Тестграунд. Глава1

Часть I Возвращение домой

I. Красное платье и запах ветра

          В ту ночь, с которой всё началось, я была довольна до невозможности: мне  всё таки удалось выпросить у этой жадины-Кристины красное платье. Мне пришлось умолять, угрожать, шантажировать, но она оставалась непреклонной:
     - Это платье-самое ценное, что у меня есть.  Я храню его для особого случая.
     - Очнись!!! Этот случай не настанет! Ни ты, ни я,  никогда не выберемся из этого дерьма! Ты жалкая дура, если думаешь, что когда-нибудь мы заживём по-другому! - Я пыталась объяснить, что мечты-мечтами, но жить нужно сегодняшним днем, потому что завтрашний может быть ещё хуже. Вне себя от злости я выскочила из комнаты.  Куски штукатурки посыпались из проема. Дверь моталась туда-сюда, грозясь сорваться с петель. Не знаю, почему именно сегодня мне приспичило надеть платье, которое висело в шкафу  не один месяц, но это желание сводило меня с ума и  стало  делом принципа. «Пусть оно сгниет, твоё платье!”  - Я сидела на подоконнике и выцарапывала  ножом новые выщербины на его поверхности. Почему всегда так происходит?  Сначала вроде бы делим всё поровну: деньги, еду, а потом, когда я истрачу свою часть, она вытаскивает заначку. Говорит, что я не умею экономить. Это уж точно, я не буду есть по четвертинке яблока в день, если могу съесть его сразу. Но она сама виновата - нечего дразнить меня, как с этим платьем.» 
           Поясню, откуда взялось это платье и почему мне было так обидно. Раз в неделю мы ходим на рынок продавать корзины, которые берём у Белохвоста. Сам он болеет ногами и из дома почти не высовывается. Такой нудный старик, как привяжется: «Давай научу плести, а то помру и поздно будет», - а мы ему отвечаем, что руки у нас не из того места растут. Ладно,  речь не о нем. Каждый раз, как попадаем на рынок, мы заходим поглазеть на тряпки в «Дамский Рай», это палатка Мамы Зули, из тех, что у самой стены, желтая, с бахромой. Когда Мамуля торгует - лучше близко не подходить, она гонит безденежных, а вот когда в палатке сидит её муж, тут мы как раз и ловим момент. Можно даже потрогать, покопаться в товаре, но не наглеть конечно. На рынке много одежды продается, но таких нарядов нигде больше нет: туники, расшитые бисером, платки, юбки из атласа и шелка, кружевные сорочки, шляпки с перьями золотой цапли и настолько роскошные платья, что не стыдно и во дворце носить. И всё стоит так дорого! Ничего дешевле куска нет, когда в наших карманах только пустяки водятся. Походим - посмотрим, да и всё на этом.
            Как-то высмотрели мы с Кристиной там платьице, красное, коротенькое, вроде бы ничего особенного, только ткань дорогая, под пальцами - как жидкий песок. Оно нам обеим понравилось, мы  месяц вздыхали. Кристина предложила:
     - Давай насобираем денег и купим его. Будем по-очереди носить.
 Я ей на это:
     - Оно стоит целый кусок, нам на него полгода копить, если мы снова какую-нибудь аферу не провернем.
      - Клара, но ведь это наша мечта! Давай попробуем, может Мамулин муж нам скидку сделает, если подкатим к нему в подходящий момент.
     - Ага, и как ты его будешь о скидке просить? Пузо ему почешешь? - меня рассмешила эта мысль, - Милостливый Господин, разрешите мне ваше брюшко почесать...
Кристина накинулась на меня без предупреждений. Она всегда так делает, не поймешь, что  по-настоящему рассердилась, пока не вцепится тебе в волосы. Я тоже запустила пятерню в её длинные темно-каштановые волосы.
     - Пусти меня, дрянь! - орала я во всё горло, а она пыхтела и лягалась как ослица. Когда мы без сил валялись на полу, она сказала:
     - Я куплю его. Вот увидишь.
             Я была уверенна, что очень скоро  платье кто-нибудь купит, мне даже хотелось этого. Однако оно всё висело и висело. Дело в том, что из тех дородных дам, которые одеваются в "Женском Раю", никто в него не мог влезть. Когда Кристина его купила, я поняла это сразу же, как только она прошмыгнула мимо меня со свертком под мышкой. Ангельским голоском она смиренно поведала, что у неё имелась некая сумма (эти деньги лежали у неё под матрасом, когда нас грозились выгнать из квартиры), она подсобирала немного и пошла в палатку, договариваться с хозяевами. Объяснила, что у неё есть половина суммы и попросила придержать платье, пока не насобирает остальное. Он взял у неё деньги и отдал платье. Он продал его за полцены. За пятьдесят долек...
          Её мечта сбылась. Наверно, это справедливо. Мне нравилось платье, но всё таки оно не было моей мечтой. А чего хочу я?
          Я бросила ковырять подоконник. Скоро завечереет. Тонкий, терпкий аромат сирени накладывался на густой дух молодой зелени. Один из майских запахов сильнее остальных будоражил меня в тот день и заставлял колотиться сердце— запах ветра. Он вызывал мысли о бешенных вихрях, бушующих над Эйзершлюзом. Струи воды и воздуха врываются друг в друга, объединяются, клокочут и падают в бездну. Мурашки бегают по коже, как представишь, что чувствуют люди в кораблях, проскальзывая в водоворот. Говорят — не каждый может выдержать такую встряску. Даже не смотря на прочность прозрачного купола, легко сойти с ума, ощущая как пена поглощает тебя и засасывает. Мало кто может... А я бы смогла?
          Где-то высоко над нами, в верхнем мире снуют корабли, плавно  скользят от диска к диску.  Я подняла глаза к небу, пытаясь углядеть тень от их гигантских брюх, но увидела только облака: белые, золотые, пурпурные, словно полотняные шлейфы, реющие в эфире. Где-то там Элай открывает новые земли. Отважный и обожаемый мной герой стоит на палубе снежно-золотого корабля. Кто-то говорит, что он скитается под багровым знаменем, кто-то утверждает, что под черным. Мне приятнее воображать, что он выбрал для себя белое с золотом - цвета короны. Если бы мне подвернулся шанс попасть на корабль! Военный, торговый, исследовательский, почтовый...  Но лучше - на вольный. Даже контрабандистский или пиратский - любой! Я бы никогда не вернулась сюда! Я бы нашла его, где бы он ни был!  Элай сбежал из дворца, чтобы странствовать, сражаться, искать сокровища и умереть в небесах...   Я не верю слухам, он не мог погибнуть — просто застрял на пол пути к красному диску. Может быть, я — единственный человек, который может его спасти; та, «кто вернет героя домой». Или предсказание, которое я получила на площади в столице — всего лишь фокус? 
         В начале прошлого лета по всей стране отмечали большой праздник: пятьсот лет как Сигурд прибыл к берегам Милапиты. Вместе с аравадийцами, конечно. Я ни в одной академии не училась, но историю немного знаю, а для тех, кто не в курсе могу пояснить: их тогда Роккуларг послал искать кристаллы для кораблей. Знал он, что тут их искать надо, словно нашептал кто-то. В общем, кристаллы они нашли, и не только кристаллы, у нас всего полно: леса густые, реки с чистой водой, поля плодородные, не то, что у них там — один пепел и камень. Не зря они назвали нашу страну «Милапита» — ласковая земля. Местные жители встретили чужаков радушно, они ещё  ничего не слышали ни о Роккуларге, ни о кораблях;  даже не знали, что есть верхний мир, куда можно попасть, пройдя через кольцо в центре диска. Аравадийцы смекнули, что нарвались на простаков и решили этим воспользоваться: сделать из местных рабов, чтобы гнули на них спины в кристальных копях, лес валили и тому подобное. Пришельцы сговорились, что отплывут обратно и вернутся с армией. Хорошо вооруженные, закованные в броню они  легко расправились бы с местным народцем. Если бы не Сигурд.
           Он был не согласен с планом и пытался убедить компанию, что не стоит рассказывать Роккуларгу об этом месте. «Милапита может стать нашим убежищем, нашим домом, взамен того, что разрушил Роккуларг. У нас появился шанс избавиться от его власти», - говорил он своим братьям по оружию, но его никто не поддержал: все боялись расплаты, которая может настигнуть их в случае неудачи, слишком свежи были воспоминания, но кое-кто из них успел приспособиться к жестокому нраву вождя. Я имею ввиду Баграса - их предводителя — он готов был засеять поля трупами и наполнить реки кровью, лишь бы оказаться среди Пяти Воинов — самых приближенных к Роккуларгу людей, которые пользуются особыми привилегиями. Сигурд твердо решил, что не вернётся в Аравадию — древний и суровый край, где веками жили его предки. С приходом одного человека (или бога?) он превратился в пустыню. Роккуларг с помощью жрецов подчинил себе все общины и разделил людей на две категории — воинов и рабов. Все, кто не признавал его власть подвергались гонениям и, в конце концов, были уничтожены, в том числе и семья Сигурда. Такая же участь ждала население Милапиты, как только армия бессмертного вождя высадится на её берегах и, чтобы не допустить этого, Сигурд рассказал туземцам о замысле своих компаньонов.
          Аравадийцам не удалось покинуть новую землю: в последнюю ночь их пленили, но дали шанс — все они могли рассчитывать на спокойную жизнь, если не будут пытаться сбежать. Баграс не мог смириться с унижением — ведь он происходил из знатного рода, а родители Сигурда были мятежниками, служившие старым богам. Он сделал вид, что смирился со своей участью, а как только настал подходящий момент тут же попытался бежать, прихватив с собой часть людей. Несколько из них были убиты, но оставшимся удалось добраться до кораблей и вернуться в Аравадию, Баграс оказался в числе последних. После всего случившегося Сигурд уничтожил корабли, чтобы ни у кого больше не возникло соблазна предать новую родину. Таким образом, жители Милапиты лишились возможности подняться в верхний мир до тех пор, пока Госпожа Фемида не исправила этот дисбаланс...
          Сигурд увёл народ на север материка, в леса, нетронутые человеком, и основал там первый город. Он надеялся, что ему удастся выиграть время. Войны не избежать, но можно к ней подготовиться. Сигурд старался передать туземцам все знания, которыми владел (надо сказать, что он был образованным человеком). Роккуларгу и его броненосцам так и не удалось покорить народ Милапиты, и всё благодаря герою! Имя Сигурда люди будут помнить вечно! Он стал первым правителем новой земли. Умный, храбрый, справедливый! Под его началом объединились племена и появилось государство — Алессия. Мало кто знает, что изначально  нашу страну называли «Новый Матаар» — так же, как и долину, где родился Сигурд, что в переводе с аравадийского означает «колыбель человечества». Нынешняя королевская династия ведёт свой род от первого героя. И старая королева, и её непутёвый внук, и Элай — все они его потомки. Если бы он до сих пор был жив, броненосцы ни за что бы нас не одолели! 
     После того, как Тристан II добровольно передал власть Совету, короли перестали управлять государством. Во времена перемирия всевозможные советы, народные собрания, заседания жителей начали решать каждый маломальский вопрос, но с тех пор, как новая волна войны захлестнула Алессию, стало очевидным, что нынешнее правительство не способно противостоять угрозе. В наши дни поле сражений вышло за пределы Гармадорна, им стал весь мир. Бесчисленная армия воинов Роккуларга бороздит вселенную в поисках рабов. Они захватывают диск за диском, основывают колонии, размещают станции... Их жрецы  много веков подряд пытаются составить схему Тестграунда и найти вход в пространство 3-го уровня. Если они первые доберутся до Материализатора, что тогда будет?..
           Савелий Груздев, глава нашей доброславской академии энергии считает, что Материализатор — просто кристалл, правда самый мощный в Тестграунде. Зачем Бессмертному Вождю этот колоссальный источник энергии?  Вольные странники, чьи корабли гуляют по спорным землям, приносят в Алессию слухи, якобы Роккуларг обещает своим воинам несчетные богатсва, если им удастся обнаружить Материализатор, который, по его мнению, является создателем всего существующего в Тестграунде. Я не совсем понимаю, что он имеет ввиду, наверное то, что с помощью этого Материализатора можно создать всё, что душе угодно. Я бы сейчас создала себе огромный пирог и свиные  рёбрышки!.. Но почему-то мне кажется, что все они заблуждаются. Эта штука — нечто совсем другое. Возможно, вход на последний уровень пространства? 
           В любом случае, наши учёные предпочитают сидеть в стенах своих академий, размышляя о природе Материализатора пока до него не доберутся броненосцы и  на наших шкурах опытным путем не выяснят, для чего он нужен! Нет, лучше бы мне не дожить до этого момента. Элай — единственный  человек, у кого хватило смелости отправиться на поиски Материализатора. Об этом он заявил на параде в честь того праздника. Королевский флот парил над столицей, шлейфы трепетали как птичьи крылья. Эфирные суда опустились так низко, что можно было без труда разглядеть лица их капитанов и членов королевской семьи. Первой шествовала «Золотая Лилия» - самый изящный, но в тоже время и самый мощный корабль флота. С поднятым куполом она напоминает  золотистую туфельку, а  полотнища, натянутые между жесткими нитями вьются следом рыбьим хвостом. Королева и её внук смотрели сверху на приветствующую толпу. Похоже, старушку тяготила эта церемония, а Вертес, наоборот, попал в свою стихию: он с удовольствием купался в овациях, махал в ответ рукой, а костюмчик на нём был такой, что любая модница обзавидовалась бы. За «Лилией» следовал «Бурый Бык», так и норовя подцепить её хвост острыми шпилями. Каждый человек в Алессии знает, кто капитан «Быка»! Тогда я в первый и в последний раз увидела Элая «вживую».  Он оказался именно таким, как я и представляла себе самого известного эфирного путешественника: высокий, широкоплечий — само вопощение мужественности, чего не скажешь о племяннике Элая — Вертесе.  Ветер развевал его светло-русые волосы, трепал ворот рубашки. Толпа внизу ликовала. Этого мужчину с радостью принимают и в высшем обществе, и в портовом кабаке.
          Семь кораблей королевского флота плавно проплыли над головами публики, их сменили военные суда. Экраны по краям площади показывали Сигурда, лилась музыка. По брусчатке покатился мобиль с открытым верхом, в котором среди горы подушек восседал Бряс, бывший глава Народного Совета. Каждая выбоина на мостовой приносила ему страдание, поговаривали, что из-за болезни он не собирался участвовать в параде, но в связи с новой атакой броненосцев  его присутствие должно успокоить жителей. Эффект получился прямо противоположный. Когда Бряс читал речь о непобедимом духе алесского народа, на площадь подтянулись остальные члены Народного Совета и всевозможные общественные деятели. Кто-то из толпы начал упрекать Бряса в бездействии.   «До каких пор мы будем уступать Роккуларгу диск за диском? У нас осталось три станции из двенадцати!» - кричал горластый Клок. Парад превратился в митинг, что у нас — обычное дело. Такое ощущение, что людям заняться больше нечем. Нормальные люди, такие как я и Кристинка, не будут попусту глотку надрывать. Мы начали скучать и уже подумывали над тем, чтобы вернуться домой. Тем более те конфеты, которые мы накануне сварили - растаяли, краска с обёртки потекла. Ни одной штуки не удалось продать. Мы бы вернулись домой, но движение перекрыли. В этот момент откуда-то появился Элай. «Я найду Материализатор и закончу войну!» - пообещал он. Что тут началось! Все разом забыли и о дряхлом Брясе, и о горластом Клоке. Вот он — герой, бросивший вызов Бессмертному Вождю! Женщины визжали и кричали от любви к нему, мужчины выстраивались в очередь, чтобы записаться в его команду. Вспыхнули сотни разноцветных лампочек, включили весёленькую музыку и митинг закончился сам собой. Площадь наводнили акробаты, жонглёры, вывели экзотических зверей с далёких дисков. Кстати, эти звери принадлежат Сах-Музару: он скупает их у эфирных бродяг, разводит и перепродаёт. Я знаю об этом, потому что он держит свой зверинец у нас, в Доброславе.  Говорят, что у него есть настолько свирепые животные, что их ввоз в страну запрещён. В газете как-то писали про одного дурачка, который пытался оседлать шипонога и ездить на нём наподобие аравадийского воина. Не знал бедняга, что эта животина мясо любит...
          Время незаметно пролетело и вагончик уехал в Доброславу без нас. Мы не сильно расстроились по этому поводу: когда ещё удастся погулять по столице? Толпа с площади начала расходиться, но молодёжь вовсю веселилась в парке, где поставили аттракционы и палатки с напитками. (А я ведь говорила Кристине, что лучше не конфеты, а лимонад продавать!) За несколько пустяков одноглазый фокусник предлагал вытащить фантик с предсказанием. Кристинка первая запустила руку в коробку с прорезью. На маленькой бумажке была намалевана девчонка в брачном венке, подпись гласила: «выйдешь замуж за благородного человека». Уверенна, что такие бумажки вытащили половину девиц, что столпились возле фокусника. Мы смеялись до колик в животе! «Благородные люди» наш квартал кубков десятой дорогой объезжают. Хотя (кто знает?) может быть ей повезёт больше, чем другим, но пока что возле неё одни проходимцы крутятся. Я тоже вытянула фантик, но не сразу смогла разобрать, что там было нарисовано: человек стоит на носу корабля и всматривается вдаль, приложив ко лбу ладонь. Надпись оказалась неразборчивой, краска немного смазалась. «Вернёшь   домой геро...» - как это истолковать?
Дай сюда! - фокусник выхватил бумажку из моих рук. - Что тут не понятно? Вернёшь домой героя!
           Какого героя? Они давно перевелись. Безумным храбрецам нет места в нашем мире. Кто способен узнать, где заканчивается тьма и где её начало? Даже если такой герой и появится, с какой стати он будет помогать алессцам? Этот народишко настолько занят своими делами, что им и дела нет друг до друга, они этого не заслуживают.  Вот если бы у меня была какая-то особенная сила, я бы ни для кого и пальцем не пошевелила. И всё таки Элай готов рискнуть жизнью ради того, чтобы найти Материализатор. Может быть он и есть настоящий герой?
          Почти год прошёл с тех пор. Эти предсказания — полная ерунда, но бумажку я всё равно не выкинула, она у меня здесь, в кармашке на груди. В последнее время об Элае нет никаких слухов, последняя весть пришла полгода назад. Неужели с ним случилась беда и он уже никогда не вернётся? Да и разве могло сложиться иначе, если он, оказывается, слушал советы чокнутого полу учёного!  Один недоучка утверждает, что Астарта — красный диск - и есть Материализатор, а попасть туда можно просто придерживаясь правильного курса. Но тут и ребёнок вам скажет, что до Астарты лететь — тысячи лет не хватит, если не найти вход в пространство 3-го уровня. За третьим уровнем может находиться  четвёртый, а за четвёртым — пятый и если  у них конец?
          Иногда, когда ночь бывает особенно тёмной, Астарта меняет цвет с красного на лиловый и тогда кажется, что я чувствую её притяжение, как будто она пытается дотянуться до меня бледными лучами. Такое же чувство у меня возникает, когда рядом  находится кристалл. Представляю, как смеялись бы академики, если бы я сказала, что Астарта — это не диск, вроде Гармадорна, а гигантский кристалл. Если бы только я могла попасть на корабль! Я бы раскрыла тайну Астарты и вернула Элая домой... Нелепое предсказание: к этому времени он пересёк половину вселенной, а я — по-видимому навсегда застряла на задворках захолустного городка.  Мне никогда не попасть на корабль. Всё, что я знаю о верхнем мире - байки вольных странников. Если бы кто-нибудь из них взял меня с собой! Но кому нужна бесполезная нищая девчонка?
          Вчера я чистила бутыли из-под масла в таверне на перекрестке и слышала, как златозубый хозяин "Джой Паласа" просил занять ему десяток баллонов "синего пойла". "Для моих диких дружков. Они завтра свалятся с неба, чтобы доставить мне посылочку" -  объяснил он владелице таверны. Худая и растрепанная как метла женщина сочувственно кивнула в ответ. Выходит, что сегодня эфирные странники будут гулять в "Джой Паласе", а я не смогу на них даже одним глазком взглянуть: туда не пускают оборванок. Вот, если б только надеть это чертово платье, может мне бы и удалось туда пробраться...
     - Тут-тук! - задрожало стекло. Я дернулась. Под окном маячила белобрысая кучерявая голова. Я распахнула створку. Долговязый Ванька Соплякин взобрался на цоколь.
     - Кристинка дома?
     - А тебя здороваться не учили?
 Ванька смутился. На его подбородке торчал неприличный красный прыщ. В один момент вся его физиономия стала такого же цвета.
     - Ты что, языком своим подавился? Чего надо?
     - Кристина... Булочки вишневые... Ты сказала - любит...
     - Так ты булочки принес! - Догадалась я. - Давай сюда.
Он вывернул край майки и протянул теплый бумажный пакет.
     - Ещё что-то?
Ванька продолжал торчать под окном.
     - Скажи ей: вишневые... как она любит.
     - Скажу.
          Он неуклюже потоптался и поплелся по дорожке между сиреневыми кустами к арке. То, как он переставляет длинные ноги, делает его похожим на цаплю. Я даже почувствовала слабый намек на жалость. И ещё эта идиотская фамилия, как будто нарочно для издевательств. Самое странное — он ею гордится. Хотя, какая ни есть — всё же фамилия, а не номер, как у нас. Даже такому нелепому типу посчастливилось родиться в Алессии. Я не верю в басни о равенстве — можно выдумать себе фамилию, но в списках Фемиды истинные граждане и непомнящие (те, кто появился из пред мира у окраин Алессии) разделены непреодолимой чертой. Назови любого жителя, занимающего какой-нибудь значимый пост и обязательно наткнёшься на истинного гражданина. О чём тут говорить! - три четверти студентов академии родились в семьях.  Правда отец Ваньки погиб на фронте, вроде бы подвиг какой-то совершил. Живут теперь вдвоём с мамой - она трясется над ним как квочка над цыпленком, говорит, что ни за что на свете не пустит сына на фронт, а он только и думает, как бы туда сбежать. Они не такие нищие как мы, но тоже еле концы с концами сводят: мать в Академии склянки моет, лаборантка в смысле, а Ванька за что только не хватается!  За любую работу берется. Недавно ему повезло — на пекарню помощником взяли. 
          Булочки пахли так, что желудок свело. Я спрыгнула с подоконника и пошла к Кристине. Я уже не сердилась на неё — не могу долго обижаться.
     - Твой жених булки притащил, давай есть. - Назвать его Сопляк, по кличке, почему-то сегодня язык не повернулся.
     - Такой же мой, как и твой, - огрызнулась она, но довольная улыбочка вылезла сама собой.
     - Умолял передать, что «вишневые, как ты любишь».
     - Вот нахалка! Вишневые — любишь ты!
Я рассмеялась, и она тоже.
После ужина я собралась на улицу, немного пошататься перед сном. И вдруг Кристина сказала:
     - Можешь надеть платье, если хочешь.
       Понятно, что упрашивать меня не пришлось.