Студенческие годы. Алма-Ата

            Студенческие годы. Часть 2

                Алма-Ата (1955-1959)

                Глава 2
               
               
                КОСТЁР ЛЮБВИ

                «Разлука как ветер – малый костёр гасит, большой
                раздувает» 
               
                (Из школьного альбома)

Проснулся я лишь при первой остановке  автобуса в Каскелене. Солнце клонилось к закату. Я вернулся в реальность. Снова разлука. И снова вопрос: как преодолеть время и расстояние. Учёбу не бросишь: «Живи не так как хочется,  а так как можется »…

С одной стороны - всё в наших руках, а с другой стороны, мы сами в руках обстоятельств. Какой выход на данный момент? Только  в одном, надо учиться и учиться, как можно лучше. Простая стипендия – 220 рублей. Это мизер, подработать негде. Надо добиться повышенной стипендии, что на 50 рублей больше, - 270 рублей. Но на такие деньги можно было влачить только жалкое существование, поэтому без помощи родителей – их ежемесячных денежных переводов – было, как «без воды и ни туды, и ни сюды», а что касается родителей то, несмотря на их бухгалтерские должно самим было «не до жиру, быть бы живу». Кроме денежных переводов они ещё меня как-то одевали и обували. Кроме того в семье подрастал новый ученик и расходы на него росли вместе с ним. Так что финансы родителей были в такой натяг, что едва концы сходились с концами.

Общежитие встретило меня радушно – равнодушно, как и всех. Приехал, ну и хорошо, приехал. А не вернулся бы, ну и не вернулся. Кому от этого какая печаль? Да никакой. Важно только то, когда ты сам находишься с кем-либо в непосредственном контакте, тогда начинается действовать и проявляться «гравитация», т.е воздействие контактов с окружающими, их на тебя, как и тебя конкретно на каждого из них. И только любовь, которая вспыхнула внезапно в твоём сердце к той единственной из многих, именно к ней, а не к какой-то её подруге, не знает преград и расстояний. Горечь разлуки распаляет тоску по любимой, стремление к которой заполняет весьма внутренний мир, чем бы я ни занимался.

На второй день после приезда я написал Гале обстоятельное письмо, главным вопросом  которого впервые был открыто, поставлен вопрос: сможем ли мы летом пожениться, чтобы закрепить и узаконить наши отношения?  Это было так желательно и необходимо, и так сложно и фактически невозможно на текущий момент, а откладывать женитьбу «до лучших времён», было равнозначно потери               
После лекций, во второй половине дня я отнёс это письмо на главпочтамт, где сам ждал письмо до востребования.  И такая переписка стала моей ежедневной потребностью и длилась долгих четыре год


                ЛЕТИТЕ, ГОЛУБИ, ЛЕТИТЕ.

                «Кто в беде покинет друга, тот себе заклятый враг»…
( Из школьного дневника

К сожалению, многие мои письма к Гале были утеряны.  Её же почти все я сохранил, как зеницу ока, и теперь имею историческую возможность, приложить их в неизменной редакции к своим старческим воспоминаниям, как подлинный документ, как живое свидетельство всех наших переживаний и страданий, всех терпений через которые нам довелось пройти и преодолеть на пути к нашей долгой совместной  и потому счастливой жизни. Наше счастье начиналось в 20 лет, а сейчас нам за 70-ть! И всякий раз на дне рождения Гали я люблю читать стихи:
…        «И тебя могло совсем не быть
          Иль ты могла родиться в Дании,
          Кого бы стал тогда любить?
          Кому б принёс свои страдания…

За ноябрь 1955 года я получил от Гали 3 письма. В своём письме она сообщала.
Вовулька, родной, здравствуй! Мне сегодня так скучно и тяжело стало!   3 часов до темна бродила по улицам города с Олей. Осеннее хмурое небо, холодный ветерок, срывающий последние листочки с деревьев и катящие их по тротуару, быстро бегущие мимо люди немного рассеивали мои мрачные мысли. Мне почему-то сегодня кажется, что  я скоро-скоро умру. Это кажется потому, что я хандрю, а просто какие-то непроизвольные мысли. Это пройдёт правда?
Вовочка! Как ты доехал? Я ждала тебя 9-го, я была уверенна, что ты не уедешь. А ты уехал. Ну и хорошо, что уехал своевременно. Когда я приехала сюда, меня шумно встретили девчонки. Спрашивали, как я провела праздник, как и что с Вовкой? Я им рассказывала, что праздник провела очень хорошо, с Вовкой очень хорошо и Вовка очень хорош. Многие мне, конечно, завидуют, не скрывая этого. Оле ты очень понравился. Я очень рада, что всем ты нравишься. Я приехала, а уже все знают, как и когда ты приехал, и как мы встретились: «Я слышала, как вы встретились» или «Мне рассказывали, как вы встретились».
         Вовулька, мой мальчик, я рада, что все завидуют нашему счастью. Так должно быть всегда. Верно?
Я чувствую себя хорошо. Вова, я сегодня сфотографировалась, так что ты скоро получишь обещанную фотографию.
У меня пока всё, родной. Пиши скорее о себе.
Да! Что ты сказал маме, и что она тебе ответила? Напиши подробнее. Передавай привет своим старичкам и маленькому шалунишке.
До свидания. Поцелуй меня, мой мальчик.
Твоя Г.
10/XI – 55 г.

Через четыре дня Галя получила моё письмо. И тут же написала мне ответ, который я получил 19 ноября. В нём она написала, что она тоже думала о дальнейшей перспективе наших отношений и возможных путях разрешения этого гордиевого узла жизни. И я осознал, что наша дальнейшая судьба зависит в конечном итоге не только в моём устремлении, но от её решения выйти замуж. А как в поговорке говориться, «Замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть …»

Она писала: «Любимый! Я с часу на час ждала твоё письмо. Я долго стояла в очереди среди киргизов, а сердце замирало: неужели нет письма? Неужели меня зря толкают киргизы? Но оказалось не зря …
Письмо твоё опять тревожно-настороженное. Тебя журили родители? Так и должно было быть. Это же правда. Я же тебе и тогда говорила, что надо было дома больше сидеть. Разве ты не представляешь чувство матери? Ты в другой раз не будешь так делать? Нужно, конечно, больше сидеть дома. Она права. Может она боится, что  наша дружба худая и что недобрым пахнет / «Я могу тебя не на шутку опутать»/, то ты ей скажи, что ничего подобного нет, и не будет. Я никогда ничего плохого не сделаю ни её сыну, ни ей. Это не в моём характере. Я скорей погублю себя среди этой всей истории, чем причиню горе твоей маме и тебе.
Ты ей так и скажи; пусть не печалится.
О желудке мамы: ты же пишешь, что биение прощупывается на два пальца выше пупка. Это уже ненормально. Смещение в желудке на 1 мм и то играет большую роль в правильности пищеварения. А ты пишешь, что на 2 пальца, и ничего не значит?
Как я спала в эту ночь? Я тебе уже, кажется, писала. Как я почувствовала себя? Неважно. Немного приболела, но это скоро пройдёт. А предыдущему письму ты не удивляйся. Это не что иное, как «бред дикой кошки». Мне присущи некоторые проявления глупого паникёрства и самовнушения.  Так что порви эту записочку и не принимай её во внимание.
Что говорили мои отец с мамой? Беспокоились о нашем будущем. Мама очень переживает. Я её успокоила.
Сможем ли мы пожениться летом? Думала ли я об этом? Вовочка, об этом я думала, пожалуй, больше, чем ты. Я лучше, наверное, представляю все прелести и тяжести предстоящей жизни.
Вова, но маловероятно, что мы с тобой поженимся летом, потому что наши каникулы не совпадают. Мы можем вообще не увидимся летом. Это, во-первых. Во-вторых, нам с тобой рановато ещё. Нам будет трудно очень учиться, /хотя уже сейчас не легче/. Нам с тобой  не позволяют материальные возможности. Я вижу и прекрасно понимаю твоё положение и жизнь твоих родителей. Я слишком хорошо понимаю всю тяжесть положения твоей больной матери, чтобы наказать её. Даже! если бы мы поженились, то вопрос о материальной поддержке я бы взяла, пожалуй, на себя. У меня больше возможностей.
У меня два брата с высшим образованием и хорошим материальным положением. Можешь мне писать, что говорят по этому поводу твои родители. Я и без того представляю, что они могут сказать. А согласятся ли мои родители? Конечно, согласятся, если я захочу выйти замуж. Согласна ли я? Я согласна хоть сейчас, хоть на край света с тобой. Мне так тяжело и грустно без тебя. Я иногда даже плачу.
Но ничего, Вовочка. Мы с тобой пока будем писать, думать друг о друге и надеяться на лучшее. Ты не отчаивайся. Всё будет лучше, чем ты думаешь. Пусть твои родные не думают так плохо обо мне. Ты не поддавайся их влиянию, и мы с тобой переживём всё. Счастье тем больше ощутимо, чем в большей тяжести оно добыто. Так что ты успокой своих родненьких. Им вредно расстраиваться, /да ещё и раньше времени/. Только я боюсь, что из нашей долгой дружбы ничего не получится. Впрочем, мне об этом жутко думать. Я пока не буду думать. Будь, что будет.
Вот только я бы тебе чисто по-дружески посоветовала, чтобы ты попытал счастье перейти в университет. Пусть ты бы потерял год, так ты  бы, во-первых, имел университетское образование, во-вторых, не пошёл бы в армию вообще, а в третьих мы бы были почти три года вместе. А последний год я бы уже работала, а тебе бы легче было учиться. Это можно было бы сделать со второго семестра. Я тебе просто советую, а ты, конечно, смотри сам. Как тебе лучше.
Когда же ты теперь приедешь? Сможешь ли ты приехать ко мне  ещё до каникул. Смотри серьёзно, потом напишешь. Я отдаю тебе на усмотрение этот вопрос. И не обижусь, если ты откажешься приехать до каникул , ибо эта роскошь слишком дорого стоит.
Да … твоё маленькое письмо произвело на меня сильное впечатление. То, о чём я раньше только сама думала, думаешь и ты. Ну и хорошо.
Ой, я не хочу больше говорить об этом. Я ещё столько крови испорчу со своей глупой головой. Я же ожидала неприятностей. Чем я думала, не знаю. Но я уже не могла иначе. А теперь я ещё немало хлебну.
 
Вова, я часто стала тебе письма писать. Ты чаще заходи на почту.
В субботу я получу фотографию и вышлю тебе. А ты сделал те, которые фотографировал на 7-е.?
Вова, позволю себе написать тебе мою любимую песенку. Ох, боюсь, чтобы не оказаться на месте этой девушки. А это так возможно!

           Песня сердца /Муча/
1. Гордый мой, люди несмело
Мне говорят, что на свадьбу собрал ты гостей,
Гордый мой, как я сумела
Слёзы сдержать и печали не выдать своей.
Припев :
Помню, как в сказке, я
Звёздные, ясные
Встречи, что в сердце берегу,
Слово прощальное, голос твой ласковый
Знаю забыть не могу.
2. Гордый мой, словно чужая
Молча, пройду при встрече я мимо тебя.
Гордый мой, ты не узнаешь
Как я тоскую сильнее, чем прежде любя.

3. Гордый мой, люди несмело
Мне говорят, что навеки ты связан с другой,
Гордый мой, что же мне делать?
Если люблю я, люблю я тебя, мой родной
До свидания,  родной. Поцелуй меня. А почему у тебя болят губы? У меня на нижней губе был синяк. Уже прошёл. Будь здоров и спокоен».
Твоя Г. 14/XI-55 г.

Каждый день ожидая от Гали письма и конечно не получая их каждый день, чего  не могло быть просто физически, так как почта доставляла письма из Фрунзе в Алма-Ату, не раньше четвёртого-пятого дня со времени их отправления, я ещё захотел её услышать по телефону, но разговора не состоялось. Галя не пришла на переговорный пункт, что меня очень обеспокоило, но причину срыва переговоров она разъяснила в своём письме от 20 ноября, а я это письмо получил только 25 ноября. Она в нём писала:

Здравствуй, Вовочка! Ты, вероятно, очень расстроен моим загадочным поведением. Но я  тебе сейчас всё объясню.
Со мной совершенно ничего не случилось. Я, когда приехала, немножко приболела. То маленькое письмецо было вызвано моим плохим состоянием. Знаешь, Вова, мне здесь не по климату. Я 3-й год здесь живу и 3-й год болею. Осталось ещё два. Я никогда не останусь здесь жить. Дома я себя чувствую прекрасно, я свежая, а здесь я за каких-нибудь полторы недели так побледнела, что мама никак не могла успокоиться, когда я приехала домой. Здесь у меня очень плохой аппетит /я 1-2 раза в день ем/, часто тошнит. Всё это проходит, если я живу дома. Ты особенно сочувственно к этому не относись. Я тебе положение вещей осветила. Я не помню уже содержание того письмеца, но оно, видно, было написано в состоянии отчаяния. Я тебе ещё похлеще писулечку приготовила, но поносила и раздумала посылать. Ты прости меня за мою глупость.

Почему я не пришла на переговоры? Я как раз уехала домой, а уведомление получала Оля. Она не догадалась пойти и сказать тебе, что меня нет в городе. Я очень переживала, что так получилось, но, Вова, не нужно устраивать переговоры. Неужели тебе легче от этого? Ведь мы не можем ничего всё равно друг другу сказать. Лучше чаще пиши письма и всё. С переговорами одно расстройство. Можно устроить переговоры только по особо важному делу, если таковое будет.
Почему я дала тебе телеграмму, что приеду, а сама не приехала?
Знаешь? мне показалось, что твои родители не хотят, чтобы я была твоей женой, а ты их послушаешь и откажешься от меня. Но ведь, во-первых, не им со мной всю жизнь жить, а во-вторых, они меня ведь совсем не знают.
И я хотела просто глянуть в твои глаза. Они вернее бы всего сказали мне о твоём чувстве. А теперь я, кажется, успокоилась и не хочу ехать к тебе.
Знаешь, Вова, мне кажется совесть совестью, а нам надо зарегистрироваться. Тогда мы уже твёрдо будем знать, что мы принадлежим друг другу и больше никому. А так одни терзания. Всё мерещатся измены. Очень тяжело. А то мы бы были спокойны. А что мы потеряем? Ничего. Мы ведь всё равно муж и жена. А свадьбу сделаем тогда, когда будет лучше всего возможно. Мы будем жить по-прежнему, и не будем расстраивать своих родных. Пусть они думают, что  мы, «птенцы», дружим. Нам важно, что мы навсегда вместе, а обряд для отвода глаз людям мы устроим попозже. Ты согласен со мной?
Вовуля, я не смогла прочесть твоё письмо с «важным содержанием». Плохо написано, и я смогла разобрать только некоторые выражения. Желательно, чтобы ты более внятно изложил «важное содержание». Речи о том, что кто-то из моих родных и даже знакомых будет против нашей связи, быть не может.
О, Вовочка, а как мне завидуют девчонки! Они так и затыкают мне рот, если я начну говорить, что он может оставить меня. Это хорошо. Вот увидишь, что нам всю жизнь будут завидовать.
Пиши, когда приедешь. Привет тебе от мамы с папой, Оли и Вали. Передай привет твоим родителям. До свидания.

Как видно из этого письма мы я первого же дня наши интимные отношения восприняли и осознали как супружеские и их законное оформление заключением брака само собой разумелось и не подвергалось никаким сомнениям. Всё упиралось, как это сделать даже независимо от мнения родителей с обеих сторон. Нам важны были наши чувства, и мы оба не хотели их растерять! И на себя мы сразу стали смотреть как муж и жена Очередное её письмо от 27 ноября я получил уже в декабре накануне её дня рождения, и мы с ней сравнивались в возрасте. Ей 7 декабря исполнилось тоже уже 20 лет!
Как раз накануне 5 декабря была суббота, а за тем воскресенье и я бы мог прискакать на такси из Алма-Аты во Фрунзе, но как говориться  «рад бы в рай, да гроши не пускают…» И приходится жить не так как хочется, а так как можется!
Я ей ответил, как бы я хотел в этот день, как и вообще всегда быть с ней. Что я денно и ничто не забываю о ней, что сам и без родительских финансов  могу петь только романсы и что поэтому вернее всего мы сможем увидеться только в январе.

Милый мой! Я сейчас только из дома. Лежу на койке, но не откидываюсь. Может быть, вчера уже мне пришло от тебя письмо, но я его ещё не получила. Как ты живёшь, как себя чувствуешь? Со мной и у меня всё хорошо. Дома тоже очень хорошо. Правда только отец сейчас нигде не работает.
 
3-го я снова поеду домой. Мама в честь моего двадцатилетия испечёт пирог, а Валечка собирается «красивенький» подарок преподнести. А тётя Тоня квасу сделает, а папа вина купит. Так что, мы запируем, а ты как хочешь. Тебе тоже этот день желаю хорошо провести только меня, пожалуйста, не забудь в эти дни. Вовочка, тебе, конечно, не за финансируют эти дни, так как, во-первых, ты приедешь фактически не домой (опять на 3 часа!), а, во-вторых, они не располагают такими средствами. Так что  ты зря пишешь об этом родителям и вгоняешь их в заботу. Если бы ты сам смог так сделать, чтобы не тронуть родителей, было бы хорошо. А  так лучше не приезжай. На новый год может, быть приедешь.
Чем ты сейчас дышишь? О чём думаешь? Помнишь ли ты обо мне? Твои письма  стали неприветливыми. Вчера мы с мамой и папой много говорили о наших отношениях. Они очень беспокоятся о нас. Я их успокоила. Мама выразила мысль, что не верить ребятам вернее всего. Я ответила: «Единственный человек, которому я ещё верю в жизни, это Вовка. Если и он меня обманет, я не буду жить …». Мать промолчала. Потом она говорила, что меня очень любит отец, и что он не перенесёт, если я опозорюсь каким-нибудь образом.
Да, Вовуля, я так люблю своих милых старичков! Огорчить их, поставить их в неловкое положение от людей, было бы слишком тяжким грехом для меня. Они отдают для меня всё. Ты, родной мой, тоже не огорчай своих. Они хорошие люди. Ты не расстраивай их, старайся как можно меньше их тревожить, убеждай их, если в чём они сомневаются или беспокоятся.
Мне так тяжко, что я не вижу тебя. Может ты уже забыл о том, что я живу во Фрунзе и жду тебя.
Вова, если ты вздумаешь вдруг приехать к 5-му декабря, то напиши немедленно, чтобы я знала. Если тебя в субботу не будет, то я уеду домой.
У нас учёба в полном разгаре. В понедельник семинар по спецкурсу, во вторник по дарвинизму, в среду по политэкономии. В четверг 3 лекции, в пятницу свободный день, в субботу 4 лекции, потом домой.
У нас стоит такая тёплая ясная погода! Гораздо теплее, чем было на 7-е. Сухо. Хоть бы подольше было так.
Володя, сегодня, я включила приёмник и услышала такие слова: «Письма до востребования пишут тому, кто умеет их ждать, кто никогда не устаёт ходить за ними». Меня это польстило. Это, оказывается, передавали рассказ «До востребования» не помню автора. Как жаль, что я услышала только последнее предложение. Кстати, Вова, может быть, тебе далеко и в ущерб занятиям и времени ходить на главпочтамт, тогда я буду писать на дом.
До свидания. Пиши чаще, Вовуля. Я очень жду. Пиши всё. Целую тебя крепко-крепко (представляешь?) и глажу очень нежно твою шевелюру, лицо … родной мой …
Мне 20 лет, проходят годы быстро,
Их не вернуть и не остановить …

27/XI -55 г.

           Эти письма и сегодня возвращают мне далёкую, безвозвратно ушедшую юность. И я снова становлюсь молодым и зелёным, отчаянно и мужественно преодолевающим все преграды на пути к своему счастью.
 
 
                СТУДЕНЧЕСКИЕ БУДНИ

                «Из кувшина можно вылить лишь то, чем он наполнен»
               
                (Из школьного дневника)

    Весь ноябрь месяц я успешно вживался в новый студенческий быт. С основной студенческой группой я познакомился во время сельхоз работ в совхозе «Пахта-Арая», где приятельски сошёлся с Ваней Миллер и Валентином Кононенко, с которыми довелось проживать и в одной комнате в общежитии. На семинарских занятиях близкие товарищеские отношения сложились с Колей Ситько, коренным алмаатинцем. На работе в комитете комсомола факультета установились дружеские, душевные отношения с однокурсником, но группы на казахском языке Катыршатом Шулембаевым из Джезказгана, проживающим со мной в одной комнате общежития. Позже к нам с Катыршатом примкнул, Чага Мордвинов, сын Якутского писателя, который так же, как и я перевёлся на второй курс по каким-то загадочным обстоятельствам, так как у него в Якутске оставалась жена и ребёнок.

   В памяти остались ещё несколько фамилий сокурсников: Евгений Бледнов, Артур Артельев.
Владик Малцов – сын профессора, Валера Кривцов, и ещё двое, которых хорошо помню по обличию и кличкам «Шницель» и «Помазок». Первый был конопастый  и толстощёкий любитель выпить, второй староват, лет за тридцать, уже после работы, приехал учиться. Что касается студенток то, несмотря на многолетнюю учёбу в одной группе приятельских отношений с ними я ни с одной не помню, ни по имени, ни по фамилии, после окончания института, как ножом отрезало. Собственно, никогда никто и не вспоминался, так как в этом не было никаких оснований и необходимости. Это сейчас, когда  пишу, захотелось вспомнить хоть одну, но кроме подружки Катыршата: сначала Светы, о которой он «сердечно страдал», и Мануре, на которой он женился перед выпуском, я никого не могу припомнить.
 
   Наступил декабрь – завершающий месяц года. 7-го декабря Гале исполнилось 20 лет. Приехать на её день рождения я не смог. Весь декабрь велась активная переписка. Горькая разлука терзала наши сердца, но обстоятельства были выше нас и я не мог приехать на свидание до нового года


                ГЛАВПОЧТАМТ. ДО ВОСТЕБОВАНИЯ

                «Лети с приветом, вернись с ответом»
               
                (Из школьного дневника)

На каждое её письмо я давал развёрнутый ответ, с чем соглашался, что-то отрицал и не соглашался с её домыслами, так как фактов не было. Или же один и тот же факт можно истолковать по-разному, всё зависит от того, с какой стороны на него посмотришь. Хотя, не зря говорится, что факты – упрямая вещь.
 
Я сожалею, что мои письма не сохранились так, как я сохранил письма Гали. А сейчас восстанавливать их по памяти не реально и в них не будет того живого нерва, который навечно запечатлён в каждой строчке наших писем. И живым свидетельством этого служат её письма, которые я привожу в полном объеме без редакции. Всё было, так как было. Я и сам, когда их читаю сейчас, то становлюсь на 50 лет моложе и только удивляюсь, как мы смогли сохранить и пронести нашу любовь через годы, постоянных разлук, трудностей быта и окружающих нас соблазнов. Нашим талисманом, охранявшим нашу любовь, были письма, которые мы начинали писать практически ежедневно, стоило только нам разлучиться на любое время.

           Здесь мне нечего ни добавить, ни убавить. Галины письма говорят о нас двоих и являются живыми свидетельствами прошедших лет.
Я как святыню сберёг все её письма.



              КОНЕЦ ГОДА-НАЧАЛО ЗИМЫ.
                «Когда бы вы знали, как ужасно томиться жаждою любви…»
               
                (Из школьного дневника)

Первый месяц зимы – декабрь, месяц самого короткого дня и самой длинной ночи, после которой снова начинает расти долгота дня, и укорачивается ночь. С каждым днём солнце всё выше поднимается над горизонтом, но вместе с тем, однако растут морозы и не зря январь месяц ещё имеет название «лютень».

Зимнее солнцестояние начинается с 19 декабря, когда долгота дня составляет лишь 7 часов 00 минут, и длится  3 дня до 22 декабря, а потом ещё 5 дней стоит на месте, как бы в раздумье и затем, уже, как бы скатываясь с горы, ежедневно увеличивает светлое время суток
. 
         Что-то похожее было и в наших отношениях. «Жить без любви, конечно, можно, но как на свете без любви прожить …?» - пелось в песни на все голоса. Предназначение мужчины – любить. Назначение женщины – быть любимой! … Без этого нет счастья человеческого. Недостаточно любить самому, надо ещё и быть любимым … Отсюда корни всех драм, трагедии и комедии … И всё это на острие ножа.
Зиму прожить, не сказку сложить.
 
            Я не смог приехать к дню рождения Гали. А она ждала и надеялась, несмотря на то, что я сообщил ей, что у меня нет возможности. 4 декабря она написала:
                Здравствуй, дорогой Володя!
Сейчас без десяти пять. Я всё поглядываю на часы и в окно: может, каким-нибудь чудом увижу тебя, хотя твёрдо и ясно знаю, что тебе здесь неоткуда взяться. Глупое сердце пытается что-то предчувствовать.
Я в комнате одна, вернее с Валечкой, которая тоже, сопя от старания, пишет тебе письмо.
Домой я приехала вчера в обед, едва втиснувшись в автобус.
Дома, как всегда, очень мило. Вечером играли в карты. Как всегда кончилось шумом. Сегодня к нам пришла тётя Тоня с детьми. В честь моего двадцатилетия состоялось семейное веселье. Было хорошо. Дети в основном вливали свежую струю. Не хватало тебя. Между прочим, за столом вспоминали о тебе. Валя сказала, что когда мы были у них в гостях, то «дядя Вова громко кричал».
- Почему?
- Пел.
Я у неё допытывалась, что она сказала тебе, когда ты её вызвал в сени.
Уже темнеет … Валя говорит: «Вот додумались! Приедет и скажет: зачем писали. Мы скажем, что это не мы». Это по поводу своего письма. Мне же, вероятно, не удастся отказаться от своей писанины.
Что ты делал вчера? Вероятно, ходил куда-то вечером. А сегодня что делаешь? Вспомнил хоть раз обо мне? Или тебя сейчас занимает что-то другое? Ты сейчас в смятении, ты о чём кручинишься. В чём же дело? Ты чувствуешь раздвоенность, ты жалеешь о чём-то.
  Володя! Почему ты стал редко писать письма? Ведь этому нет причины! Разве ты не знаешь, как ждать и не дождаться? Ты уже не ждёшь? Очень зря.
Причину твоей недисциплинированности я не могу понять.
… Играет «полонез»  М. Огинского … Музыка так больно шевелит мои нервы. Ах, эта музыка! Она так сильно задевает за больное. Как бы я хотела, чтобы тебя музыка волновала, оставляла сильные впечатления. Как это хорошо!
Когда же ты теперь приедешь? В феврале? У нас по всей вероятности совпадут каникулы.  На новый год ты, пожалуй, тоже не приезжай. Делать здесь особенно нечего; пустая трата денег и времени. Жду твоего письма.
Галина 4/XII -55 г.

         И через день, 6 декабря в ответ на моё письмо она ответила 6 декабря уже из Фрунзе.
    
           Здравствуй, Вова! Сегодня я получила твоё письмо. А предыдущие было написано дома. Оно немножко шероховатое, но это потому, что я когда сидела дома, то почему-то чувствовала себя одинокой; мне казалось, что ты забыл совсем обо мне. Тем более, что во сне ты явился мне таким развязным, каким в жизни я тебя никогда не видела, и говорил мне: «Я почти забыл о тебе. Если бы между нами были такие отношения, как летом, то тогда бы я ещё любил тебя. А так не могу. Ну если я никем не увлекусь, то ещё может буду с тобой, ну а если увлекусь, то всё…» Потом последовали мои растерянные восклицания и твои развязные ответы и на том кончилось. Правда это или нет, я не знаю, но впечатление от такого дурацкого сна было весьма сильным. Но, то письмо я всё-таки не хочу уничтожить или переписать в изменённом виде. Лучше вышлю подлинник. Я его писала с таким удовольствием, а над Валиным письмом смеялась до слёз. Она долго ещё толковалась: «Вот мы чуду начудили. Интересно, что он напишет!»
Приехала я в город только утром. На первую лекцию опоздала, но (благо!) всё сошло благополучно. Домой я теперь поеду только на новый год, не раньше. Так надоело таскаться по этим автобусам!
Вова, ты мне действительно стал редко писать. Иногда у меня тревожно ноет сердце, но когда я получаю письмо, я забываю о всех тяжестях мне становится так легко!
Я жду письмо обязательно в среду и в субботу. Если оно придёт раньше, то хорошо, но если оно запоздает на 2 дня, это настоящее убийство. Валя говорит: «Ох, ты какая! Три дня не было письма, так ты уже разнылась!»
Но вторая девушка девушка Шура довольно справедливо заметила: «Если письма всегда идут через 1 – 2 дня, то три дня уже что-то значат».
Вова, ты хочешь приехать? Нет, конечно, слов что я хочу, чтобы ты приехал, но может быть это тебе в ущерб? Смотри трезво. Может и не приедешь.

Со мной и у меня всё в порядке. Я ничего нового не могу тебе написать. Только я хочу тебя увидеть.
У нас тепло. Снег выпал 2-го декабря и растаял.
Будь здоров. До свидания.
Галина. 6/XII– 55 г.

          7 декабря в день своего рождения, она написала мне большое письмо о своих студенческих буднях и своих впечатлениях о кинофильме «Тереза Ракэн» о настоящей любви. А у нас самих, разве она была не настоящая?
В письме своем она меня упрекала про «вечеринки» и про «бутылки», о которых я ничего не ведал. Это, наверное, было предупреждение возможного, но необязательного и без почвенного.

          7-го декабря прошло так же незаметно, как и другие дни. Те же лекции, семинар по политэкономии. Вечером «Тереза Ракэн». Впечатление неизмеримо сильное, какое в последнее время слишком редко остаётся от кинофильмов. Вот это любовь! Я понимаю! Таковой она должна быть у людей. А наша, мне кажется, чем-то очень похожа на их любовь. Только нам некого будет убивать. Видишь, с каким трудом она им далась, ценой каких мук! Потому, может быть, любовь у них  и сильная, если они пронесли её через жизненные трудности. А может быть они потому и вынесли мужественно трудности, что так сильно любили, не знаю. Но в минуты счастья они с такой жаждой и страстью набрасывались друг на друга, что можно даже позавидовать, /конечно, не мне/. Игра артистов безупречна.
Володя! Я немножко удивилась, что ты артист. Интересно бы увидеть на сцене новый талант. Но это хорошо. Если у тебя хоть немножко получается, то давай, играй! Чего доброго, в театральный институт поедешь. Может и я скоро стану артисткой. Тогда мы найдём общий язык в этом отношении.
Родной мой! Я так скучаю, я так хочу тебя видеть! Но что ты приедешь на один день! Это ещё хуже. Я не смогу после этого войти в себя добрые полмесяца. Я так тоскую, переживаю … а потом немного свыкаюсь со своим временным одиночеством и терпеливо, каждый день хожу на почту. Нет, я хочу, чтобы ты приехал, очень хочу, но так мало один день!
У меня сейчас время совершенно заполнено, потому идёт очень быстро. Это хорошо! Мы скорее будем вместе по-настоящему. Этот час близиться.  Правда?
целую тебя …
твоя Г.

Вовочка, я сегодня получила твоё письмо. У нас сегодня 12 часов большого практикума и 2 часа практики по спецкурсу. Я сильно устала сегодня, тем более, что все опыты мне приходилось делать по два раза. Какой-то неудачный день. Твоё письмо освежило мою голову.
Родной мой, я так жду твоих писем! Я так хочу тебя видеть! Скоро ли это будет? Я считаю дни, минуты …
Вчера я смотрела «Тень и Свет». По-моему эта слабее картина. Вернее, в техническом отношении она замечательна, игра артистов безупречная, но тема не сильная.
Сейчас 9-й час … У меня что-то кружится голова … Вероятно от пребывания в химической лаборатории 12 часов. А мне надо ещё написать доклад по дарвинизму: завтра  выступаю …
Завтра суббота, вечер биофака. Я очень хочу на вечер. Мне на вечерах обычно бывает скучновато, а после них какое-то непонятное грустное и в то же время приподнятое настроение.
А  как ты чувствуешь себя на вечерах? Не грустишь ли? А почему это тебя друзья «тянут» на вечеринки, на вечера, а не ты сам идёшь? Это уже плохо. Разве у тебя нет своего мнения. Разве ты не можешь самостоятельно рассудить: идти ли тебе на вечер или вечеринку, или воздержаться от такого удовольствия. Мне это не нравится. Я уверена, что если ты будешь сам себе хозяином, то ты будешь человеком, но если тебя будут «таскать» друзья и ты им будешь подчиняться независимо от того нужно и можно ли тебе бывать с ними, полезно ли, то я за тебя боюсь.
Ты разбалуешься, а это невыносимо. Я люблю тебя за твою самостоятельность, подтянутость, скромность. А друзья есть друзья. Они никогда тебе не будут стараться желать хорошего.
Нет, нет!  Ты не возражай и не удивляйся, что я тебе пишу об этом. Я уже не впервые слышу, что тебя «друзья тянут». Я считаю это ненормальным положением.
Вова! Пусть будет всегда твоим примером и идеалом простого смертного Николай Иванович. Грех тебе, если ты его забудешь. Я уверенна, что он всю жизнь проживёт светлым, чистым, прекрасным человеком. Он ко всем тепло относился, всех любил, и его любили, перед ним преклонялись, а у него не было таких друзе, которые его таскали бы. А может если бы его таскали, он не был бы тем прекрасным человеком. Я хочу видеть в тебе Николая. Ибо только эти ростки прекрасного ценят в тебе те, кто тебя знает. А эти вечеринки, бутылки? Что в них хорошего? Они – причина развратов, подлостей, грубости. Да и неужели тебе там интересно? Я этого не представляю.
А что ты об этом думаешь?
                Твоя злая Г.
                (но ты не злись)
Вот я написала семинар …   Сейчас 11 часов. Пойду отдыхать … Прощай …
9/XII – 55 г.