Starting-112. часть-035

- «Я что-то не совсем тебя толком понимаю Отец Доршан? Слово, действо, не отверзай? Это что какая заповедь из древней библии? И причём тут артефакт и признание? Ты мог бы немного проще поясниться?», - так же пассивно вопросил Ланкасти, смотря прямо перед собой. И Доршан оглядел лик Ланкасти, - «На тебе сын мой написано знамение! И ты будешь всегда прав в этом моменте, если возьмёшь его в своё действо и скажешь слово. Бог да услышит. Я же могу иметь силу в данном моменте лишь при посредстве артефакта. Но во всяком случае могу поддержать твою душу и силу духа, чтоб не пал он у ног этих истцов грубых. Пойми их тоже и не прими к сердцу то что они ныне выражены грубо. Это их неволя, а не твоя. Твоя же ныне воля и вершение. Ответь на их вопросы с честью и твоя душа и совесть будет чиста пред богом. И никто не посмеет тебя обвинить во лжи и уклонстве. Оставайся вершителем всегда и особо сейчас, когда может грянуть и гром с грозою. И поверь что то не слабость и уступничество ко дьяволу, а именно свет божий что сам сметёт всю нечисть коли тут имеется. Таков момент истории мира!»;
- «Не понос так – золотуха, говорили древние. Не мытьём, так катанием. Променяли шило на мыло. Что поменяли зайца на козла – всё одно капуста в огороде не растёт. Вот моя отповедь твоим заповедям Отец Доршан. Не мне тебе было пояснять, что есть – Духовный Отец Расы. А так ты просто поменял Отца Патрика по сути его слугой и являясь. Есть время когда молиться, а есть время когда пушкам греметь. Сейчас не время псалмы мне читать, а пушкам палить, так я и не противлюсь. Всё за! Всё что ни пожелаете. Только отныне слово будет такое – нет в расе Отца Духовного отныне и вовеки веков. Аминь!», - в тон Доршану прочёл свою проповедь Ланкасти. Кастито стоял опираясь спиной на столешницу и скрестив руки на груди, явно саркастически осматривая эту парочку и потом громко сказал, - «Хорош любезностей! Проваливай отсюда монах пока я добрый! Каков же отец тебе был нужен Ланкасти? Может Отец Патрик? Нет этого тебе не дождаться! Кишка тонка для таких свершений в расе! Вот он артефакт и отныне. Отец Патрик занимает место вершителя, а я диктатора! Этот артефакт даст мне все возможности для пребывания на этом посту. Хватит гражданских соплей! Пора навести железный порядок в расе и потомки ещё долго будут нам благодарны, сколь жёстки мы бы ныне не были!»;
Ланкасти не стал спорить и лишь слегка улыбнулся наивности Кастито. Ведь по сути этот маршал был тупица и не более. Именно такой и устроит более всего Отца Патрика. Ему нужен бездушный и тупой исполнитель. Только видно Отец кое-что всё-таки забыл про платформу. И это ему очень скоро аукнется... .   

   Зима была лютой, словно бог был в гневе на новую власть за Ланкасти. Которого содержали в военном каземате. Потерянные гражданские интори были как тупое стадо баранов и никакого военной диктатуре сопротивления не оказывали. Новая политика и новый бизнес сразу переметнулись на сторону Кастито, но толку никакого, ибо заведения почти пустовали, товары почти не раскупались. Интори было всё одно, что хоть воду в ступе толочь. Воины ходили злые и подозрительно всматривались в гражданских, но те не смотрели на военных и носили отсутствующие лица. И лишь если кто и смотрел на воина, то это был каков-то прощальный взгляд. Словно прощались навсегда. У Кастито вскоре начались психические приступы, Ланкасти был прав насчёт платформы. Раса распадалась и не держала толком платформы тоже. В эволюции шёл активный откат в прошлое. Люди тупели и дичали буквально по дням. Речи Отца Патрика никакого действия не имели. Силы «спасителей расы» рыскали по космосу в поисках пропавших фаворитов, но пока тщетно. Даже по инверсионному следу найти беглецов не удавалось. Кравиц был не в себе. Всё летело чёрту под хвост. Монро пахал на рудниках и не жаловался на жизнь. Все свободы фраги урезали, но принимали по желанию в наёмники армады. На рудниках теперь работали и некоторые из интрансов и импозантов сторонников фаворитов. Все кого не устраивала военная власть в основе ждали рудники. А Отец Партик, всё более понимал, что его идеология завтра просто никому не понадобится. И уж в космосе представлять такую расу и того курам на смех. А судебное разбирательство продолжалось. Попытки убить Вигию потеряли смысл, Кравиц желал её видеть в заложницах, понимая что она прикрыта адвокатом расы и ему было портить окончательно игру не резон. Дюран был как советник при Кравице от Игрека. Кравицу не хватало терпения, ибо он понимал, что для процесса преобразований надо не менее трёх лет, а пока всё только шло в упадок – это отживали своё бывшие комплексы расы. Среди воинов стали бродить нездоровые настроения. Стимул летел чёрту под хвост, как его не пытались поднять на ноги. Уровень вооружений достигал максимума, но желающих идти в военную сферу не было. Да кто хотел стать изгоем в лице нынешних воинов старожилов? Все ресурсы науки и производства были брошены на снабжение военной сферы. Но и воевать было тоже не с кем. Молодые девицы всё чаще уходили в монастырь не желая попасть под сексуальное желание воина. Городки всё более походили на пыльные музеи старины, где было тихо как на кладбище. Воины сами себе начинали устраивать развлечения типа потасовок и поединков, лишь бы скрасить эту серость. Поединки становились всё более жёсткими и безжалостными, психическая платформа под воином трещала по всем швам. Боевого оружия им уже не доверяли. Эту трудную и лютую зиму назвали – похоронной. Досуг и дебаты интори по своим домам скрашивали только воспоминания и разговоры про фаворитов. Отец Патрик уверял военных чинов, что программы работают и надо только дождаться результатов. Но общее настроение располагало к обратному и процент погибших на поединках воинов рос не по дням, а по часам и коммандоры не могли остановить этот процесс, ибо им нечего было предложить в качестве альтернативного стимула. Другие воины терпеливо ждали когда это всё закончится. В среде офицеров стали образовываться нелегальные группировки и движения, куда заманивали и воинов, но последним было всё-равно где, лишь бы не тоскливо. Такие офицеры пытались вызвать поддержку у местных слоёв населения, идя им навстречу. Но народ был по прежнему пассивен и что-то всё выжидал. Единственное «развлечение» было если флот нового порядка нарывался на остатки флота «законников» и снова им проигрывал в поединке. Отец Патрик и адмирал Кравиц иногда навещали в каземате Ланкасти, но без платформы это был уже другой человек, которому было всё-равно кто он и как с ним обращаются. Вскоре волнения в армаде стали приобретать критический характер. Кое-кто уже порывался лететь освобождать предиктора и генерала Курташе. Кравицу эти данные были до фонаря, - пусть летят и освобождают. Может это даже к лучшему, если сами идиоты и не можете держать в руках ситуацию. Но вторая, незримая, неслышимая волна в среде воинов и офицеров порождалась иного толка – это ненависть и презрение к адмиралу Кравицу, которого уже заведомо считали изменником расы и военной сферы. Ибо сокрыть свою решающую активность в данном перевороте от воинов, он при всём желании не мог. Его убедительные речи перед своими воинами уже не казались такими убедительными, а скорее наоборот. Словно он всех дурачит. Кравиц был красив собой решителен и грозен в мундире адмирала флота. При обращении к воинам он казался своим родным папочкой коммандором, но стоило ему отвернуть лицо куда в сторону, и он тут же начинал казаться, совершенно иным, чужим и посторонним человеком. Во всяком случае волнения в среде воинов его устраивали, главное что не он был их зачинщиком. Всё назревало к весне и обещания, что переходный период преобразований закончится. И когда уже слегка лениво стало пригревать весеннее солнышко, группа флота «месть адмиралу» вступила в активную фазу. База где содержался Ланкасти была разгромлена подчистую и вскоре Ланкасти и генерал Курташе оказались на борту флота. И Кравиц наконец ходил с сияющим лицом и говорил штабу, -
- «Вот теперь настала пора дать волю отвести душу воинам в настоящих боях! И закончить с этой галиматьёй поединков и дуэлей. В армаде наступит настоящий порядок и поднимется боевой дух!»;
Однако «мстители» не вступали в бой и уходили от любых поединков присовокупив к себе и остатки «законников». Их дело было активировать связь дредноутов фаворитов и приготовиться к их возвращению и защите. Это было золото расы. Диктатура не могла уже долго продержаться, да и не ставила себе таковых целей. Генерал Курташе отдал распоряжение и убедил воинов задраить все стволы орудий и занять оборонную стратегию. Любые поединки обратят против их суд галактики и их признают милитаристами. Единственное, что может ещё спасти воинов – это здравый рассудок, но оружие – воинов погубит навсегда. Курташе как бывший коммандор возродил школу воина и учил солдат, что не оружие определяет и формирует воина, а – человек. И его слушали и ему внимали. Росла вера и стимул. Оружие ушло на второй план, главное оружие – психология. Платформа воина. Вскоре после активации связи оказалось что пропало одно из четырёх судов. Каждое судно фаворитов несло полную информацию и базу данных и было уже самодостаточно в себе. Но оставлять пропавшую часть фаворитов было нельзя и началась эра поисков пропавших безвести.
Кравиц видя что «повстанцы» (он не ведал о движении мстителей) уходят от поединков, стал собирать флотилию и готовить воинов к рейдам облавы, ибо ему бои были нужны, как воздух. Техника при посредстве науки несколько преобразовалась. И однажды три крейсера вышли на эсминец мстителей где находился Ланкасти и он сказал офицерам что сам уладит проблему и впервые задействовал устройство предтеч по дезактивации боевых кораблей и оно сработало! Все стояли поражённые и не верили своим глазам. Корабли противника потеряли всё – ход, маневренность, боеспособность, они оглохли и ослепли. Ни единый датчик на судах не работал! На пленённых кораблях началась паника воинов, системы жизнеобеспечения едва поддерживали необходимый уровень и то в аварийном режиме. Ланкасти пояснил, что это такое своим офицерам и велел послать координаты пораженцев в штаб армады, а самим уносить подальше свой эсминец. Позже Урвиц рычал как голодный лев в штабе, - я вас предупреждал чем обладает Ланкасти он мог уже давно похоронить всю военную флотилию армады! Вы не думаете с кем взялись играть в героев воителей! И ему не верили, но факт оставался фактом. И тогда адмирал стал ещё более агитировать и пропагандировать войну среди бойцов флота и бог его да услышал. Но... вправе это уже была не война, а полное его поражение по всем фактам и истории... .