Безделье

Я решил ничего не делать. Уже неправда. Начинать повествование ни о чем со лжи – непродуктивно.  Скажем честно: вышло так, что делать мне было нечего. Состояние, о котором мечтают архи занятые люди, вошло в мою жизнь без стука, как дежурный врач на обходе. В начале, признаться, опешил. Долго перебирал в уме, куда приложить недюжинные способности, помноженные на угасающий темперамент, но так ничего путного и не удумал. Нудные  домашние хлопоты не возбуждали – масштаб не тот. Интриговать – хлопотно, да и не мужское это занятие. Врагов боле менее солидных  на горизонте не значилось, а диспетчера ЖЭКа я уже давно наказал.
Растянуть завтрак до ужина или, хотя бы, обеда не вышло: вторая порция каши в рот не лезла, третье вареное яйцо укоризненно смотрело глазами, не родившегося цыпленка. Утопив ложку в трехлитровой банке вишневого варенья, допил остывший чай и выполз на летнюю веранду.
Словно мне на зло,  жизнь под навесом билась в нервной истерике: слепни жужжали, муравьи мародерничали, комары вампирничали. И даже толстая ворсистая гусеница удирала неизвестно от кого.
Жутко неловко. Взглянул на календарь – понедельник. Не красный. Покраснел. Закурил. Сел. Покачал ногой.
«А дальше что?»
Предложил собаке прогуляться. Отказалась. Поругались. 
Достал телефон:
-  Алле!
- Пошел в …
-  Хорошо, перезвоню.

-  Ку-ку!
-  Что б ты …
-  Я постараюсь.

Раздражение внутри нарастало со скоростью артиста к буфету.
«На ком бы злость сорвать?»
Догнал гусеницу, обматерил и перегородил дорогу.
Не удивилась. Не ответила.
«Сволочь».

Вернулся в кресло.
Скучно.

Припомнил: лучший помощник в таком деле –  национальный вопрос.
Обрадовался: хоть какой-то прок от моего горбатого носа.
Ну-с…
Я хожу с деревенскими мужиками на охоту и рыбалку.
Он с коллегами-чиновниками ездит в Австрию на горнолыжные курорты.
Я пью водку с соседом в компании неизвестных в гараже в антисанитарии.
Он потягивает коктейли с деловыми партнерами на мансарде с чучелами  Большой африканской пятерки* с горничной –филиппинкой.
Я даю уроки русского языка детям.
Он пилит бюджет их родителей.
Я помираю на потомственной казачке.
Он расслабляется в объятиях силиконовой иностранки.
Так кто из нас русский?!

Вопрос повис в воздухе и никак не хотел спускаться. Ждать – тоже занятие, но мучительно для персон кипучих и кредиторов.
Оставив его загорать и делать мне характер, я решил переключиться на нечто более приземленное. Изготовление мебели, на пример. Один мой знакомый говорил – помогает.
И действительно, первые три часа походили на подготовку Наполеона к битве при Ватерлоо. Поиски удобоваримых досок на задворках дачного участка были скорее увлекательными, нежели результативными. Но только  для меня. За это время испуганная собачка успела перепрятать все свои заначки, потревоженные мураши справить новоселье, а запыхавшаяся гусеница добежать до укрытия.
Столярный? инструмент в умелых руках чувствовал себя, как жених на чужой свадьбе. Однако к ужину три предмета холостяцкого интерьера красовались подле верстака в ожидания кисти малярной. Платяной шкап напоминал гроб раскольника, тумбочка – пионерский скворечник, а табуретка – кормушку для птиц, по причине отсутствия ног.
Ох, уж, эти ноги! Одно упоминание об этом атрибуте попирания земли и чувств приводило в священный трепет. Хотелось выточить их до небес и любоваться издали, задирая до хруста голову, захлебываясь слюной и  блаженно улыбаясь во все двенадцать зубов.  А когда Морфей  зашторит глаза завидущие, подползти тайком, дабы прикоснуться и, если повезет, - погладить.
Но! Как ни бился, ножки выходили короткими да кривенькими. Отдавая должное победам французов в технике любви и кулинарии, я все же не могу согласиться с глумлением лягушатников над самым удачным (с моей точки зрения) творением Божьим. Нет! ампир – не мой выбор. 

Красить в подобном расположении духа не хотелось и пришлось ретироваться в дом.  Бесцельно прослонявшись среди воспоминаний о некогда приятной суете, забрел в домашнюю библиотеку. Высокомерные классики встретили презрительным молчанием, зато оживились разномастные графоманы. Они наперебой хватали за рукава испачканной спецодежды, горячо шептали в ухо двусмысленности и, даже, анекдоты про Василия Ивановича. Настырнее других вел себя однофамилец и полный тезка.  Измотанный ничегонеделанием я уступил его домоганиям и уложил с собой на кушетку.
Через полчаса, пролистав том первый из незаконченного собрания сочинений,  извинился перед автором и, сославшись на дела неотложные, пошел искать гусеницу…
Безуспешно проползал с фонариком шесть соток вдоль и поперек. Очевидно, мохнатая спринтерша была знакома с творчеством современника не понаслышке.
Вечерять расхотелось.
Ночевал в бане.

*примечание
Большая африканская пятерка:
• Слон;
• Носорог (оба африканских вида — чёрный и белый);
• Буйвол;
• Лев;
• Леопард

23.03.14





.