Глава 5 Буренка

Рано утром меня разбудил какой-то странный звук. Словно кто-то бил молотком по железу. Тук-тук. Тук-тук. Кто это стучит в такую рань, подумала я и, заставив себя  открыть глаза, взглянула на часы, на стене напротив. Ого! В самом деле, рано-то как. И кому это понадобилось в это время стучать. Я повернулась на другой бок и попыталась заснуть. Но сон пропал. А просто так, валяться в постели не хотелось. Пойду, взгляну, кто это там стучит, решила я и еще раз взглянула на часы. Да-а-а, так рано я еще не вставала.
Кстати о часах. Таких я раньше точно нигде не видела. Тетя Ариша их еще ходиками называет. На  часах изображена хитрющая такая кошачья морда, которая глазами влево – вправо, влево – вправо. Снизу маятник. Его можно руками остановить и тогда часы встанут, потом если качнуть его, опять пойдут. Еще у них есть гирька на цепочке. Гирька тянет вниз и не дает маятнику останавливаться. Когда гирька опускается слишком низко, тетя  Ариша ее вверх подтягивает. Она называет это “часы завести”. Ходят часы надо сказать, как бог на душу положит. То спешат, то отстают. А то и вовсе встанут. Потом, словно одумавшись, снова начинают свой тик-так. Поэтому, тетя Ариша постоянно стрелки руками подводит. Не часы, а антиквариат какой-то.
Во дворе я увидела, странную картину. Там в углу двора стоял большущий такой чурбан. В него был вбит штырь какой-то, не знаю, как правильно его назвать, с квадратной такой головкой. Так, вот дедуля, положив на этот штырь косу, частенько так стучал по ней молотком. Тетя Ариша, стояла рядом и внимательно наблюдала.
- Ну, что ж, неплохо – сказала она, когда дедуля перестал стучать. Потом осмотрела косу и как бы подтвердила – Да, совсем не плохо.
- А ты то, что так рано встала – увидела меня она – Спала бы еще.
- А вы чего делаете? – спросила я.   
- Вот косы отбили, сейчас по росе один лужок скосим с твоим дедулей.
-Я с вами – решительно заявила я.
- Ну, пошли, коли есть желание – пожала плечами тетя Ариша.
До вышеупомянутого лужка было метров триста.
- Вот отсюда начнем – тетя Ариша провела ногой черту и протянув дедуле точильный брусок. Добавила – Ну, начинайте.
Дедуля,  ширкнул пару раз бруском по косе, постоял немного, громко выдохнул, размахнулся и быстренько так, вжик. Потом снова размах и вжик. Я с удивлением смотрела, как дедуля уходил и уходил от нас по лугу, а за ним остается ровная полоса скошенной травы. Тетя Ариша понаблюдала за ним некоторое время, затем, удовлетворенно кивнула головой и повела свой покос следом за дедулей. Вскоре, вдоль дуга протянулись две ровные полоски покоса, валки. Потом еще две, потом еще. Это напоминало какое-то волшебство. Мне ужасно хотелось поучаствовать в этом действии, но попросить об этом, глядя на сосредоточенные лица. Дедули и тети Ариши  я не отваживалась. И лишь когда луг стал похожим на постриженную под машинку макушку, со множеством полос скошенной травы, и осталось пройти последний заход, я решилась.
К моему удивлению, к просьбе моей отнеслись благосклонно.
- Конечно, попробуй – сказала тетя Ариша. А дедуля протянул мне свою косу.
Ах, как красиво смотрелось это со стороны. И как неуклюже у меня все получилось. Сначала коса зарылась в землю, потом сбив верхушки , оставила после себя такие остатки, что я просто руки опустила. В буквальном смысле. Тетя Ариша молча подошла ко мне, показала, как правильно держать косу, как надо все время прижимать пятку косы к земле.
- Косой не размахивать, надо, а возить ее по земле – показывала мне она.
 - Вот так, вот. Пяточку прижми и потихонечку отведи косу назад. Так, правильно, молодец. А теперь с силой вперед,
Сочетая  полученные теоретические и практические наставления, я скосила небольшой участок. Он сильно отличался от остального луга. Был какой-то неряшливый. Да и несмотря на все наставления скашивала траву я как то слишком высоко. А еще при этом я ужасно устала.
- Ничего  - снисходительно скал дедуля – со временем научишься. Дай-ка, я тебе косу поправлю.
- Я сама – запротестовала я и потянула косу к себе.
- Ой – тихо сказал дедуля. Из ладони у него обильно капала кровь.
Я в испуге бросила косу на землю. Тетя Ариша строго посмотрела на меня, и ничего не сказав, повернулась к дедуле.
- Дайте-ка быстрее сюда руку – она положила дедулину ладонь на свою и тщательно ее осмотрела. 
- Ничего страшного, совсем не глубоко – обрадовала она нас – а кровь, мы сейчас остановим.
Тетя Ариша быстро зашептала что-то, потом как-то плавно поводила своей ладонью на дедулиной раной. И, знаю, что не поверите, но все равно, скажу. Кровь остановилась. А тетя Ариша все продолжала что-то шептать и водить рукой. Когда она, наконец, прекратила свои непонятные действия, я украдкой взглянула на дедулину ладонь и ахнула. Всю ее пересекал широкий шрам затянутый тонкой розовой кожицей.
Это было, что-то такое, что никак не вписывалось в систему моих знаний. Я и прежде видела, как людям иногда случается порезаться ножом. Видела, как набухают кровью бинты, как долго заживают потом раны. А тут, пошептала что-то тетя Ариша, и все зажила рана. Словно в сказке. А, может быть, я и в самом деле попала в сказку, шевельнулась в голове дерзкая мысль. Болотные духи, чудеса разные. Хотя нет, все равно на сказку не похоже. А, тетя Ариша, как будто и не произошло ничего такого, так, будто  тарелки помыла или пол подмела. Обычное, мол, дело.
- Ну, Вы, пожалуй, откосились на сегодня – обратилась она к дедуле, отдохните покуда, а я покос закончу.  Негоже такую узкую полоску оставлять. Она вроде бы и неспешно, но достаточно быстро  прошла два последних покоса, и мы отправились домой. О дедулиной ране, как и о том, что я была невольной ее причиной, не вспоминали. Словно ничего и не было. От этого я чувствовала себя ужасно скверно. Хоть бы отругали, что ли. Но, по видимому, никто мне жизнь облегчать, таким образом, не собирался. А может, это я сама себя накручиваю. В самом деле, какие слова тут не скажи, все напрасными будут, ненужными.
Тетя Ариша, между тем, как ни в чем не бывало, стала объяснять, почему мы так рано пошли косить.
- И дело тут не только, в том, что смоченную росой траву, коса берет легче. Не менее важно, что утром  гораздо прохладнее, а косьба занятие утомительное. В жару, например, так можно намаяться, что  другие дела сделать, уже и сил нет. А дел в деревне летом хватает.
- А сена, которое мы накосили, корове на зиму хватит? – спросила я.
- На зиму? – да ей это только на один зубок – засмеялась тетя Ариша – ну не на зубок конечно, а так дня на три. Да и то, вряд ли. Жидковатое нынче сено.
- А как же мы тогда, на всю зиму заготовим?
- Да никак. Нам с твоим дедулей такую работу не осилить, силы уже не те. Да и косить то негде. Бурьян один. Мы и лужок-то этот только потому и скосили, чтобы тоже бурьяном не зарос. А коровушку-то нашу я на зиму к племяннику в район каждый год отправляю. У него там дом свой. Он, ничего, в силе еще. Опять        же трактор под рукой. Вот он-то и своей и моей корове сена заготовляет.

Вернулись мы домой, и застали любопытную картину, Лежит себе Пушок посреди двора, А Белка с Сашкой репьи из него выбирают. Все трое при деле. Но, это пока они бабулю Ришу не увидели. Про репьи сразу забыли, и слаженно затянули свой любимый позывной – Молока-а-а.  Пушок, освободившись, повилял хвостом да и исчез куда-то. Я раньше, не задумывалась как-то, а сейчас до меня дошло. Когда тетя Ариша малышне молока из крынки наливала. Это ведь до косьбы она и подоила и напоила корову, и на выгон ее отвела. Когда же она встает-то интересно.
Потом дедулиной ладонью занялись. Тетя Аришка каких-то трав заварила, потом в воде этой, намочила мягкую фланелевую тряпочку, обернула ею ладонь. Сверху еще куском клеенки, потом еще махровым полотенцем.
- Это, чтоб, ладонь гибкость не потеряла – пояснила она – через полчаса сменим.
Вскоре  пришел Астафий.
- Чего с рукой-то – спросил он.
- Да, вот, шел, поскользнулся, упал, потерял сознание. Очнулся, гипс – ответил дедуля, демонстрируя перевязанную руку.
- Понятно – понимающе кивнул головой Астафий. Больше о руке не вспоминали.
Так день и прошел, а под вечер, после поливки огорода, тетя Ариша пообещала научить меня доить корову. По большому счету, есть только три коровьих имени. Если корова рыжего цвета, то и к гадалке не ходи, наверняка ее зовут Зорька. Если черная, значит без сомнений, Ночка. Ну, а если белая, с черными пятнами, то наверняка, Буренка.
Конечно,  не могу, вот так, вот сказать, что я сама нашу Буренушку подоила. Тут, ведь и вымя ей вымыть надо, да и чтоб  вообще хотя бы к себе подпустила. Но как свершившийся факт можно констатировать. Доение мною коровы было произведено. Додаивала-то ее, честно скажу тетя Ариша. Но какая разница. Много ли вы знали людей, которые, хоть раз в жизни подоили корову. Да навряд ли. Думаю в нашей школе, кроме меня, никто больше этого не удостоился.