Волнение

               

                1

          Это была самая обычная семья начала восьмидесятых. Отец семейства работал в КБ чертежником, а мать на карамельной фабрике - фасовщицей.

          Дочке, Анечке, было семь лет: прелестная девчушка с огромными белыми бантами на рыжих хвостиках и карими любознательными глазками, похожими на две  блестящие маслины. Анечка очень любила рассматривать брошюры и наборы с репродукциями картин известных художников из домашней коллекции родителей. Особенно ей нравились маринисты. Девочка аккуратно раскладывала понравившиеся ей репродукции на столе и долго любовалась ими, а иногда от удовольствия  что-то мурлыкала себе под нос, водя пальчиком по изображенному морю.

          Родители с детства приобщали дочь к искусству: часто водили в картинную галерею и на различные выставки. Анечка важно  шагала по выставочным залам и с серьезным выражением миленького  личика задавала множество  вопросов родителям.

          “Галя, может запишем Анечку на курсы рисования? Смотри, как ей здесь нравится”, - предлагал отец. Галя была не против, но до этого их ожидало радостное событие -  Анечка должна была стать первоклассницей.

          Первое сентября.  Утренняя суматоха  торжественного дня, наконец,  подошла к концу:  члены семьи  одеты, обуты и пребывают в приподнятом  настроении. Анечка похожа на куколку с витрины магазина детских игрушек: щечки розовенькие, в белой накрахмаленной рубашке с рюшечками, черной плиссированной юбке  и с огромным букетом нежно-лиловых хризантем. 

          На улице стояла прекрасная солнечная  погода.  Осень, казалось, ликовала под красочным фейерверком из моря цветов  и счастливых лиц людей разных возрастов, блистая своим новым красно-золотым нарядом. Эмоциональная волна праздничного воодушевления захлестнула всех присутствующих на школьном дворе и была причиной веселого  шума, состоявшего из детского и взрослого многоголосья.
               
                2

          Весело оглядываясь вокруг, Анечка крепко держалась за руки родителей. Вдруг она удивленно посмотрела на маму, потому что та неожиданно отпустила ее руку…

          -Отойдите, не видите женщине плохо, ей нужен воздух, скорую, вызовите кто-нибудь, скорую…, - закричал кто-то.

          -Анечка, успокойся, с мамой все будет хорошо, видишь, как много народу, ей от этого стало не по себе, это обморок, она сейчас встанет, - успокаивал ее отец.

          Таким запомнила Аня свое первое сентября. Он стал последним безоблачным днем  ее  детства.

          Больница.  Едкий запах лекарств. Люди в белых халатах.  Галя пришла в себя, она подавлена, никак не может вспомнить, где была и что с ней случилось, на вопросы врача отвечает сбивчиво, невпопад. Врач выходит в коридор, там ждут ее муж и дочь с заплаканными, растерянными глазами.

          - Вы - муж? Скажите, обмороки у вашей жены часто случаются?

          -Нет, не припоминаю. Что с ней? Только, пожалуйста, не при ребенке, я отведу ее домой и сразу же вернусь.
 
          У Анечки не было бабушек и дедушек. Дедушки погибли в Великую Отечественную, а бабушек не стало, когда она была еще совсем маленькой.

          Бабушкой она с детства называла бабу Нюру, соседку по лестничной площадке. Баба Нюра осталась одна после смерти непутевого мужа-алкоголика, свалившегося в состоянии алкогольного опьянения в канализационный люк. Детей у нее не было.

          Она с удовольствием помогала соседям: нянчилась с Анечкой, водила ее гулять, помогала Гале по хозяйству.  Ни дать, ни взять – настоящая,  добрая, заботливая бабушка.  Баба Нюра то и дело старалась накормить Анечку пирожками, ватрушками, пирожеными собственного приготовления и получала от этого огромное удовольствие. Семья с теплом и уважением относилась к отзывчивой бабушке, а Анечка любила ее, как родную.

          От общения с соседями, в свою очередь, одинокая женщина получала заветную душевную теплоту, которая  придавала ее жизни некий смысл: в ней нуждаются, значит она необходима. Баба Нюра души не чаяла в Анечке и была готова исполнить любой ее каприз, будучи уверенной, что бабушки должны баловать внуков, а воспитанием пусть  занимаются родители. Образ бабушки  был взят ею из художественных произведений, журналов и телевизионных передач, а свое практическое применение получал в семье  Анечки.

          Оставив дочь у растерявшейся  от услышанного соседки, ожидающей их с праздничным угощением в честь знаменательного дня, отец семейства вернулся в больницу.

          -Боюсь, не смогу Вас ничем успокоить. Мы сделали рентген головного мозга вашей жены. Результаты пока что не утешительные. У вашей жены был приступ эпилепсии. К сожалению он может повториться, и не раз. Эпилепсия - серьезное заболевание нервной системы. Лечение будет назначено после того, как получим все результаты обследований, - сказал пожилой доктор.

          -Депрессии были, головные боли -  как у всех. Какая еще эпилепсия? Может она переволновалась? Сегодня наша дочь стала первоклассницей. Нет, это какая-то ошибка, я вам не верю,- возмущался муж.

          - Молодой человек, - сказал доктор, - я понимаю Ваши чувства, но никто из нас не застрахован от болезней. Сейчас главное - успокоить больную, не создавать  поводов для лишних стрессов и немедленно начать лечение. А дальше, как Богу будет угодно, надо надеяться на лучшее. Милосердия и терпения Вам и вашей семье.

                3

          На следующий день баба Нюра отвела Анечку  в школу.

          На вопросы учительницы относительно здоровья мамы, Анечка просто пожала плечами, потому что не видела маму со вчерашнего дня и не знала, что ответить.  После занятий ее забрал отец,  и они  вместе поехали на автобусе к маме, в больницу.

          По дороге Анечка, не умолкая, рассказывала о своих новых впечатлениях: о классе, детях, учительнице, а отец молча кивал головой, делая вид, что слушает. 

          Ночью, на книжной полке, он отыскал старый медицинский справочник и сейчас был под впечатлением прочитанного про заболевание жены - эпилепсию и эпилептические психозы с последующими расстройствами сознания, с развитием изменения личности и т.п.  В сложившейся ситуации он почему-то жалел только себя. Неожиданная болезнь жены застала мужчину врасплох, став испытанием для его человеческих, моральных  качеств.
 
          Оказалось, что он не готов к такому повороту судьбы, у него совершенно нет воли, чтобы, стиснув зубы, “собрать ее в кулак” и бороться за здоровье жены. Он - слабый, безвольный человек. А как же дочь, Анечка?  Мысли о дочери ушли на второй план, что являлось банальным  подтверждением его  истинного цинизма и эгоизма.

          Анечка, весело улыбаясь, обняла маму. Галя прижала ее головку к груди. “Мамочка, а ты скоро домой придешь? Мне плохо без тебя”,- тихо шепнула она маме.

          В палату вошел доктор. Увидев Анечку, он широко улыбнулся и, назвав девочку панацеей от всех болезней, поцеловал ручку.

          Через несколько дней, закончив обследования, Галю выписали. После больницы Галя заметно изменилась: стала подавленной, апатичной. Она, как тень,  бродила по квартире и в недоумении разглядывала свое лицо в зеркале: “Что со мной?” - спрашивала  женщина саму себя. 

          К сожалению, ее диагноз подтвердился, и муж стал сторониться жены. Это сильно напрягало Галю, в итоге, она  перестала следить за собой:  ходила по дому в старом потрепанном халате с непричесанными запутанными волосами. Вдобавок,  участились  мучительные головные боли, выводящие женщину из состояния душевного равновесия. 

          Баба Нюра – семейный ангел хранитель, переживала всем сердцем за Галю - давала ей лекарства, прописанные врачом, продолжала помогать по хозяйству и заниматься Анечкой,  все время приговаривая: “Ничего, доченька, держись, ты сможешь победить болезнь, ты сильная, не сдавайся ради Анечки…”

          Через пару месяцев болезнь стала прогрессировать. Галя из привлекательной женщины, притягивающей к себе взгляды мужчин, превратилась в пугливую, мнительную особу, обуреваемую манией преследования. Больной мозг бедной женщины убивал в ней  остатки здравого смысла, а нарастающая агрессивность становилась опасной для домочадцев.

          Не выдержав испытаний, отец семейства вскоре собрал чемоданы, со слезами на глазах попрощался с Анечкой  и исчез. Галя за день до его ухода устроила очередную сцену ревности с битьем посуды и метанием в мужа кухонных ножей. На крики прибежала баба Нюра, она отвела испуганную Анечку к себе, а потом вернулась, чтобы успокоить Галю.

          Муж подал на развод.

                4

          После ухода мужа у Гали наступила ремиссия. Она постепенно стала приходить в себя,  жизнь, казалось, вошла в свое обычное русло - исчез внешний раздражитель, каковым являлся для нее муж. Галя успокоилась,  стала следить за своей внешностью, вернулась  на работу  и радовалась жизни как прежде.

          Анечка была счастлива, что мама выздоровела. Галя купила дочери давно обещанный аквариум с рыбками, и восторгу Анечки не было предела. Она  долго сидела перед аквариумом и приговаривала: “Ты мое море-морюшко”,- а Галя смеялась над детскими фантазиями дочери и говорила: ”А где же волны? Не бывает моря без волн. На то и море, чтобы волноваться”.

          “Ничего, мамочка, оно же маленькое, и потому не волнуется”, - отвечала девочка.

          Баба Нюра была очень внимательна к Гале, она знала, что за появлением в ее поведении малейшего, незначительного отклонения может последовать припадок.  Обычно, за несколько часов до очередного приступа, у Гали  путалось сознание: она называла людей другими именами.

          В этот день баба Нюра встречала Галю после работы на лестничной клетке: “Галя, заходи, Анечка у меня”, - сказала она. “Спасибо,тетя Даша”, - с болезненной подозрительностью посмотрела на нее Галя. Баба Нюра все поняла. Началось. Теперь жди беды. Ведь полгода все было хорошо.  Господи,  за что ты так наказываешь бедную женщину? Баба Нюра провела ее в комнату и уложила на диван. Галя ничего не соображала - об этом говорили ее замутненные, ничего не выражающие глаза. Анечка подошла к лежащей на диване маме и поцеловала ее.

          Поцелуй дочери послужил сигналом  для  молниеносного  высвобождения мозга от сгустка накопленных в нем  электрических зарядов. Распространяясь с бешенной скоростью по всему телу, они напрягали и вытягивали в одну струну мышцы несчастной  женщины, питая конвульсии эпилептического припадка. Освободившись от накопленных зарядов,  больной мозг начинал заново  вбирать в себя отрицательную энергию, превращаясь из созидательного, мыслительного органа  в опасную, не контролируемую ядерно-мозговую бомбу, готовую взорваться в любую минуту.   

          Баба Нюра поспешила отвести Анечку на кухню - зрелище не для детских глаз...

          Через минуту Галя успокоилась и пришла в сознание. Она лежала на диване с широко раскрытыми глазами и отрешенно смотрела в потолок: ее тело обмякло - оно не слушалось и казалось Гале чужим.   Анечка встала перед нею на колени и тихо заплакала, слезы дочери капали на мамино лицо. Галя сделала усилие и  привстала, она прижала маленькое личико к груди. 

          Анечка слушала неспокойное сердце мамы и думала: “Море волнуется и мама волнуется, моя мама, как море”.

                5

          Шли годы.  Так и жили - Анечка, Галя, похожая на море,  и баба Нюра.

          Анечка выросла, она уже выпускница. Скоро последний звонок. За прошедшие годы в жизни семьи бывало всякое: штиль, волнения, шторм, пена на гребне волны, потом опять штиль… Отец навещал их редко, правда алименты платил исправно, несмотря на то, что у него давно была другая семья и дети.

          Анечка относилась к отцу холодно, он был ей не нужен. Они привыкли обходиться без мужчины в доме и надеялись только на себя, тем более, что остальные родственники, последовав примеру отца, отвернулись от них узнав о болезни Гали. Рядом с мамой и бабой Нюрой Аня чувствовала себя  уверенно и спокойно.

          Наступило 1 мая – день рождения Ани. Каждый год в этот день отец навещал их. Приходил всегда с подарками для дочери и букетом для бывшей жены. Для Ани  ее день рождения был самым напряженным днем в году, потому что нужно было за время нахождения отца у них в квартире  внимательно следить за переменой в настроении и эмоциями разволновавшейся мамы: любое нервное напряжение могло спровоцировать у нее припадок. Чуть что, Аня глазами показывала отцу, что ему пора уходить, и тот послушно выполнял указание дочери.

          Семнадцатая весна в жизни Ани явилась во всей красе буйно цветущих деревьев и распустивщихся цветов. Галя с бабой Нюрой стряпали на кухне. Мама подарила дочери свои золотые сережки, а баба Нюра сшила для Анечки платье по выкройке из журнала “Работница”.

          Анечка с утра надела новое платье и золотые сережки. Голубое платье с белым кружевным воротником  было ей очень к лицу, в нем она выглядела, как тургеневская барышня -  интеллигентная, образованная,  скромная прелестница. Потом надела мамины туфли на каблуках и рассмеялась, вспомнив, как однажды в детстве упала с каблуков и, схватившись в воздухе за юбку бабы Нюры, потащила ее за собой. 

          Аня кружилась перед зеркалом, разглядывая себя в новом платье и свои уши с золотыми сережками.  Баба Нюра и Галя не могли наглядеться на юную красавицу. 

          В классе Аня общалась со всеми одинаково. Она ни с кем не делилась и старалась  держаться на расстоянии, чтобы ее не жалели. С днем рождения одноклассники поздравили  Аню по телефону и пригласили на прогулку всем классом в парк.

          Виктор, ее одноклассник, звонил два раза. Он давно уже просил Аню о встрече, но она все время под какими-то выдуманными предлогами отказывала ему, хотя знала, что парень сохнет по ней уже не первый год. Он был очень хорошим мальчиком, да и Аня была к нему не равнодушна. Ей было просто страшно…

          Болезнь матери настораживала Аню.  Она ни с кем не хотела дружить, тем более с мальчиками, потому что боялась…

                6

          Галя не знала, да и не могла знать, что Аня чуть не лишила себя жизни за неделю до своего дня рождения. Свидетельницей тому стала баба Нюра…

          Аня вернулась из  школы, немного погодя, баба Нюра решила угостить свою любимицу пирожками с капустой. Аня, почувствовав после занятий легкое недомогание,  решила свести счеты с жизнью, чтобы, не дай Боже, вдруг не заболеть…

          Как назло, на лавке возле здания сидели старушки – сплетницы и от нечего делать перемалывали косточки всем соседям. Аня еле слышно поздоровалась с ними и прошла мимо с кислой миной. “Ты смотри, какая дочь у падучей растет. Кто бы мог подумать. Муж-то убег давным-давно, а дочку оставил''. Аня все слышала.

          Она прошла на кухню, открыла все конфорки газовой плиты и легла на пол. Баба Нюра, тем временем, положила пирожки на тарелку и пошла к Анечке. Нажав на кнопку звонка, она терпеливо подождала минуту, потом стала стучать, потом опять звонить. За дверью - тишина. “Аня, Анечка, открой.  Куда ты подевалась?” - уже голосила вовсю баба Нюра, а потом и вовсе начала колотить в дверь  от волнения. 

          Анечка лежала на полу, в ее ушах тихо шумело спокойное море, убаюкивая ее, но от криков бабы Нюры оно неожиданно начало волноваться, грозясь перейти в оглушительный шторм. Это ощущение сильно напугало девушку - она встала и пошла открывать дверь.


          - Анечка, миленькая, да что с тобой случилось? Что это за запах? Господи, газ. Ты что,  забыла газ выключить? Вот беда, иди скорее ко мне, а я проветрю квартиру, - сказала баба Нюра и вбежала на кухню. То, что баба Нюра увидела, повергло ее в ужас и замешательство. Слезы невольно брызнули у нее из глаз, она выключила конфорки и настежь открыла все окна и двери.

          Баба Нюра вытерла слезы и пошла к Анечке: та неподвижно сидела на диване,  уставившись в одну точку. Впервые за долгие годы она подняла на Аню голос: “Что ж ты творишь? - кричала она, тряся Аню за плечи. – Ты понимаешь или нет? Посмотри на меня. Это что еще такое? Кто тебя надоумил на такую глупость? Ты о маме подумала? Эгоистка! Ты ничем не лучше своего отца!” 

          После таких слов Аня  не смогла сдержаться  и, обняв бабу Нюру, громко зарыдала: “Баба Нюр, я же ее дочь, я тоже заболею, у меня такие же симптомы, как у мамы, я не хочу так жить, дай мне умереть. Что мне делать, бабушка, миленькая? Я боюсь быть счастливой, боюсь влюбиться. Прости меня, баба Нюра…”

          Баба Нюра забыла обо всем на свете, гладя голову Анечки, она твердила одно и то же: “Деточка, внученька, ты здорова, ты здорова, не плачь, Бог милостив, он тебя любит”.

                7

          Галя накрыла на стол, а баба Нюра, как всегда, перед приходом бывшего мужа соседки, ушла к себе.  Не нарушая традицию, вскоре на пороге квартиры появился папа Ани с огромным букетом белых пионов и большим свертком, аккуратно перевязанным розовой ленточкой. Он вручил подарок имениннице, поздравил с днем рождения, поцеловал  и вошел в комнату, где его встретила Галя.

          Аня заметила, что мама, как-то по-особому выглядит: мягкий макияж  и собранные шпильками волосы с красовавшейся на них причудливой золотистой заколкой в виде гребешка, похожего на трезубец Посейдона, придавали ее утонченному лицу романтическую загадочность, а вечернее платье, хоть и старое, совершенно  по-новому смотрелось на ее хорошо сохранившейся фигуре. В длинном бежевом платье мама была похожа на древнегреческую богиню.  Галя расцвела и выглядела прекрасно в день рождения дочери.  Этого не мог не заметить ее бывший муж. Он подошел к ней и нежно поцеловал  руку. “Моя мама - красавица, не то что твоя нынешняя толстозадая мымра”, - подумала Анечка  и у нее поднялось настроение.

          Они сели за праздничный стол. Чего только не наготовили женщины. Отец уплетал в обе щеки и нахваливал хозяйку за вкусные блюда. Потом родители выпили за здоровье Анечки и пожелали ей удачно сдать выпускные экзамены.

          Все было как в плохо наигранном кино: семейная идиллия, плавно переходящая в слащавую, приторную до тошноты иллюзию всеобщего счастья и удовольствия.

          Тем не менее, Аня не теряла бдительности. Она внимательно следила за  эмоциями мамы.

          Раскрасневшаяся Галя даже и не думала упрекать в чем-либо своего бывшего мужа, более того, она попросила Анечку включить магнитофон. Зазвучала мелодичная композиция Поля Мориа, и папа пригласил маму на танец.

          Аня уселась на край дивана и впервые, уже по-взрослому, увидела перед собой замечательную, прекрасную гармоничную пару – своих родителей. От паров привычных маминых духов у нее закружилась голова: она на миг приятно расслабилась, ощутив необычный душевный покой и  тепло, похожие на нежное дуновение весеннего благоухающего тихого ветра. Но  музыка закончилась, и вместе с ней растворилось в воздухе выдуманное Аней  иллюзорное счастье с легким флером волшебной ауры.

          Вскоре отец украдкой посмотрел на часы и заторопился куда-то. Анечка поблагодарила его за подарок и пообещала позвонить после экзаменов.

          После ухода мужа Галя сникла: сразу же на лице появились признаки усталости и пропал блеск в глазах. Она тяжело опустилась на стул. “Анечка, доченька, убери, пожалуйста, тарелки со стола, я что-то устала”, - сказала она тихо.

          Аня собрала грязные тарелки и отнесла на кухню. От громкого глухого звука падения чего-то тяжелого на пол у Анечки по телу пробежал мороз, она чуть не уронила тарелки. Вбежав в гостиную, Аня  увидела маму на полу...

          -Господи, мама, мамочка, очнись, ведь все было так хорошо…

          На крики Анечки прибежала баба Нюра.

          -Галя, Галя,  хватит, очнись, не пугай ребенка, - голосила она так, будто Галя ее слышит.

          -Анечка, успокойся, все обойдется, звони в скорую, быстро, - сказала Нюра.

          До приезда скорой, Галя так и не пришла в себя. Анечка стояла перед ней на коленях и громко рыдала. Врач скорой помощи, женщина в летах, попросила бабу Нюру успокоить девушку. Потом оглянулась и сказала: “Что это у вас, 1 мая отмечали? Выпили, наверное”. Но, посмотрев на Галю, замолчала, поняв, что Первомай тут ни при чем - у женщины тяжелый эпилептический припадок. Она села за стол, отодвинула рюмки и стала заполнять какую-то медицинскую карту.

          -Как зовут больную? Сколько ей лет? А вы, кем ей приходитесь?

          Баба Нюра не выдержала и накричала на врача.

          -Да вы что, издеваетесь, приехали  анкету заполнять или медицинскую помощь оказывать?

          -Женщина, Ваше возмущение не к месту.  А что я делаю по-вашему? Оформляю больную, чтобы доставить в больницу, так положено. Это особый случай, ей реанимация нужна.

          Анечка и баба Нюра сели вместе с врачом в карету скорой помощи, Галя не приходила в сознание.  У Анечки от слез опухли глаза, она силилась собраться с мыслями, но не получалось: неистово хотелось громко крикнуть  от страха перед собственным сознанием, внутри которого  с оглушительным,  нарастающим гулом зарождался надвигающийся шторм, грозя неизбежными разрушениями. Черная запредельная волна, закрывающая горизонт ее мыслей, вот-вот должна была рухнуть с неимоверной силой на карету-корабль, в которой они находились, поглотить ее и утащить в непроглядную тьму морской бездны.

          -Господи, помилуй, Господи, помоги, верни маму, успокой этот сумасшедший, беспощадный шторм, молю тебя, Господи, - шептала Аня.

          Тщетно, не удержать, не спасти, нет, невозможно, неизбежно, несбыточно.

          Быль – смерть. Через три дня Галя скончалась в реанимации, так и не придя в сознание, от кровоизлияния в мозг.

                8

          "Мама…", - громко кричала дочь во сне. Баба Нюра уже неделю не отходила от убитой горем Анечки. Она не знала, как помочь ей унять боль утраты. Отец приходил каждый день в надежде успокоить дочь, но Аня просила оставить ее в покое.

          -Папа, ты давно уже сделал свой выбор, живи своей жизнью со своей семьей и не надо, не успокаивай меня. Мы с мамой  обходились без тебя и сейчас ничего не изменилось, обойдусь … - говорила Аня отцу.

          Одноклассники очень переживали за Аню и не оставляли ее одну: они  часто навещали ее, предлагая готовиться вместе с ними к экзаменам. Для этого Виктор предложил разделиться на группы по русскому, математике, физике…

          Выпускные экзамены стали спасением для Анечки. Она жила пока что у бабы Нюры, да и одноклассники оказались на высоте, всячески поддерживая  ее.

          После получения аттестата зрелости Анечка опять почувствовала себя подавленной - каждый день вспоминала маму, рана в ее душе не заживала, она кровоточила.

          Баба Нюра варила клубничное варенье, когда отец Ани постучал в  дверь.

          -Здравствуйте, баба Нюра, я вам продуктов тут принес, возьмите, пожалуйста.

          -Спасибо тебе, милок, а ты заходи, Анечка в комнате с аквариумом возится.

          - Здравствуй, папа, как поживаешь? - спросила спокойно Аня.

          -Спасибо, дочка, ничего, - отец внимательно посмотрел на дочь, не зная с чего начать разговор. - Анечка, я вспомнил, как тебе в детстве нравились картины маринистов, а ведь нам так и не довелось на море побывать, - осторожно начал он вспоминать Анино детство. - Доченька, я тут подумал, лето ведь, не поехать ли нам с тобой на море?

          -Разве это возможно? - с грустью ответила Аня. У нее навернулись слезы на глаза, и она отвернулась: ”Не знаю, папа, смогу ли я тебя когда-нибудь простить”, - подумала Аня.

          -Давай поедем, доченька, позволь мне доставить тебе удовольствие. Ты же так мечтала увидеть море… Аня, ты уже взрослая, я надеюсь, что со временем  поймешь меня и сможешь простить.

          Что-то  сдерживало Аню не прогонять отца, она почувствовала, как забилось ее сердце: “Родная кровь, наверное”.

          -Папа, я подумаю, -сказала она.

                9

          Отец и дочь медленно прогуливались по берегу моря. На море был штиль. Они шли молча, любуясь панорамой  заката. Огромный, огненный шар – солнце плавно перекатывалось по морской глади, отражаясь в воде пожаром.  Аня пошла вперед, отец понял, что дочери хочется побыть одной. Она повернулась лицом к ярко-красному солнцу, похожему на межгалактический корабль из произведений  любимых ею писателей-фантастов,  и впервые за последний месяц, после смерти матери, мягко улыбнулась.

          От накатывающихся на ее ноги мелких волн по телу пробегали мурашки.

          -Здравствуй, Море, вот мы и встретились, спасибо тебе за теплый прием, - прошептала Аня и вспомнила: ”Море волнуется, мама волнуется, мама – море. Мама, мамочка не волнуйся - оно теплое, живое и доброе, как ты”.

          А в это время, в ее родном городе, оставшись одна в своей квартире, баба Нюра зажгла свечи перед маленькой старой иконой Божьей матери  и со слезами на глазах горячо молилась за здравие Анечки: “…Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь”.