Рыжая весна

   Еще с лиловой ночи Петр Иванович не мог найти себе покоя. Было тихо, по-осеннему грустно и пахло дождем. Под окном пел сверчок. Время шло уже к рассвету; где-то там, над горизонтом рождались сероватые облака рассвета, и соловей начинал свою песню.

   Петр Иванович, будучи преклонных лет человеком, думал о ближайшем будущем и пытался прикинуть расходы на свои последние пиршества. Проводя время от времени покрученными старостью пальцами по хрустящей простыне, он смотрел в деревянный потолок: то правый глаз прищурит, то левый, то оба распахнет. Вдруг кто- то постучал в дверь. Громко шаркая ногами и покряхтывая, он пошел в переднюю.

- А вы кем будете-то? – То ли от изумления, то ли от неожиданности Петр Иванович присел на старый резной сундук, в котором хранились перья. На пороге стояла маленькая девочка. – Чья ты? – спустя некоторое время, спросил старик. Но девочка молча стояла на пороге, перебирая маленькими пальчиками синюю рюшу платья. В ее огромных глазах, цвета океана читалась какая-то вина. Бледно розовые губы были сложены в красивый бантик и гармонировали с совсем юным румянцем щек. Смотрела она глубоко, - душу покрывала своим взглядом, словно волнами.У Петра Ивановича неожиданно, словно дикими конями по полю, одетому молодыми сочными травами, понеслась жизнь перед глазами… Спустя некоторое время, он открыл глаза, которые непослушно закатывались.

- Весна ты… Последняя. Моя.

   Собравшись с последними силами, он снова открыл глаза. Перед ним стояла девочка, все так же перебирая синюю рюшу тоненькими маленькими пальчиками и все так же виновато всматривалась в потухающие глаза старика. Красное солнце медленно взошло на голубовато – сизом небе уже красно – розовыми облаками рассвета. Теплые его лучи подсвечивали волосы девочки сзади: она горела рыжим цветом и светилась, будто сама солнцем была. Тяжело вздохнув, она протянула ручонку старику, помогая встать.

- Нам пора.

- Вот так?

- Пора. – Виновато посмотрев в глаза и пожав плечами, девочка повела старика куда-то в зелень загорающегося солнцем поля.

   Петр Иванович сильно дернулся ото сна всем телом и подскочил на хрустящей постели.

- Ох ты ж! Сон. А рыжая – то… - потерев слезящиеся глаза ладонью, он посмотрел в окно. Светало. Солнце начинало выплясывать лучами на шерсти его рыжей старой кошки, мирно спящей на окне у горшка с петуньей.

- Весна, а рыжая – то какая… - Солнце залило всю комнату. – Весна.