Мир превратился в ад

Кровь. Вокруг было слишком много крови.
Золото, кровь и дым. Очень много дыма. Он застилал глаза, не позволяя видеть дальше вытянутой руки, не оставляя возможности сбежать.
Город на глазах превращался в пепел.
"Золотой и красный - это цвета войны, дорогая", - говорил ее, уже давно покойный отец.
И сейчас она, впервые в жизни, убедилась в правдивости его слов.
Кровь была везде. Она хлестала из обезображенных трупов, из отсеченных голов и рук. Она заполняла рты зовущим на помощь женщинам. Они визжали и кричали, но Клементина знала, что никто не придет. Потому что некому было приходить. Почти все мужчины, которые могли бы спасти их, были мертвы или искалечены.
Мир превратился в ад.
И золото, второй цвет характерный для этого ужаса, который мужчины гордо именуют войной, тоже было повсюду. Женщины несли свои украшения, оберегая их как детей.
Клементина зло плюнула себе под ноги.
"Совершенно не приемлемо девушке так себя вести!", - сказала бы ее мать. Но и мать была мертва, а по сему ей было совершенно плевать как себя вести.
Эти глупые курицы носятся со своими побрякушками, как будто это самое ценное в жизни, которой, к слову, они вскоре лишаться.
От дыма кружилась голова, привкус крови из рассеченной губы, наполнял кровью и ее рот. Только вот Клементина не кричала. Она прорубала себе дорогу, держа в трясущихся руках подобранный, возле одного из трупов, короткий меч.
Девушка прошла буквально пару шагов, сумев оттолкнуть от себя одного, полуживого, врага, как почувствовала, что земля уходит у нее из под ног, забирая последнюю надежду на спасение. Клементина всеми силами пыталась устоять, но тщетно. Девушку поглощала непроглядная тьма.
"Совершенно не приемлемо девушке так себя вести!"
В глазах мелькали, кружились и прыгали оранжевые круги.
Сознание изменило ей.
- Моя госпожа! Моя госпожа!
Чьи-то заботливые руки обнимали ее за талию. Под ногами она не ощущала земли. От мужчины, что держал ее на руках пахло кровью, потом и смертью.
- Моя госпожа, Афины пали.
Клементину поглотила тьма.