Хождение в Марсель. 4

Эсминец, ныряя в волнах  по орудийные башни и кренясь с борта на борт, приближался к корме «Илима». На его баке, обдаваемые брызгами, уже выстроились моряки в оранжевых жилетах, чтобы принять тросы и шланги с водой и мазутом. С кормы танкера полетели выброски, однако из-за качки они либо не долетали, либо падали в другой стороне. Пришлось боцману применить линемет, со второй попытки  выброска попала на бак эсминца, за ней потянулся тонкий шкерт проводника и  трос с топливным шлангом. На эсминце закрепили трос и подсоединили шланг, но тут сильной волной танкер отшвырнуло в сторону, и трос лопнул. Еще несколько попыток  также не увенчались успехом,  манильские тросы просто не выдерживали напора, рвались и шланги.
Наконец, последним зарядом линемета  удалось  закрепить  толстый полипропиленовый трос  и на эсминец по шлангам пошли вода и топливо. Прошло тревожных полчаса. Усилиями рулевых и  реверсами машин удавалось держать дистанцию между кораблями, однако  против неожиданно накатившего «девятого вала все было бессильно.
 Эсминец взлетел на гребень волны, корма танкера провалилась вниз, форштевень корабля, обнажив  красное, обросшее ракушками днище, серой скалой навис над нашей кормой. Все, кто был на  корме танкера , застыли в ужасе - один удар и все, мы исчезнем в пучине абсолютно без шансов на спасение - ни спустить шлюпки, ни надеть спасательные жилеты никто бы не успел, да и поднять на борт людей в  штормовом море-задача практически невыполнимая.
И тут форштевень эсминца резко рвануло вправо, лопнули шланги, обдав  его нос и надстройку  потоком мазута. Трос выдержал, однако  с кормы танкера  со зловещим скрежетом  и визгом металла  вырвало кнехт, затем трос  спружинил, и  кнехт, пролетев над мачтой эсминца, исчез в волнах, оставив на палубе  «Илима» громадную дыру. Обрывком троса хлестнуло по палубе эсминца, согнув леера и, мимоходом, свалив с ног несколько матросов у  барбета носовой башни. Парни на эсминце получили переломы и ушибы. Однако эсминец успел все же  получить воду и топливо на несколько суток и смог дойти до  якорной стоянки на йеменском острове Сокотра.
После   этого ко мне зашел  боцман  с  посеревшим  лицом и дрожащими руками.
- Ну, все, думал,  конец нам  пришел. Первый раз такое со мной, аж ноги не держат…
 Я сразу же, без разговоров, выдал ему четыре флакона  со столь любимой им валерьянкой. Потом забежал старпом за валидолом.
Нам всем нужна была разрядка. Хорошо, что те, кто был в машине, или отсыпался после вахты, всего этого не видели. Да и лишних  людей на верхнюю палубу  в  штормовых условиях не допускали - не положено. Мне  было проще- двери  отсека  ненадолго открыли и я все видел.
Эта волна натворила немало дел и на кораблях эскадры-  у многих были погнуты леера ,на одном из сторожевиков погнуло фальшборт, с палуб смыло все, что не было должным образом  закреплено.
 И море, будто получив свою жертву, начало успокаиваться. К вечеру мы уже шли  почти по ровной глади, с волнением не больше трех баллов, держа  курс на остров Сокотра, где  тогда была якорная стоянка советского флота, и можно было немного передохнуть перед следующим переходом в Средиземное море.
Через четыре дня впереди забелели скалы йеменской Сокотры- некогда пристанища свирепых пиратов, которых удалось усмирить только силами объединенной эскадры европейских держав. Сейчас там обитали только  рыбаки в нескольких  деревнях.
Корабли бросили якоря  в удобной бухте, всем  экипажам дали короткий отдых. К берегу сразу устремилось множество  корабельных шлюпок и катеров с весело гомонящими моряками. Прибрежная полоса заполнилась голыми, мускулистыми, незагорелыми еще телами. Тут же, вместе с людьми, нисколько их не боясь,  веселились и дельфины. Незабываемое ощущение, когда после  почти месячного пребывания в железной коробке  танкера ты попадаешь в это буйство природы, носишься по песку за  зелеными и шустрыми песчаными крабами, с детской радостью валяешься в песке и ныряешь в  изумрудную, чистейшую воду.
Жаль, что все это быстро закончилось и мы, усталые, но довольные, вернулись на танкер.
Еще день простояли, исправляя  на кораблях  мелкие повреждения после шторма, затем соединение взяло курс на Аден.
У входа в Баб-эль – Мандебский пролив  встретили  несколько кораблей  Тихоокеанского флота, шедших домой после  замены, им с «Ульмы» передали мешки с долгожданной почтой.
Корабли  подняли на фалах  флажные сигналы «Счастливого плавания» и разошлись  разными курсами по своим делам.
Нам же предстояла встреча с флагманским кораблем 8-й оперативной эскадры «Тамань» для получения дальнейших указаний. (продолжение следует)