Солнце - оно настоящее...

  Кася (так сократилось к сорока годам ее вычурное длинное имя "Кларисса") очень боялась электричества! Просто до панической дрожи в заскорузлых  артритом пальцах. Поэтому к процессу вкручивания  банальной лампочки относилась  с трепетом, пиететом, и пыталась сбагрить эту обязанность на кого-то, более бесстрашного, чем она сама.
   Боязнь текущей по двужильным проводам "однушки" в Бирюлево непонятной силы, зовущейся "электротоком", играла в жизни Каси свою странную роль. Почему-то, почти всех окружающих людей она оценивала в Ваттах. Да-да, в Ваттах, в которых обычные люди измеряют мощность света. А Кася, вот, оценивала мощность накала страстей  в своих отношениях с обществом.
 Классификация была нехитрая. Те, кто не входил в  ее круг общения, как правило, больше чем на 25 Ватт не тянули. Ну так, видно что-то в радиусе двух-трех  метров, и ладно.
  На " сороковку" выходили соседи, улыбчивая продавщица из супермаркета, безымянный таджик-дворник и еще пару-тройку знакомых, с которыми Кася периодически по жизни пересекалась.
  60 ватт  принадлежали коллегам. Ну таким, про которых помнишь еще пару месяцев после увольнения и даже перезваниваешься с ними не просто по делам, а так, спросить:"Ну, как там у ВАС дела без МЕНЯ?!" К этой же категории Кася бы отнесла подруг, если бы они у нее были. Но их не было. Что, скорее всего, было к лучшему.
  Любимые Касей "соточки" - это немногочисленные ее возлюбленные, озарявшие своим присутствие жизнь Каси на разное количество времени. Но всегда с неизменным результатом: ярко и затратно по деньгам.
  И вот совсем недавно Кася поняла, что не сто, и даже не сто пятьдесят Ватт, а целых двести засияли в ее малогабаритной кухне! Молча ел  борщ  и озарял теплом душу Каси, вернее прожигал ее чувством острой принадлежности, высокий плотный мужик по имени Вазген. От этого сияния Касе хотелось плакать чистыми бесконечными слезами. Потому что.... Вот только что она была распахнута ему навстречу всем своим влажным лоном,и билась о его неутомимый шерстяной "берег любви" в приливе страсти. И вот он же сидит напротив нее, и ест наваристый борщ, щедро приправленный сметаной и  зеленью. Все это казалось ей таинственно-значимым, потому как никогда она не пыталась по-настоящему понять  истинного смысла притяжения между полами. Так же, как не могла постигнуть первопричины возникновения силы тока, живущего в розетках, которые она старательно закрывала заглушками.
  Вазген оказался в ее жизни случайно. Появился, как пассажир скорого поезда, внеурочно остановившийся.  Но как-то незаметно перешел в статус оставшегося на вольное поселение. Нравилась ему Кася. И ее дородность. И ее стряпня. И молчаливая покорность его грубоватым рукам. И отсутствие проблем с деньгами и прочей бытовой требухой. Пришел. Увидел. Поселился. Ну помог пару лампочек вкрутить.... С них все и началось. А что ему, собственно, надо-то было?! Временная регистрация, крыша над головой и приятная женщина  под боком. На том и сладилось. Он плохо говорил по-русски и поэтому был молчалив. Она воспринимала это как загадочность и тактичность. Он не засыпал, и не просыпался без здорового качественного секса. Она воспринимала его повышенный уровень тестостерона, как свою исключительную привлекательность и высокую значимость в его жизни. Он мало тратил, потому что мало зарабатывал. Она считала, что он рачителен и хорошо разбирается в финансах. Он знал, что эта "любовная" эпопея скоро или очень скоро закончится. Она присматривала кольца в ювелирке, и даже несмело косила глазами на пышные белые платья в салонах для невест.
У каждого было свое вИдение  протекающей между ними энергии отношений. У Каси, например, это было СИЯНИЕ. И цена вопроса для нее не играла значения. Хотя средства как-то незаметно таяли. Она взяла шабашку. Стали отекать ноги и руки. И утренний секс стал в тягость. Потому что хотелось спать! Вазген не мог не заметить ее безучастность, и стал недвусмысленно намекать, что раньше было лучше. Но продолжал есть  рассольники и борщи.
  Однажды у Каси так опухли ноги, что она не смогла встать с кровати. Неприподьемные колотушки вместо ступней. Борща в это день не случилось. Зато случился скандал. И Вазген зло хлопнул дверью, уходя на обед в  близлежащую кафешку. Накал его сияния стал для Каси ватт на 150.  Вечерний секс это подтвердил: намечалась регрессия.
Дальше  дело пошло на спад.
  Кася болела. Денег было мало. Еда однообразна. Секс рутинен. Вазген злился. Уже не сиял, а так - мерцал, пока не перегорел вовсе.
  Кася вернулась из поликлиники домой, а там - пусто. Ни Вазгена, ни остатков борща в кастрюле. Мрачно так стало. Темно.  Да и на улице был глубокий такой ноябрь. Мерзопакостный.
   Почему-то, именно в такие вот промозглые злые вечера небожители, дарящие электричество людям, вдруг решают его не давать!
Свет над Касей померк ну очень внезапно. Углы квартиры собрали в себя весь сумрак  тяжкого вечера и навалились на Касю, сжав ее горло до тошноты. Она метнулась в поисках свечек. Но,в темноте, руки натыкались на какие-то ненужные вещи,кололись иголками воспоминаний. В принципе, можно было позволить себе сидеть без света, и рыдать, наслаждаясь правом на страдание. Но почему-то света хотелось. Нормального электрического света. Хотя бы для того, чтобы умыться не в потемках, и лечь спать без потекшего макияжа.
   Кася пошлепала в коридор, чтобы узнать: это только  её лишили блага цивилизации, или весь подъезд, и даже дом, обесточен и  наказан ноябрьским мраком. На площадке кто-то был. Этот кто-то хозяйничал в электрощитке, негромко матюкая авторов хитросплетений проводов. Кася кашлянула, обращая на себя внимание матершинника. В нехитром диалоге выяснилось, что это новый сосед по площадке, который пытается запустить в квартиры иллюзию солнечного света вот уже как минут двадцать. Аккурат после того, как коротнуло что-то где-то. Сам-то он - электрик. С допуском  свыше 1000 вольт!
 Право управлять такою мощью для Каси было равносильно статусу Бога! И она завороженно осталась стоять в темноте, своим дыханием приобщаясь к чуду создания электричества. В щитке клацало и потрескивало, щелкало и стукало. Что уж там делал этот повелитель света, Кася не знала. Но через пару минут, заключенная в металлическую антивандальную решетку , мерклая "пятнашка" замигала и выдала Касе портрет мужчины.
Царь и бог электродов был неказист и приземист. Рыжая шевелюра была неаккуратно подстрижена и торчала в разные стороны. Она "спасибкнула" и нырнула в свою квартиру. Там было темно. Снова - в подьезд. Там - светло. Звонок в соседскую дверь. "Просилка".
Беззлобные соседские матюжки с прибаутками. Ковыряние в ее распределительной коробке. Падающие ей на ноги плоскогубцы. Опять матюжки....
   Загоревшиеся всеми своими Ваттами домашние лампочки. Чай, пахнущий старой жизнью. Нежданная беседа ни о чем. Такое непонятное мужское одиночество. Ремонт  розетки. Касание пальцев. Разряд непрошеной  искры влечения по линиям вен....
  Утро было неприветливым. Касе было стыдно.  Своей слабости. Своих опухших ног, не влезающих в тапочки. Полоски света от закрывающейся за соседом ночью двери. Глупого желания позвонить в его дверь и сказать "Привет". Она краснела и боролась со стыдом одновременно. Ровно до тех пор, пока не прозвучал звонок в дверь. Отпрянула, лихорадочно ища свое отражение в зеркале (пятерня - вместо расчески, и лямки лифчика подтянуть!!!). Открыла, пытаясь выразить безразличным взглядом свое горделивое достоинство.  Растаяла, увидев торчащие в хаотичном порядке  из большого, с рыжеватыми волосками, кулака, сирые гвоздики и один искусственный подсолнух. Тот торчал поверх блеклых гвоздичек во всей своей целлулоидной бессмертной красоте. Автор букета протянул его Касе, зашел внутрь. Деловито прошел на кухню. Сел на табурет, основательно расположив руки на столе, и спросил:
- Ну, какие у НАС есть долги?!
Подсолнух вывалился из общества своих соседок по композиции. Кася наклонилась за ним, ощущая, как солнечный свет в миллионы бесплатных Ватт заливает ее сердце. Стало очень жарко. Она оступилась  и упала бы, не подхвати он ее своим коленом под округлость бедер. Он сунулся носом куда-то в ее самое ухо, защекотав своим дыханием нежное место. Потом, плотнее прихватив за почти что талию, сказал:
 -  Надо лампочки поменять, че они столько денег жрут?!Я экономные, энергосберегающие поставлю, да?
Кася рассмеялась и подумала, что Солнце - оно лучше любого электрического света. Потому что оно - Солнце. Оно - настоящее. И оно - не гаснет.