В ожидании светлого будущего 25. Удобная профессия

В  ОЖИДАНИИ  СВЕТЛОГО  БУДУЩЕГО

Повесть

25. Удобная профессия


     Дом достроен, мебель куплена, машину поменяли. Кажется, ещё немного – и можно будет отдохнуть, хотя бы в Москву выбраться – там живёт двоюродный брат Женька, с которым Вера дружила в детстве. Подумать только: был самым обыкновенным  мальчишкой, а сейчас – москвич, солидный отец семейства, живёт в хорошем районе, в трёхкомнатной кооперативной квартире. Женился удачно – и по любви, и на москвичке.

     Москва для кого-то – абстрактная мечта, а для кого-то – конкретная цель, к которой идут, не жалея сил. Кто сразу, смолоду выбрался в столицу, тот не пожалел и назад не вернулся. Все ехали учиться или работать, а при малейшей возможности оставались на любых условиях, на птичьих правах – и те, кто был полезен Москве, и те, кому была нужна Москва.

     А потом новоиспечённые москвичи приезжали на родину в отпуск – с таким видом, будто они самые достойные, самые талантливые. Словно никто уже не помнит, что один – бывший второгодник, другая – слабенькая хорошистка, третья – типичная троечница. Но ведь это было давно, в школе.

     В то время в Москве брали на работу по лимиту и давали общежитие, а затем и прописку – медсёстрам, электрикам, сантехникам, строителям. А дальше, глядишь, и комнату выделяли семейным – молодёжь тогда женилась и размножалась в любых условиях. А потом они двадцать лет ждали государственной квартиры, как и все москвичи, не имеющие особых талантов.

     Или кто-нибудь из москвичей, не найдя себе пары среди равных по происхождению и образованию, брал замуж скромную провинциальную девушку в надежде, что она всегда будет такой. Как бы не так! Провинциалкой она могла остаться, но скромность ей в Москве совершенно ни к чему – иначе свекровь запилит, муж возьмёт верх, дети выйдут из повиновения.

     А теперь лимитчикам ничего не обломится в смысле бесплатного жилья даже через двадцать лет ожидания в очереди – разобрали всё жильё. Кто не успел – тот опоздал.



     В небольших провинциальных городах и посёлках, где приходится жить всем остальным, трудно чего-то добиться, а потом ещё и не потерять это достижение. Раньше, при советской власти, была хоть какая-то стабильность, а сейчас ни в чём нельзя быть уверенным.

     К примеру, старался-старался человек, прошёл все преграды и тернии и стал директором большого завода. Он даже вступил ради этого в партию, в какую раньше, будучи молодым и гордым, ни в коем случае не собирался, но вот пришлось, что поделаешь, без этого никакого карьерного роста не предвиделось.

     И тут наступает Перестройка, и всё катится коту под хвост и ещё дальше. Продукция большого завода никому не нужна, секретные цеха закрыли первыми – конверсия, да и вообще в министерстве говорят: «А кто вы такие, чтобы вас поддерживать?» Потом сокращают рабочих, которые делали устарелые детали для других секретных предприятий, уже сменивших ориентацию.

     А ведь директор жизнь положил на свой завод, душу продал партии! А партия сама взяла и развалилась, потому что народ отказался смотреть вековой спектакль с её надоевшей руководящей ролью. И страна развалилась, и завод закрылся, и окна в нём выбили – цепная реакция. Вот и всё – и уважаемый человек теперь никакой не директор, а безработный инженер, каких полно в их небольшом городе, а до пенсии ему ещё далеко. Вот вам и фиаско в чистом виде.



     Или, скажем, у преподавателя в провинциальном университете не складываются отношения с начальством (коллегами) или, наоборот, складываются, но слишком тесные, в смысле интимные, вплоть до скандала и угрозы развода с женой (мужем). Куда пойти работать? Некуда, в том-то и беда! Университетов здесь больше нет, только училища и средние школы, где тоже можно сеять разумное, доброе, вечное – до самой пенсии, – но так и не дождаться никакого урожая и даже всходов.

     Положение, конечно, не безвыходное, и в местной неглубокой реке, загрязнённой сточными водами пока ещё работающих заводов, топиться не стоит. Народ живуч, и его дети тоже. Надо только поскорее забыть о том, кем ты был прежде, а также не принимать близко к сердцу многократные обещания всех вождей построить «то, не знаю, что» (не факт, что они имели в виду светлое будущее для всех, а не только для себя любимых).

     После этого следует пойти к другому работодателю, который уже начал новую капиталистическую жизнь, и теперь ему нужны рабочие руки, а может быть, чьи-то тренированные директорские мозги или хотя бы инженерная смекалка и обыкновенная хитрость.



     А бывает так, что и человек достойный, и специалист ценный, а вот не дают ему хорошую должность, потому что всегда есть в городе чьи-то родственники и знакомые, которых надо устроить в первую очередь. А вторая очередь всё никак не подходит.

     Вера сама когда-то попала на чистую работу благодаря помощи родной тётки, хотя тогда её скромную должность нельзя было назвать престижной. И она, в свою очередь, тоже устроила к себе в банк племянницу, ту самую недоношенную дочку своего многодетного брата.

     Никто сейчас не поверит, глядя на эту рослую, симпатичную молодую женщину, что когда-то много лет назад легкомысленная мамаша купала её в обычном эмалированном ведре, потому что возиться с ванночкой ей не хотелось, а двухлетняя неунывающая малышка легко складывалась и помещалась в тесной посудине – ей это было привычно.

     Всё-таки хорошо, что у Веры такая полезная профессия, – можно не бояться, что сократят. Да хоть и сократят или отправят на пенсию – тогда она пойдёт работать бухгалтером. Сейчас любому предпринимателю требуется заполнять столько бумаг, что без специалиста не справиться. Казалось бы, такая прозаическая работа, а без неё никуда – ни одна организация, ни один рыночный торговец не обойдутся.
    

Продолжение:

http://www.proza.ru/2014/03/24/1496

_________________________________

Фото из интернета