Мне Судьба подарила встречу

                МНЕ  СУДЬБА  ПОДАРИЛА  ВСТРЕЧУ


             Сентябрь. Возвращаюсь  из отпуска.  Скорый поезд не торопился появиться у платформы, где, в ожидании его, томилась многочисленная толпа. В лицах ожидающих наблюдалось плохо скрываемое напряжение. Прохладный ветерок ласкал плечи, которые днем обжигало солнце. Здесь, на юге, оно ещё приносит загар.  Но вот показался состав, и всё пришло в движение. Начались поиски «своего» вагона. И уже через пять минут перрон опустел. Оглянувшись, словно ожидая кого-то или предчувствуя что-то, вошла в вагон и я.
       Соседи по купе оказались люди довольно пожилые, словоохотливые. Но  они в основном занимались своими проблемами. Мне не требовалось демонстрировать свою коммуникабельность, и я уютно устроилась на своей второй полке.  Все мечты,  связанные с отпуском осуществились, и теперь можно наслаждаться чувством выполненного долга. Конечно, родственники долго ждали моего визита, но теперь все наговорились, нафотографировались,  побывали на рыбалке, и всё было замечательно.  Мелькающие картинки за окном, усталость, сделали своё дело, и я вскоре задремала.
        Пожилая чета в полголоса обсуждала события последних дней. Под их тихий говор и под стук колёс ко мне пришёл глубокий сон. Проспала я немало, по всей видимости, всю ночь. Удивительно, но почему-то так сладко спалось, а это со мной так редко бывает. Снилось мне это или нет, но в купе слышался очень знакомый голос. Он-то меня и разбудил. Желание поскорее узнать - чей это голос – вернуло меня окончательно в действительный мир. Я стала прислушиваться. Колёса ритмично отстукивали свою дорожную музыку. Попутчики выражали озабоченность, встретят ли их на станции дети, ведь за окном очень раннее утро. А знакомый голос их успокаивал - всё будет хорошо, конечно же, их обязательно встретят. Поезд явно тормозил, значит скоро очередная остановка. Кто-то из присутствующих энергично открыл двери купе. Затем голоса смолкли.
           Лежу потихоньку, продлеваю удовольствие. В купе кто-то вошел и закрыл дверь. Любопытство взяло верх, и я окончательно проснулась. Присматриваюсь. На нижней полке, уткнувшись в газету, сидел седовласый мужчина, внушительных размеров, по росту, едва вмещающийся между полок. Его появление я добросовестно проспала. За окном начинался новый день. Решила покинуть свой « наблюдательный пункт», спускаюсь, здороваюсь с новым спутником. В ответ слышу тот самый голос, который приснился.
  -Доброе утро! А я думал, что давно разбудил вас. Мы со стариками немного пошумели, я провожал их -…
Низкий бархатный голос, сплошная доброжелательность, обезоруживающая искренность! Я уже когда-то слышала этот голос, но где и когда? Кто этот мужчина? Эти вопросы вихрем закружились в голове. Внимательно посмотрела на него и что-то в груди ёкнуло!..
            Под предлогом утреннего туалета, я вышла из купе.  Поезд мчится , продолжая свой путь, а на меня надвигался  ураган воспоминаний… Привела себя в порядок, а ноги  в купе не идут.  В окошко дул довольно прохладный ветер. Зябко… . Неужели? Трудно поверить в то, что казалось таким далёким и нереальным. Да, да, конечно же, мы когда-то встречались. Сердце не напрасно трепещет…. Надо закрыть окно. Вероятно, кто-то курил и забыл закрыть… Как всё-таки прохладно, но сентябрь обещал подарить золотую осень… . Мысли путались, воспоминания – как фотовспышки… .Запахнувшись в спортивную куртку, пыталась отыскать в памяти пути пересечения наших дорог. За прожитые годы этих дорог пройдено немало. Были встречи – радости, были и расставания – грусти. Но память почему-то противится, а душа и сердце кричат – им больно. Не могу поверить, что это - ОН!  Я всегда верила в закон «парного случая», и вот она – встреча! В те далёкие годы представляла её тысячу раз, но не такой. Теперь она состоится!?  Узнал ли он меня?
       Долго стояла и не могла поверить в то, что это действительно не продолжение сна, что в купе сидит Он, реальный, живой, только совсем белый. Руки невольно тянутся к вискам, голове трудно справиться с таким сюрпризом судьбы.
  Зачем, Судьба, ты подарила встречу?

                1

                То лето было наполнено событиями, которые со мной происходили впервые. И это не удивительно, так как юность только начиналась.
            Профсоюз поликлиники, где я работала медицинской сестрой, за большие «героические заслуги» отправил меня по путёвке в Дом отдыха «Лиселидзе», который находился в Абхазии на Чёрном море. Ехала  в поезде, радуясь, так как всё это было в моей жизни в первый раз. Естественно, настроение было приподнятым, радужным. Готова была летать, парить, нырять. От Сочи до Дома отдыха  доставили на автобусе. Хоста, Мацеста. Проезжали по десятиметровому мосту, на котором меняется часовой пояс. И сопровождающий объявил, что сейчас по этому мосту будем ехать целый час. Море прямо вдоль дороги. Пальмы. Горы. Здорово! Однако, с погодой не повезло. Попала в сезон дождей. Селевые потоки с соседних гор так затопили территорию Дома отдыха, что отдыхающие передвигались по бочкам. Кто-то предусмотрительно расставил  двухсотлитровые бочки вверх дном, в один ряд, вместо тротуаров. По направлению к столовой, к клубу, к медпункту, к выходу с территории. А в бушующем море не только купаться невозможно, но и подойти к нему страшно. Это были те самые дни, когда оно точно было Чёрным. Первые два дня  посвятила экскурсиям в Эвкалиптовую рощу и  город Сочи… .                А на третий день, сидя на огромном бревне, принесённом  волнами разбушевавшегося моря, прихожу к выводу – хватит  ожиданий-испытаний. Отпуск продолжается и есть возможность просто отправиться в путешествие по морю. Ведь у меня в Одессе живут родственники. И самое главное – осуществить свою давнюю мечту – отправиться в путешествие на огромном белоснежном теплоходе. Вон,  сколько  их по горизонту ходит!
        Моё настроение мог понять только ровесник, который, как и я, впервые вылетел из «гнезда» и наслаждается свободой полёта. Всё вызывало острейший интерес, восторг – бушующее, рокочущее море, Кавказские горы, Эвкалиптовая роща, красивый курортный город Сочи, идущие по горизонту корабли, крикливые чайки… .
         Отобедав  в столовой Дома отдыха последний раз, собралась и отправилась в  Сочинский морской порт . Говорили, что там большие проблемы с билетами, но меня это обстоятельство не испугало, так как возникло огромное желание оказаться на корабле. Конечно, эта давка у закрытых  билетных касс весь вечер, ночь и раннее утро в моей жизни тоже были впервые. Поэтому, когда осчастливленная билетом  на верхнюю палубу, я , полусонная, поднималась на теплоход, плохо запомнила, как же этот теплоход выглядит со стороны.. В голове билась только одна отчётливая мысль, одно желание- куда бы присесть и поспать, хоть немножко! Оглядевшись, пришла к выводу, что все шезлонги верхней палубы «заселены» различной публикой. А пока, зацепившись за стойку у трапа на этой палубе, старалась удержаться на ногах, поскольку теплоход изрядно покачивало. Глаза невольно закрываются, сказывается бессонная ночь.
         - Девушка, вам плохо? Пойдёмте, присядете в шезлонг,- низкий бархатный голос приглашает меня присесть… . Присесть!?
После такой ночи глаза мои, конечно, слипаются , и я только слышу, что кто-то пожалел меня… .  Открываю глаза, и… зажмуриваюсь от сияющего блеска бьющего из многочисленных значков и медалей, тесно расположившихся на морской форме. В них отражались первые солнечные лучи, и они как будто радостно  тихонечко позвякивали. А я уж  успела подумать, что у меня в ушах звенит от усталости. Видно, от этой же усталости я долго соображала, а «голос» продолжал разговор, так как до его лица мой взгляд  ещё не доставал. Эта «Забота» был высокого роста и стоял близко.
     - Вы едва держитесь на ногах, садитесь на моё место,- и, не дождавшись от меня ничего вразумительного, его сильные руки нежно, но настойчиво, обхватили мои плечи и, куда-то  увлекая, наконец-то  усадили  в шезлонг. Как он поставил рядом со мной чемоданчик, я уже не видела. Ощущение было как в замедленном кино – иду, сажусь, и … немедленно выключаюсь. Как он прочувствовал этот момент? Я действительно готова была рухнуть от усталости, от всех переживаний и полученного стресса в здании Морского вокзала, в «битве» за билетами на теплоход.  Засыпая, моё сознание отметило, что нахожусь в большой компании парней в морской форме. Следовательно, в таком людном месте мне ничто угрожать не может. И я окунулась в сон самозабвенно, спокойно доверившись «Заботе». А теплоход «Колхида», как гигантская колыбель, качается на волнах. Гул голосов пассажиров и гомон чаек за кормой постепенно уходят далеко-далеко. Ласковая бездна сна манит всё больше и больше. Я очень устала. Я сплю…
        И снится мне, что вхожу в здание  морского вокзала. А там настоящая сутолока и столпотворение: солдаты с вещмешками, пионеры в галстуках и белых рубашках, около них суетятся вожатые в белых панамах. Какие-то дяденьки и тётеньки толкаются у касс, на окнах которых большими буквами написано :  «Билетов нет». Ищу глазами, где можно было бы присесть. Вдоль стен стоят лавки, но к ним никто даже не приближается. Пытаюсь протиснуться через толпу и всё-таки присесть, но путь преграждает контролёр в чёрной форме и компостером в руках:
      - Ваш билет! – потребовал он, да таким устрашающим голосом.
       - Я очень устала, можно присесть хоть на минуточку?- жалобно молю я.            Но контролёр меня не слушает, его лицо перекошено от злости и очень большой значимости на своём посту. Он меня оттолкнул и даже чем-то  больно уколол.   Я проснулась от боли. Действительно, от боли! Она была настоящая, не во сне, а наяву. Понятно, что проснулась. Открываю глаза: оранжевое солнце, совсем как в модной  тогда песенке, окрасило всё в оранжевый цвет и катится к горизонту. Значит, уже вечереет? Я проспала весь день! Боль в пальце удивляет – обо что же всё-таки укололась? Смотрю, а на коленях лежит маленькая белая розочка. Мой любимый цветок. Сердце ёкнуло в предчувствии чего-то интригующе приятного. Мне тепло и уютно. Теплоход по-прежнему плавно качает, по палубе гуляет прохладный ветер. Чувствую, что на меня кто-то смотрит, поворачиваю голову. Справа, чуть сзади от меня, сидит широкоплечий вихрастый парень в морской форме и внимательно следит за мной. Увидев, что проснулась, подошёл ко мне и помог освободиться от бушлатов, кем-то накинутых на меня, и знакомым баритоном спросил: -
- У Вас всё хорошо?
 Чувство неловкости и даже стыда, за бессовестное использование чужой территории,  пробудило меня окончательно. Встаю и говорю:
- Спасибо большое, Вы выручили меня, очень-очень.
И собралась уходить.
- Постойте, не уходите. Мы здесь посовещались и решили, что это место теперь Ваше. Можете оставаться сколько хотите.
   Какая трогательная забота! В его ореховых глубоких глазах столько доброты и внимания. И, вообще, чем больше на него смотришь, тем больше хочется ему доверять.
 - Ещё раз спасибо,- говорю, приводя в порядок свои мысли и чувства. И… снова усаживаюсь в шезлонг, - а ещё спасибо за розочку…. Я очень люблю эти цветы.
Пытаюсь как-то разрядить возникшую атмосферу неловкости. Он очень обрадовался, что я оказалась не букой и не задавакой. Наша беседа стала живой и интересной.
   Через пять минут мы уже были знакомы и перешли на «ты». Кое-что выяснили из биографии друг друга. А имя его – Анатолий, и служил он в военно-морском флоте, уже третий год. Увлекался техникой и электроникой.  В те годы электроника только-только входила в жизнь страны. Мечтал после армии поступить в институт, но в какой – ещё не выбрал.
  - Пойдём, прогуляемся по палубе, тебе надо размяться,- предложила «Забота». От долгого сидения мои ноги  действительно жалобно стонали и просили дать им возможность подвигаться.
    Когда он встал, я чуть снова не села. Среди моих знакомых такого гиганта не было. Я вспомнила утро, звенящие медали, они действительно находились на уровне моих глаз. Хотя среди подруг я считалась рослой девушкой. Анатолий улыбнулся, прочитав на лице удивление, взял меня за руку, и восемнадцати-летняя душа затрепетала, а потом унеслась на небо! Ну, такое ощущение, как будто меня пронзило током и возникло внутреннее напряжение, разлившееся по телу тёплой волной.
   Мы пошли рядом. Нас провожала вдруг возникшая тишина среди шумной компании товарищей по команде. Наверное, мы были красивой парой, потому что такая же тишина возникала то тут, то там, где мы появлялись. Мельком перехватывала восхищённые или завистливые взгляды. Помню, как одна, так сказать девушка, в сильно декольтированном платье, намеренно переходя нам путь, чуть приостановилась, и уничтожающе взглянув на меня, томным голосом обратилась к Анатолию : «Какая цыпочка!». Не отводя глаз от моего попутчика, кокетливо поправив причёску, удалилась, виляя бёдрами. Усмехнувшись про себя, посмотрела на Толика. Он, скрывая своё смущение, продолжал спокойно рассказывать о том, как ему служится и куда он с ребятами направляется. Я поняла, что среди них он был за старшего.
    Анатолий был необычный собеседник, то, о чём он рассказывал было интересно слушать, хотя  совсем не понимала  технических названий. Видела, что он действительно увлечённый технарь. Но кроме этого выяснилось, что наши взгляды на жизнь во многом совпадают. Очень похожими оказались наши  музыкальные и литературные пристрастия. Анатолий наизусть читал что-то из модных тогда, но не вполне разрешённых властями, поэтов Евгения Евтушенко, Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого, Сергея Есенина. Слушая его, присматриваюсь и понимаю, что это душа-человек: прост, понятен, добр в намерениях, умён, да и внешность его внушает  доверие. Наш разговор представлял в некотором роде поединок: кто кого больше удивит. Как у Корнея Ивановича Чуковского - «А у меня в кармане гвоздь! А у вас?» 
      Мне понравилась его эрудиция, начитанность, а он был шокирован моими спортивными увлечениями: аэро – и мотоклубы. Узнав об этом, он был просто возмущён тем, что таких хрупких девушек принимают в такие неженские виды спорта. Мои доводы о том, что нашей Родине нужны защитники не только мужчины, но также и женщины, его не убедили. Анатолий успокоился только тогда, когда я пообещала заняться чем-нибудь более безопасным для жизни, ну, например, пулевой стрельбой или теннисом.
     Потом их команду пригласили на ужин и  «Забота» взял с меня обещание, что вернусь на это же место, тоже поужинав и потеплее одевшись. Сделав все свои дела, поужинав в буфете, остановилась на корме и залюбовалась на полёт чаек, которые сопровождали корабль. Солнце посылало прощальный привет из-за моря, позолотив края облаков. Красота! Не заметила, как на теплоходе включили иллюминацию. И мне представилось, как  наш белоснежный лайнер «Колхида»  красиво смотрится со стороны. Смеркалось. Душа поёт. Всё как-то романтично складывалось, почти как в кино. Я понимала, что это знакомство ни к чему не обязывает, но сердце почему-то сладко замирало от его голоса, от его заботы. Мне уже не хватало его. Накинув кофточку, возвратилась на «наше место». Анатолия не видно. Стояла, наслаждалась вечерней прохладой, любовалась красивым небом, щедро осыпанным намечающимися звёздами. Теплоход плавно и размеренно качало. Но на душе стало неспокойно. Слыханное ли дело – я кого-то так долго жду!
        Решила удалиться и понаблюдать со стороны, придёт ли Анатолий? Сделав несколько шагов в сторону музыкального салона, слышу звуки, заставившие меня замереть. Это была музыка из кинофильма « Мост Ватерлоо». Фильм нам обоим нравился. Звучал очень популярный в те годы, многими любимый вальс – «Вальс потухающих свечей».  Ритм – вальс-бастон. Порыв узнать, откуда музыка, или кто её исполняет, был естественным.
       Переступаю порог музыкального салона и вижу: за шикарным белым роялем, окружённый многочисленными слушателями, сидит … моя «Забота». В свете хрустальных бра его волнистые, пшеничного цвета, волосы кажутся нимбом. Это меня ошеломило. Стою как завороженная. В зале есть свободные кресла, хочу пройти к ним. И в это время Анатолий поднимает голову, увидев меня, широко улыбаясь и не переставая играть, кивком пригласил подойти к нему. Я поняла – он ждал меня, и мелодия эта была  «позывным сигналом» - «я здесь». Все слушатели как по команде повернули головы в мою сторону.
       От гордости за него, от счастья, вдруг переполнившего мою душу, от охватившего волнения - не знаю куда мне деться. А он, закончив игру красивым пассажем, получив в награду бурные аплодисменты и крики «Браво!», встал и протянул мне руку, чтобы уйти вместе.
        А публика просто вцепилась в него с просьбами и требованием сыграть что-нибудь ещё. Сначала он упрямо не соглашался, но потом спросил меня: 
      - Леся, ты хочешь послушать музыку, давай заказывай!?
      - Что-нибудь из «Серенады солнечной долины», можно? – немного опешив от всего этого, нерешительно прошептала я.
       - Как твоя фамилия? – я назвала. «Забота», войдя в роль конферансье, объявил:
       - Цикл мелодий, из кинофильма «Серенада солнечной долины», посвящается Олесе Винниченко!
И, изображая пианиста-профессионала, картинно уселся за рояль. Полилась чудо-музыка. Многие из слушателей стали танцевать, тогда очень модный, танец твист. Некоторые просто отбивали ритм в ладоши и качали в такт  головой. Потом были: «Мне декабрь кажется маем», «Эти глаза напротив», «Бабушка, научи танцевать чарльстон» и «От любви моей до любви твоей» и ещё много-много других, тогда очень популярных, мелодий. В салон заглянули несколько парней из команды. Они меня вовлекли в круг на танец. И Анатолий радостно улыбался.
     Но у меня, от всего происходящего, от переполнявших чувств закружилась голова. Новые чувства ломились в голову, в сердце. Мне хотелось и плакать, и смеяться сразу. Хотелось взмахнуть руками-крыльями и улететь высоко-высоко. Хотелось петь, кричать о своих чувствах!!!...  Но!
   -Ну, и повезло же тебе,-  за моей спиной раздаётся голос той самой девушки в декольтированном платье. Эта особа все мечты мои разом разрушила, так сказать опустила с неба на землю.
   - Он тебе кто?- продолжался её допрос.
  - Брат,- неожиданно для себя соврала я.
  - Послушай, познакомь, а?!- оживилась красотка.
  - Сама знакомься!- отчеканила я и направилась к выходу.
Уже у трапа, ведущего к «нашему» месту Анатолий догнал меня. Стал отчитывать, куда это я пропала. Да, я пропала….
     Боюсь дать волю впервые зародившемуся в моей груди чувству. Но не хочу жить иллюзиями и напрасными надеждами. Пыталась  что-то ответить. Анатолий прервал меня буквально на первом слове. Взял мои ладони, поднёс их к своим губам, и, согревая холодные пальцы дыханием, сказал, глядя прямо в глаза:
   - Олесичка, справа по борту приближается Севастополь. Мы скоро расстанемся, а я не сказал тебе самого главного. Прости, если покажусь тебе нахальным, но мне очень хочется тебя увидеть снова…. Я такой девушки ещё никогда не встречал. Уверен, что у тебя есть друзья – воздыхатели. Должен тебе многое объяснить, но на это уже нет времени. Скажи мне свой адрес, пожалуйста, я напишу тебе обязательно. Хочу о многом расспросить, многое рассказать. Хочу общаться с тобой.
      Трудно передать, какой новый шквал эмоций окатил меня. Ещё толком не разобравшись, что со мной происходит, а я его уже теряю. Севастополь - вот он, весь горит огнями! Однако сейчас выясняется, что и Анатолий не хочет меня потерять. Могла ли я предположить, стоя у билетных касс в Сочи, что пройдёт менее суток, а в моей судьбе появится такой  близкий человек, потому что от одной мысли о расставании с ним плакать хочется. Продолжая согревать мне озябшие пальцы, Толик сказал, что снимут их через десять-пятнадцать минут. А я молчала, не могла оторвать глаз и сдерживала слёзы.
         Со стороны Севастополя к теплоходу подошёл военный паром. Вот и всё!  Сейчас их команду увезут - это реально, а вот состоится наша встреча – большой вопрос. Но я шепчу свой адрес. «Забота» развернул, стоящего рядом товарища к себе спиной, положил на неё газету и написал мой адрес. Прозвучала команда:  –«Уходим!»-. Анатолий встал во весь свой огромный рост, пристально глядя мне в глаза, спросил:
  -Ты мне ответишь?
  -Куда?- шепчу я, комок в горле .
  - Я сообщу тебе в письме, ты только подожди,- поднёс к губам мои руки, а потом рывком обнял меня, да так, что дух занялся. Я слышала глухие ритмичные удары его сердца. Чувствовала на себе его крепкие, надёжные руки. Мне не хотелось ни о чём думать, только бы ощущать его рядом. Сколько мы так стояли – никто не считал. Слышим, ребята кричат:
- Толян, прыгай!-  А паром изрядно подбрасывало. То он уходил далеко вниз, то крыша поднималась до уровня второй палубы. Даже море разволновалось! Когда крыша парома оказалась рядом, Толик ловко прыгнул, а ребята там его подхватили. Медленно, урча и взлетая на волнах, паром стал удаляться в сторону города героя. Анатолий махал руками и кричал –«Жди!». Потом, подчиняясь чьей-то команде, спустился вниз, на паром….
        В темноте ночи ещё долго были видны огни уходившего парома, увозившие  «ЕГО». Я долго махала руками, в надежде, что он это видит. Вскоре паром слился с ночью и огнями города. Он исчез из поля зрения. Наступила пустота. И такое навалилось чувство, просто  ощущение потери! Оглянулась, а рядом никого. Время приближалось к полуночи, поэтому палуба опустела. Сердце не хотело верить, что на этом всё закончится. Было светло и уютно рядом с ним: эта забота, это внимание, нежность опеки вселяли уверенность, что мы обязательно встретимся, что всё будет хорошо. Вечер становился довольно прохладным, собственно это была уже ночь…. Я ушла в музыкальный салон и там снова и снова в голове «прокручивались» картинки прошедшего дня.

       В Одессу теплоход прибыл рано утром. Моему приезду были рады. Десятидневный  досуг   организовал  для меня двоюродный брат Сергей, который тогда был курсантом высшей мореходки и заканчивал очередную экзаменационную сессию. Но не интересные экскурсии, не интересные знакомства с его друзьями, не посещение знаменитого старинного оперного театра, не купание в море на пляжах «Аркадии» и «Лонжерона» не заполнили ту пустоту, которая образовалась на рейде у Севастополя…. Мысли о Толике не оставляли меня и заставляли грустить. Домой я возвращалась на поезде. Обратный путь из Одессы «мамы» в Ростов «папу» был проделан мной тоже впервые.  Так что, из отпуска привезла массу новых впечатлений, переживаний и воспоминаний. Мне казалось, что дома меня уже ждет весточка от Анатолия.

        Но, увы!!! Рассказы об отдыхе в Сочи и Одессе моя мама слушала с искренним интересом. Порадовалась за меня, что я получила столько полезных впечатлений. На работе тоже отчиталась. Однако, о новом  знакомстве никому ни слова. Даже подружкам. Шло время. Вестей от Анатолия всё не было…. Он был прав, да, друзья-воздыхатели у меня были, как у всякой девушки «на выданье». Но все они знали о моих только дружеских к ним чувствах, и не более. Слова ни кому не давала, ничего не обещала.
 Но в тот период особенно активным был мой старый знакомый по Аэроклубу. Он учился в высшем лётном училище, готовился стать лётчиком. Присылая свои письма, частенько меня озадачивал своими горячими признаниями в любви и довольно не прозрачными намёками, в смысле, что у нас много общего и пора объединить наши судьбы, и точка. Эти письма приходили очень часто, по нескольку писем за неделю. Я привыкла их получать. Надежд на серьёзные отношения, я Егору не подавала, так как готовилась поступать в медицинский институт. Поэтому в обозримом будущем замужество не планировала. Однако, он уже три года осыпает меня письмами. И когда я вернулась домой, на столе меня ждали два письма… от Егора. И всё в том же духе – о любви, о желании быть рядом и так далее. Однако, я приехала под большим впечатлением от пережитых чувств на теплоходе «Колхида». Тот трепет и нежность, которые поселились в моей душе, раньше не были знакомы.
         Каждый день длился как вечность, но желанного письма, увы, так и не было! Месяц – как год!  И какие мысли не посещали тогда мою голову! Сгорала от нетерпения, от желания пообщаться с Толиком хотя бы в письме. Но он мне такой возможности не давал. Просил подождать… . На мой взгляд, прошли уже все сроки ожидания. При желании, письмо из Севастополя можно было бы пешком доставить за эти четыре недели.
    А Егор как всегда, шлёт по три-четыре письма. И становится всё настойчивей….
      Через полтора месяца получаю письмо с красивым незнакомым почерком. Обратный адрес – город Ленинград, полевая почта.  Конечно же, это письмо было от Анатолия! Не трудно представить, что творилось со мной, что я чувствовала в те минуты, как тряслись руки, пока вскрывала конверт. И когда из конверта выглянула фотография - это уже было что-то запредельное. Выпал и листок, но он был пуст. А на фото написано «Ленинград! На память от меня». Дата и всё. Без письма, без объяснений своего долгого молчания!
         Вечерами смотрела на него несчётное количество раз, обливалась слезами от переполняемых сердце чувств. Он и спал со мной, под подушкой. Столько в нём воли, силы, нежности, уверенности в себе. А этот пристальный взгляд мне так знаком! Приходило ощущение, что я с ним была знакома ещё в прошлой жизни. Поэтому поразмыслив несколько дней, написала ответ с массой вопросов: как это понимать? Очистил совесть и всё? Помни - не забывай ! А где обещанное письмо?
Написала о себе, что готовлюсь к вступительным экзаменам в мединститут. И мне хотелось бы получить от него моральную поддержку, заботу. Да и просто, хочу знать – что с ним происходит?     Ждала ответа скорого и конкретного. Но опять потянулись дни ожидания. Прошла неделя, другая, а потом ещё месяц.      Почтальон при встрече понимающе улыбалась и отрицательно качала головой. Больше вестей от Анатолия не было. Чего только не передумала. Не хотелось верить, что те чувства обожгли только меня. Не может быть такого! Я же видела в его глазах, в движениях, в нежности тоже не простое любопытство или «спортивный» интерес! И вдруг такое неоправданное молчание! Надо сказать, что по характеру я была строптивой девушкой, и от такого неслыханного наплевательства во мне поднялся дух противоречия. Не придумав ничего более интересного, вложила в конверт листок с одним словом: « Толик- АУ!», и отправила второе письмо на полевую почту.     Шло время, но ответа я так и не получила.
      Егор же продолжал свою атаку, письма приходили с завидной регулярностью. Об этой переписке знали все подружки, соседи и сослуживцы на работе. Их удивляли и восхищали стойкие чувства будущего военного лётчика. Меня все убеждали, что быть женой лётчика, офицера – просто здорово! Но мне хотелось быть не только любимой, но и самой любить! Мама, наблюдая мои переживания связанные с ожиданием писем от Анатолия, говорила, что такое знакомство совершенно несерьёзное - «таких как ты, он в каждом порту встречает, а старый друг лучше новых двух» -. Советчиков у меня было много, и все хотели выдать меня замуж непременно за Егора. Кривить душой не буду, у него действительно была масса достоинств: самостоятелен, трудолюбив, красив, заботлив, переполнен добрых чувств ко мне, не стеснялся  о них говорить, и жил надеждой - когда-то завоевать моё сердце. В поликлинике упорно ходили слухи о моей скорой свадьбе.
           На исходе осени Егор прислал к маме сватов. Его старший брат с другом пришли договариваться о свадьбе. Я пообещала подумать.
Надо вспомнить, что тот период моей жизни был сплошной серой полосой. В Мединституте я опять не набрала необходимых балов. Как выяснилось, некоторые абитуриенты поступают по пять-шесть лет и не могут поступить. Потом мама долго лежала в больнице с сердечным приступом, и я иногда у неё дежурила. Я оформляла ей документы для получения первой группы инвалидности. У мамы были серьёзные проблемы с сердцем. Каждый раз, отправляя её в стационар, мне приходилось несколько дней дежурить у  постели. Мама, при встрече непременно каждый раз спрашивала, есть ли вести от Егора, что я решила? Она волновалась за меня и это понятно. А я – ждала! И чем больше проходило времени, тем меньше  оставалось уверенности в том, что я когда-либо получу столь долгожданное письмо. Толик молчал или решил меня забыть.
 Когда закончился очередной месяц ожидания,  я сказала Егору «Да».
Надо было прекращать полосу неудач. Может с приходом в мою жизнь человека с таким всепоглощающим чувством любви всё в жизни изменится в лучшую сторону?!?

                3
            
             Сотрудники поликлиники, где я работала уже  третий  год, сделали нам сюрприз, организовали «Комсомольскую свадьбу». Но я на свадьбе чувствовала себя гостьей, не верилось, что это всё происходит  со мной. Новогодние каникулы Егор провёл со мной, а затем уехал сдавать сессию и готовиться к весенним полётам. А я продолжала жить и работать как прежде. За мамой требовался уход. Рядом с ней оставалась только я. Моя старшая сестра, окончив Пединститут, отрабатывала положенные три года в другой области. Перемены в моей семейной  жизни  должны случиться позже. Для меня, всё происходящее, было как бы за кадром. Это не я вышла замуж.  Это не я живу  со свекровью, разрываясь на два дома. Всё как будто меня не касалось. Понимала, что надо к этой жизни привыкнуть, но на это надо время….
      Вскоре, старший брат Егора, Пётр, увёз мою свекровь к себе в деревню, и я вернулась к  маме, домой. Нашу жизнь теперь планировал супруг. Ведь став женой военного человека превращаешься в «ниточку», которая следует за «иголочкой». Но пока встречи с Егором были редкими, от каникул до каникул,  иногда он приезжал и на праздничные дни. Он не настаивал на мой переезд в город, где учился, и нас с мамой это устраивало.
       Говорят, что горячие чувства быстро остывают, Однако – нет!  В моём сердце осталась боль и состояние ожидания чуда. Почему-то оно не проходило. Почтальон всё также опускала глаза и проходила мимо.    Вероятно, мама была права, что наше знакомство было для моряка ничего не значащим. Для «Заботы» может и так. Но я потеряла что-то очень важное, чему не было замены. Это была  Любовь! Я испытала её силу! Она способна сделать человека невероятно счастливым, до головокружения и дрожи в коленках, и в то же время превратить его в страдальца.
       Всё-таки, те воздушные замки, которые я строила по приезду из отпуска, рухнули. Теперь я замужняя женщина, и это реальность. Чувства, почти полгода, бушевавшие во мне огромным неуёмным костром, за эти бесконечные месяцы ожидания вестей от любимого, приходится гасить.
            И я решила похоронить те светлые воспоминания глубоко в душе, запретила себе думать о том, что произошло в начале лета. Иначе можно наделать много глупостей.
      Чтобы не терзать себя раздумьями и воспоминаниями всё свободное время старалась быть в центре каких-либо событий. Активно занималась спортом,  занималась в художественной самодеятельности, в театральном кружке. Снова посещала городскую библиотеку. Готовилась к очередному поступлению в ВУЗ. Дома встречала молчаливое понимание. Советов мне больше никто не давал.
       Шло время. От Егора приходили письма реже, чем обычно, но как всегда полные радужных планов и надежд на счастливую жизнь после окончания училища. Это должно случиться в конце текущего года. А пока супруг был занят тренировочными полётами то в Ейске, то в Приморско-Ахтарске, то в Таганроге. В тот период из его группы отобрали ребят в отряд космонавтов. И, чтобы я не скучала, в каждом письме  обязательно была его фотография.   
       И так, я замужем, живу ожиданием лучших времён. Планирую весенний отпуск провести у Егора: посмотрю, где он учится, где живёт, кто его друзья. Знала, что это ему будет приятно. Некоторые из его друзей  мне уже знакомы, так как были у нас на свадьбе. Значит, будут общие разговоры, воспоминания.
        Зима заканчивала свои узоры. Прибавилось солнышка, птички зачирикали, на сердце появилась оттепель. Ожидала к «женскому дню» приезда Егора. Но он сообщил, что полёты по графику и он не сможет приехать. Прислал красивую открытку и как всегда, письмо, всё исцелованное.
        В эти дни и пришло письмо от Анатолия, которое я уже  не надеялась получить. Он просил прощения, что так долго молчал, но это не от него зависело. И опять-таки ничего не объяснил. Писал, что помнит нашу встречу до сих пор и хотел бы, чтобы я его простила, и мы продолжили переписку. В конверте была ещё одна фотография. Я окунула в письмо своё лицо и долго плакала. Всё в груди всколыхнулось, всё вспомнилось. Почему-то стало очень больно. Несмотря на все запреты, сердце не забыло той встречи. Не удалось вычеркнуть его из памяти! Ну, зачем мне теперь эти переживания, зачем? Поздно наводить мосты: «ведь я другому отдана…».  Не могла я так просто распорядиться судьбой Егора.
      Переписка с Анатолием уже не входила в мои планы. Однако, узнать о том, что  нехорошие предположения не подтвердились – уже хорошо. Скрывать от него правду об изменении в моей жизни я была не намерена. Надо поставить точку, но как? Сердце снова переполнено нежностью и романтикой той встречи, оно не хочет отпускать, оно не хочет забывать! Эти воспоминания заставляют снова трепетать. И опять слёзы. Вот такую сумятицу в моей голове вызвало письмо Анатолия.
    Понадобилось несколько дней, чтобы я, набравшись храбрости, со всей прямотой и откровенностью, написала ответ. Написала, что ожидание его писем очень затянулось, что мои два письма остались без ответа. Что обстоятельства сложились так, что я вышла замуж и переписка теперь ни к чему. Рада за него, что у него всё хорошо. Отправила письмо, а состояние было такое, как будто приговор привела в исполнение, сама себе: не судьба!
Переписка закончилась, не успев начаться. А потом две недели приходила в себя. Послания Егора расставили всё по местам. У него скоро начнутся каникулы. Сессию как всегда сдаёт успешно. Надо вспомнить, что за отличную учёбу портрет Егора помещён на Доску  курсантов-отличников – «Наша гордость».
        И так, мне надо готовиться в отпуск, собираться в дорогу и всё увидеть собственными глазами. Супруг был очень рад моему решению, обещал встретить и организовать интересный отдых на «его территории».
         В день отъезда получила письмо из Севастополя на четырёх страницах. Конечно-же, эти страницы я помнила наизусть, так как были прочитаны не один раз. Анатолий писал приблизительно так:   « Ты прости, любовь моя! Это я понял в себе ещё тогда, когда на теплоходе обнял тебя…. Именно так может начинаться это чувство, как девятый вал. Мы же стразу поняли друг друга. Я такую девушку давно искал и вот нашёл. Теперь я точно могу сказать, прокричать на белый свет: Олесичка, я люблю тебя!!! И не надо шутить, что ты вышла замуж. Ты обижаешься на меня, поэтому так и написала. Я не верю этому. Да, моя вина, что ты так долго ждала вестей, но поверь, при встрече ты узнаешь, что не всё от меня зависело. Я ведь на службе!». Далее он строил планы потому, что служба его через полгода заканчивается. Он намерен заехать за мной и увезти к себе домой в Верхнюю Хортицу, которая в Запорожской области. А там родственники будут готовы организовать нашу свадьбу. И всё в таком духе….
       - Где ты раньше был? – кричала моя душа.  Что и говорить душа рвалась на части. Было невыносимо горько и грустно. Мне было страшно жалко всех нас троих. Во мне возникло чувство вины. Возможно, я поторопилась сказать Егору «да»? И всё потому, что не было уверенности в намерениях Анатолия, который так долго молчал. Уж, слишком небольшой срок был нашему знакомству. А потом всё так внезапно оборвалось. Читала письмо, а слёзы сами катились и измочили все страницы.
      Я знала, что теперь очень необходима мужу. Особенно сейчас, когда у него начались регулярные самостоятельные полёты. В училище были случаи, когда курсанты не возвращались с полёта. Егор эти трагедии тяжело переживал. Погибали его друзья. И его жизнь каждый раз во время вылета в постоянной опасности. Не имела я права на предательство. Да и поймёт ли теперь меня Анатолий?
      Уехала в Ейск, оставив письмо без ответа. А письмо из Севастополя пришлось порвать, не хотела травмировать Егора, да и маму  не хотелось расстраивать. Оправдываться или переубеждать Толика у меня не было сил. Дальнейшее общение не имело смысла. Тогда мне так казалось.

      Егор был несказанно рад моему приезду. Не без гордости перезнакомил со своими товарищами и командиром курса. Устроились мы в частном секторе, сняли комнату. И отдыхали, как могли. В начале отпуска я поняла, что нас уже трое, ведь Егор приезжал ко мне в конце февраля, на свой «мужской» праздник.
      Когда мы выходили на прогулку в центр города и посещали магазины, супруг делал мне маленькие подарки, старался чем-то побаловать. В городе замечательный песчаный пляж, с зелёной зоной, там мы проводили много времени…. Муж радовался, что я готова подарить ему сына. Он так сразу решил, что это будет сын. Подсчитывал сроки и пришёл к выводу, что всё получается замечательно. За это время он получит диплом и назначение на службу. На месте службы решит жилищный вопрос и всё подготовит к нашему приезду. И опять планов громадьё…. Мне нравилось, что он к любому делу подходит серьёзно и основательно. У Егора каникулы были короткими, всего неделю. Отправлял меня к маме с сожалением и наказами, чтобы я заряжалась витаминами, никакого мотоклуба. Права получила, и хватит. Теперь  я должна думать о здоровье двоих.
       Всё так и было. Я жила мыслями  о предстоящем материнстве. К мужу относилась с нежностью и пониманием.
     Егор «с отличием» окончил Высшее лётное училище, получил звание –лейтенант ВВС. Все мы были за него рады и даже испытывали чувство гордости. Прошёл выпускной вечер. Он получил направление-предписание в Закарпатский военный округ. Куда должен прибыть к первому октября. Свой первый отпуск супруг провёл со мной. Потом навещали его маму у брата в деревне. Там вдоволь  насладилась деревенским  молоком. У меня приближался период декретного отпуска. Поэтому многие визиты муж проделывал уже без моего сопровождения.
        Пришла пора его отъезда. Расставались тепло. Егор пообещал при первой возможности ещё навестить меня, а после  декретного отпуска - так непременно, чтобы потом увезти к себе. Такие были наши планы. Вскоре, после отъезда пришло письмо, в котором муж сообщал, что гарнизон - это отдельный городок. Там идёт интенсивное строительство многоквартирных домов для семейных специалистов и военнослужащих. Пока он живёт в офицерском общежитии. Сообщал, что через неделю обещают дать новую машину – МИГ-21- новой марки. И начнётся настоящая служба - дежурства, полёты,  разборки.
         Весь процесс ожидания материнства проходил нормально. До основного события оставалось меньше двух месяцев.  С удовольствием поглощала килограммами живые витамины, проводила много времени на свежем воздухе, гуляла, отдыхала в парке. Но мне с некоторых пор стали сниться тревожные сны. Их героем в основном был Егор. Переживания за маму были ежедневные, привычные. Скорая помощь по-прежнему частенько посещала нас. Но мама была оптимистом и старалась не заострять на своём здоровье внимания. Меня всё поддерживала и вела ликбез « как женщина женщине». Появилось необъяснимое чувство тревоги, но не за себя….
         Говорят – от судьбы не уйдёшь! Той осенью это я испытала полной мерой.
      У моей мамы вскоре случился острый гемаррогический приступ инсульта. Две недели борьбы медиков за её жизнь ни к чему не привели. Мы с сестрой по очереди дежурили у постели мамы. На мою долю выпало услышать её последний вздох. Так, не приходя в сознание, наша дорогая мамочка покинула нас. Несмотря на то, что она так долго и тяжело болела, нас грело сознание того, что она у нас есть. Просто было достаточно присесть рядом, поговорить, повспоминать  или в чём-то посоветоваться, а то и вместе что-то напеть. Ведь мы из племени «певчих».
         А теперь дом опустел, замолк. Для меня это был стресс. Егор не смог приехать на похороны, так как только начали осваивать новую технику, и нельзя нарушать график полётов. Короче, у военных свои секреты и свои проблемы. Он прислал телеграмму, деньги. Зять с большим уважением относился к тёще, жалел её. Словами не расскажешь о том горе, которое происходит с людьми теряющих своих родных. Ей бы жить да жить! Ведь совсем недавно мы отмечали её пятидесятилетие. Мама готовилась стать бабушкой. И вот так! Печальные заботы и переживания для меня не прошли бесследно. Начались боли, от которых почти теряла сознание. И страдания мои на этом не закончились.             
В народе говорят – пришла беда открывай ворота - . Той осенью я потеряла и мужа, и сына.
         Самолёт, за штурвалом которого сидел Егор, не дотянул до полосы 500 метров и врезался в землю. Это известие завершило процесс преждевременных родов. Сын запутался в пуповине и его не успели спасти.
         Всё, что происходило со мной в те дни, было как дурной сон. Можно было просто сойти с ума. Удары судьбы посыпались как из мешка «изобилия». Состояние было близкое к депрессии.
            Сила духа и старшая сестра Вета были для меня главной опорой и утешением. Это она сопровождала меня в далёкий Западноукраинский город  Львов, чтобы навестить могилку мужа.  Чтобы как-то восстановить силы  после стрессов, родов решаем пожить у  минеральных источников. Посёлок Моршин был ближе всех. Проживая в Закарпатье, конечно же, посетили на экскурсиях  Ивано-Франковск, Ужгород,  Чоп. Мне понравился Ивано-Франковск. Там, оказалось, кроме множества достопримечательностей, есть мединститут.
          Приняла решение,  поменять своё местожительства. Здесь меня жизнь, ох-как, закружила!
         Стиснув зубы, ни на кого не надеясь, без долгих раздумий устроилась на работу в госпиталь. А в следующем году поступила в мединститут, на лечебный факультет. Так и пошла жизнь: учёба-работа, работа - учёба, Всё это продолжалось долгих семь лет, вместе с ординатурой. А потом я посвятила свою жизнь людям, детям, карьере, наконец. Почти каждый отпуск проводила в своём родном городе, в кругу семьи Веты. Мне было тепло с ними. Сестра умела создать праздник. Квартира наполнялась моими любимыми цветами, розами и гладиолусами. Вмести посещали выставки, слушали оперы и смотрели спектакли гастролирующих театров, в театре имени Горького, или музыкальном театре. Просто гуляли в парках города. Однажды оказались на нашей старой улице, на которой давно уже не были. Соседи по старой квартире рассказали нам, что вскоре, после отъезда, меня разыскивал очень интересный молодой человек. Они ему рассказали о моём горе, о том, что выехала туда, где служил и погиб муж. Они рассуждали по – своему: - её здесь ничего не держало, всех похоронила,- говорили они ему.  Конечно-же, они были правы. Тогда была такая необходимость: сменить обстановку и начать жить заново. А ещё соседки рассказывали, что высокий молодой человек очень огорчился. Удивлялся, почему никто не знает где можно меня найти. Он, оказывается, приезжает уже второй раз.  Мы с Ветой дружно вздохнули. В тот год и её в городе не было. Но теперь уже ничего не исправить.
         Я не жила затворницей. Не превратилась в мадам  «синий чулок». Просто на моём пути не встретилось родственной души, какой была моя «Забота». Моя не сбывшаяся мечта. Та любовь, то чувство светило мне всю жизнь…. Возможно, я создала несуществующий идеал? Как бы то ни было, те чувства согревали меня все последующие годы. И я благодарила небо за то, что всевышний подарил мне такую возможность - испытать эти потрясающие чувства.
        Те мужчины, с которыми связывала судьба, вызывали скорее жалость. Отношения можно было бы назвать дружбой, привычкой, служебным романом, чем угодно, но далеко не любовью. Такие отношения не будоражили душу. Мужчины приходили, уходили, оставались, но глубокое чувство пустоты и одиночества не покидало меня…. В конце-концов я заполнила эту пустоту – с головой ушла в работу. Работа стала мне всем: моим ребёнком и моим мужем. Конечно-же, строилась карьера. Прошла поступательно защита двух диссертаций. Получила соответствующие звания и должности. Людскую признательность. Жила  событиями и заботами страны, города, окружающих меня каждый день. Знала, что мои знания и опыт, дают хорошие результаты. И это было моей основной радостью в жизни.
         Об Анатолии вспоминала очень редко. Встреча с ним сохранилась в памяти как яркая вспышка, вызывающая светлую грусть.
         Много воды утекло с тех пор – четверть века!

                5
                А сегодня – это промысел Божий!  Надо же было сесть в один поезд и не просто в поезд, а в один вагон, да ещё и в одно купе!  Конечно, теперь нас трудно узнать. Мои шикарные косы давно превратились в модную стрижку, да и талия значительно округлилась. Узнал ли он меня? Из когда-то наивной девушки я превратилась в умудрённую жизненным опытом женщину, с волевым характером. И следы этого «жизненного опыта» все на лице. Но он стал ещё интересней. И седина ему очень идёт, вот только сутулится очень. Видно много сидеть приходилось, отметил мой врачебный взгляд. А голос, голос – всё тот же, бархатный!
          От всех этих воспоминаний я успела, как следует, продрогнуть. Решаюсь вернуться в купе: будь, что будет!
  - Вы так долго отсутствовали, что я взял на себя смелость организовать утренний чай,-   такими словами встретил меня великан. От чая не стала отказываться. А он внимательно разглядывал меня, как бы невзначай.
 - Простите за смелость, но я предположу, как Вас звать-величать, -  продолжает разговор мой попутчик.
 - ? – в груди тревожно, и я как натянутая струна.
 Он называет моё имя! Узнал! Пауза была недолгой. Инстинктивно оба встали, и руки сами потянулись навстречу друг другу.
 - Толик!- выдыхаю в отчаянии.
       Я не была готова к такой встрече, хотя ждала её всю жизнь! Вся моя воспитанная и закаленная сдержанность рухнула в одну секунду. Ну, разве есть такие слова, которые могли передать то душевное состояние, то трепет, мгновенно накативший девятым валом и затронувший самые затаённые уголки души!? И опять эти нежные, но крепкие прикосновения, и опять рука в руке, как в первый раз. И опять слышу звуки его сердцебиения.
   - Я не смог тебя забыть. Всё надеялся, что ты найдёшься. Где ты была? Я всё-таки приезжал за тобой, но значительно позже, чем планировал в письме. С родителями были серьёзные проблемы. Оказывается, они уже приготовили для меня невесту. А я заявил, что женюсь только на той девушке, которая в моём сердце. Я писал тебе, а ты молчала. Когда нашёл твой дом, то соседи рассказали, сколько  выпало на твою долю, за короткий срок, беды и горя.
Но почему ты не ответила на письмо, которое я отправил накануне увольнения из армии? Почему я столько лет о тебе ничего не знал, не ведал?  Анатолий сейчас состоял из множества «Почему». Он спешил выговориться. Было понятно, что этот разговор, эти вопросы в голове звучали и проговаривались тысячи раз. А сейчас он ждёт на них ответа.
  - Знаешь, Олесичка, вот был просто убеждён, уверен, что когда-нибудь я обязательно встречусь с тобой, что это обязательно произойдёт. Поэтому твоё место всегда было свободным. Я ни разу не был женат.
      Всё это говорилось на одном дыхании. Эти эмоции, эти вопросы долго его мучили. Сколько в его голосе неподдельной горечи, обиды, надежды. Понимаю, что это не просто слова, что это выстрадано. Он целует меня нежно и страстно, как это можно делать только в юности. И они у нас, действительно, были первыми поцелуями.
      А позже, он рассказал о себе вот что.
      Проблема с письмами объясняется просто – его корабль надолго уходил в «автономку», откуда письмо просто не пошлёшь. Слава Богу, что вернулся, жив и здоров. Он был участником событий  тех лет, у берегов Египта. Жениться не торопился, да и просто было некогда. Поступил в Киевский Университет и ушёл с головой в прикладную науку, в свою любимую радиоэлектронику, физику и прочие передовые технологии. Много лет был на военной службе. Однажды,  на одном из полигонов опробовали новые конструкции, произошла авария и он изрядно облучился. Проблема создания семьи надолго отпала. Работа – поиск – испытания – госпиталь. Вот этот цикл жизни занимал всё его свободное время.
       Случайная, но как оказалось, для обоих,  такая долгожданная встреча всколыхнула самые светлые воспоминания. Мы как будто и не расставались. Как завороженная слушаю его рассказ о себе. Ведь я знаю – он великолепный рассказчик. Да и то, что я сейчас узнаю о нём так интересно, так ново для меня. Этот тайный разрез нашей государственной жизни не всем дано знать, а он к нему был причастен.
Но сейчас Анатолий переполнен нежных чувств, и он не хочет их больше сдерживать.
   - Я всю жизнь любил только одну женщину, и ты её знаешь. Сегодня ты мне всё о себе расскажешь, хочу всё знать – как ты жила, где жила, как выстояла в том горе и как ты так сохранилась. Ведь ты потрясающе выглядишь. В тебе по-прежнему особенная стать, её ни с кем не перепутаешь.
    И я рассказала своей «Заботе» о себе всё, как на исповеди.
 Может быть, мы опять расстанемся и никогда больше не увидимся, как знать. Очень хотелось открыть душу, перед очень любимым мной человеком.
Это было не просто «слёзы в жилетку». Я знала, что Толик  умел слушать и всё живо сопереживать. Он часто, действительно, договаривал за меня то, что я сразу не могла назвать или подобрать нужные слова, и попадал прямо в десятку. Такого понимания и отклика в душе другого человека я не встречала. Он чувствовал так же, как и я! Это называется – духовная близость, что само по себе – редкое явление. Меня это очень растрогало.
    Заканчивая свой длинный рассказ, произношу как постскриптум: -
- Как мне тебя не хватало!-  И слёзы катятся помимо воли,  захлёстывают чувства. Со мной это было впервые так откровенно и обо всём! Анатолий правильно всё понял, молча, бережно обнял меня, прижал со всей нежностью, а потом сказал: -   Спасибо тебе, что ты такая! Сильная!

               
   Поезд подкатил к очередной станции, предстояла семиминутная остановка. Моя «забота» вышел покурить….  Волнуюсь, что-то долго не возвращается. Вот и поезд трогается. В это время дверь в купе потихоньку отъехала вправо и, в проёме показался огромный букет белых роз. Не успела я удивиться, как вошёл и сам Анатолий. Он бережно рассыпал цветы у моих ног и сам опустился на колени. Взял мои руки и уткнулся в них лицом, как маленький. Вздохнул, с придыханием, как будто сбросил невероятно тяжкий груз  с плеч своих. Я видела, что он хочет сказать что-то очень важное для нас. А руки мои невольно потянулись к его посидевшим вихрам, и невольно перебирали, гладили его волосы….
 Потом он сел рядом и начал:
  - Олеся, ты знаешь, наша встреча – это подарок судьбы. А коль Богу так угодно, чтобы мы встретились вновь, непостижимо как, но встретились, то не станем притворяться, что мы не рады этому. Что между нами ничего не было и нет. У нас было то, что стоит на первом месте в человеческих отношениях - духовная близость. Прошли годы, а мы по-прежнему понимаем друг друга, дороги друг другу. А о своих чувствах, о том, что я люблю тебя, знал и говорил ещё двадцать пять лет тому назад. Сегодня же, я убедился, что тебе также дорог, что ты любишь меня, ведь так, жизнь моя?
     Пронзительно щемит сердце. Растроганная, не могу выговорить ни слова и только часто киваю головой, пытаясь скрыть слёзы. Собирая цветы, я укололась как тогда, на теплоходе. Анатолий взял мою руку и осторожно подхватил губами появившуюся капельку крови. Ну, это было уже выше моих сил. Здесь нас захлестнули всепоглощающие чувства, которым мы наконец-то дали волю. Каждая клеточка горела желанием раствориться в нём. Вероятно, мы сошли с ума, утонув  в безграничном счастье, прильнув друг к другу. Горячее дыхание слилось в одно, и опять, как тогда, двадцать пять лет назад, я почувствовала, как бьётся в моей груди сердце-птица, разрываясь от счастья. Ведь впервые обнимала такого желанного, такого родного и любимого человека… .
        А он наговорил мне столько ласковых слов, комплиментов, называл своей половиночкой, которую так долго искал, ждал и, наконец-то, нашел….  Смотрит ласково и говорит:
  - Представляешь, какие у нас были бы красивые дети!? Но теперь об этом можно только сожалеть и мечтать.
 - Почему же, при желании можно «найти» ребёнка.
 Мы начали обсуждать эту тему…. Поезд, ритмично отстукивая километры, приближался к моей станции, под названием Тверь. Я  собираюсь, чтобы покинуть поезд. Этот отпуск оказался с таким замечательным продолжением…. Но всё когда-нибудь заканчивается. Однако, Анатолий не захотел принимать никакие возражения, и доводы. Улыбаясь, смотрит мне в глаза, так же пристально, как тогда у Севастополя, и говорит:
- Мы же с тобой решили, что едем в Ленинград! Или как?
 - Я уточняю, через Тверь!?-  улыбаюсь в ответ.    И так легко вздохнулось!...

         Перечеркнув все прошедшие годы, как неудачную попытку жить врозь, мы покинули поезд вместе, чтобы никогда больше не расставаться. Впереди нас ждал город на Неве, и жизнь, которую мы начнём рука об руку. Будем вместе воспитывать сына, которого «найдём». В нём будет наш общий смысл жизни. А у него будет своя СУДЬБА.
    Над перроном вокзала  Твери уже повисли сумерки.
    
    Спасибо, тебе СУДЬБА, за такой щедрый подарок!!!

    07.03.01991г.
               
   PS.
  Видит Бог! Судьба нам вслед улыбнулась!!! «Подарки» на этом  не закончились… .
       -  Женщина, женщина!!!- разносился крик по перрону. Но мы были не на той волне, чтобы обратить на это внимание. Крик повторился, но с большей силой и тревогой. Мы обернулись. Оказывается, это звали нас.
У двери в «наш» вагон стояла проводница и махала нам рукой, подзывая.
   -Скорей, скорей!  Мы ускоряем шаг, подходим. К ней выходит из вагона мальчик, лет шести. И она, торопясь, нам объясняет:
 – Этого мальчика должна была встретить тётя. Поезд сейчас отправляется, а её не видно. Очень прошу, подождите вместе с ним эту тётю, ну, хоть полчаса. У него в кармашке есть её адрес. Если не появится, то отдайте его в милицию. Они его доставят куда надо.   -Иди, малыш, иди-, проводница подталкивала мальчика от себя в нашу сторону.
    А поезд в это время подал сигнал отправления и начал движение. Малыш сделал шаг к нам навстречу и, протянул руку к Анатолию. Видно, этот высокий дядя вызвал у него доверие. – Ну, давай помашем тёте ручкой, она дальше поехала. Пока-пока!!! И они вдвоём машут вслед поезду, набирающему скорость.
- Есть хочешь?- спросил у малыша Анатолий.
- Да.-  прозвучал несмелый ответ.
- Тогда пошли искать буфет. А как же тебя величать?- Анатолий явно входил в роль доброго дедушки.
- Сашка, так меня тётя Валя зовёт,- с каким-то чувством страха сообщил мальчик.
     Мы договорились, что я прогуляюсь по перрону, пока они будут ужинать. Да, может, тётя появится. Но время проходит,  а никого не видно. Прошёл не торопясь милицейский патруль. Посмотрели на меня внимательно. Впереди стояло ещё несколько человек, и патруль направился к ним. Я посматривала на подземный переход. Но там никто не появлялся. Прошло полчаса,  начал накрапывать дождь, вернулись мои мужчины. Однако никого не видно. Никто про мальчика не спрашивал. А он всё плотней прижимался к Анатолию и шептал – Не отдавайте меня милиции. Я к вам хочу-.
        Поразмыслив, мы приходим к единодушному мнению, что сейчас мы едем ко мне домой, отдыхаем, а завтра, по адресу указанному в записке, сами отвезём ребёнка его тёти. Заехали в гастроном, купили кое-что на ужин и подарки  для тёти. Ведь в сельской местности на всё дефицит.
       Утром следующего дня, за завтраком, Саша рассказал свою историю. Тётя Валя - это сестра мамы. Она перед отъездом ему рассказала, что мама и папа  два года назад погибли в автокатастрофе.  Даже вместе  съездили  к родителям на кладбище.   -А я их ждал- рассказывал, чуть не плача, малыш, -  Ведь тетя говорила, что они поехали на заработки.  Но так и не вернулись-.
       Из рассказа Саши мы поняли, жил он в городе  Курске, что сестра мамы вышла замуж, и мальчик стал лишним в её однокомнатной квартире, а тётя Вера жила в деревне одна, в большом доме. Они  в письмах договорились, что  малыша дальше будет воспитывать старшая сестра. -Там и молоко свежее, и природа чистая. Слушали его, а он как маленький старичок. Такой рассудительный, но глаза на мокром месте.  Видно все эти события  были для него очень сложными, непонятными. Ему явно было страшно от всех этих перемен. Мы постарались его поддержать. Рассказывали, что в деревне живут добрые люди. Там летом можно ходить на речку рыбку ловить, а осенью грибы и ягоды в лесу собирать. Там и школа наверное есть .
    Из записки мы выяснили , что  тётю зовут Вера Ивановна, что дом её на улице Солнечной № 7 , и билеты надо купить  до села Моркины горы. Его сумка с вещами и, наверное, с документами,  была довольно скромных размеров. Видно в  Курске его не баловали  ни вещами, ни игрушками.  На Автовокзале узнали, что до пункта назначения нам  предстоит ехать почти сто километров. В буфете отоварились провизией на обед в дороге, и отправились в путь, надеясь, что эта тётя будет рада приезду племянника. Ведь одной всё-таки скучно.
      Саша в автобусе сидел очень напряжённым, он явно переживал - что будет там, в незнакомом месте? Я его приобняла и он так доверчиво ко мне прижался и задремал.  Автобус довольно часто останавливался. К Моркиным горам  подъехали, когда на улице был уже полдень. Это  село , действительно,  расположилось на холмистой местности. Мы попросили остановиться у конторы Сельского Совета.
       Однако, двери были на замке. Пробегавший мимо подросток сказал, что у них обед.  - И вообще-то, они все на похоронах. Да, день как-то неудачно начинался.     Мы вспомнили, что при въезде в село , справа просматривался погост и там были люди. Естественно, отправились в ту сторону. Как нам показалось – это совсем не близко, с километр. Издалека показались отдельные группки людей. И все они шли к двухэтажному  белому зданию. Когда мы к нему подошли, то поняли, что это школа. Пока мы рассматривали вывеску к нам подошла женщина средних лет и спросила , кого мы ищем?
           Ну, прежде всего мы искали Председателя Сельского Совета  и Громову Веру Ивановну, о чём ей и сообщили.
- Председатель, это я, а вы кто?
- Мы привезли племянника Веры Ивановны. Она его не встретила в Твери. А едет  он из Курска.
- Она не могла его встретить, мы её только что похоронили.
           Саша горько расплакался. Председатель пригласила нас войти в школу. Мальчик крепко сжал мою руку и, наверное, никакая сила его от меня не оторвала бы. Оно и понятно. Мы стали для него в этот миг  и опорой, и защитой.
          В кабинете директора школы были накрыты столы. На месте директора стоял небольшой портрет миловидной, ещё не старой женщины. За столами сидели, вероятно, все коллеги. Председатель обратилась к присутствующим. Она рассказала о том, что вчера, когда село готовилось к похоронам Громовой, на имя Веры Ивановны пришло письмо из Курска. И поскольку его вручать было некому, она взяла на себя ответственность и прочитала письмо.  Из него узнала, что  приедет племянник и его надо встретить. Однако, проблемы с транспортом всем известны, да и время уже было позднее. Она рассчитывала, что попросит участкового милиционера съездить сегодня в Областной центр. Но он в селе ещё не появлялся.  Видно где-то на вызове. И вот нашлись добрые люди, которые привезли сюда мальчика. Одобрительный гул, слова сочувствия понеслись за столом.               
          Потом нас усадили за этот поминальный стол, и мы услышали  очень много добрых, тёплых слов в адрес дорогой и любимой всеми директора школы Веры Ивановны. Она здесь отработала почти четверть века, имеет множество поощрений и наград, да вот сердце подвело. Гибель своего единственного сына в Афганистане она очень тяжело переживала, стала часто болеть… .
        Мы видели искрение сопереживания утраты такого уважаемого и любимого коллеги, доброго, отзывчивого человека. Да, если бы тётя Вера дождалась Сашку, то, наверное, всё было бы  по - другому. Здесь ему было бы хорошо.
        Надежда Петровна пригласила нас  к себе, в контору, так звали  Председателя Сельского Совета, и мы обговорили все вопросы, касающиеся дальнейшей судьбы мальчика. Её волновал вопрос: будут ли у родственников претензии на наследство Веры Ивановны?  Но было  и так понятно, что младшая сестра, отправив Сашу на воспитание и опеку к Вере Ивановне, понимала, что в будущем  мальчик станет приемником или, лучше сказать, хозяином этого дома. Поэтому этот  вопрос  надо так и рассматривать. Такое  мнение выразил Анатолий. 
 Надежда Петровна с этим согласилась. Значит, Сашу надо в доме прописать. Но жить один он в доме не может. Поэтому надо его отдать в комиссию по делам несовершеннолетних, чтобы они определили его дальнейшую судьбу. Анатолий возмутился.
 – Вы видите, как ребёнок к нам относится?. Давайте его спросим, хочет ли он, чтобы мы взяли его под свою опеку? Зачем ему детский дом, если мы можем его взять в свою семью?
 Слушала и не верилось, что  он мог  так прочувствовать моё желание. Мальчик за эти неполные сутки стал каким-то таким родным. Я чувствовала, насколько он  был обделён вниманием и лаской. Вот и в тот момент он сидел, молча, прижавшись и уткнувшись мне в плечо. Словно прося защиты.
     Спор затянулся. Есть буква Закона. Надо обращаться к нотариусу, в органы опеки и т.д. … . А туда надо предъявлять массу документов.
- Кстати, а вы кто будете? У вас паспорта есть?-
 Мы дружно достаём свои документы. Саша тоже нашёл в сумке пакет, где было его свидетельство о рождении, и всё выложили на стол Надежды Петровны. Кроме этого, Анатолий показал ей свои военные удостоверения.
- Ну, вот! А фамилии у вас разные. Вы что, не в браке?  Мы с Анатолием переглянулись. И одновременно произносим: - А это разве важно?
- Да, сейчас это важно.
      Понимали, что она права и старались, как можно миролюбиво, утрясти этот вопрос.  К вечеру у нас на руках было свидетельство о смерти Громовой Веры Ивановны, выписка из домовой книги на  Сашино имя  (за ним закреплялся жилой  дом , со всем имуществом),  а у нас появилось Свидетельство о браке. Осталось только предъявить все эти документы в Районном центре, в отдел опеки и попечительства,  чтобы получить право на опеку ребёнка.
     Вечером нас проводили в дом, где жила тётя.  Надежда Петровна объяснила,   что ключ от дома она официально передаёт Саше, поскольку он теперь здесь прописан.  Мы удостоверились, что это довольно добротный дом. Чисто и уютно. Большой шкаф с книгами. Горка с посудой. Много цветов на окнах. Во дворе колодец.
- Пока кто-то из вас будет заниматься вопросом опеки, то  вы с мальчиком можете  здесь ожидать решения отдела Социальной защиты.  Сказала в заключение   доброжелательная Надежда Петровна.
-Если что-то надо, я всегда на месте. Посмотрите, какая у нас природа, вокруг леса, посадки. Недалеко речка.  Поживёте пока, сами всё увидите. Может,  захотите остаться. Вижу, что вам можно доверить ребёнка. Вы так прониклись его проблемой. Да и люди вы не простые.
  Я  решила внести ясность: - Значит так, у меня в Твери работа, в Областной детской больнице, есть  двухкомнатная квартира. Мы можем  живя там  всё , что надо, оформить. 
      И пояснила,  что  мальчика на этот дом сейчас претензий не будет. Как только получим «право», мы забираем Сашу с собой. Возможно, став взрослым, он захочет здесь обосноваться, как на даче.  А если в школе может есть кто-то  нуждающийся, тогда  дом можно будет сдать в аренду. Но об этом поговорим потом, когда окончательно будет решён вопрос опеки.
      Надо было видеть, какими глазами за всеми нашими дебатами следил ребёнок. Когда мы остались одни, он залез на руки к Анатолию, обнял его за шею и плача повторял- я к вам хочу, я с вами хочу.
       Через неделю, измотав изрядно нервы, использовав весь свой авторитет, связи и немало финансов, Анатолий, счастливо улыбаясь, положил на стол  все документы, дающие право на  опеку  и  билеты  на поезд  в Ленинград.
        Мы, все трое, были невероятно счастливы, что Судьба так неожиданно быстро  помогла нам найти друг друга. Невероятное стечение обстоятельств! У нас не было  времени на обдумывание, на поиск, на выбор. Будущую радость,  ребёнка-сироту, на вокзале нам просто вручили, полагая, что мы правильно разрешим все его проблемы.  Вот он - Господин СЛУЧАЙ – в действии.
          Дальнейшая наша жизнь  - как калейдоскоп. Проблем   было очень много. Но у нас действовал заряд на победу.   Правда, не всё получалось сразу. Ведь бюрократизм победить очень трудно. Однако, мы  были готовы приложить все силы, чтобы наш сынок Сашенька  реализовал все свои умения и таланты. Как-то само собой получилось, что с первых дней он  стал называть нас мамой и папой. Тётя Валя из Курска  не стала возражать по поводу нашей опеки. Мы ей подробно всё о себе сообщили и приложили письмо  написанное Сашенькой. Мальчик оказался ласковым, любознательным, с хорошими музыкальными способностями.
  Анатолий проводил большую общественную работу, занимался преподавательской работой. И очень любил Северную столицу. При любом возможном случае организовывал для Саши и меня экскурсии по городу и его окрестностям. Мы бродили по набережным и площадям. На теплоходе «Метеор» посетили Кронштадт и Петергоф; а также Эрмитаж и городок Репино. Мальчик всегда внимательно слушал рассказы отца,и столько задавал вопросов. Было понятно, что у нашего сына хороший потенциал в  художественном  и техническом развитии.
         Однажды, на летних каникулах третьеклассника, мы гуляли на Петроградской набережной. Саше показывали знаменитый героический крейсер «Аврору». Естественно, разговор опять  о морских традициях, о героизме русских моряков, о заслугах героически погибшего Павла Степановича Нахимова. 
       -Вот и военно-морское училище носит его имя,- показал Анатолий на здание, к которому мы стояли спиной. – Так и называется : «Ленинградское Нахимовское военно-морское училище». И учатся там ребята, такие как ты, готовятся стать морскими офицерами. Ими гордится не только наш город, ими гордится вся наша страна.
Санечка долго на него  смотрел,  помолчал, а потом спрашивает: - а меня туда возьмут?
- А ты хотел бы там учиться?
- Очень, очень!- тихо, но уверенно сказал сын.
       Через месяц  Саша успешно прошёл вступительные испытания. По всем параметрам кандидатура   нашего десятилетнего сына подошла, для поступления в это училище. В нём преподают много «Заслуженных учителей РСФСР», а начальник этого училища не менее заслуженный контр-адмирал Столяров Лев Николаевич, Герой Советского Союза. Здесь воспитываются высокие моральные качества у будущих морских офицеров, готовых  совершить подвиг. Анатолий, как ветеран ВС СССР часто в училище был гостем, на различных мероприятиях. Он гордился сыном, который обязательно продолжит учёбу в высшем военном морском училище.
      Уже очень скоро, по старой традиции, на крейсере «Аврора» будет проведён выпускной вечер и для нашего Александра. Потом он уйдёт в далёкое плаванье, и  кто-то будет ждать его. Дай Бог, чтоб эта «кто-то» не совершила моей ошибки. Чтобы «ИХ» СУДЬБА была более счастливой!!! А придёт время, и сын расскажет своим детям или внукам о том,  как ему СУДЬБА подарила встречу с нами. Всё в жизни повторяется!

 07.03.2014