Сделка с дьяволом. Часть 5

- Что значат твои слова: «Ты вспомнишь»?
Мы проезжали через центр города. Я смотрел в окно и не узнавал его: изменилось практически все. Возможно ли объективно оценить перемены в моей жизни и жизни других?
Олег тоже смотрел в окно и, кажется, отвечать не собирался.
- Олег, расскажи все, как есть.
Он вздохнул и повернулся ко мне.
- Когда ты впервые попал к нему, ты был человеком, который потерял всякую надежду на лучшее. Еще немного и ты бы спился окончательно. Я видел тебя в тот момент, - он замолчал и, наверное, вспоминал что-то свое. – Это он послал меня за тобой.
- Зачем?
- Зачем? – усмехнулся он. – В том, чем ты сейчас занимаешься, чем занимался в этой мелкой плешивой конторке, тебе нет равных. У тебя абсолютный нюх на людей. Иногда тебе даже не требуется говорить с ними, чтобы точно понять, что это за человек. А ему, - он снова умолк, глядя в одну точку перед собой, затем моргнул и продолжил, - ему очень нужны были такие люди.
- Зачем? – повторил я свой вопрос.
- Чтобы ты выбрал наилучших… подходящих.
- Для чего?
- Для управления, конечно же.
- Управления чем? – не унимался я.
- Но ты же все прекрасно понял, когда был сегодня на собрании, разве не так?
Я кивнул, хотя многое из сегодняшних событий осталось вне моего понимания.
- Так что же я такого важного забыл?
- Не забыл, - ответил Олег. Он явно что-то недоговаривал, и с каждым разом я верил ему все меньше и меньше. – Это часть уговора.
- Что?!
- Уговор, - тихо повторил он и кратко посмотрел в зеркало, водитель кивнул и остановился. – Не хочешь заглянуть в свой офис?
- Постой, расскажи сначала про уговор.
- Я там все и расскажу, - он вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверь с моей стороны. – Пойдем. Я знаю эту историю, как «Курочку Рябу» любая уважающая себя бабушка.
Здания, возле которого мы остановились, я никогда не видел. В моем времени такого не существовало вообще. Высоченный небоскреб с черными стеклами, казалось, вобрал в себя все огни этого города и отражал их с утроенным блеском. У его подножия действительно начинаешь чувствовать себя ничтожной букашкой. Я в сомнении остановился на тротуаре, задрав голову вверх, пытаясь прикинуть, сколько же в нем этажей.
- Здесь?!
- Да. На самых последних этажах, - он вместе со мной посмотрел наверх и улыбнулся, - на самой вершине…
Я вошел через стеклянные вращающиеся двери, и женщина в темно-синей униформе, стоящая возле входа, с широкой улыбкой прощебетала:
- Добрый вечер, Анатолий Сергеевич!
Господи, опять началось это невыносимое «Сергеевич»! Началось и все никак не заканчивалось, все, кого я встречал по пути к круглому прозрачному лифту, знали меня по имени-отчеству и вежливо здоровались. Еще чуть-чуть и начали бы приседать в реверансе! Олег передал ту самую черную папку с фотографиями, искусно материализовав ее из-под полов своего пиджака, очень нервному худощавому мужчине в очках, который тут же скрылся за стальными дверями служебного лифта.
- Аналитический отдел, - кратко пояснил Олег. – Не беспокойся, безопасность на высшем уровне. Только свои, проверенные люди, между прочим, тобою найденные.
Я устало облокотился на перила в кабине лифта, стремительно и бесшумно поднимающего нас вверх. Вниз пролетали этажи небоскреба, почти везде горел свет, и туда-сюда сновали люди. Каждый был чем-то занят. Все это напомнило мне огромный улей, где каждая пчелка трудилась без сна и отдыха. Олег пристально наблюдал за мной, а я, уже порядком уставший, смотрел на город, открывающий свою ночную красоту с высоты птичьего полета.
Лифт остановился, но двери не открылись. Вместо этого на них высветились два красных квадрата.
- Приложи ладонь вот сюда, - сказал Олег, указывая на нижний квадрат. – Ключ-контроль.
- Что? Зачем? – я совершенно растерялся, я с таким никогда не сталкивался. Вместо ответа Олег взял мою руку и осторожно приложил ладонью в центр квадрата. Через несколько секунд цвет поменялся с красного на зеленый.
- Теперь глаза, - он повернул меня за плечи к дверям и, не снимая своих рук, кивнул на верхний светящийся квадрат, - смотри вот сюда.
Когда и этот сменился на зеленый, двери плавно разъехались в стороны.
Но мы так и остались в кабине. Олег стоял у меня за спиной, его руки до сих пор лежали на моих плечах, и я чувствовал его тяжелое дыхание. Он приблизился и уткнулся носом в мой затылок… Было в этом моменте что-то до боли знакомое и родное, словно… мы проделывали это каждый раз, когда оставались наедине. Я пытался что-нибудь вспомнить, заставляя шевелиться мозг, а не то, что располагалось ниже, и мне уже почти удалось, если бы не почувствовал его губы на своей шее и горячий сбивчивый шепот:
- Толь… я так соскучился…
Тело мгновенно отреагировало на ласку, такую знакомую и, как оказалось, долгожданную. Я расслабленно выдохнул и запрокинул голову на его широкое плечо…

- Карина, будь добра, позвони Геннадьевичу, пусть подъедет в офис. Спасибо.
Олег положил трубку старинного блестящего медного телефона и включил зеленую лампу на письменном столе. Я любовался ночным городом, стоя у окна во всю стену, и раздумывал о том, что только что произошло. Значит, Олег был не только моим телохранителем, но еще и любовником. И в отличие от молодого парня в том шикарном доме, его я захотел сразу и так же сразу согласился, почему-то ни секунды не раздумывая. Интересно, как же так сложилось?
- Ты не забыл мне рассказать про уговор? – спросил я, принимая виски со льдом из его рук.
- Конечно, нет, - он сделал глоток из своего стакана. – Тем более я рассказываю это почти каждый месяц.
- Ты хочешь сказать, что я каждый месяц забываю, кто я и что я здесь делаю?!
- Да, - просто ответил он. – Иногда это случается реже. Но, честно говоря, за последний год это происходит подозрительно чаще.
- Почему?
- Я не знаю. Но если верить Ему, то это все из-за человеческих слабостей, - он посмотрел мне в глаза с какой-то необъяснимой грустью. – Или радостей.
- Подожди, - прервал я его. – Ты не мог бы изложить все по порядку? А то я так ничего не понимаю.
Он допил остатки своего виски, посмотрел на старинные часы на столе и, опустившись в кресло, начал свой рассказ…

До того, как вы с ним встретились, я служил у него. В тот вечер он был очень зол. На таком же собрании, на котором ты сегодня был, ему принесли очень много плохих новостей. Его люди подвели во всем, начиная от мелких судебных разбирательств и заканчивая сорванными террористическими актами. В гневе он всех разогнал… некоторых не нашли до сих пор. Я честно не понимаю, как и что он с ними делает, но еще ни один человек не смог уйти от него живым и невредимым, если вдруг решался пойти против. До ночи он просидел в своем кабинете, потом сорвался и приказал ехать в город. Сказать, что я был удивлен, когда по его указаниям мы подъехали к какому-то замшелому бару, значит, ничего не сказать. Чтобы он, да в таком месте!.. Мы зашли внутрь…
Ты, наверное, не помнишь, но ты разговаривал с ним, просто был уже очень пьян. Там-то, за пьяным откровенным разговором, ты признался ему, что готов на все, лишь бы вылезти из этой ямы, в которой сейчас живешь. Потом ты рассказывал ему о Святой Катерине и ее чудесных натюрмортах, о несправедливости и несовершенстве этого мира, которые свели твою мать в могилу… И о том, что ради ее здоровья готов погубить полмира ублюдков и прочих гадких тварей, лишь бы она снова ходила и была счастлива.
И ему понравилось твое предложение.
Когда он сказал тебе, что твое предназначение – выбирать людей, и что он хочет, чтобы ты работал на него и тогда получишь все, о чем мечтаешь, ты рассмеялся ему в лицо и послал его к черту. Я не знаю, как он не уничтожил тебя после такого. Никто и никогда не позволял себе такого, а ты… ты с легкостью завоевал и его каменное сердце. Ты даже не представляешь, насколько ты ценен для него. Он прощает тебе абсолютно все. И все это только потому, что ты видишь людей.
Тогда он хорошенько напоил тебя и выбил из тебя нужные ему слова для заключения сделки. Он пообещал тебе все, что ты захочешь в обмен на свой дар и… свою жизнь.
Но все, что у тебя сейчас есть, дом, деньги, власть и… даже люди, все это – не твое. Даже жизнь уже давно не принадлежит тебе. А она у тебя будет долгой. Те, кто служит ему, живут гораздо дольше обычных людей. Если они, конечно, угодны ему.

- Почему Катерина? – задал я единственный вопрос, который из всего этого кошмара меня действительно интересовал.
- Чистая душа… Такой кто угодно захочет владеть.
- Почему?
- Представь, что у тебя есть все. И это все тебе до безумия надоело. У сильных мира сего изощренные увлечения. А тут она, чистая, светлая. В своем Темном Царстве каждый хочет иметь Лучик Света. В хрустальной шкатулке на самом видном месте своего кабинета.
- Нет! – я отказывался слушать дальше весь этот нереальный бред. – Нет!
- Послушай, - Олег подошел ко мне и взял за руку, - обратного пути нет и никогда не будет.
- Боже, какая чушь! – я уже сорвался на крик. - Так не бывает!
- Толя, ты каждый раз, когда узнаешь об этом, не веришь, потом мы едем к ней, вы разговариваете, и ты успокаиваешься.
Он говорил тихим и ровным голосом, было видно, что он старается успокоить меня, но я уже не слышал ничего. Моя Катерина в лапах этого чудовища!
- Нет! Любой договор можно разорвать, ведь так?
- Можно, - кивнул он. – Но в твоем договоре такого пункта не предусмотрено.
- Что?! Почему это?
- Слишком ценный кадр.
- Ах, так?! Тогда что он скажет на счет этого?
Я подошел к окну, потянул ручку вверх и открыл его. Холодный ветер ударил в лицо, сметая бумаги со стола и стеллажей. Я подошел к самому краю, и подо мной разверзлась пропасть в 63 этажа. Олег стоял в глубине комнаты и спокойно смотрел на меня, в его глазах не было страха.
- Что бы ты ни сделал, он все равно вернет тебя.
- Почему я ничего не помню?
- Потому что каждый раз пытаешься сбежать от него. Потому что каждый раз находишь способ разорвать с ним сделку, а он… он не может тебя отпустить.
- Незаменимых людей не бывает! – выкрикнул я.
- Да, а она – одна.
- Катерина?
- Да.
- Я не понимаю, почему?! Как мы связаны?
- Толь, отойди от края, - он стал подходить ближе, - пожалуйста.
- Ответь, почему?! – я схватился за раму окна и выставил одну ногу наружу. – Отвечай!!!
- Отойди от края! Ты все равно не умрешь, пока он не разрешит.
- Почему она?!!
Олег остановился рядом и обнял меня.
- Потому что она – его дочь…