Сани - дело обычное

В Мошенской деревне Морозово, что на самой границе с Хвойнинским районом в Новгородской области, жил санных дел мастер – Яков Николаевич Гаврилов с женой Марией Савельевной. У молодых односельчан особого интереса не было, чтобы продолжить старые традиции. А сиюминутную потребность в санях всей округи мастер и сам удовлетворял полностью. Прослышали о нём музейные работники и заказали ему несколько экспонатов. Яков Николаевич с супругой охотно построили несколько саней для Новгородского музея-заповедника.
Киногруппа корреспондентского пункта ЛСДФ в составе кинооператора Эдуарда Васильевича Раненко и ассистента Кочевника Александра Алексеевича решила снять киносюжет об этом мастере для киножурнала «Наш Край».  По нашей просьбе весной 1982 года супруги Гавриловы любезно согласились не только рассказать, а продемонстрировать это старинное ремесло...

Дело начинается заготовкой сырья, когда прекращается сокодвижение и устанавливается морозная погода. Это с девятнадцатого декабря (после Николы зимнего) и далее. В частом молодом березняке выбирали стволы деревьев для главных деталей – полозьев. Отбор всегда попарный. Стволы одного возраста, длины, формы и лучше растущие рядом. Пересортица была нежелательна, поэтому пары отмечались зарубками на вершинном конце, чтобы случайно не перепутались. Количество заготовок определялось потребностью и силовыми возможностями мастера, но как сказал он сам – не больше дюжины комплектов в сезон. Комлевые части, которые потом придётся гнуть, он затесал до половины толщины ствола и на длину до полутора метров. Потом эту часть погрузил под лёд в канаву, невдалеке от гумна, где находилась мастерская. Можно воспользоваться и ближним озерком или болотцем, где они должны мокнуть всю зиму до начала обработки. Вместе с ними вымокали окорённые заготовки для упряжных дуг, коромысел и капы для изготовления ковшей.
Окорённые жерди для оглоблей, деталей санных рам и стоек, наоборот, всю зиму сохли под навесом, обдуваемые ветром и промораживаясь. Заготовки боковин и перекладин рамы предварительно затёсывали формируя в сечении подобие квадрата со скруглёнными краями.
Стойки делали только из ровной древесины, которую определяли, расколов кругляк пополам. Грань должна быть ровной. Если она уходила на пропеллер, то полено отбраковывалось. Закрученная древесина годна только в печку.
Пока перед загибанием полозьев их заготовки мокли подо льдом, время не теряли – из просушенного материала изготовляли рамы саней и готовили запчасти стоек. Потом на раму, по желанию будущего хозяина ладится, или грузовой кузов, или пассажирские сидушки со спинками, или крытая пассажирская повозка, либо разлапистая платформа  для сена.
Рама особой хитрости не представляла – две длинные боковины соединённые пятью короткими перекладинами на ширину полозьев. А узел крепления стоек и полозьев имели маленькую, но важную особенность. Шипы в поперечном направлении полоза делали относительно тонкими и свободными, а в долевом направлении шип был широким, плотным и чуть расширенным книзу типа ласточкина хвоста. Влажный в момент сборки полоз, высыхая садился и прочно соединялся со стойкой, к тому же не лопался поперёк ствола.
Когда отцветала верба, то есть после Пасхи, приходила пора формировать полозья и гнуть дуги.
В неглубокой канавке на косогоре хозяин развёл большой костёр. Получив достаточно большую кучу раскалённых углей, он распределил её равномерно по канаве и накрыл металлической полубочкой разрезанной вдоль. Получилось подобие топки рабочей длиной полтора метра. Мастер полностью окорил полозья и  попарно затолкнул в топку затёсанные комли заготовок, устроив своеобразную баню.  Пока они парились, дед сообщил главную особенность. Заготовки нужно хорошо пропарить, но не пересушить. Иначе при деформации древесина полопается.
Процесс загиба выглядел неторопливым, но очень спорким. Распаренный полоз хозяин зажал клиньями на самодельном стане. Хозяйка, под его руководством, пользуясь колом, как рычагом через сделанные из старых тележных колёс блоки пеньковыми канатами напрягла распаренную часть, а мастер деревянными клиньями подбил её, загнув в дугу, по лекалу формируя полоз. Получив нужную форму, он укрепил её деревянными раскосами. Затем, так же на пару быстро-быстро загнули второй полоз. Иначе, если промедлить, как он сказал, полоз скрутит штопором. А кривые полозья годны только на дрова.
Напряжённые раскосами полозья уже и во влажном состоянии готовы для работы. Несмотря на все старания дуги полозьев всё-таки немного вело. Поэтому дед тщательно, но на глазок, выверял развал дуг и параллельность стволов, чтобы сани ехали прямо. Это важно для равномерной нагрузки на лошадь. Высота приземистости стоек, обеспечивала устойчивость и достаточный просвет, чтобы не задевать пеньки, когда едешь в целик по лесу или вырубкам. Кстати, издревле при заготовках леса пни оставляли минимальной от земли высоты, видимо, чтобы не вредить дровням, которые, бывало, ездили и без дорог.
Тягловый конец оглоблей крепили подвижно, на шарнирах или пеньковыми скрутками к раме, что обеспечивает нормальную езду по буеракам и неудобицам. Длина полозьев во всех случаях обусловливалась назначением саней, но всегда задние концы на десять-пятнадцать сантиметров были длиннее заднего края рамы, чтобы возница при гружёных санях и по хорошей дороге при случае мог, встав на них, подъехать.
Посмотрев, как работает старый мастер со своей супругой, мы убедились, что сани – дело обычное, если не только смотреть и знать, а уметь и делать.

1982г.