I. Злые бусы. Глава 7. Ещё одно предложение

       ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
         
       Часть 1.
            ЗЛЫЕ БУСЫ.
         
       Глава 7.
            ЕЩЁ ОДНО ПРЕДЛОЖЕНИЕ.

   Марике приходилось нелегко. Она исправно ходила в школу. Занималась хозяйством. Навещала бабушек, но так, чтобы соседи и знакомые не видели, куда она идёт. А тех, как назло, разбирало неуёмное любопытство. Они непременно желали знать, куда уехали Лизаветы.
   - На похороны. В Дэйту, - отвечала Марика.
   - Ого! – ахали знакомые. – Это ж их несколько недель не будет. А как же ты?
   - Я самостоятельная.
   - Вот и Капа уехала. То ли в Поштойту, то ли ещё куда. И Алечка тоже. А кто умер-то у вас?
   - Дальний родственник.
   Марика, хоть убей, не знала, есть ли у них родственники на самой восточной окраине страны. Но, поскольку Дэйта очень далеко, то и родичи, если б они там жили, были бы очень дальними.
   - А ты, Марика, куда идёшь-то? – поистине, любопытству соседей не было предела!
   - По делам. – Не вдаваясь в подробности, девочка спешила дальше.
   - А слыхала? Арестовали тех, кто безобразничал всё последнее время. Сейчас будет разбирательство, а потом мы узнаем, кто это делал и для чего. Хотя, и так ясно: хулиганы. То всё говорили: Аарн Кирпичиките, ну, знаешь, профессор из университета. А это просто глупая молодёжь.
   Свидания с Марикиной «молодёжью» оставляли гнетущее впечатление. Бабушки строили из себя невинно пострадавших, держались гордо и шептали Марике на ухо, что это ведь ради неё они подожгли магазин, разрушили ларьки, замучили коней Зика Корка и напугали его самого и его маленьких внуков. И что, принимая это во внимание, их, конечно же, скоро выпустят. Марика заподозрила, что Лизаветы малость свихнулись в процессе жизни. Как же она раньше не понимала? 
   Девочка даже говорила с тюремным врачом, и он объяснил ей, что так бывает на самом деле. Одно хорошо: учитывая возраст и то, что бабки не совсем в своём уме, наказание может быть не слишком суровым.
   Это правое дело! Лучше бы Лизаветы научили внучку, как жить в их отсутствие. Но на все вопросы бабушки отвечали с точки зрения справедливой мести. Хозяйственные заботы казались им пустяками, и они давали разноречивые советы или просто отмахивались.
   Очень скоро кончились все вкусные вещи, и стало не хватать денег. Госпожа Кис, конечно, расплатилась за постой, но пришлось заплатить служанке вперёд, иначе она не соглашалась работать. То, что осталось, шло на питание жилицы и её слуг. Марика пожалела, что не приняла предложение Ани Мале. Кто знает, может, они и впрямь победили бы, и она получила бы деньги. Но было поздно: дата окончания приёма работ была назначена, и у Ани имелась другая помощница.
   Ночью Марика поленом валилась в постель, а утром едва-едва заставляла себя подняться в несусветную рань, чтобы успеть приготовить завтрак для госпожи Кис, её конюха и горничной. Служанка постоялицы, правда, поначалу взялась помогать девочке, но потом простудилась и лежала в постели, чихая и кашляя. Конюх подвернул ногу и вообще попал в госпиталь. Из тех денег, что нашлись дома, Марика заплатила за школу, за последний учебный месяц, и перешла на пустую овсяную кашу. Изредка она позволяла себе полакомиться запасами домашних закруток из погреба, но их следовало беречь, чтобы порадовать бабушек чем-нибудь вкусненьким.
   Надо было вскопать огород и посеять овощи. Бабушки платили какому-то человеку, и он приезжал с плугом. Но Марика не знала, где он живёт и сколько надо платить. А когда Лизаветы объяснили ей, она пришла в ужас и решила, что вскопает всё сама. Одна супружеская пара из Пониже каждое лето работала у них в саду и на огороде. Но в этом году кто-то предложил им большую плату, и они отказались ходить к Марике.
   Ей было известно, что бабушки имеют какой-то доход, какие-то проценты с чего-то в каком-то банке. Но сама она по малолетству не могла пойти в банк.
   Выручали Марику в её голодной жизни три козы и куры, исправно несущие яйца. Но тут вдруг куда-то исчезло всё зерно, а ведь его было много. Проклиная неизвестных воров, девчонка потратилась на мешок. Потом кто-то поджёг сено на заднем дворе. Пожарная команда спасла дом и пристройки, но с кормом для коз тоже возникли проблемы. Марика на себе испытала, что чувствует человек, в хозяйство которого вмешивается чья-то злая рука. Как было не вспомнить курятник, который подожгли они с Васяткой!
   Марика даже не подумала, что госпожа Кис могла бы помочь ей разобраться с банком и процентами. Девочке нужен был только совет. На днях ей исполнялось шестнадцать лет, она получала настоящий взрослый паспорт, и всего-то надо было оформить доверенность, а для этого пригласить нотариуса в тюрьму к Лизаветам. Тем тоже не приходило этого в умные головы, занятые более возвышенными вещами. Они советовали Марике быть поэкономней. По их мнению, она ещё мала для того, чтобы распоряжаться большими доходами.
   До Марики, наконец, дошло, что значит бедствовать. Дошло, что на самом деле, их семья жила хорошо даже по сравнению с соседями. Лизаветы внушили ей, что в их плохой жизни виноваты Охти и их любимые анчу, но теперь девчонка поняла, что плохая жизнь – это далеко не та, которую вели в доме с голубыми наличниками. А, например, в развалюшке у обрыва плохая жизнь от того, что там все пьяницы и лоботрясы.
   Госпожа Кис отсутствовала с утра до самого вечера. Тут выходила экономия: не надо было кормить её обедом. Оттого, что Марика дико уставала, она стала резкой и неразговорчивой. Жилица так и говорила ей, что она стала другой:
   - Ты теперь взрослей, решительней. Это хорошо, - считала она. А Марика отчего-то злилась на госпожу Кис. То ли из-за того, что не получала обещанной помощи, то ли из-за того, что женщине удалось на площади, под ногами толпы найти синюю бусину.
   Никто не обязан помогать Марике. Она справится сама. Так приказывала ей гордость. Поэтому на каждое из посланий королевича Петрика, которые он присылал с курьером, девчонка отвечала, что у неё всё хорошо, и помощь не требуется.
   Госпожа Кис не давала девочке полезных советов, а предпочитала разговоры о магии и правом деле. От усталости Марика сперва заподозрила, что у жилицы, как и у бабушек, не всё в порядке с разумом, но потом все эти идеи снова подняли головы.
   И тут вдруг по городу разнеслась новая молва: правда обо всех событиях и о том, кто в них виноват. Королевич явился собственной персоной, чтобы сказать Марике, что им и всеми причастными людьми соблюдалась тайна, однако, няккская хулиганка под влиянием госпожи Кис решила, что это он оправдываться пришёл, и отвергла новое предложение переехать в дом его друзей, чтобы иметь защиту и заботу.
   Соседи, встречая Марику, качали головами:
   - Как же это, Марика? Как Лизаветы могли? И ты говоришь, что не знала? Да как же не знать можно было?
   Приближалась вторая годовщина беспорядков, унёсших множество жизней обитателей Някки, день, когда погибла Марикина мама. Девочка на себе почувствовала нарастающее напряжение и горе города. Взрослые, завидя её, поджимали губы и отворачивались, дети дразнили и обзывались, и в школе ей житья не стало.
   Васятка простудился и заболел, а потом выздоровел, пришёл в класс, увидел такое дело, подрался с Марикиными обидчиками, разбил три носа, подбил четыре глаза, честно заработал два фингала, множество синяков и ссадин, получил выговор от директора, выдержал все положенные наказания, заехал ещё в одно ухо, но к самой Марике даже не подошёл.
   Девочка не осмеливалась прекратить посещать школу. Во-первых, ей нравилось учиться, а во-вторых – нельзя было показать, что она струсила.
   Марика, конечно, плакала, но не часто. В первый раз – когда невестка бабы Капы, считающая, что это Лизаветы втравили её свекровь в их гнусные дела, плюнула на неё и попала на туфельку, которую девочка самолично расшила бисером. А её младший сын, который прежде любил играть с Марикой, швырнул в неё камень. Госпожа Кис обняла девочку и сказала, что она молодец, стойко противостоит превратностям судьбы и нападкам врагов, это хорошо. Марика, было, хотела прижаться к ней поплотнее и заплакать горше, но тут вспомнила, что надо готовить ужин, кормить животных и делать уроки. И что глаза завтра не должны казаться заплаканными. Она встала и пошла заниматься делами, а госпожа Кис отчего-то заплакала сама. Марика только и успела сказать ей пару утешительных слов на бегу.
   Надо было продержаться до начала сезона, когда в Някку хлынут отдыхающие. Тогда, конечно, работы станет больше, но зато появятся деньги, и в школу ведь летом не ходят. Но вот вопрос: захотят ли люди останавливаться в доме преступниц? Кто-нибудь да просветит приезжих на этот счёт. Отдыхающие уже начали стягиваться в город, и, когда супружеская пара, которая всегда отдыхала у Лизавет, предпочла дом их соседей, Марика поняла, что дела совсем плохи.

   *
   Однажды Марика копалась в огороде. Ответственной девочке, всё-таки, хотелось выполнить всю необходимую ежегодную работу. Мозоли на руках стали привычными, она уже не обращала внимания.
   - Эй! – послышался сзади весёлый голос. – Эй ты, Не Ваше Дело, давай помогу.
   Гладенький, чистенький, беленький, всем довольный Рики Аги стоял у неё за спиной с лопатой и тяпкой в руках.
   - Уйди, - пропыхтела девчонка. Ещё чего – принять помощь от анчу!
   - Думаешь, копать не умею? Я всё умею, - хихикнул этот весельчак и вонзил лопату в землю.
   - Уйди, пока не стукнула, - пригрозила она. И увидела Васятку, входящего в садовую калитку.
   - Ладно, уйду, - продолжил радоваться жизни младший Аги. И ушёл, насмешливо глянув на Васятку. И что ему, интересно, было надо?
   Марика отряхнула шершавые руки и подошла к бывшему товарищу по борьбе:
   - Чего пришёл?
   - А что, нельзя?
   - Ты же со мной не дружишь.
   - Дружу.
   - С каких это пор?
   - С тех самых.
   - И чего?
   - Ну, давай, покопаю, что ли.
   - Ну покопай, раз пришёл.
   И, обернувшись к грядкам, оба завопили от неожиданности: лопата и тяпка, принесённые Рики, усердно работали. Лопата копала и разбивала комки, а тяпка делала их ещё мельче.
   - Это ты наколдовала? – потребовал ответа Васятка.
   - Нет. Рики. Надо поймать инструменты.
   - Зачем?
   - А не нужны тут анчутские заклинания!
   - Я думаю, что как раз нужны.
   Марика попыталась прекратить дружную работу лопаты и тяпки, но у неё ничего не вышло. Васятка хохотал, наблюдая за упражнениями нерадивой волшебницы. Она запыхалась и разрешила:
   - Ладно уж. Пускай копают.
   - Даже интересно, сколько работать будут. Ты понаблюдай.
   Мальчик и девочка помирились с условием, что больше никакой борьбы. Марика угостила Васятку творогом, а он её – пирожками, испечёнными матерью. Разворачивая конфету, мальчик сказал:
   - Ох, не знаю, что будет с мамой, если до неё про нас слухи дойдут.
   - Не дойдут. Королевич обещал, что про наши с тобой дела никто не узнает. Если мы не будем ими дальше заниматься.
   - Никто не знал, что твои Лизаветы занимались, а глянь-ка, весь город гудит.
   - Я вот всё думаю: почему?
   - Потому что ваш разговор на площади у театра слышала прорва народа. Я ещё удивлялся, что сразу не полетели слухи. Кстати, конфеты откуда? Говорила, что денег нет.
   - Разве не ты конфеты принёс? Я думала, что ты.
   - Значит, госпожа Кис. Она хорошая. Только мне в последнее время даже поболтать с ней некогда.
   До сих пор Марике было немного обидно, что постоялица не угостила её даже леденцом. Не так было раньше, в хорошие времена. Они вместе ходили по магазинам, угощались в маленьких кафе, и госпожа Кис часто делала Марике подарки, а не только вкусным угощала. Может, у постоялицы тоже проблемы? А Марика так занята собственными, что даже не спросила ни разу. Где она бывает с утра до ночи? Какая такая лечебница открыта так поздно? Что за дела у владелицы горного имения? Раньше госпожа Кис приезжала в Някку развлекаться, и вдруг дела. Но вот она поставила на стол вазочку дорогих конфет, и настроение Марики улучшилось. И она сразу простила жилице невнимание к собственной особе.
   - Это потому, что у тебя сегодня день рождения, - напомнил Васятка.
   - У меня? Ой, точно! Слушай, я совершенно забыла. Так это мы, получается, празднуем?
   - Получается. Вот подарок тебе. Я сам заработал деньги.
   Мальчик развернул яркую бумажку и добыл из неё маленькую коробочку.
   - Только больше никакой борьбы, а то не подарю.
   - Я же сказала, что никакой. Ну, покажи скорей.
   Это оказалось колечко. Простенький, но изящный перстенёк, серебряный и с настоящим блестючим камушком. Мечта любой девчонки. Марика прямо остолбенела от радости. Нет, у неё были украшения, и даже золотые серёжки были – подарок бабушек, но получить такое от мальчика – это нечто особенное.
   - Вырастешь большая, я тебе золотое кольцо подарю, - смущаясь, пробурчал Васятка и покраснел.
   Конечно, Марика его поцеловала. В щёку. В обе. Конечно, Васятка, как и обещал, сводил её в кафе. Пришлось ехать за город, туда, где Марику не знают в лицо и не станут упрекать за плохое воспитание Лизавет. Когда мальчик уходил, они вдвоём заглянули на огород и понаблюдали за лопатой и тяпкой.
   - И за что любит тебя королевич? – пожал плечами Васятка. – Носится с тобой, как не знаю с чем. Не посадил в тюрьму, не отправил в приют, помощника прислал, и вообще… Даже к хорошему делу хотел пристроить, а ты кочевряжилась.
   - Это чувство вины, - сразу окрысилась Марика. – Из-за моей мамы. Это кони его дружков её затоптали. Прямо здесь.
   - Не начинай снова – здорово, - предупредил Васятка. – Никакой тут вины нет. Кони – это звери, их было много, а твоя мама…
   - По шее получишь, - привычно откликнулась Марика.
   - И твоя мама тебе бы сейчас не помогла, а вот королевич помогает.
   В этот вечер девочке показалось, что жизнь налаживается. Во-первых, после посещения кафе, где подавала еду её ровесница, Марике пришла идея попробовать устроиться также. А во-вторых, завтра должен был состояться суд над Лизаветами, и почему-то ей взбрело в голову, что бабушек непременно отпустят. Вот просто так. Почему бы и нет, если у королевича такое сильное чувство вины? Марика совершенно уверила себя в том, что завтра вечером бабушки будут дома, все разговоры про них прекратятся и всё пойдёт, как прежде. Ещё вчера она была готова к самому худшему, но сегодня что-то изменилось.
   Едва Васятка ушёл, как вернулась госпожа Кис. Уже было темно, и в свете ночных светил Ви и Навины, в свете окон и фонарей её чёрная с серебром шаль переливалась очень красиво. Даже извозчик не уезжал, а любовался женщиной, пока она шла к воротам. Кучер госпожи Кис всё ещё был нездоров.
   - Вы из театра? - подскочила к ней Марика. – Смотрите, что подарил мне Васятка. Мы снова дружим! Он устроил мне праздник. У меня день рождения!
   Госпожа Кис должна была это помнить. Она всегда помнила. Никогда не уезжала до этого дня и всегда ей что-нибудь дарила. Сейчас она привезла ей книгу «Три различных подхода к умению скрывать способности к магии или Сравнительный анализ опасностей, поджидающих мага на его пути».
   Книжка была тонкой и обшарпанной. Жилица объяснила Марике, что это издание большая редкость, а там, где она живёт, его вообще не достать. Издана книга сто пятнадцать лет назад, потому и выглядит как мусор.
   - Ты уже взрослая, Марика, должна знать и об этой стороне магии. Должна уметь соблюдать осторожность.
   Девочка была очень разочарована. Ей совсем не понравился подарок. Она сникла, скисла и, вежливо поблагодарив, вяло зашуршала страницами. Что это с госпожой Кис? Она ведь всегда знала, что может порадовать Марику. Например, набор для вышивания. Или красивая ткань. Или туфельки. Зачем тратить деньги на книжку, которая гораздо дороже куска материи на платье, и при этом не нужна Марике?
   - Зачем я должна знать об этой стороне? Никаких таких опасностей нет.
   - Это здесь нет и сейчас. А кто знает, где и когда ты окажешься. Бывает, что вдруг меняются взгляды на магию, и встречаются просто нехорошие люди. Враги. Соперники. Я советую тебе всё хорошо изучить. Марика, ты что, совсем не рада подарку? Вручи такое хоть Рики Аги, он прыгал бы до планеты Ви.
   - Я рада, - выдавила девочка. – Картинки… красивые.
    На одной из красивых картинок был нарисован беспечный молодой волшебник, которого старый сильный маг при помощи колдовства скрутил в бараний рог. А всё потому, что дурачок, очевидно, не потрудился скрыть свои способности в одной из опасных ситуаций, поджидающих на пути. Очень выразительно было изображено лицо юноши, искажённое страданием. Марика сразу уверилась, что добродушный Рики Аги не стал бы прыгать, а увидев иллюстрацию, мигом вышвырнул бы книжную редкость на помойку.
   Да что такое с госпожой Кис? Теперь это совсем не тот человек, которого девочка знала раньше. Раньше женщина не прикоснулась бы даже ни к чему зловещему или страшному. А обо всех опасностях рассказала бы сама, да так, что они бы ещё и посмеялись.
   Видя Марикино разочарование, госпожа Кис тоже поскучнела, вздохнула и перевела разговор на другое:
   - Ты купила такие дорогие конфеты? Вроде, у тебя затруднения, кошечка.
   - Так это же вы купили!
   - Нет.
   - Значит, Рики Аги принёс. Вот хитрец! Забежал в дом и оставил на столе.
   Госпожа Кис нахмурилась:
   - Ты теперь дружишь с Рики?
   - Нет, - захихикала девочка. - Его прислал королевич с самокопающей лопатой и самотяпающей тяпкой. Они теперь помогают мне на огороде.
   - И ты приняла помощь и сладости от анчу?
   - Так меня же никто не спрашивал, - Марика всё улыбалась. Ей показался забавным этот случай.
   - Надеюсь, ты выбросишь сладкую гадость?
   - Да, конечно.
   Посмеиваясь, Марика прошла в комнату госпожи Кис, помогла ей раздеться, развесила её вещи, а потом принесла ей ужин. И, пользуясь случаем, болтала с жилицей.
   - Как думаете, бабушек завтра отпустят?
   - Наверное, надо ставить вопрос не так.
   - А как?
   - Не слишком ли сурово их накажут?
   - Но я думала… Они сами говорят, что чувство вины… И всё такое…
   - Никакое чувство вины не позволит королевичу Охти, к примеру, подкупить судей. Или чересчур сильно повлиять на них. Не тот человек. Ты согласна?
   - Но как же?..
   - Самое большее, он попросит их проявить снисхождение к не совсем нормальным старушкам. Но преступниц не отпустят вот так просто. Тем более, что как бы хорошо младший Охти не относился к тебе, Лёка Мале – его лучший друг. И со всей их семьёй он в дружбе. И у этой семьи сгорел новый магазин.
   - Я надеялась…
   - Не надейся. Ведь если твои бабки вернутся домой, Някка заговорит о том, что они невиновны. А кто виновен? Аарн Кереичиките. Ещё  один лучший друг королевича.
   - Ой, правда…
   - А то, что случилось в лавке Аги и на площади – это просто ни в какие ворота.
   - Ни в какие.
   - И если твоих Лизавет отпустят, это значит, что королевич злоупотребляет своим влиянием, подаёт дурной пример разным другим вельможам, что ему наплевать на друзей, и что он покрывает преступниц. Бабушки завтра не вернутся, Марика.
   Хорошее настроение улетучилось, девочка беззвучно заплакала. Госпожа Кис сделала такое движение, будто хотела обнять её, но  Марика, не заметив, выбежала из комнаты, чтобы у себя успокоиться и умыться. Ей исполнилось шестнадцать лет, она уже не малявка, а проливать слёзы недостойно взрослого человека. Тем более, на виду у других. Всё как-нибудь образуется, ведь она уже немного распланировала свою жизнь на ближайшее лето.
   Вошла госпожа Кис, и Марика отвернулась, чтобы та не видела её заплаканных глаз. Но женщина поняла это по-своему: что Марика зла, сердита, обижена, не хочет с ней разговаривать. Но, тем не менее, спросила, не подходя близко:
   - Не хочешь ли ты поехать со мной? В мой замок в горах.
   Марика опешила:
   - Как это?
   - Я приглашаю тебя жить в моём доме. Ты будешь присмотрена, будешь учиться магии, и бабушек тоже сможешь навещать. Если ты согласишься, я помогу тебе решить проблемы с твоим хозяйством, помогу пристроить животных, сделаю так, что бабушки не будут чувствовать ни в чём недостатка.
   - А… О! – растерялась Марика. Что-то не понравилось ей в предложении госпожи Кис. Сообразив, что именно, она ощетинилась: - А так просто, значит, вы мне не поможете?
   - Я же заплатила тебе за постой, - пожала плечами женщина. – При переезде возникнут проблемы, с которыми ты сама не справишься.
   - Ну да. Не справлюсь. Петрик будет против. Или вы скажете, что станете моим опекуном?
   - Боюсь, прямо сейчас я не успею оформить бумаги. Ты поедешь со мной, а королевич, увидев, что тебе хорошо, ускорит этот процесс, я думаю.
   - А! То есть, станете моим опекуном в процессе!
   - Точно.
   Марика всерьёз задумалась о возможности уехать с госпожой Кис. Новые места, замок в горах… Здорово!
   - А кто будет платить за школу? – спросила она.
   - Не за школу, котёнок. Я найду тебе лучших учителей, чтобы ты выросла образованным человеком. Но непременное условие: учиться магии.
   - Я бы лучше шитью и рисованию училась, - разочарованно протянула Марика. – Вам что, так важно, чтобы я волшебницей стала?
   - Одно другому не мешает, не так ли? – госпожа Кис избежала прямого ответа. – Подумай, Марика.
   - Хорошо, но я не знаю…
   - Я думала, ты обрадуешься, - вздохнула женщина.
   Жилица уже вышла из комнаты, а девчонка стояла и бормотала:
   - …Опять же, бабушки… И Васятка… Нет, я наверное, не поеду.
   И она прижала к губам сегодняшний подарок – серебряное колечко.
   Ей ещё предстояло прибраться на кухне, подмести пол и помыть посуду, ужасаясь мысли о летних днях, когда этой посуды будут горы. И хорошо бы, кабы так!
   Конфеты она не выбросила, часть отложила для бабушек, а часть забрала к себе в комнату. Станет она разбрасываться сладким, как же!
   Без сил рухнув в кровать, девочка слушала, как поскрипывает её дом, как надрывается за окном птичка, что год за годом селится на старой яблоне. Её сад, её родной дом с голубыми наличниками, её Васятка…
   - Нет, не поеду, - решила Марика, засыпая.
   Всю ночь ей снился злой старый маг, который искал её, находил, и, поскольку она не удосужилась скрыть от него способности к левитации, опутывал её страшным, мучительным колдовством, словно липкими нитями паутины, которые при прикосновении причиняют боль.

   *
   Утром Марика побежала на огород, полюбоваться на работу лопаты и тяпки. Увы, они не намного продвинулись с тех пор, как девочка видела их после уборки на кухне. Однако, с большей частью огорода они справились. Ближайший к калитке участок оставался нетронутым.
   - Завод кончился, - огорчилась Марика. И тут же увидела волшебные инструменты. Вернее, то, что от них осталось. Два металлических бесформенных комка упрямо тыкались в землю. Рукоятки разлетелись на мелкие щепки.
   - Как это? – не понимала Марика. – От работы, что ли, скрючились? Вот так и я скрючусь.
   На смородиновом кусте что-то поблёскивало. Марика наклонилась над веткой. Это были нити из чёрно-серебряной шали госпожи Кис.
   Вот до чего она ненавидит анчу: не сумев справиться с магией Петрика, волшебница взяла и испортила сами инструменты. Эта обстановка ненависти вокруг, только осложняющая жизнь, начала порядком бесить Марику.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2014/03/30/1766

Иллюстрация: работа замечательного автора МАКС. Его альбом про Крым "Полуостров сокровищ" великолепен!
Как и другие альбомы.
Яндекс.Фотки: http://fotki.yandex.ru/users/maksimov-brz/view/575329/?page=1