Последнее лето детства гл. 3

Глава 3.

Горы далекие, горы туманные …
Опять шагаю дольним косогором
Налево – к речке – лес да лес,
А справа – не охватишь взором –
Все сосны, сосны – до небес.

                Михаил Величко

С перевала мы не смогли разглядеть ни долину Маны, ни  цель нашего пути – Южную долину. Мешали огромные сосны и пихты.  И поэтому,  куда идти   дальше, нам было неведомо: тропа-то тю-тю, кончилась.  Потом,  разглядев    небольшую скалу, мы сквозь бурелом пробились к ней  и,  взобравшись на плоскую вершинку, что чуть-чуть высилась над морем тайги,  увидели  наконец-то панораму Южной долины. Но эта панорама нас, надо сказать, разочаровала, ибо в ней густо росли деревья, а Золотой   корень, как известно, любит изобилие воды  да широкие,  солнечные поляны. Таковых полян в долине, увы, не просматривалось.
- Вон там, правее, правее, гляньте, ребята, там может расти Золотой корень! Деревьев нет, и вроде вода проблескивает. Дядя Миша,  гляньте в бинокль,  - попросил Вовка Папу, однако тот уже смотрел в сей прибор, и, что характерно, совсем   в другую сторону.
- Интересно девки пляшут, – задумчиво пробормотал Папа и передал мне бинокль, – ну-ка  глянь вон на ту скалу, – и Папа ткнул рукой  в сторону массивной громадины километрах в двух от нас:   
- Вон там, чуть ниже вершины, что видишь?
- Да ничего … ну скала, как скала, немного  на нашего  «Деда» похожа, – пробормотал я, – а что там такого ты увидел, а?
- А ты глянь:  во-о-н там, под карнизом, ближе к вершине  что-то черное – видишь, Вовка?
- Ну, вижу  … в самом уголочке, да?
- Во, во!  Оно самое. … Знаете, на что это похоже?
- Нет, не знаем, – дружно и  почти в один голос произнесли  все четверо, –  а что это?
- А это, ребятки, сильно похоже на мумиё.  Очень похоже… – задумчиво повторил Папа.
- Мумиё? А разве оно здесь есть?  Его же находят высоко в горах, в малодоступных местах, - заметил я.
- Ну, место,  где оно образуется, определяется не степенью доступности, а комплексом физических условий, где возможно его образование… – разглядывая дальнюю скалу, пробормотал Папа.
Мы ошалело завертели головами, недоверчиво посматривая на него. Уж сильно необычной была новость, что  рядом, вот только руку протяни, есть мумиё – настоящее, природное! Как все сибирские мальчишки, мы, конечно же, знали о мумиё. Кто - больше, кто – меньше.  К счастью,  мы все четверо – благодаря Папе, конечно – знали гораздо больше других. И не просто знали, но и часто пользовались оным. Мы знали, вернее, видели, как оно помогает заживлять раны и переломы. Вот, например, у Вовки каждый раз по весне всю его жизнь трескались губы до крови, и сколько мы его знали, ему вечно мазали их какими-то мазями. Но стоило ему только засмеяться, как губа трескалась и выступала кровь. А вот прошлой весной Папа дал ему чуточку настоящего, горного мумиё, и Вовка,  несколько раз помазав, избавился от этой напасти, и ни в ту, ни в эту весну губа больше не растрескивалась. И мальчишке, которого покусала собственная собака, Папа тоже давал мумиё. Рану  смазывали, вот и зажила она за две недели, хотя мама моя  предупреждала, что укусы собак заживают очень долго. Так что мы не просто слышали - мы знали о чудесных свойствах Горного Бальзама, Крови Шамана и Дара Атлантов,  как еще называли мумие в наших краях.
     Короче, перспективы в связи с такой находкой открывались умопомрачительные…  Мумиё … много … что называется, «на халяву»! Это вам не в пенициллиновом пузырьке на донышке! Даже голова закружилась! Наконец Вовка, самый азартный и нетерпеливый, спросил:
        - Дядя Миша, так, а что мы стоим-то? Идемте быстрей …
        - А как же Золотой Корень? – не отрываясь от бинокля, спросил Папа.
        - Ну, вы и сравнили тоже! Что такое этот корешок по сравнению с мумиё? Тьфу! Здесь даже и думать нечего! Надо идти, немедленно …
        -Да нет, дорогие мои ребятки, здесь как раз есть, о чём подумать. С одной стороны у нас Золотой Корень, который можно без хлопот пойти накопать …
        - Ага … накопать! Это если мы его еще найдем, – опять не удержался Вовка, - а мумиё – вон оно, иди и бери!
        - …а с другой стороны, – невозмутимо продолжил Папа, - мумиё, которое … Короче, как в поговорке: видит око, да зуб неймёт! Вы посмотрите в бинокль:  как к нему подобраться-то? К «мумию» этому?
        И действительно! Оглядев место, наши восторги несколько поутихли, ибо участок с мумиё был действительно труднодоступен. Сверху его прикрывала крутая нависающая скала – так называемая «отрицалка»!  А та часть скалы, что подходила снизу, имела уклон порядка 60-ти градусов.
        - И с боков не подойти, – мрачно подытожил Валерка, снова передавая мне оптику, – отсюда вообще вертикаль, а с противоположной стороны - скальный массив …
        - И что будем делать, парни?
        - Ну, а что думать-то? – ответил я. – Единственный видимый отсюда вариант - это спуститься сверху на верёвке и с этой страховкой попробовать подняться к нужному месту.
        - Ну ладно, а потом?
        - А потом или снова вверх подняться по страховке, или вниз уйти, закрепив веревку в щели … правда, тогда придется ею пожертвовать.
        - Дядя Миша, так идемте и всё разведаем с разных сторон, – повернувшись к Папе, сказал Володька. Папа некоторое время молчал, глядя то на скалу, то на нас, а потом ответил:
        - Значит, так! Идем и осматриваем подходы, но… что бы мы ни надумали, что бы мы ни увидели, последнее слово остается за мной. Если скажу: нет! – никакого нытья и просьб! Поняли? Разворачиваемся и уходим назад, на наш плот. Договорились?
        -Ага, договорились, - хором ответили мы.
        - И еще обратите внимание на один интересный момент. Участок, где есть мумие, виден только в бинокль и только с  этой точки, – показал себе под ноги Папа, – шаг в ту или иную сторону - и ничего не видно! Вот и разгадка того, почему оно до сих пор уцелело!
Разведку путей подхода мы закончили часа через три и только тогда собрались на вершине  массивной «мумиёсодержащей» скалы,  благо, туда добраться можно было, просто поднявшись  по горе, в которую была вмурована скала –  результат процесса выветривания.
-  Ситуация, значит, такая ….  Добраться до  … цели – можно. И  сделать это надо, спустившись к … цели  сверху. Для этого у  нас есть пятнадцатиметровый капроновый репшнур – он вам прекрасно  по «Столбам» известен! – и еще   есть резиновые калоши.  И Папа, улыбаясь, достал из рюкзака это чудо резинотехнической промышленности. А мы, увидев их,  расцвели, ибо лучшей обуви  для скалолаза, чем калоши  – не было.
- А еще на нашей стороне привычная вам до  слёз   скала из сиенита – то есть точно такая же, как и наши родные скалы – «Столбы». Ну и ваш  опыт скалолазов… Кто пойдет? 
Мы, понятное дело, все шагнули вперед, а Папа нас неторопливо и внимательно оглядел. Валерка – Махрыч - невысокий, но массивный, с длинными могучими руками – самый сильный из нас. Почему мы его так прозвали? А не знаю. Прилипло как-то за его  основательность и неторопливость. Второй Валерка – Лысый -  маленький, юркий блондин, настолько блондинистый, что издалека действительно казался лысым. Вовка, мой ближайший друг – рыхловатый, темнолицый  здоровяк, фамилия у него была такой, что и кликуха не требовалась, потому он всегда и был просто Вовкой, а когда злились – просто звали по фамилии.   Ну и я, Вовка, он же Велик.
-  Значит,  пойдет … пойдет вниз … вниз пойдет Вовка Велик,  - и Папа, улыбнувшись,  ткнул пальцем в меня! 
Сразу же из трех других ртов вырвались возмущенные крики, но Папа жестом их остановил:
- Володька – самый опытный среди вас скалолаз, он самый высокий и самый худой, а это в данной ситуации, возможно, имеет  решающее значение! Кто против такого расклада? – и все, с кислым видом согласившись,  принялись за подготовку спуска.
Вскоре, попив крепкого чая,  я надел плотные  брюки, такую же штормовку, обвязался шнуром  и на прямых ногах, спиной к пропасти  и ступил  на горячий, нагретый
солнцем камень.