Соседки

СОСЕДКИ.

                Марта на Украину, в село, приехала с родителями. Младших сестер замуж выдали быстро – нашлись хорошие парни, а ей не повезло – уже 25 стукнуло, а судьбу свою не встретила. Поэтому внимательно приглядывалась к ребятам и, особенно, к молодым мужчинам. Пора было – высокая, статная, работящая. Только красы бог не дал – сестры смуглые, черноволосые, в отца, а она поганая, блеклая, рыжая, да еще веснушками облеплена. Стеснялась своего непоказного виду, оттого ходила молчаливая, угрюмая. Младшие сестры поселились на другом конце села. Зажили хорошо, в достатке, детьми обзавелись. Правильно они сделали, что сюда приехали – вольно, богато, строй, что хочешь и хозяйством живи, в трудах. Здесь, на свободных землях чернозем – жирный, родючий, пшеница тяжелым колосом ложится. Коровушек прикупили, свиней, птицу.
                Через дорогу, напротив, жила Пелагея. Семья у них была большая – муж и жена, да ребятишек пятеро. Красивая была Пелагея – пышная, невысокого роста, глаза карие, длинные косы светло-русые. По-характеру – добрая, приветливая, компанейская. Они, почти сразу же, стали верными подругами. Советская власть пришлась по душе, при ней не голодали. Да, скотинку отдать пришлось, но дальше пошли времена получше, и снова хозяйством обзавелись. Только в 28 лет вышла замуж Марта. Подруга подыскала ей хорошего чернобрового парня Митю, аж из другого района. Взяли его в приймы. Сразу и детки пошли, один за другим, четверо девчат, и последыш – сын. Тесно стало в хате под соломой. Колхоз выделил кирпич, и рядом, за лето, вырос большой красивый дом. Марта работала на ферме – коровок доила, а Пелагея – в поле, варила обед пахарям да жницам. Под вечер, любили соседки посидеть на лавочке, под домом – поговорить по душам или песню спеть. Пелагея девочкой училась в цековно-приходской школе, знала много псалмов и службы. Рядом рассаживалась многочисленная ребятня, и звенела тогда песня на все село. Собирались сельчане, становились полукругом или рассаживались прямо на мягкую траву-мураву. Она пела и народные песни – русские и украинские, знала белорусские и мордовские (Марта из родины привезла, научила подругу). Подхватывали любимую мелодию. Танцевали под их песни.
                Война пришла, и немец зашел в село. Ушли на фронт мужья-кормильцы. У Пелагеи и старший сын, только 18 исполнилось. Подруг определили на работу – обед варить и портки стирать начальству. Детям задали во дворе убираться и в огороде. Хорошо, что девчата у Марты непоказные вышли, в мать – поганые да малые совсем, а то б испортили им жизнь наглые немецкие солдаты. А у Пелагеи старшая, 11 лет – пышная да пригожая, глаза, как вишни, коса до пояса. Стали солдаты приставать, пришлось обмазать ее глиной, косы отстричь и сказать, что тиф. Только тогда отстали бузуверы окаянные. Как ушли немцы, люди вздохнули – много убили, и много умерло голодной смертью. Стали с войны мужчины возвращаться. У Марты муж погиб в боях под Сталинградом. Прислали похоронку. Марта голосила на все село. Остались дети-сироты. Кому она теперь будет нужна? У Пелагеи принесли похоронку на старшего сына, а за мужа, Петра, пришла бумага, что он без вести пропал в лесах Белоруссии.
Прошло больше двух лет. Шел 1948 год. Однажды, поздно вечером, когда Пелагея молилась у иконы Матери Божьей, кто-то тихонько постучал в окно ее спальни. Женщина всполошилась – мало ли кого принесла нелегкая? Младший сын выглянул в запотевшее, зашторенное оконце, и радостно воскликнул: «Так это ж папка!» Молнией метнулся к дверям. Пелагея еле успела перехватить руку, уже открывающую замок: «Погоди-погоди! А, вдруг, не он? Скажи ему, хай скажет, когда мы поженились, что за погода была?” – «Дождь! Дождь лил с утра!» - прокричал радостно отец семейства. Мальчик дрожащими руками открыл двери. «Ой, Боженька! Так и вправду, наш папка с войны вернулся! Радость-то, какая!» Гость зашел на порог, кинул котомку на пол и протянул руки.
                Петр вернулся домой нездоровым – фронтовые раны, застудился сильно, да и медицина тех времен была не на высоте. Поэтому, работать пошел кладовщиком. Он хорошо разбирался в цифрах, его ценили и уважали за точность и честность. Послевоенные села вымирали от голода. Поле не сеяли, откуда возьмется зерно? Спасали травы. Выучилась Пелагея травному делу у знакомой бабушки. А той, знания по наследству от отца-матери передались. Во время войны с немцем, поила Пелагея детей отварами и кормила мукой из коры, трав. А после войны, уже все в селе знали, что она – травница хорошая, да еще и молитвами вычитывала. Взялась Пелагея за мужа, и сразу сил ему добавилось. Он, с чаем из трав, и на работу приходил. Хорошо зажили, дружно, счастливо. Марта на их счастье глядела по-доброму, за подругу радовалась искренне, но дома рыдала в подушку, выплакивая свою незадачливую судьбу. Присмотрелась Пелагея к подруге, что та ходит заплаканная, призадумалась, мужу сказала. Стали они, вдвоем, решать-гадать, как ей помочь. Обратились в колхоз с просьбой, выделить ей муку и зерно на пропитание. Подводой, сам Петр, привез мешки и в дом отнес. Осмотрелся, как она живет – холодно, неуютно и грязно, дети болеют. Полез в погреб – и там пусто. Да, что ж, это за хозяйка такая! Поговорил с Пелагеей, позвали подружек по селу, покрепче, да навели порядок, и детей подлечили-помыли. Кончилась война – надо жить дальше! А вот с мужем не вышло, как не искали ей пару, не нашелся храбрец на такую ораву. Ну, что ж поделать, надо терпеть. И она терпела! Впрягалась на две работы, и тянула детей, как могла. Выцвели веснушки на румяном лице, вплеталась седина в косы.
                Пелагея почувствовала тошноту, земля завертелась под ногами. Вот уже третий месяц колбасит. Наверное, будет девочка. А Петр так мечтает о сыновьях! Жизнь налаживается. Не голодные, слава Богу, и не холодные. Работа у него хорошая, но и тут ему тяжко. Домой не приходит, а приползает уже. Устает! Да и соседке надо помочь – то крышу починил, то забор новый поставил ей, то колодец почистил. За все надо браться мужчине в селе. А кто, как не он? Младший сын еще не помощник в этом, только 8 будет в декабре.
К вечеру Пелагее стало плохо, поднялась температура. Врач обнаружил нарушения в состоянии плода, ее забрали в больницу - она потеряла ребенка. Долго болела молодая женщина. Петр ходил на работу, а после работы ложился возле нее и обнимал, утешал, успокаивал. Ухаживала Марта и ее подросшие дочери. Через месяц, однажды ночью, Пелагея нашла мужа на пороге. Он сидел и плакал. Взрослый мужчина, прошедший тяжкие испытания на фронте, выживший после ран, не смог выдержать болезни жены. Приобняв Петра, Пелагея зашла с ним в дом и завела непростой разговор о том, что их обоих тревожило. Здоровье женщины было подорвано работой и потерей ребенка. Врач запретил близкие отношения. Петр признался, что видел не раз, как плачет Марта… Пелагея эту ситуацию разрешила по-своему: «А, раз видел, и тебе ее жаль, так остался бы возле нее и утешил!» - заявила она удивленному супругу. И Петр остался у Марты не раз, и не два. Благодарная Марта молчала, Пелагея болела. Так прошел год. Травы, уколы и добросовестный уход подруги, да и всей семьи, сделали чудо – Пелагея поправилась. Снова ее задушевные песни стали радовать сельчан. Она вышла на работу, в поле, и снова варила свои вкуснейшие борщи и каши. Никто из односельчан не бросил в сторону женщин плохого слова – решила, значит, решила, и все тут. После долгой болезни Пелагея подняла вопрос, перед руководством, о шефстве над многодетными матерями-одиночками. Голод – не тетка. Детям кушать надо. По выходным, вдвоем с Петром, они подводой, объезжали село, определяя, кому какая помощь требуется. Мазала печь, белила, стирала и купала детей, отпаивала их отварами трав, шила неказистые одежки. Подключала к этому своих старших девочек, им уже было по 11-12 лет. К сожалению, сейчас нет той искренности, той, настоящей дружбы между людьми, чтобы проявлять такое сердечное соучастие.
                Петр умер внезапно. Еще вчера допоздна сидел на складе, в холодном и темном помещении, лампочка еле блестела. Прищурившись, сводил и писал, отогревая, попеременно, то одну, то другую руку. А на утро его не стало. Тихо, безропотно жил, так и преставился. На похоронах, по обе стороны стояли две семьи. Обе женщины оплакивали любимого, родного, дорогого. Дети называли «папой», а Мартыны – «дядей», но и для них за эти годы он стал опорой, кормильцем, другом.
ДОРОГИЕ ЖЕНЩИНЫ, ЦЕНИТЕ НАСТОЯЩИХ МУЖЧИН! ПУСТЬ ГОСПОДЬ ДАЕТ ВСЕМ НАМ МУДРОСТЬ И ТЕРПЕНИЕ, СИЛЫ, ДЛЯ ПРЕОДОЛЕНИЯ ИСПЫТАНИЙ. СЛАВА ТЕБЕ, БОЖЕ, ВЕДЬ ВСЯ НАША ЖИЗНЬ – РАДИ ДЕТЕЙ.
                22 марта 2014г