Глава 11. Часть 2. Былых веков смертельный выдох

Видео конференция была представительной: присутствовал
Боян Вересков, академики, руководители предприятий, связанных с
проектом “Буксир”, и другие причастные и заинтересованные лица.
Вступительное слово Верескова отличалось краткостью и
содержательностью. Задача конференции – подвести итоги, ещё раз
проверить готовность к первому полёту и морально поддержать
астронавтов, Эмиля и Ванана. Обсуждение прошло, как говорят,
“штатно и плодотворно”.

Потом был совместный обед, посещение “Парка величия” –
святое место для атэровцев. Здесь в портретах и экспонатах была
отражена история Атэры и то, что ещё предстояло совершить.
Назначение парка - вселять в посетителей гордость за Человека,
ставшего с созданием искусственной планеты ближе к Вселенной;
получившего мощный импульс - двигать глобальную эволюцию
дальше.

Увидев свой “земной” портрет среди людей, “закладывающих
первые камни в фундамент Атэры”, Эмиль растрогался до рези в
глазах. Ванан воспринял такую встречу спокойнее: лишь слегка
улыбнулся, вчитываясь в сопроводительные надписи.

С Лэсли прощались по Атнету: на реальную встречу времени
не оставалось.
Девушка мерцала перед ним отрешённым взглядом. В нём
ощущалась некая внутренняя суматоха: будто хотела что-то
высказать, или спросить, или пожелать, но не решалась. Иногда
вздыхала, сжимала губы и прикрывала глаза.
Эмиль тоже не находил слов и просто смотрел на ставший
дорогим, внутренне близким силуэт. Почему-то именно очертания
её лица притягивали более всего. В них чудилось далёкое, милое,
незабытое.
Так они и просидели друг против друга виртуально, пока не
отвлёк вызов от Гени: дружок жаждал выдать свои напутствия.
Эмиль очнулся и вопросительно взглянул на Лэсли. Её слова
прозвучали почти неслышно:
- Береги себя...

С Геней виделись недавно, а изменился дружок заметно:
важный вид, в глазах привычная смешинка сменилась на служебную
суровость. Эмиль подавил горечь и постарался перестроиться, в
чём ему помогли:
- На твоём лике мечутся тени предполётной сумятицы, в
которой, как в винегрете, смешались грустные компоненты,
возвышенные и здравомыслящие. Однако ты не гнись и выслушай
пожелания старого дружка-разгильдяя. Я тут закопался в
некоторых сомнительных моментах. По долгу службы обязан вникать
и выявлять тенденции, скажем так, небезопасные для здоровья.
Появилось ощущение, будто “земное” не хочет оставлять наши
“небесные”, ну, очень возвышенные дела. Не буду грузить тебя
перед прыжком в космическую бездну, перед маяком твоей мечты,
но попрошу даже там не терять себя. Всё стало настолько
изощрённей, тоньше, что всякую гнусь не сразу выявишь...
- Путано изъясняетесь, начальник планетной охранки, -
попытался Эмиль сдвинуть Геню с явного официоза. – Можно -
попроще и короче?
- Ладно, вернёшься, тогда обсудим детали. А сейчас, желаю
тебе быстренько отловить и благополучно притащить тую,
вожделенную каменюку. И чтоб было в ней всего вдоволь, в смысле
полезностей всяких...
А Эмиль уже не слушал дружка – в голове почему-то закололо
и захотелось улечься и заснуть.

Стартовали по старинке - рано утром.
Лично проводить астронавтов пришёл Вересков, Герман,
Кирилл и просто участники проекта. Народу собралось немало. От
того Эмиль испытывал дополнительное волнение. Вообще, в
предполётное время он находился в некотором трансе:
разнонаправленные чувства опутали, как сеть. Тут и
неудовлетворённость от прощания с Лэсли, мысли о предстоящем
путешествии и ощущения, что чего-то недоделал, недосмотрел,
недоучёл. Только Ванан держался невозмутимо и сосредоточенно.

Стартовый комплекс находился на “Навигационном” торе и со
стороны выглядел как отросток в виде гигантского обрезка трубы.
Из него-то и вылетали космические аппараты. Естественно, старт
космолёта на Атэре кардинально отличался от земного. Здесь не
увидишь ни пламени, ни грохота двигателей, ни взметнувшейся
ввысь ракеты. Старт проходил бесшумно: вокруг-то вакуум, а то,
что долетало внутрь помещений, воспринималось лёгким шорохом.

Последние похлопывания, пожатия, напутствия. Обстановка
больше была деловая, чем торжественная. Пышных слов не
говорили. Лишь Вересков перед самой посадкой, дотронулся до
плеча Эмиля и тепло высказался:
- Хотя поздравляют после успешного завершения работы, но я
поздравляю с успешным началом! Удачи вам!

Поскольку в “Навигационном” торе царствовала невесомость, 
предстартовый бокс напоминал аквариум с рыбками-людьми. Однако
многочисленные ручки, как в автобусе, позволяли поддерживать
определённый порядок в расположении людей.

      Время старта приближалось неумолимо. Напряжение нарастало.
Наконец, Эмиль с Вананом “нырнули” в проём переходного отсека,
обернулись и прощально помахали руками. Одеты астронавты были
не в скафандры, а “пилотные” костюмы. Их дизайн подчёркивал
“звёздность” предстоящей работы. Отделка содержала много синего
фонового цвета, белых полос и блестящих нашивок. Технические
средства, обеспечивающие связь, контроль и иное были собраны в
одни комплекс, невидимый постороннему взгляду.
      
      Что уже летят, можно было определить только по приборам и
голосам руководителей служб, обеспечивающих старт и полёт.
Астронавты удобно расположились в креслах перед широким пультом
управления, напоминающим экран монитора. По нему проскакивали
картинки, понятные надписи, которые, как правило, дублировались
голосом. Мелькнула на мониторе и Атэра, но она уменьшалась так
стремительно, что вскоре превратилась в исчезающую точку. У
астронавтов имелась своя, предназначенная для полётов, Сумод.
Поэтому на их головах не видно было ни наушников, ни иных
технических средств.
      
      Когда стало ясно, что стартовали благополучно, без отказов
и сбоев, Эмиль повернулся к Ванану:
      - Поздравляю с началом космической путины! Твоя задумка
воплощается.
      Ванан слегка улыбнулся и высказался нетипично для себя:
      - Да, но как говорит твой дружок, всякое начало хорошо
своим концом...