Любовь и смута. Глава 6. ч. 3

Ночной лес рассказывал свои таинственные истории, которые Альберга давно научилась понимать. То, чего она не могла видеть во мраке лесной чащи, она слышала и чувствовала. Где-то поблизости спокойно паслись косули, поедая молодую траву (а значит, поблизости не было хищников). Раздавался тихий плеск родника. Мимо странницы пролетела ночная птица, едва не коснувшись крылом лица молодой женщины.

Ветерок, качнув ветки деревьев, донес до Альберги дым костра. Это был тот самый знак, которого она ждала. Она направилась в нужную сторону и шла до тех пор, пока, наконец, не  заметила вдалеке мерцающий огонек. Стараясь двигаться бесшумно, не наступая на сухие ветки, тут и там стелившиеся под ногами, она осторожно приблизилась, спрятавшись за деревьями, неподалёку от лагеря врагов.

У костра сидел мужчина. Он спал, прислонившись к каменной глыбе за своей спиной, как видно, чувствуя себя в совершенной безопасности. Он был один. По одежде — человек Лотаря. Значит она не ошиблась, за принцем действительно была слежка. Альберга прицелила стрелу в сердце спящего. Затем перевела железный наконечник на открытое горло беспечно запрокинувшего голову мужчины. Но всё медлила, не решаясь убить человека, спасшего жизнь ей и её спутникам. Промедление не прошло для неё безнаказанно — лошадь незнакомца фыркнула, предупреждая об опасности. Мужчина открыл глаза и посмотрел в ту сторону, где пряталась лучница. Его рука потянулась к топору.

«Всё не так» - кляня себя за нерешительность, Альберга поспешно избавилась от лука и запаса стрел, сложив их на землю.

- Вам нечего опасаться, - сказал она, выходя из-за деревьев. - Я та, кого вы спасли сегодня, когда пристрелили из лука двух негодяев-баронов.

- Вот ты дурёха, я чуть не убил тебя! - недовольно проговорил Леон, убирая топор. - А ты смелая...Одна, ночью, в лесу... - он подошёл к ней, - неужто так не терпится отблагодарить меня?

Альберга убрала с головы капюшон:

- Если вы человек Лотаря, то знайте, что я законная супруга ближайшего друга короля, графа Лантберта...

Леону понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя от изумления.

- Альберга, как ты здесь очутилась?! - перебил он её, обретя дар речи.

Графиня, в свою очередь, замолчала, с удивлением глядя на него.

- А ну-ка иди сюда!  - с этими словами он бесцеремонно схватил ошеломленную графиню за предплечье и, не обращая внимания на её возмущенные возгласы, усадил возле костра, сам усевшись рядом с ней. - Объясни-ка мне сейчас же, что ты делаешь в лесу, одна, ночью, в этой глуши?!

Неизвестный говорил с ней так, как будто они были с ним хорошо знакомы, и как будто он и в самом деле имел право задавать ей подобные вопросы подобным тоном и отчитывать её, будто он ей отец или муж.

 «Верно, что один из нас безумен» - решила она, растерянно глядя на странного сердитого незнакомца и мучительно сожалея, что не убила его.

- Кто вы? Разве мы знакомы? - робко молвила молодая женщина.

- Ну разумеется нет, ведь я не брат твоего мужа, и Лантберт нас с тобой не знакомил на свадьбе в Бурже. Ты мне зубы не заговаривай, отвечай живо, как ты тут оказалась, пока я от имени Лантберта сейчас же не придушил тебя! А он-то, дурень, уверен, что ты ждёшь его в ахенском дворце, во дела! - добавил он, с явным осуждением оглядывая её наряд.

- Но я знаю точно, что у моего мужа нет родственников, - проговорила Альберга, желая пресечь досадную отповедь от неизвестно кого и вдруг вспомнила: свадебная шумиха, этот человек и слова Лантберта «...это мой брат, а значит теперь и твой...» - словно обрывок  сновидения эта картинка молнией промелькнула у неё в голове.

- А... да... действительно... - тут же смущенно поправилась она, - кажется, вас зовут Леон?

- Неужто вспомнила? А теперь пришла пора вспомнить зачем ты оказалась здесь. Потому что пока что, по моему мнению, выходит, что ты либо безумна, либо...- он выразительно пожал плечами, -  я теряюсь в догадках.

- Ты напрасно так груб со мной, братец! Видит Бог, я не заслужила твоего  осуждения, потому что оказалась здесь только лишь по вине своего мужа, - оправдывающимся голосом проговорила Альберга.

Леон недоверчиво усмехнулся.

- Вот не надо мне врать, знаю я вашу женскую привычку во всех своих грехах обвинять мужчин! Не старайся свалить всё на Лантберта, ладно? Твой муж тебя прибьёт до смерти, как только узнает, куда тебя занесло, даже не сомневайся! А я тоже заступаться за тебя не стану. Ну, разве только если расскажешь мне сейчас всю правду.

- Между прочим, несколько минут назад ты позволил себе пялиться на меня совсем не по-братски. Это Лантберту и вовсе не понравится, - заметила графиня, осмелев — она поняла, что муж не посчитал нужным предупредить своего брата о её намерении помешать франкам убить принца.

Леон, не ожидавший от неё отпора, слегка оторопел и смутился.

- Извини, но ты сама виновата, - развел он руками, - явилась ко мне ночью ряженая, да тебя и родная мать бы в ту пору не узнала. А вообще-то, я ничего такого даже и не мыслил, - спохватившись, добавил он.

- Вообще-то, как брат моего мужа, ты должен был бы знать, что именно Лантберт, по приказу сеньора Лотаря, отправил меня в Ахен следить за королевой и принцем.

Леон нахмурился, поймав её на очередном вранье.

- Угу, так это, стало быть, мы сейчас с тобой в Ахене сидим говорим, да? -  Альберге захотелось сбежать от его колючего взгляда.

- Ну что же тут непонятного, братец?! - с раздражением воскликнула она. - Лотарь приказал мне следить за принцем, а королева, узнав, что старшие сыновья затеяли объявить императору войну, решила уберечь своего сына от опасности и доверила мне увезти его подальше от дворца и спрятать! Вот почему я оказалась здесь!

Братец выслушал её с удивлением — до этой минуты он и представить себе не мог, что женщины могут разбираться в политических интригах. Осведомленность и сопричастность молодой женщины к такого рода делам не понравилась Леону.

- Знаешь, Альберга, - проговорил он, задумчиво глядя на неё, - не стоило тебе ввязываться во всё это... - он замялся, подбирая приличное для женского слуха выражение, - во всю эту политику. Не женское это дело, понимаешь? Не надо бы тебе во всём этом...участвовать.

- Но я делаю то, что приказал мне мой муж, ведь слушаться во всем мужа — женская обязанность, - отвечала Альберга.

Эти слова Леон воспринял одобрительно. Он даже перестал сердиться и взглянул на сестрицу более благосклонно.

- Значит, именно тебе королева поручила спрятать принца?

- Именно так.

- Как же она может так доверять тебе, зная, кто твой муж. Или она не знает?

Альберга равнодушно пожала плечами.

- Знает, но всё равно доверяет. Видно сам Господь на стороне Лотаря, вот и отуманил королеве разум.

- Да уж, не иначе, - кивнул Леон. - И куда ты везёшь принца? Неужто в Бурж?

- Да.

- Затеяли спрятать ребёнка от волков в самом волчьем логове?

- Там они его точно не будут искать.

- И королева поверила в эту чушь?

- Ты сам видел, что её сын здесь.

- Чудны дела... А этот, что с вами, это кто?

- Нитхард, учитель латыни.

- Хм.

- К сожалению, у меня не было возможности сообщить вам, что я везу принца в Бурж. - сказала Альберга. - А твой брат, похоже, и вовсе позабыл, что у него есть жена - с тех пор как мы расстались, он ни одной весточки мне не прислал, - добавила она, с искренней горечью.

- С чего это ты взяла, что Лантберт про тебя забыл? - возмутился её несправедливым словам Леон. - Ты напрасно говоришь так. Если хочешь знать, он только о тебе и думает, и, заметь, что он при первой же возможности отправился к тебе во дворец.

- Что-то я его там не встречала. Хотя, подожди, если только... Это не в тот ли самый день приезда в Ахен принца Людовика?

- Ну вот, верно говоришь, он приезжал туда вместе с королем Баварским.

- Я же чувствовала! Я знала, что он был рядом, - тихо проговорила Альберга.

Леон понимающе кивнул.

- Знаешь, Альберга, Лантберт очень любит тебя, даже не сомневайся. Он за тебя всё отдаст, даже свою жизнь, - сказал он и добавил вполголоса, - крепко ты его захомутала.

- Что? Что я сделала?! - не веря своим ушам, переспросила графиня.

Леон молчал.

- Повтори, что ты сказал!

- А что ты злишься? Или я неправду говорю? - нехотя отвечал Леон. - У вас, у девушек, только одно на уме, как бы замуж поскорее выскочить, да привязать мужчину покрепче к своей юбке, это всем известно.

- Вот уж и в мыслях не было! - Альберга была так возмущена, что даже забыла, что только что изображала послушную жёнушку. - Да я вас и знать не знала с твоим Лантбертом, пока мне не сообщили, что я выхожу за него замуж.

Леон снова усмехнулся.

- Опять не то говоришь. Я был свидетелем вашей встречи и всё видел.

- Что видел? Как твой брат неподобающе грубо остановил меня за руку в дворцовой галереи? И это ты называешь, что я его захомутала?

- А что, нет? Один твой взгляд - и готов тебе жених, я же всё видел своими глазами, ты меня не проведёшь!

- Да я и вовсе не смотрела на него!

Леону надоело слушать глупые оправдания и бесконечную ложь, в которой, похоже, сестрица и сама уже запуталась. Он замолчал и стал глядеть в огонь. Альберга тоже смолкла.

- Был у меня брат и нету, - вздохнув, мрачно произнес Леон. - Погиб, сраженный стрелой в сердце,  Бог дал Бог взял...

- Не говори так! - пылко перебила его Альберга, искренне испугавшись, как бы он этими словами и впрямь не накликал на Лантберта беду. И вдруг сама удивилась, что так переживает за мужа. Неужели он и впрямь ей дорог? Он? Тот, кто неожиданно ворвался в её жизнь и своей единоличной волей всё разрушил? Тот, за кого её заставили выйти замуж под угрозой монастыря? «Да, он дорог мне и нужен, как никто другой в целом свете. Да, я люблю его» - только сейчас она отчетливо осознала это и закрыла лицо руками, чтобы скрыть нахлынувшие чувства.

- Извини, глупая шутка получилась, - проговорил Леон, краем глаза наблюдая её смятение и по-братски радуясь, что любовь Лантберта взаимна.

Занятая своими мыслями, Альберга загляделась на пылающие ветки в костре.

- Скорее бы закончилась уже вся эта заваруха, -  нарушив молчание, проговорил Леон, - с этими передрягами людям и пожить-то по-человечески некогда. Так, глядишь, и вся жизнь пройдет, в лесах, в походах, в какой-то бесконечной борьбе неизвестно за что.

- Удивительно, что ты так говоришь, - заметила Альберга.

- А что же тут такого удивительного?

- Я всегда думала, что вам, мужчинам, только и надо для счастья что сражаться, воевать,  затевать распри.

- Ну, это кому как... Что до меня, то мне вся эта смута осточертела донельзя...

Альберга понимающе кивнула.

- А здесь ты как оказался?

- Так Лантберт велел мне проследить куда спрячут принца. Правда, он и не предполагал, что это дело могут поручить тебе.

- А зачем ты нас спас? Ведь ты тогда не знал, что я это я.

- Ну и что бы я делал с мертвым принцем на руках? Мне приказано проследить куда его спрячут, а не убивать его. Лантберт сказал, что он пока нужен им живым. А вообще,  мне просто не понравились те два кретина, - усмехнулся он.

- Послушай, так теперь ты можешь возвращаться, не теряя времени! Ты ведь уже  знаешь, куда я везу принца.

- Смеёшься, что ли? - удивленно посмотрел на неё Леон. - Да я теперь ни на шаг не отойду от тебя до самого Буржа. У тебя, конечно, смелый защитник, - улыбнулся он, вспомнив, как вёл себя Карл перед лицом грозного врага, - но до настоящего воина ему ещё расти и расти.

Эти слова и отеческая интонация, с какой Леон отозвался о принце, удивили Альбергу.

- Скажи, Леон, а если бы тебе Лантберт приказал убить этого маленького смелого воина, ты бы это сделал?

- Не понял? - переспросил Леон, пристально глянув ей в лицо. - А ты?

Альберга отвела глаза, не выдержав его взгляда, ставшего вдруг невероятно холодным и пустым. Леон неодобрительно покачал головой, в который раз поражаясь двоедушию, ханжеству и лживости женской природы.

Утром, когда Альберга, Карл и Нитхард, покинув гостеприимный крестьянский дом, готовы были сесть в сёдла и отправиться в дальнейший путь, на дороге появился всадник. Подъехав к ним, он остановился.

 Альберга представила Карлу и Нитхарду их нового спутника.

- Это мой родственник. - сказала она.

По одежде незнакомца Нитхард понял, что это барон из дружины Лотаря и в недоумении глянул на графиню.

- Такой опытный воин как Леон не будет лишним для нашего отряда, - ответила Альберга на его немой вопрос. «Не волнуйтесь, я знаю, что делаю» - говорил при этом Нитхарду взгляд молодой женщины.

- Что, придворные рыцари не всегда держатся подобающе учтиво, да? - сказал Леон, усмехнувшись учителю в лицо.

Компания тронулась в путь.

Направив своего коня вслед за остальными, Нитхард задумался о странностях жизни, в которой бывает и такое, что тот, кого ты привык считать своим другом и защитником пытается уничтожить тебя, а твой враг спасает тебе жизнь.