Глава 6 Тихон

О Тихоне, вернее Тихоне Тихоновиче, я впервые услышала, присутствуя при споре Астафия и дедули. Спорили они всегда, как только встречались. Наверное, это было их любимым развлечением. Камнем преткновения, как всегда, было устройство существующего мира. Насколько я поняла, Астафий был приверженцем теории  Единого Многообразного мира. Дедуля же отстаивал модель совместного сосуществования различных по своей структуре миров. Чем отличались эти модели, я при всем старании понять так и не смогла,
Сама я склонялась к модели Астафия, во-первых, потому, что дедуля явно  противопоставлял материальный мир всем остальным мирам. Мне это казалось несправедливым. Во-вторых,. по дедулиной теории все болотные духи относились к нематериальному миру. Это утверждение, даже при беглом взгляде на Астафия вызывало большие сомнения.
 В этот раз, когда я подошла, спор был в самом разгаре.
- Нет, ты мне конкретно объясни, чем мы, как ты говоришь, отличаемся в корне  - настойчиво допытывался  Астафий.
- Да, как это чем – кипятился дедуля – Я человек. У меня вон и паспорт есть.
- Понятно – Астафий был не в пример спокойнее дедули – У тебя есть паспорт. Отлично. У меня, при этом, паспорта нет. Значит вся разница между нами в наличии паспорта. Так?
- А, хотя бы и так – запальчиво подтвердил ледуля.
- Значит, если ты, например, потеряешь паспорт, или мне выдадут аналогичный документ, то разница между нами исчезнет?
Дедуля понял, что его очень ловко приперли к стенке. Он насупился, задумавшись ненадолго.
- Ну что ж, ты вынуждаешь меня прибегнуть к более сокрушительным аргументам – почти торжественно заявил дедуля. Скажи мне, где ты живешь?
- В болоте, в воде. И что? – Астафий пожал плечами.
- А, то – голос дедули даже зазвенел от возбуждения. – А то, что люди в воде не живут.
- А где живут – совершенно невинно спросил Астафий. Чувствовалось, что он готовит какую-то ловушку. Дедуля, однако, этого не заметил.
- Дома, а где же еще, ответил он.
- Та-а-к. – нарочито задумчиво протянул Астафий – понятно, люди живут в домах. Этот факт не оспоришь. Но, тогда, мы то чем отличаемся, объясни мне. Я, например, живу в болоте, Тихон Тихонович под печкой обитает, ты вот на сеновале живешь. Значит все мы не люди. Одного выходит роду-племени.
На дедулю было жалко смотреть, опять Астафий его переспорил. Но мне сейчас было, в общем, то не до этого. В голове, как заноза, застряла фраза “Тихон Тихонович под печкой живет”. Это, что ж там за Тихон такой под печкой? Наподобие Карлсона что ли, который, на крыше.
Любопытство меня просто распирало. Надо обязательно расследовать это дело, решила я, причем, не откладывая его в дальний ящик. После недолгих размышлений решила идти напрямую. То есть прямо пойти и спросить о нем у тети Ариши. Так я и сделала.
- Астафий что ли тебе про Тихона то сболтнул? – несколько сердито спросила тетя Ариша.- сам шляется везде, почем зря, так еще и…
Она вдруг замолчала и я так и не поняла, в чем же собственно провинился в ее глазах болотный дух.
- Живет, конечно. А чего ему тут не жить,  дом то жилой, не развалина.
Внимательно посмотрев на меня, тетя Ариша вздохнула – да понимаю я, что тебе на него взглянуть хочется, да только не любит он этого. Он и мне-то на глаза не часто кажется, а другим уж и подавно.
Однако, посмотрев на мое разочарованное лицо, вздохнула – Ну что ж, пойдем, попробуем. Только не выйдет у нас ничего, можешь поверить.
- Тихон, а Тихон, мы тут к тебе по делу пришли – позвала она, чуть наклонившись к подпечку.
В ответ, тишина. Я наклонилась и заглянула по печку. Никого. Аккуратно уложенные два ухвата, кочерга и сковородник. Еще небольшой веничек из полыни. И все.
- Да, нет. Не увидишь ты там ничего. Не лазь зря. – остановила меня тетя Ариша. – и обращаясь уже к Тихону – Тихон Тихоныч, покажись на секунду, а я тебе молочка утрешнего налью и сметанки свеженькой.
Ничего не изменилось, все то же молчание. Тягостное и упрямое.
- Вот видишь? – Тетя Ариша развела руками – Не выйдет у нас нынче ничего.
- А уж теперь-то тем более – добавила она, когда Белка с Сашкой ворвавшись откуда-то, словно два маленьких метеора, с криками “Бабуля Риша” вцепились ей в юбку. Да, уж. Тут не только Тихон, тут и я не стала бы из-под печки вылезать.

После обеда мы ходили сено ворошить. Это значит, те валки, которые мы накануне скосили, граблями переворачивать. Потому, что сверху трава уже высохла, а внизу была еще сырая. Ворошить, это не косить. Не в пример веселее. Опять же и малышня с нами.
Рука у дедули, зажила. Во всяком случае, граблями орудовать ему не мешала. Странно, подумала я, и где он всему этому научился, и косить и все остальное. Вроде бы в городе живет. Хотя, конечно ворошить сено особого умения не надо. Вон и у Белка, смотрю, как ловко у нее все получается. Она у нас, вообще самая работящая. Без дела сидеть не может. Ей либо озорничать надо, либо работать. Третьего, как говорится, не дано. И тетя Ариша, вон, последнее время, ее иначе, как “Моя помощница не называет”. Я, тоже вроде бы все делаю, но потому, что просто знаю, что - надо. Слово есть такое. А Белка, та все ходит и смотрит, где бы, чего сделать. То ли пыль протереть, то ли прибраться. Пока не найдет, не успокоится. Может даже каприз устроить. Здесь, у тети Ариши ей в этом смысле, раздолье. 
Совместными усилиями сено мы переворошили быстро. Не так уж его было много. Потом побродили вокруг. Буренку на выгоне посетили, По улице прошлись. А там уж как-то само по себе и на речку. Искупались. Вот и весь день. Пролетел так, что и не заметили. Вечером опять Астафий придет. Опять с дедулей спорить начнут. Наверно форма общения у них такая. А, потом ужин и спать. Еще один день прошел. И тут меня впервые кольнула в сердце мысль, что когда-нибудь, придет тот последний день в Вешке, и мы уедем отсюда домой. Стало грустно. 

На следующий день меня разбудил громкий голос тети Ариши. Такой взволнованной и рассерженной я ее еще не видела.
- Тихон, проказник ты эдакий, а ну-ка, вылезай на расправу. Немедленно вылезай – при этом тетя Ариша энергично пошерошила кочергой под печкой.
Не знаю, как Тихон, но при таких обстоятельствах я вряд ли бы вылезла. Тихон, кстати тоже не вылез. Что, он, дурак что ли?
- Что случилось то, тетя Ариша? – спросила я.
- Что случилось? Да ты посмотри только, что этот охламон с твоей головой сделал.
Я взглянула на свои волосы, и мне даже страшно стало, настолько они были запутаны - перепутаны.
- А это точно он?  - на всякий случай спросила я.
- А, кто еще? Может быть я? Или, вон дедуля твой с Астафием, делать им больше нечего, как волосы тебе путать.
- А, мы то, вчера, так их щелоком промыли, да потом лопуховой водой прополоскали. – сокрушалась тетя Ариша.  Ну, да что теперь зря языком молоть. Садись, расчесываться будем.
- Может быть, я сама? – робко спросила я.
- Сама. Да, ты сама, половину волосьев себе повыдираешь. Вишь, как запутал, охальник. Да, ты садись, садись, некогда нам тут разговоры то разводить.- тетя Ариша вооружилась уже своим большим гребнем.
Это только рассказывать быстро получатся, а уж, сколько тетя Ариша над моей головой прокорпела, вспомнить страшно. Прядочку  за прядочкой. Сначала кончики, потом выше и выше. А волосы то длиннющие. В итоге все закончилось туго сплетенной косой, которую я перекинула через правое плечо вперед.
- Тетя Ариша, а он не запутает мне снова волосы? - спросила я, когда уже все было закончено.
- Не запутает, не бойся – уверенно ответила тетя Ариша – Он ведь, не злой. Озорник то, конечно, тот еще. Но не злой. Да и потолкую я с ним слегка.
Не знаю, толковала тетя Ариша с Тихоном, нет ли. Но только вечером случилась такая история.
- Пойдем в избу. Посидим немного – позвала меня тетя Ариша. 
Сели мы, сидим. Тетя Ариша разные разговоры заводит ничего незначащие,  Так мелочи разные. Сидим, разговариваем. Только кажется мне, что ждет она чего-то. Какое-то, едва заметное беспокойство в ней. И тут в задней загрохотало что-то, словно ведро пустое на пол упало.
- Иди-ка, посмотри, что там за шум такой случился – говорит мне тетя Ариша, а глаза у самой такие хитрющие.
Вышла я в заднюю, а там…
Стоит предо мной в полный рост старичок. Малюсенький такой, ростом не выше Сашки. В синей косоворотке, в белый горошек. Штаны в полоску в махонькие сапожки заправлены. На голове картуз, самый настоящий. Вот он какой, Тихон то, оказывается, мелькнуло в голове. А он подмигнул мне – ну, что мол, поглядела, убедилась. И, не сказав ничего, отправился неспешно под печку. Напоследок оглянулся, правда, погрозил мне пальцем и исчез. Растаял в воздухе.
- Ну что там? – спросила меня тетя Ариша, а сама улыбается.
- Тихон Тихоныч уронил что-то – ответила я и, глядя в ее улыбающееся лицо, добавила – Спасибо, тетя Ариша.
Она молча прижала меня к себе и поцеловала в голову.