Жестокая Игра. Глава 4

Жизнь на базе меня не тяготила. Она была похожа на детдомовскую, разнилась только учебная программа да количество учащихся. Подъем в шесть, зарядка, душ и завтрак, занятия в тире, уроки, после обеда два часа личного времени, и тренировки до семи вечера. В семь ужин, потом опять два часа личного времени, и в девять отбой. К концу первой недели я уже познакомилась со всеми живущими на базе, включая повара дядю Гену и докторов Сан Саныча и Татьяну Петровну, привыкла засыпать сразу после отбоя и перестала таскать хлеб из столовой, потому что еды в наказание не лишали. Впрочем, с наказаниями я быстро познакомилась на собственной шкуре.
Каждый куратор воспитывал своего подопечного, как считал нужным. Нужно было не только найти контакт с воспитуемым, но сделать так, чтобы у того возникла привязанность, и чем сильнее, тем лучше. И - беспрекословное подчинение. Даже самое совершенное оружие не должно обращаться против его хозяина.
Этой задачей кроме кураторов занималось также психолого-диагностическое отделение. Очень внимательно. Как я успела выяснить, кроме меня, никто из курсантов не помнил своего прошлого. Ни прежнего места жительства, ни друзей, ни врагов, ни даже имени. Я просила Юльку попытаться вспомнить, но она отказывалась, ссылаясь на головную боль после таких попыток.
С Юлькой мы спелись. В прямом смысле. Нам нравились одни и те же песни, и мы частенько, включив караоке в красной комнате, горланили вдвоём на весь корпус: «Небо уронит ночь на ладони, нас не догонят! Нас не догонят!» По базе ходили в основном вместе. Сесть за один стол на уроках нам не разрешили, но это нас не особо расстроило: мы сидели через проход.
В тот день первыми двумя уроками стояли алгебра и геометрия. Отношение к этим предметам у меня не изменилось. Иксы, игреки, вершины, перпендикуляры, синусы и косинусы неизменно повергали меня в уныние, оставаясь тайной за семью печатями. Кто сказал, что во всем этом есть логика? Я не видела ни крупицы. Для меня все примеры и задачи были бессмысленным набором букв и цифр.
Кассий  записал на доске условие и оглядел класс. Я попыталась сползти под стол.
- Мильва! - прозвучало над головой, и я обреченно поплелась к доске. Взяла мел и тоскливо уставилась в пол.
- Ну, что нужно сделать сначала? - поторопил меня Кассий.
- Это... Ну...
- Построить окружность! - достиг моих ушей шепот Юльки. Кассий шарахнул указкой по столу:
- Тишина!
- Нужно построить окружность, - уверенно заявила я.
- Верно, давай, строй.
Нарисовав чуть кривоватый круг, я опять «зависла».
- Ну, что теперь нужно провести?
- Это... Радиус...
Кассий вздернул брови.
- То есть... Как его... Диамм...
Брови поползли ещё выше.
Я окончательно сникла и снова уставилась в пол.
- Иди на место, - со вздохом сказал Кассий. - Эльза, к доске!
Я села за стол и грустно взглянула в окно. С утра лил дождь и пейзаж тоже не поднимал настроения.
-Мильва! - услыхала я шепот, и на тетрадь мне плюхнулся клочок бумаги. Я развернула его. Юлька, начинающий художник, нарисовала карикатуру на Эльзу. Получилось похоже, особенно надменный взгляд и царственная осанка. Я фыркнула и зажала рот рукой.
- Мильва! - Кассий снова треснул указкой по столу.
Я вскочила, сунув бумажку под тетрадь.
- Ты элементарную задачу решить не можешь, и сидишь хихикаешь! Хотя бы тогда слушай внимательно, может запомнишь чего! Сядь!
Я села. Эльза успешно решила задачу и пошла на место. Кассий, заложив указкой учебник, прохаживался между столами, диктуя домашнее задание. Я подождала, когда он отвернется, и шепнула Юльке:
- Нарисуй его!
Она прыснула, кивнула и склонилась над тетрадкой. Через пару минут вырвала листок и свернула вчетверо. Кассий прошел мимо нас и за его спиной записка перелетела на мою парту. Я хотела развернуть её, но в воздухе свистнула указка и, чудом не задев мои пальцы, придавила листок к столешнице.
Я замерла. Юлька побледнела. Кассий развернул листок, изучил рисунок и сунул его в карман.
- Польщен. - Сказал он, глядя на сьежившуюся Юльку. - Вашему таланту непременно найдется применение. Я сообщу Игорю.
Юлька уронила голову на руки и заплакала.
- Мильва! - обратился он ко мне. - Встань.
Я медленно поднялась, предчувствуя недоброе.
- Вытяни левую руку вперед, ладонью вверх.
Я не шелохнулась.
- Мильва, ты меня слышала?
Я вскинула голову и упрямо и зло взглянула в льдистые глаза.
- Что ж... - Вздохнул он и положил учебник на парту. - Ну, если так...
Я не поняла, как это произошло. Только что я стояла у своего стола, а через мгновение Кассий уже протащил меня через класс и вышиб мною дверь. В пустом коридоре он подхватил меня снова, пригнул за шею к полу и от души вытянул указкой по спине. Я задохнулась от боли. Последовал ещё один удар, потом ещё и ещё. Я была в тонкой футболке, и от крика меня удерживало только то, что я никак не могла вдохнуть достаточно воздуха между ударами. Слёзы заливали лицо, я извивалась всем телом, но Кассий держал крепко. Наконец он остановился и отшвырнул меня в сторону. Я сжалась в комок.
- Иди в медпункт. - Ледяным тоном произнёс он и ушёл обратно в класс, оставив меня на полу в коридоре.
Сначала я все-таки отправилась в туалет. Тщательно умывшись, повернулась к зеркалу спиной и осторожно подняла футболку. Уже начавшие наливаться синью полосы предстали моему взгляду. Визита в медпункт было не избежать.
Сан Саныч пил чай, когда я , негромко постучавшись, появилась на пороге кабинета.
- Мильва! - Весело воскликнул он. - А я-то думаю, кому понадобился старый врач в то время, когда потенциальные пациенты грызут гранит науки! Разве что гранит оказался не по зубам, но стоматолог-то у нас Татьяна Петровна, а она, к сожалению, до завтра отсутствует... Так что же все-таки привело тебя сюда?
- Я.... Ну... В общем, вот... - Не найдя подходящих слов, я отвернулась и подняв футболку, продемонстрировала свою спину. - Мне бы помазать чем...
- Сейчас-сейчас... - Доктор открыл стеклянный шкафчик и зазвенел скляночками. - Вот, это будет в самый раз... Садись сюда, на табуретку, а футболку лучше снять... Не бойся, я всего лишь старый врач, и времена, когда юные девы интересовали меня не только в профессиональном плане, остались в далёком прошлом... А теперь постарайся не двигаться, даже если будет немножко больно...
Было не больно. Прикосновения ватки, смоченной какой-то жидкостью, были легкими и приятно холодили горящую спину.
- Ну, вот и всё, - спустя некоторое время произнёс Сан Саныч. - Можешь одеваться. Через два-три дня будешь как новенькая.
- Спасибо, - пробормотала я, натягивая футболку.
- Не за что. Идти обратно на урок, думаю, смысла уже нет, поэтому осмелюсь предложить тебе кусок совсем неплохого торта с чашкой восхитительного индийского чая.
- С удовольствием. - Невольно улыбнулась я.
- Тогда мой руки, и прошу к столу!
Какое-то время мы молча смаковали оказавшийся действительно вкусным вафельный тортик, прихлебывая обжигающий чай.
- Прости мне моё любопытство, - нарушил Сан Саныч затянувшуюся тишину, - но что такого ты натворила, раз Кассий решил применить к тебе этот древнейший метод воспитания?
Я удивленно посмотрела на него.
- Ох, Мильва... - он укоризненно взглянул на меня из-под очков. - Я старый врач, и кое-что повидал на своём веку... Столь характерные следы остаются после неплохой, хотя и не самой жестокой, порки. А провернуть над тобой сие действо вправе только один человек... Вот только что его на это сподвигло?
- Ну... Я, наверное, сама виновата... - Прихлебывая чай, я рассказала доктору, что произошло.
- Я всё понимаю про то, что нельзя спорить и надо подчиняться... Но зачем он хотел наказать меня при всех?
- Ну уж где застал, на месте преступления, так сказать, там и расправу учинил... Такие вещи лучше не откладывать на потом.
- То есть, он всё равно прав, да? - Я со стуком отставила от себя чашку.
- Да. - Кивнул доктор. - Мильва, пойми, он твой куратор! И кроме того, вам нередко придется работать в паре! Ты моложе и у тебя нет опыта, как он будет доверять тебе свою жизнь, если ты даже слушаться его не желаешь?
- А как я буду ему доверять, если он может унизить меня на глазах у всех?
- Ты считаешь унижением заслуженное наказание? А твоё демонстративное неподчинение? Это, мягко говоря, проявление неуважения...
- Моё уважение надо заслужить... - Буркнула я.
- Ничьё уважение нельзя заслужить потаканием. - Твердо сказал Сан Саныч.
- А злить меня всё равно не надо! - выпалила я. - Извините, Сан Саныч, спасибо вам за помощь и за чай, но вы оставайтесь при своём мнении, а я - при своём! До свиданья!
И я хлопнула дверью.
Дождь уже перестал, выглянуло солнце. Я шла к жилому корпусу, сжимая кулаки. Никому не позволяла так со мной обращаться! Никому! И ему не позволю! Я подняла взгляд от дорожки и увидела его, идущего мне навстречу.
- Сходила в медпункт? - Спросил он, подходя. - Ну-ка...
Он повернул меня за плечо и бесцеремонно задрал футболку.
- Угу... Ну ничего, в другой раз умнее будешь.
- Не буду... - пробормотала я одергивая подол.
- Что? - Повернулся он ко мне.
- Не буду! - Крикнула я ему в лицо, отскакивая назад. - Не буду! Не дождешься!
И бросилась наутек.

С этого дня я объявила Кассию настоящую войну. При каждом удобном случае я демонстративно отказывалась подчиняться, игнорировала его приказы, сбегала с его уроков... Кассий не оставался в долгу, и я последовательно познакомилась со сложенной вчетверо скакалкой, веревкой, на которой мы изучали простые узлы, и его ремнем. Последним он отходил меня так, что мои крики были слышны, наверно, всей базе.
- Как ты терпишь? - Удивлялась Юлька, разглядывая меня в душевой. Было от чего прийти в ужас: вся спина и пятая точка были у меня сплошь в сине-фиолетовых полосах.
- А я и не терплю. Верещу во всю глотку, не слыхала, что ли?
- Нет, если бы Игорь так со мной обращался, я бы, наверное, умерла...
- А как он обращается?
- Он, если рассердится на меня за что-то, перестаёт со мной разговаривать. Ведет себя так, как будто меня вообще нет. Это хуже всего... Вот тогда, в тот день, когда Кассий тебя в первый раз...
- Выпорол, - подсказала я.
- Ну да... Игорь тогда со мной два дня не разговаривал. Я не знала, куда деться, пока он меня не простил... Я без него не могу...
После отбоя, лежа в постели и глядя в темное окно, я размышляла над этим нашим разговором. Юлька была права - молчание  хуже всего... Психологическое насилие... Я представила себя на месте Юльки. Нет, я бы не выдержала. Я бы вцепилась в Кассия  когтями и зубами, повисла бы на нём, делала бы все, лишь бы он  меня заметил... Нет, уж лучше порка, чем холодный игнор...
И надо отдать Кассию должное: он больше не пытался наказывать меня прилюдно. Видимо, поговорил с Сан Санычем, и тот ему объяснил, что к чему... Так что мои условия вроде бы были соблюдены. И можно было успокоиться. Но остановиться я уже не могла.