- Так, - односложно ответила Катя.

Марта Анатольевна поняла по-своему.

- Не понимаю, - пожала она плечами, - как же я одна с двумя малыми детьми умудрялась в амбулатории работать, мужа кормить и обстирывать, дом содержать в чистоте, да ещё общественной работой заниматься - я агитатором была, считай, каждый день за Советскую власть разговоры с жителями проводила. Всё успевала! Ага и, при этом, не позволяла себе показаться на глаза мужу с оторванной пуговицей!

- Я пришью, - тихо сказала Катя, потрогав на халате место отскочившей пуговицы

- Пришей, пришей, - сказала Марта Анатольевна, налегая на утюг. – Причесаться бы тоже не мешало, а то ходишь, прости, как чучело. Может Денис от того и не любит быть здесь, что ты престала следить за собой. Мужики – они ведь…

- Я причешусь.

- Катя, не обижайся. Я привыкла правду говорить. От правды хоть польза есть, а от вранья какая польза? Один вред. Ага. Я вот, к примеру, ни разу не видела, как ты ванную принимаешь? Ты, вообще-то, подмываешься?

- Да, - смущённо ответила Катя.

- В нашей семье принято, чтобы женщины следили за собой. Это раньше негде было помыться. Под рукомойником мучились. А теперь вон, какая благодать: ванная не хуже городской, мойся – не хочу. Опять же, туалет тёплый, бумага мягкая. В наше-то время газетами обходились. Я тебе, Катя, про себя скажу: счастливый я человек, что могу на старости лет в таких условиях пожить. Спасибо зятьям. Они у меня золотые. И у меня, слава Богу, характер не плохой: никому-то я не завидую, никому-то зла не желаю. Ага! И на сердце у меня тихо и спокойно. Вот только девчонку твою жалко…

- Дашеньку, - сказала Катя.

- Чего? Ну, конечно, Дашеньку, а кого же ещё. Так жалко, что кажется, сердце от жалости разорвётся! Вот, как жалко. За что, думаю, нам такое горе? За чьи такие грехи страдаем? Не могу понять.

- Мне Дашеньку кормить, можно я пойду? - сказала Катя.

- А? Ну, иди, коли нужно, - ответила старуха не без сожаления: только-только разговор стал завязываться, а уж нужно заканчивать. – Да, а своему Денису скажи, чтобы в следующий раз, прежде чем в свою Москву укатить, пусть ко мне зайдёт. Разговор есть.
И уже тихо, когда никто не мог слышать, добавила:

- А то всё одна, да одна. Так и с ума недолго сойти!



Продолжение - http://www.proza.ru/2014/03/20/2386