Волшебство Арсения Тарковского
Человек он был необычный. Инвалид, без ноги, а за женщинами ухлестывал до самой старости. И они отвечали ему взаимностью. Говорят, влюбилась как-то в него совсем юная девушка с Кавказа. А нравы там строгие — Арсению Александровичу чуть там голову не оторвали.
Какое чудо его «Первые свидания»:
Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.
А как здорово написал он про «мраморную муху» — Мандельштама:
Эту книгу мне когда-то
В коридоре Госиздата
Подарил один поэт;
Книга порвана, измята,
И в живых поэта нет.
Говорили, что в обличьи
У поэта нечто птичье
И египетское есть;
Было нищее величье
И задерганная честь.
Как боялся он пространства
Коридоров! постоянства
Кредиторов! Он как дар
В диком приступе жеманства
Принимал свой гонорар.
И про Пауля Клее:
Жил да был художник Пауль Клее
Где-то за горами, над лугами.
Он сидел себе один в аллее
С разноцветными карандашами,
Рисовал квадраты и крючочки,
Африку, ребенка на перроне,
Дьяволенка в голубой сорочке,
Звезды и зверей на небосклоне.
И конечно, мое любимое — про домик
Был домик в три оконца
В такой окрашен цвет,
Что даже в спектре солнца
Такого цвета нет.
Он был ещё спектральней,
Зелёный до того,
Что я в окошко спальни
Молился на него.
Михаил Палочкин
Свидетельство о публикации №214032201949