Совсем другая

 "Комплексы" пришли к нам с Востока, "раскомпексованность " с Запада. Где-то посередине всё это перемешалось и окончательно перепуталось.
  Комплексы - это, когда бывает стыдно. Стыдно, значит есть совесть. Если нет совести, значит, нет комплексов. Значит раскомплексованный человек - просто бессовестный. Есть русская поговорка: "ни стыда - ни совести". Вот портрет человека без комплексов...
А ещё, в советские времена, был такой "комплексный обед". Это первое, второе, третье. Получается, все впитывали комплексы вместе с пищей. Сейчас есть выбор - сейчас есть бизнес-ланч...

Я сижу за столом на своей работе прямо посередине зала помещения аптеки. И жизнь во всём её болезненном многообразии, как в немом кино со звуком, проходит прямо свозь меня. И мне уже непонятно: то ли это жизнь-призрак, то ли я-приведение. Кто я? Где я? Почему я, с двумя высшими образованиями, сижу здесь, как в реалити-шоу и втихаря пишу свои вирши?

"Шефиня" привезла из Парижа, с выставки, брелок. Мелочь, а приятно! Маленькая золотая, условно конечно, Эйфелева башня с надписью вдоль неё Paris, на большом кольце для ключей. Я прицепила его на ключ от стола, который торчит  напротив и  теперь радует глаз! Где-то далеко есть Paris и теперь он рядом со мной! Я иногда трогаю брелок по выпуклым буквам и хочу туда поехать... как в том бородатом анекдоте:
-А я опять хочу в Париж!
-Вы там бывали?
-Нет. Но опять хочу/
 Итак, делать мне нечего, я пишу, пока никто не мешает, как тот казах: что вижу, то пою. А потом ещё и записываю. Иосиф Бродский писал: "Если бы можно было бы собрать вместе всех, кто меня предал, то получился бы целый город." Сейчас он бы сказал, что получилось бы целое кладбище...
Самое первое стихотворение пришло ко мне от обиды на мужчину:

Искрятся в судорожном тлении
Грядой разбитые колени,
В топлёной растворившись лени,
Кровь голубая в чёрной вене
                запотела...
Тень забвения
Расставит всё наоборот,
В пурпурной кромке стынет рот...
Валет и туз! А карта- бита.
Как та, изогнутая бритва
Поёт: "Проигранная битва!"
Под пластырь на красивый рот.

Возьмёт и спрячется в ракушку
Твоё волнительное ушко -
                серьгой.
Попробуй быть собой...

Написала в общаге пединститута в три часа ночи и тут же уснула. Одна в комнате на 4 койки. Все соседки разъехались на выходные, а я что-то нет...
И так всю жизнь: меня обижают, я обижаюсь, сублимирую свою обиду и пишу. Личное психологическое открытие. Судьба?
У кого-то судьба - быть обиженным женщинами... Вывод такой: надо уже перестать обижаться вообще, а просто писать. Свободно, без стыда, без комплексов, на радость людям и зависть врагам.

А как же тогда так получилось? Мужчине-то на тот момент было за 17, а ей уже 18. Мягкие светлые усики над его верхней губой. Открытая улыбка, смеющиеся глаза...Вьющиеся, упругие, если запустить в них руку, волосы...И шея, пахнущая молоком,как козлёнок...
Она зашла в гости к ребятам в комнату, скучно, все разъехались, но кто-то же остался... Просто узнать. Все всегда ходили в гости и раньше - тоже. Поболтать, посмеяться, послушать кассетный магнитофон или радио под чай с баранками или сухариками с изюмом...
Потом они с ним целовались. Было хорошо!Свет от металлической настольной лампы, направленной в стол, перемешивался с темнотой и плыл вокруг, создавая цветные пятна, перетекавшие друг в друга... В какой-то момент эти пятна поплыли по комнате быстрее, ускоряясь, принимая причудливые формы:

"Когда цветов и фейерверков пятна
Сольются в неразгаданность вселенной..."

Звуки, наоборот, стали медленными, как в бассейне: гулкими и длинными. В ушах зашумело, голова закружилась, во рту стало сладко и хотелось ещё, ещё...Горло перекрыло непомещавшееся в груди сердце...Время замерло. Их дыхание стало одним целым, руки - непослушными... Они доцеловались до точки кипения! Пути к отступлению почти не осталось...

Она открыла глаза и вдруг увидела на кровати напротив чью-то спину. Это был сосед по комнате, студент старшего курса в очёчках... Она на заметила, что они не одни. Откуда он взялся? Может недавно зашёл? Друг лежал лицом к стене со скрещенными на груди руками, одетый, поверх покрывала и точно притворялся спящим!
Дыхание перехватило. Она оторвала себя от сладких влажных губ и соскользнула с кровати, где он и она полулежали, оперевшись о настенный коврик с оленями, сначала на пол, а потом в коридор, прямо босиком и бросилась к себе в комнату! Ужас, какой кошмар! Упала на кровать, пружины дрогнули. Уснула тут же, не приходя в себя...

На другой день друг подошёл к ней и сказал гадость... Наотмашь. В дверях, впихнув ей в руки забытые тапочки... она запомнила только "пошла вон" и слово "динамить"... Друг всё время поправлял  указательным пальцем сползавшие с, почему-то вспотевшего носа, очки. Его звали Олег. Это она запомнила навсегда. И никогда в жизни потом у неё не было мужчины с таким именем ни в знакомых, ни в друзьях, ни в другом виде... как звали того мальчика-мужчину и по сей день не вспомнить.

За что? За то, что не дала и у парня , оказывается, сутки звенели яйца от боли? Надо было дать? При всех? При Олеге? Или просто не надо было приходить в тот вечер? И вообще - никогда...
В висках, как рыба в сетях, билась и задыхалась обида... Ну за что? Подумаешь- целовались! Не так же она должна была провести свой первый раз...
Она плакала от от чувства стыда за всё и сразу! За то, что сделала и за то, чего не сделала, и за те слова, сказанные ей, которые невозможно, нельзя повторить!
А надо было - дать! Пусть! Все бы сразу узнали, у Олега не заржавеет...потом затаскали бы, как цветущую юностью  Лариску со второго курса, которую за полгода превратили в вечно пьяное, дающее всем подряд ничтожество с позорным прозвищем Клара, и в конце-концов отчислили из института за трипер.
Было невыносимо обидно. Ну почему она - такая хорошая, оказалась такая плохая? Она не спала до трёх ночи, одна в комнате, плача безутешно над своей порочной невинностью и невиновностью в том, что у парня от поцелуев разболелись яйца!

Строки пришли сами, по чуть-чуть...переплетаясь в разноцветный проволочный клубок... Она написала стих, самый первый, настоящий шедевр подражания декадансу Серебряного века поэзии!
Как только она его написала, заснула без задних ног, не понимая только одного: "Что значит изогнутая бритва? Как это - изогнутая? Почему?"
-Завтра, я подумаю об этом завтра... А сейчас спать, спать...
Заснула прямо при включённом свете до самого утра.
А проснулась уже совсем другая.

Я подняла глаза от тетрадки в линейку... Прямо передо мной, друг над другом, стояли 4 пластиковых ящика, которые принесли с фармацевтической фирмы и они пока не поместились к девчонкам-аптекаршам  на их территорию. На каждом ящике слева была нарисована белой краской роза,справа написано слово "катрен"... Видимо, фирма какая-то...
Передо мной стоял самый настоящий, классический сонет из четырёх катренов, прямо посередине торгового зала аптеки....
И опять всё переплелось: и стихи, и проза...
Такова жизнь.