Забавное дело весна

     Пятнадцатого что ли? Или раньше? Не помню…
     Шестнадцатого!!! Да, да!! Вот именно! В день референдума в Крыму. Шестнадцатого марта четырнадцатого года днём за бортом у нас было плюс девять.
     И я решил — весна пришла. И не только у политиков.
     Спустился в подвал.
     Посмотрел на ряды разнокалиберных банок с консерваций. Согласился, что я, видать, из пчёл неправильных: так жить нельзя! Соки, варенья, аджики, прочие лечо нужно потреблять в процессе зимы, а не хранить до следующего урожая… И немедленно отправился за пивом.
     По дороге обратно услыхал какой-то совсем уж есенинский свист. Гляжу — скворцы. Прилетела парочка. То ли питерские, то ли и вообще из Мурманска… Не наши, короче.
     Сидят на веточке. Сударыня стесняется. Пёрышки перебирает. А сударь перед ней мушкетёрствует. Пока ещё не полной программе, а так… репетиционно… Но наш товарищ. Из весенних.
     Звякнул другу по мобиле.
     — А Крым сказал Росси да! — заорал он мне в трубку так, что даже скворцы обернулись.
     — Поздравляю!
     — Чего?
     — Поздравляю, говорю. Что там у вас творится?
     — Да я в автобусе еду. Мы тут гимн России поём…
     — То есть, я так понимаю, украинских монет от тестей своих крымских ты мне уже не привезёшь…
     — Привезу, привезу! У Киева из-под седалища выдеру, но привезу, подарю! А ты чего звонишь?
     — Да у меня тут скворцы…
     — Стой! Стой на месте. Никуда не уходи. Сейчас подъеду — покажешь…
     
     
     В понедельник я снова спустился в подвал.
     А я же отца в декабре похоронил.
     И вот стою я в этом вот повале… и на каждом болтике, на каждом катышке крысином вижу неостывшее ещё тепло его рук.
     Душевно мне стало. Погано.
     Опять пошёл за пивом.
     В киоске вспомнил, что денег и не брал.
     Пошёл обратно. Непивенно хлебавши…
     А погодка — из самых мерзопакостных. Ураган. Порою дождь. И снег беспрестанно.
     Иду скукожившись.
     И снова свист.
     Не так, чтоб сильно есенинский… Представляете себе хулигана с гландами как два кулака и соплями до пояса?
     — Да где же вы, ребята? — оборачиваюсь.
     Всё на той же ветке.
     Сидят оба чёрные. Как скворцам положено. Плечико к плечеку. И от самого темечка до самого кончика хвоста — в снежной шапке.
     И я остановился:
     — Засранцы! Маму вашу так…
     Стою — любуюсь.
     И как и скворцы обрастаю шапкою свежеиспечённого снега от верха капюшона до поверхности асфальта.
     Сосед идёт мимо.
     Привет-привет.
     — Скворцы…
     — Где?.. Не ткнёшь пальцем — вызову скорую.
     — Да вон, вон они — эти две шапочки снега…
     — Совсем сдурели гады!..
     Стоим. Курим.
     Другой сосед, задав брюки до колен, простирается по лужам.
     Мы б его и не заметили: стоим спиной к ветру, снегу и дождю, глаза к небу задрав, да он поздоровывался:
     — Кому не спиться в ночь глухую? Фамилиев прошу не называть…
     — Сам дурак! А тут — скворцы…
     — Где?
     — Вон видишь — две бородавки на ветке…
     Покурили.
     — Да, — сказал второй сосед, отшвырнув окурок. — И вот ещё Украина…
     — Да. Украина, — согласился ваш покорный слуга.
     — А вот я придерживаюсь совсем иной точки зрения! — возмутился первый сосед.
     — Да и хрен на тебя! — резюмировал второй, доставая из сумки по бутылке пива на брата. — Хотел с женой посидеть…
     — Как пионер?
     — Как пионер…
     — Молодца!...
     — Но коль беда такая…
     Забавное дело весна.
     Не так ли?
     Нет?



22.03.14