Мой лучший друг. Глава 16

Глава 16

В тот день мы с Алексом собирались побегать по врачам. У меня что-то последнее время было неладно по женской части. Зачем и куда надо было Алексу, я не знала. Он никогда не посвящал меня в дела своего здоровья, а любые расспросы пресекались так резко, что я привыкла ни о чем его не расспрашивать.

Ко врачу я не попала, возвращалась в скверном настроении, зная, что до приезда Алекса мне придется быть дома одной. Родные стены после двойных похорон давили на меня. Я старалась одна не бывать дома. Думала позвонить дочке и позвать ее к себе или самой навязаться к ней, но у меня разболелась голова, и я решила просто лечь поспать.

Марина несколько дней назад тихо расписалась в ЗАГСе с Ильей, которого отпустили всего на несколько дней, и он уже снова уехал в Польшу. Свадьбу они решили не делать, потому что все мы находились в глубоком трауре. Решили отложить торжества на более удачный момент – когда наша семья оправится от горя, а Марина родит ребенка.

Потому, когда я открыла дверь своим ключом и услышала громкие голоса, то была неприятно поражена. Меня охватило тяжкое предчувствие. Какое-то зловещее дежавю. Снова я возвращалась домой нежданная и заставала врасплох своих домочадцев. Я уже хотела тихонько запереть дверь и уйти, посидеть где-нибудь в кафе, позвонить оттуда как ни в чем не бывало, а потом уже возвращаться домой.

Но тут я вспомнила, как себя вели Алекс и Марина, когда мы искали Сашу. Как не доверяли мне свои тайны, будто я слишком слабая или слишком глупая, чтобы иметь право их знать.

Поэтому я решилась на поступок, которого никогда в жизни раньше не совершала. Я вошла в квартиру, тихонько прикрыла входную дверь и на цыпочках вошла в квартиру.

За закрытой дверью комнаты Алекса спорили мой любимый и моя дочь. Да как спорили! Они орали друг на друга. От Марины еще такое поведение ожидать было можно, но чтобы всегда сдержанный и спокойный Алекс так повышал голос, я не слышала никогда в жизни.

- Седина в бороду, бес в ребро? Сколько тебе лет? 47? Не мальчик ведь!

- Я здоров, как бык! Вот! Читай!

За дверью зашуршала бумага, хлопнувшись о стол, будто там была ее целая стопка.

- И все это только потому, что твоя любимая Риточка так захотела? Для тебя всю жизнь ее капризы были законом! Ты всегда ее боготворил и баловал. Она не знает, чего тебе стоила такая ее жизнь.

- И никогда не узнает, - глухо, с нежностью в голосе, ответил он.

- Ты избаловал ее. Она без тебя и шагу ступить не может самостоятельно. А теперь – ну что ты надумал?! Это же какой риск!

- Ты не понимаешь. Если бы она меня не любила, все было бы просто. Я так и думал изначально, что буду тенью следовать за любимой женщиной, неслышно и невидно, исполняя ее капризы, буду ее ангелом-хранителем, может быть, стану лучшим другом и советчиком, потому что никогда не смогу заслужить ее любовь. Но видеть, как она сходит по мне с ума, и не сделать все, чтобы…

- И что, ради этого ты пойдешь…

- Да, даже если придется рискнуть своей жизнью, я должен попытаться сделать все, чтобы она была счастлива!

- А что будет с ней, если тебя не станет? Ты об этом подумал, старый черт?! Да она влипнет в очередную историю – и дня не пройдет. Кто будет ее вытаскивать?! У меня своих проблем хватает. И ты думаешь, что та, которая тебя так любит, как ты говоришь, вообще сможет тебя похоронить и остаться в живых? Алекс, у нас уже в этом году двое похорон было. Дед лежит в больнице. Хватит уже!

- Да что ты меня хоронишь! У меня очень много шансов на благополучный исход.

- Ты не имеешь права так поступать… Алек…

- Молчи, не смей меня называть этим именем!

Я не расслышала окончания фразы Марины, потому что, в отличие от Алекса, который орал так, что дребезжали стекла, дочь теперь говорила довольно тихо.

- Она не маленькая девочка. Она должна хотя бы знать, ради чего и чем ты собрался рисковать. Если ты считаешь, что она любит тебя, почему ты не посвятишь ее в свою тайну.

- Мне есть чем рисковать. Пока что она любит меня таким, каким знает. Каким я стал. Но совершенно не факт, что она не отвернется от меня в ужасе, узнав всю правду. И зачем тогда мне будет нужно все это, да сама моя жизнь потеряет смысл!

- Алекс, я умоляю тебя, живите так, как вы живете – ведь счастливы же! Не надо ничего менять ради нее.

- Это не только ради нее, - теперь он говорил тихо и печально, - тебе не понять. Это мечта всей моей жизни.

- И что, вот так сразу все изменится и наступит СЧАСТЬЕ?!

- Изменится очень многое. Хотя бы то, что мы сможем спать в одной постели. Если бы ты видела ее счастливое лицо, когда мы проснулись рядом на даче…. И между нами больше не будет стоять эта тайна. Я много лет постоянно, каждую минуту боюсь, что все неожиданно раскроется, и тогда…

Я стояла, как ледяная статуя, не смея дышать, окаменев и не помня себя от волнения. Они говорили обо мне и, очевидно, о той тайне Алекса, которая была известна только им двоим.

- Я понимаю тебя, папа, - сказала дочь с такой любовью в голосе, что меня кольнула иголочка ревности.

- Да. Только ты меня понимаешь, потому что только ты имела наглость проникнуть в то, что тебя не касалась.

- Ну, тогда еще как касалось… Я до сих пор, ей так завидую… Почему именно ее ты любишь? Она ведь не самая достойная из женщин. Не самая красивая, не самая сильная и не самая умная. Столько ошибок в жизни совершила, столько глупостей натворила, а ты все ей простил.

- Когда любишь, не выбираешь, кого полюбить. Вот я встретил ее тогда, еще в студенческие годы – и влюбился. Получилось, что на всю жизнь. Я этого специально не планировал, но оказалось, что иначе я не могу. К тому же, такую женщину, как твоя мама любить проще. Защищать, оберегать, помогать. Она не так глупа и не так беззащитна. Она по-своему, по-женски мудра. Именно ее слабость позволяет мне чувствовать себя рядом с ней мужчиной. Сильную и умную любить трудно, ведь надо стать сильнее и умнее ее, а она может этого и не простить.

- Знаешь, Алекс, я все еще тебя люблю. Хотя и понимаю, как это безнадежно. Такие, как ты мужики – это золотой генофонд человечества. Вас просто надо всех на учет ставить и размножать под патронажем ЮНЕСКО.

- Вот, увы, с размножением у меня никак. Да и сильно сомневаюсь, что все абсолютно зависит только от генетики. Скорее, это образ мыслей и стечение обстоятельств…

- Ну а что говорят… терапию ведь тоже нужно…- еле расслышала я голос Марины

- … уже 25 лет… документами могут быть проблемы. На всякий случай… тебе придется свидетельствовать… больше никто не знает или не станет этого делать… - отвечал Алекс.

- Алекс, в нашей стране это не законно…

- Мне придется уехать…

Они говорили уже тише, и их разговор было сложнее расслышать.

Я тихонько вышла за входную дверь, чтобы не слушать дальше. Постояла на лестничной клетке, чтобы справиться с волнением и мимикой лица, затем нарочито громко цокая каблуками и гремя ключами, открыла дверь.

Меня встречали Алекс и Марина. Лица их все еще были взволнованы, но они уже взяли себя в руки. Я постаралась максимально притвориться, что ничего не знаю и ничего не слышала.

- А вот и наша мама вернулась, - сказала Марина, - Мамочка, как сходила? Как твое здоровье? Что-то ты рано.

- Я не попала ко врачу, вот и вернулась раньше. Как ты себя чувствуешь, доченька?

- Я-то? Великолепно. И ребенок мой в полном порядке.

- Я так переживала, что похороны могут повлиять на твою беременность…

- Рита, сядь, пожалуйста, у меня плохие новости, - сказал Алекс.

- Опять?

- Да, этот год оказался на них урожайным. Вчера умер мой отец.

- О, дорогой! – я сделала движение, чтобы встать.

- Нет-нет, я в порядке. Последние 25 лет мы были с ним почти чужими людьми. Это большой срок. Больше половины моей жизни. Поэтому, я ничего не испытываю, узнав о его смерти. Но не пойти на похороны я не могу. Все-таки я единственный сын и наследник. У меня еще есть сестра, но она лишена наследства и вообще вряд ли появится. Поэтому, мне придется быть и на похоронах, и на поминках. Меня не будет целый день.

- Хорошо. Иди, конечно, раз так надо. Я поскучаю без тебя.

- Мамочка, я не дам тебе скучать. Поехали ко мне! Я, собственно, ради этого и приехала.

- Папа просил?

- Он попросил, но и я сама была бы рада, если бы ты выбралась ко мне в гости.