Kissed by Cold

Парадоксально. В столь по-весеннему теплый майский вечер по моей коже пробегает холод. Словно северный ветер обвивает мою руку, пытаясь заключить в свои объятия. В непонимании осматриваюсь, но не замечаю ни единого источника прохлады. Читательский зал обволакивает свойственный лишь ему одному полумрак и запах старинных книг, что хранятся здесь не одно столетие.   
   
Стараюсь вернуться к изучению одной рукописи, что неустанно искала несколько лет, но ощущение холода становится все сильнее, заставляет натянуть плотнее бордовую кофту. Я словно оказываюсь в одной из открытых аллей осеннего города под пронизывающим ветром, где сочная зеленая листва понемногу увядает, а мороз пробирается в душу, сея в ней уныние и тоску.   
   
Парадокс состоит в том, что я нахожусь в закрытом помещении библиотеки, в которое не так-то просто проникнуть без специального разрешения. В этой большой и мрачной зале не найти окна, лишь лабиринты стеллажей, полные старинных книг, имеющих свою ценность не только в денежном эквиваленте, но и являющихся бездонными кладезями человеческой мудрости, страсти и волнений. Оригинальные тексты Шекспира, черновики Уайльда,  наброски Бомонта, Байрона, Флетчера и Проктера на желтой, едва не убитой временем бумаге.   
   
Будто холодный ноябрь смог проникнуть сквозь эти стены. Казалось бы, листы, что находятся передо мной, должны дрожать от ветра, который ощущаю я. Однако они ровно лежат передо мной на специальной подставке из ясеня и даже не думают шевельнуться.   
   
Отвлечься от рукописей меня заставляет темная фигура, которая словно скользит по лабиринту стеллажей. Я поднимаю взгляд и забываю о том, что передо мной лежит бесценный экземпляр Бомонта, который если я не изучу, то лишусь своего оклада. Но напротив меня лишь, как мне кажется, причина ледяного холода в майский вечер. Среди рядов книг мелькает темное драповое пальто, заставляя цепенеть от изумления, будучи в сердцевине лабиринта.   
   
Он плавно проходит меж стеллажей, не касаясь руками бесценных издательств, изучая их лишь взглядом. Взглядом искушенного человека. В свете тусклых ламп, свисающих с потолка, мне удается его рассмотреть. Я поправляю свои очки в роговой оправе и еще напряженнее всматриваюсь в незнакомца. Он словно вышел со страниц Оскара Уайльда. Бэзил Холлуорд сжег бы написанный им портрет Дориана Грея и взялся бы за написание нового, центральным элементом композиции которого являлся бы этот незнакомец.   
   
Неслышной поступью он минует один ряд за другим, словно призрак. И наконец, он останавливается напротив закрытой массивной двери, что ведет в секцию древних текстов, повернувшись ко мне спиной. Он склоняет голову чуть набок, и я непроизвольно делаю то же самое, заворожено следя за каждым его движением. Мужчина слегка касается ладонью двери, будто пытаясь понять, сколько раритетных вещей хранится по ту сторону.   
   
Когда он поворачивается ко мне, поспешно переворачиваю лист рукописи, что лежит прямо передо мной, и чуть не отрываю его в спешке. Кажется, в этой звенящей тишине я слышу, как сердце норовит прорвать грудную клетку изнутри. И ледяное спокойствие мужчины, с коим он проходит по лабиринту книг, никак не вяжется с моим внезапно появившимся психозом.   
   
Что ты делаешь, милочка? Успокойся и листай дальше своего Бомонта, этот незнакомец тебе нисколько не мешает. Но все попытки уговорить себя оказываются тщетны. Дрожащей рукой (то ли от холода, то ли от волнения) поправляю челку, что успела упасть на глаза, и поднимаю взгляд в надежде увидеть эту темную фигуру вновь. Но он исчез. Так же внезапно, как и появился.   
   
Раздосадованно вздыхаю, откинув в сторону блокнот с записями. Холод, одолевавший мое тело еще несколько минут назад, исчез. И единственное, что я чувствую – жар. И досада. Но с чего? Я не знаю этого человека, никогда его прежде не видела. Но перед глазами все еще стоит эта фигура в темном пальто, что как-то странно смотрится в теплый весенний вечер. В моей памяти все еще блестят аккуратно уложенные волосы цвета вороньего крыла, а взгляд темных глаз скользит по стеллажам в поисках чего-то. Вместе с теплом возникло и ощущение собственной глупости. Начиталась романов и прочих сказок о незнакомцах, скрывающих под плащами свои темные тайны, и о девушках, чистых душой и тянущихся к этому мраку в надежде найти там хоть что-то светлое. Такие истории, во-первых, встречаются очень редко. Да и потом счастливого конца не жди.   
   
Стоп, подождите. Я сама и не заметила, как начала представлять какое-то смутное будущее. Ужаснувшись собственной беспечности, я поспешно захлопываю том Бомонта. Время до предоставления информации еще есть. Я успею поработать с рукописью. А пока нужно уходить как можно скорее из этого помещения. Однако, когда я оказываюсь на улице, мой разум все еще принадлежит образу того мужчины. Его плавные движения, полные грации, воспроизводит мое нездоровое воображение.   
   
Легкий вечерний ветерок ласкает мои щеки, приводя меня понемногу в чувство. Первые звезды зажигаются в уже ночном небе и искрятся, словно крохотные бриллианты. На этой улице редко увидишь прохожих, и практически нельзя услышать рев двигателя, визг шин. Вновь меня обволакивает тишина, прерываемая лишь трелями птиц и сверчков. В надежде увидеть вновь знакомые черты, я озираюсь по сторонам, но ни в одном конце улицы не замечаю то самое темное драповое пальто вместе с его хозяином.   
   
Наивная. А если бы он оказался сейчас здесь? Что бы ты сделала, сказала? Все так же смотрела бы на него как завороженная дура. Беззвучно рассмеявшись такой нелепости, снимаю очки и прячу их как можно глубже в сумку. Глаза с непривычки болят некоторое время и голова начинает кружиться, но вскоре я возвращаюсь в нормальное состояние. Лишь что-то внутри шепотом подсказывает мне, что это не последняя моя встреча с этим незнакомцем.   
   
Даже не удосуживаюсь проверить мобильный на наличие пропущенных. Он лежит, наверное, на дне сумки вместе с рабочими бумагами и письмами. Сколько часов я провела в той библиотеке? Пять? Восемь? Неудивительно, что атмосфера рукописей Бомонта и отсутствие других людей в зале сыграли со мной злую шутку, и мне начали видеться таинственные незнакомцы. Но ведь к своим тридцати я еще не совсем выжила из ума…наверное.   
   
И тут я резко останавливаюсь, повернувшись в сторону здания, из которого вышла несколько минут назад. Что это было? Плод моего воображения, или же действительно незнакомец плыл по лабиринту стеллажей, выискивая что-то? Действительно ли он остановился около той массивной двери, прикоснулся к ней? Или это было привидение одного из писателей, чьи работы бережно хранятся в той закрытой секции? Нет, это полный бред. Несмотря на оригинальность своего одеяния, с виду это был современный человек.   
   
Ночной воздух проникает сквозь одежду, успокаивая и убаюкивая. Наконец, я сдвигаюсь с места и направляюсь в сторону своего дома. Я знаю, что я видела. И время расставит все по своим местам. Покажет, где была иллюзия, а где имела место реальность.