Исида и Сетх

Глава 1

Кристальная прохлада осеннего утра торжественно звучала в городском парке. Мягкие тонкие лучи едва просачивались между хаотично разбросанными серыми небоскрёбами и падали на широкую вечнозелёную, ещё пустующую, еловую аллею. Тишину нарушал шелест опавших, но живых, жёлтых листьев.
В сказочную яркую картину внёс диссонанс, бесшумно ступающий по асфальту мужчина. Он не торопился на работу в столь ранний час, он не наслаждался запахами и пейзажем. Он быстро рассекал море багрово-красно-жёлтых деревьев, стремился к ведомой только ему цели. Казалось, он не может спешить, нервничать и волноваться. Его смуглое лицо с острыми скулами, мощным широким лбом, плотно сомкнутыми губами и невозмутимым взглядом темно-карих глаз горело уверенностью, ясным умом и неиссякаемой природной силой. Довершающие взмахи кисти в создании его внешней оболочки сделали его корни, уходящие через океан на юг Африки. Особой остроте и привлекательности он обязан Египту, бесконечной пустыне, палящему солнцу и сильному ветру. Чёрные блестящие, как ртуть, волосы, выглаженный чёрный костюм и чёрная рубашка, расстёгнутая на несколько пуговиц, были завершающим аккордом. 
Что же привело мужчину так рано в городской парк? Что скрывается в его тёмных глазах?
Его каменное сердце билось быстро от одной только мысли: через несколько шагов он увидит то, ради чего подвергнул опасности несколько жизней. Жизней не столь важных для него. Мужчина всегда испытывал безразличие к смерти, всегда был сдержан и хладнокровен, давно позабыл, как выглядит его дом, не знал, что случилось с его семьёй, да и не проявлял особого интереса узнать об их участи. Он видел не раз настоящие беды, мужественно справлялся с любыми трудностями. Кроме одной…
Он позволил себе ускорить шаг, ему не терпелось увидеть это. От напряжения и волнения он затаил дыхание. Острая мысль кольнула в самое сердце: вдруг там будет пусто? Мужчина сорвался на бег.
На одной из лавочек сидела девушка в светлом плаще. На тонкой длинной шее был завязан светло-голубой шёлковый платок. Она смотрела в книгу, лежащую на её ногах. Возле девушки, словно страж, покорно и терпеливо  сидел чёрный мохнатый ньюфаундленд. Длинные каштановые вьющиеся волосы заботливо ласкал ветерок. Естественная бледнота лица манила к себе, словно луна видимая всем, но не осязаемая. Глаза золотисто-карего цвета перебегали с одной строчки на другую, унося девушку в другую эпоху. Рука с тонкими ровными пальцами теребила густую собачью шерсть.
«Она, точно она, - думал мужчина. Он позабыл о последствиях, о каре, которая рано или поздно схватит его когтистыми лапами и задушит под смех неприятелей. «Я могу смотреть на неё, могу подойти и заговорить! – Мужчина улыбнулся совсем по-детски, - так… какое имя я ей дал?..»
Девушка подняла глаза. Её взгляд пробудил в нём дремлющие чувства. Сконфуженная внимательным изучающим взглядом мужчины, она отвлеклась на пса, который словно не замечал человека в чёрном костюме.
- Доброе утро, - мужчина тихо и незаметно подошёл к ней.
- Доброе, - ответила девушка, ложа книгу в сумку.
- Вы уже уходите? – встревожился он, когда она поднималась с лавочки.
- Да, глава прочитана, теперь можно и делом заняться.
- Что же вы читали? – не хотел упускать он девушку.
- Вряд ли вы такое читаете…
- По мне не скажешь, что я читающий человек? – засияло лицо мужчины.
- Нет, я не это имела в виду… - ответила она, - просто я встречала мало людей в этой стране, которым интересна русская литература.
- Хм, не соглашусь с вами. Я знаком с американцами, которые перечитали Достоевского и Толстого.
Солнце начинало припекать. Волшебство осеннего утра исчезало в ярких назойливых лучах.
- Простите, я забыл представиться, - неожиданно вспомнил мужчина, - я - Себастьян.
- Я - Софи, - впервые улыбнулась девушка.

Глава 2

Далеко-далеко, там, докуда не добралась человеческая мысль, там, где способны выжить лишь сильнейшие, огненная пустыня днём и ледяной айсберг ночью, живут, играя и потешаясь над голубым шаром с названием Земля, мечущимся в огромной вселенной, всемогущие, не всегда справедливые и правые боги.
Всё началось в тот день, когда Осирисом, верховным богом, был дан богатый пир в честь возвращения его брата Сета домой после длительного путешествия по Земле.
У входа в залу стояло два чёрных анубита с крюками вместо рук. Шакальи морды всегда оскалены, эти существа созданы были для битв, а не для охраны. Скрытая в них ярость не находила выхода, они в каждом искали угрозу и возможность атаковать. Но царит мир, и они – стражи.
Золотая посуда сияла, отражая лучи падающего на острые скалы Третьего красного солнца. Запахи специй и пряностей носились, гонимые ветром из сада во дворец и обратно.
Огненные фениксы рассекали багровое небо. Громко, протяжно крича, они заставляли переживать Исиду: почему Сет задерживается? Не его жена Нефтида думала об этом, а она. Ей становилось неуютно, и немного не по себе из-за того, что Осирис почувствует её волнение и неправильно поймёт причину. Исида пыталась говорить с гостями, уголки губ едва поднимались. Женщина любила своего мужа Осириса и его брата Сета одинаково сильно. Осирис был невыносимым собственником, но она всегда была верна ему. Любить – значит, терпеть, считала она.
- Так, так… - Осирис взглянул на солнце, - очевидно, брат не торопиться.
- Как всегда, - сморщилась Нефтида.
Золотистые глаза Исиды тревожно блестели, никто даже не замечал перемены в её настроении. Над ней возвышался широкоплечий, светловолосый, обаятельный Осирис и притягивал всё внимание к себе. Гости посматривали то на него, то на Исиду с завистью.
- Осирис, - неожиданно поднялась из-за стола Исида, - гости, я оставлю вас, мне нужно ненадолго отлучиться.
- Хорошо, - не возражал он.
Исида была рада, что ей дана возможность побыть в одиночестве. Как только она оказалась за дверью в тёмном коридоре, где стояли только анубиты, она почувствовала себя спокойнее. Красные огоньки глаз одного из шакалов ярко горели, он насторожился.
- Хет, - Исида знала каждого из них поимённо, - это Исида.
- Госпожа, - прорычал он.
- У нас никогда не было воин, а вы, анубиты, созданы для них, словно в будущем нас ожидают битвы, - она бесстрашно подошла к нему и посмотрела в глаза.
- Война будет, госпожа, иначе бы мы не существовали.
Боги обычно не общаются с существами типа анубитов, считают себя выше этого. Исида же испытывала непонятную страсть к тем, кто не похож на богов, они особенны, и в чём-то даже умней.
В глубине коридора раздались быстрые шаги.
«Сет», - радостно подумала Исида и бросилась ему навстречу. Она физически ощущала его приближение, уже различала во тьме его тёмный ясный взгляд. Слышала его тихое дыхание.
- Исида, - их разделяло несколько шагов.
- Сет, - улыбнулась она, - я переживала за тебя, почему ты так долго?
- Я должен… - прервал себя он.
- Что, Сет? - встревожилась женщина.
- Я… - он оглянулся на Анубитов, скрытых во мраке.
- Что происходит?
- Чёрт! – воскликнул он, - да я убью его!!!
Анубиты оживились.
- Нет, Сети, молчи, - прошептала Исида.
Сет понимал, что если скажет о том, что он увидел, то разобьёт ей сердце. Кроме того, он так же понимал, что если он собирается убить, то не сейчас. Он смотрел на Исиду, и почему-то с удовольствием представлял, как расскажет ей всё.
«Ничего, - говорил себе Сет, - ничего… Исида, дорогая, скоро я покажу тебе всё, и ты поймёшь, что достойнее меня для тебя никого не существует…»

Глава 3

Он вдыхал её запах, он питался её взглядом, жестами, голосом. Для его безжизненной мёртвой души, смирившейся с вечностью, скептически относящейся к проявлению эмоций, вдруг увязнуть в этом времени, в свежем запахе осенних цветов, рядом с девушкой было равно бессовестному преступлению. Себастьян давно разочаровался в любви, дружбе и братстве. Понятие честь и верность для него отсутствовали. Мужчина оградил себя от всех и долгое время был одинок. Себастьян считал это единственно верным отношением к жизни. Око за око. Растоптали его, растоптал и он. Он был уверен в своей правоте, в справедливости своих суждений, действий, и желал донести это до неё…
После того как он разбил своих врагов, ему нужна была она. Этот мужчина настолько сильно нуждался в именно этой женщине, что был готов опуститься до человеческой жизни. Он осознаёт: преступление, совершённое им, не останется безнаказанным. Более того, он уверен, что через сутки они придут за ней и заберут навсегда. А она, узнав правду, никогда не простит его. Но до этого ещё двадцать три часа. Мельчайшая песчинка в океане вечной жизни, которую он будет помнить. Будет проживать эти сутки снова и снова, бесцельно бродя по пустыни, где на закате парят огромные фениксы.
- Вы бы не хотели прогуляться со мной? – Себастьян любовался и восхищался ею, здесь и сейчас она свободна и ничто не давит на неё.
- Думаю, нет, - Софи пристегнула поводок к ошейнику пса, - меня муж ждёт.
- У вас нет мужа, - уверенно ответил мужчина.
«Как можно постоянно думать о нём?!» - тихо злился он.
- Он давно погиб, - продолжал Себастьян, - вам стоило бы отпустить его.
- Откуда вы знаете? – изумленно посмотрела на него Софи.
- Я знаю всё о вас, - растянул мужчина губы в улыбке, подставляя ей локоть, - пройдёмся?
-Нет. Анубит, - Софи обратилась к собаке, - пойдём, мальчик!
Ньюфаундленд поднялся и двинулся к хозяйке.
- Анубит, стой, - прошептал Себастьян, а пёс в свою очередь почувствовал большую власть в незнакомом мужчине, нежели владельце.
- Как вы… Анубит всегда слушался только меня…
- Ничто не вечно, дорогая, - взял он девушку за талию и повёл вдоль еловой аллеи, - Анубит, рядом, - бросил он животному.
- Кто вы? – встревоженно поправила Софи платок на шее.
- Я то, что ваша мысль связала с понятьем разрушенья, зла, вреда. Вот прирождённое моё начало, моя среда…
- Не прячьтесь за Гёте, - строго посмотрела на него девушка.
- Я назвал вам своё имя, уверен, этого достаточно.
- Мне неизвестно о вас ничего, вы же знаете слишком много для случайного знакомого. Я беззащитна, вы вооружены. Так давайте же, восстановим баланс.
- Я интересен менее, чем вы. Я хотел бы поговорить о вас.
- Не лучшая тема для разговора, - самокритично заверила Софи.
- Я хочу помочь вам, Софи. Я знаю, что вы связали свою жизнь с тем человеком, только потому, что ваши родители прочили вам светлое будущее. Огорчать родных вы не могли. А мужу вашему было всё равно: брак или свобода, всё он делал по-своему. У него была своя жизнь, у вас - своя. Несмотря на измены, на нелюбовь, вы были верны этому человеку. Верность не была бременем, да и уподобляться мужу вы не горели желанием…
- Вы, в самом деле, меня пугаете, - без единого намёка на страх произнесла девушка.
- Я знаю вас, вот и всё.

Глава 4

«Сильно же взволновались анубиты, услышав меня! Чудно! Нет, это, наверное, плохо. Они вполне могут доложить Осирису, и тогда несдобровать и мне, и Исиде. Я обязан успокоиться, взять под контроль свою ненависть к братцу… Чёрт! Ещё чуть-чуть и я бы ворвался в залу, переполненную богами, набросился на Осириса, и, самое интересное, нас бы никто не пресёк, кроме Исиды…»
 Мысли и планы роились в его голове, будоражили что-то внутри. Сет представлял, как шаг за шагом приближается к своей цели, как просит его о пощаде Осирис, как отступают от него боги.
 «Если у меня всё получится, - мечтал бог, - они прогонят меня из своего мира, а дальше… Нет, это не правильно… нужно, чтобы они меня боялись и уважали, а не прогоняли. Я уйду сам»
- Пожалуйста, не делай ничего необдуманного, - Исида внимательно смотрела в глаза мужчине, словно выискивала ответ на тревожащий её вопрос.
- Почему ты не как они? – неожиданно спросил Сет, - ты останавливаешь меня, ты всегда спокойна. 
- Я благоразумна, - Исида отворила дверь.
- Сет! – Осирис встал из-за стола и с распростёртыми объятиями направился к брату, - наконец-то! Почему ты так долго?
Сет вполне дружелюбно ответил ему крепким братским объятием.
- Я прибыл раньше, - красиво улыбался он, - решил сначала наведаться к себе в крепость, а потом уж и к вам.
Сердце Нефтиды похолодело. Улыбка Осириса окаменела и стала неестественна.
- Друзья мои, - Сет направился к богам, в душе у него заиграл оркестр, - Нефтида, любовь моя, - он, наверное, в первый раз бросил ей нежный взгляд, из-за чего ей на душе стало ещё хуже, - скажу честно, никогда так не был рад увидеть вас!
 - Конечно, после такой долгой разлуки.
- Ну, же рассказывай, Сет, что ещё изобрели люди! – Боги заметно преобразились.
Сет оживленно включился в обсуждение, отвечая на нескончаемые вопросы, со стороны не было заметно, какие эмоции переполняют бога.
«Я бы не смог смотреть вот так просто в глаза, будь на его месте. Я сгорел бы от стыда! А Нефтида! Только страх и никакого раскаяния…»
Сет вспомнил увиденное не так давно. Видел в своей собственной крепости, на своём ложе, как сливаются воедино темное, как ночь тело его жены, и молочно-белое тело Осириса. Как судорожно они дышали, двигались в такт. Несколько секунд ему хватило, чтобы понять, что происходит, удержать себя на месте, испытать отвращение и уйти.
Ему было плевать на жену, которую он не любил. Сет хотел защитить Исиду. Она не должна терпеть измену Осириса, она обязана быть счастлива. Брат… нет, он не считал больше его своим братом. Он оскорбил этим низким поступком не только его, но и Исиду. Сердце Сета больше болело за неё. Ему отвратительно находится на одной планете с предателем. Кто-то должен уйти, и это будет Осирис.
Во время многочасового пира Осирис сидел напротив брата, словно насмехаясь над ним. Он специально прикасался к Исиде, брал за руку, сверля взглядом Сета. Осирис понял, что Сет увидел то, чего ему не следовало видеть, но ему было все равно. Два брата сидели за столом, скрывая за холодными взглядами ненависть друг к другу. Чувство, спящее много лет, вдруг закипело, забурлило внутри них, неприязнь была одинаково сильна у обоих. Один из них думал о том, как убить другого, другой – как изгнать. Для присутствующих всё виделось иначе. Два брата сидели за столом. Один с воодушевлением рассказывал о своём путешествии, другой внимательно слушал.
 Огонёк в разговоре между богами мало-помалу потухал, диалог вёлся вяло – это сигнал, что пора заканчивать общение. Первым встал Пта, глухо и торжественно заявив: «Пора!», и вышел за дверь. Гости зашевелились и, ссылаясь на «неотложные» дела, стали расходиться по своим обителям.
- Пойдём и мы, - улыбнулась Нефтида, посмотрев на мужа, - Сет, ты скучал по дому?
«Нечасто ты бываешь чуткой» - усмехнулся про себя Сет.
- Нет, - как всегда, честно отвечал он, - я останусь, - бог не смотрел на свою партнёршу.
- Я тогда тоже задержусь, - фальшивая улыбка не сползала с её лица.
- Ты пойдешь домой! – бросил на неё испепеляющий взгляд Сет.
Исида чувствовала себя некомфортно, находясь в центре конфликта близких ей людей. Осирис питался негативными эмоциями, он ощущал мощный приток сил.
- Я провожу тебя, Нефтида, - Исида не могла позволить ссоре продолжиться.
Женщины удалились, оставив братьев наедине.
- Ты же не любишь её! – воскликнул Сет, удостоверившись, что богини ушли на достаточное расстояние.
- Да, не люблю, - поморщился Осирис, - я захотел её – она безропотно отдалась мне. Но, братец, скажу откровенно, она меня удовлетворила. Зря ты ей не пользуешься…
- Я не о Нефтиде говорю, а об Исиде! – повысил тон бог.
- Ты о ней? – удивился мужчина, - глупо, брат, глупо. Следил бы за своей женой.
- Мне плевать на неё. Хватит мучать Исиду! Почему она должна терпеть твои измены?
- Потому что мне нравиться смотреть, как нервничает она и пытается укрыться в себе. Она так смешна, когда делает вид, будто ничего не знает… - оторвал бардовую ягоду он от виноградной грозди и направился к выходу.
- Скажи, ты немного дорожишь ей?
- Нет, ничуть. Зачем она мне?
- Ты отвратителен… - прошипел Сет.
- А ты слаб. Не можешь добиться женщины…
- Она верна тебе!
- Нет, это ты ничтожен, - он остановился у дверей, - не лезь  не в своё дело, братец, и найди себе женщину…

Глава 5
 
- Скажите, - Софи всматривалась в его лицо, - с какой целью вы завели разговор со мной?
- Разве для разговора нужна цель? – улыбнулся Себастьян, - я увидел вас и захотел к вам подойти.
- Нет, такого не может быть, - категорично ответила она, - вы определённо чего-то добиваетесь.
- Ваше желание всё знать граничит с навязчивой идеей, Софи, - добродушно засмеялся мужчина.
Кожа вокруг глаз покрылась морщинками. Улыбка его была тёплой, от него самого веяло чем-то близким и родным. Она невольно улыбнулась в ответ.
- А хотя знаешь что, - Себастьян посмотрел на лазурное небо, - ты права, цель есть у каждого и я не исключение.
- И какая цель у тебя?
- Проведи со мной эти сутки, двадцать четыре часа, только и всего.
Такое условие показалось Софи, странным, но безобидным и она охотно согласилась.
«Сутки, так сутки, - перепроверяла Софи верность своего решения. – Вдруг из всех моих двадцати шести лет существования этот день окажется самым примечательным. Кроме того, мне приятно общаться с ним».
Мужчина взял из рук девушки поводок и прикрепил к ошейнику огромного чёрного пса. Молодая пара не спеша двигалась по осеннему парку. Каждый из них выглядел счастливо: и Софи, ощутившая твёрдое мужское плечо, на которое можно опереться, и Себастьян, получивший возможность быть рядом с родным для него человеком, пусть и ненадолго, пусть в специально созданной им жизни, и Анубит, который был рад служить двум своих хозяевам.

Глава 6.

Осирис любил это место. Огромный зал, имеющий форму круга, встречал его каждый раз холодным, враждебным молчанием. Рельеф на стенах изображал не сказания этих земель, не оскаленных анубитов, не парящих гордых фениксов, а битву. Мир богов был ещё юн и невинен, соответственно не мог похвастаться страшными, кровопролитными войнами, и Осирис использовал человеческие сражения. На чёрном мраморе великолепного зала вычеканили колесницу, запряжённую пятёркой лошадей, на ней, во главе войска, мчался царь. Осирис всегда представлял  себя на месте этого царя, закрывая глаза, он слышал топот коней, он, словно в реальности, видел, как из-за горизонта появляется бесчисленная армия противника. Грудь его в эти короткие мгновенья тяжело вздымалась, но он дышал ровно. Для него нежной мелодией были  удары мечей, свист стрел вонзающихся  в людей, глухой звук тел, выпадающих из сёдел. Он мечтал испытать подобное, как маленький ребёнок мечтает совершить подвиг…
Потолок этого помещения был сделан из стекла и открывал вид на небо: днём - бледно-голубое, будто иссушенное палящим солнцем; вечером – вишнёвое, подобное крови, освещаемое ярко-жёлтыми пятнами-фениксами; ночью стекло покрывалось инеем, небо чернело, и лишь небрежные мазки молочных галактик освещали эту планету; на рассвете иней таял, небо с угольного меняло окраску на нежно-розовую, и на охоту выходили рухи: без перьев и мышц, то были чистые, белоснежные скелеты громадных птиц, проносящиеся над пустыней в поисках новорожденных химер.
Центральное место здесь занимало не небо и рисунок на стенах. Трон. Он находился на высоком помосте, он был платиновый с тонкой золотой росписью. Восседать на нём не каждому дано, а тот, кто занимал это место, назывался царём. Царём этих безжизненных земель, царём народа без истории и прошлого, царём, которому нет нужды учиться искусству управлять. Осирис думал иначе.  Этого престола достойны избранные, и он был уверен, что изменит судьбу небольшого государства и о нём, Осирисе, будут слагать легенды. Мечтая, бог забывал, что в этом мире сражений не бывает, что изменять здесь, в принципе, нечего.
 Войдя в залу после спора с братом, Осирис с упоением сел на трон. Он поднял лицо к небу. Стекло по краям мало-помалу обрамлялось инеем, кровь в небе становилась мутной и грязной, постепенно чернея. Бросив взгляд на колесницу, возглавляющую войско, он улыбнулся и закрыл глаза. Однако вновь окунуться в сладкие грёзы ему не удалось. Какое-то тяжёлое гнетущее чувство мешало ему. Предчувствие опасности  встревожило бога. Осирис провёл ладонями по росписи на троне. Тишина давила на него. Холод, пробиравшийся сквозь стены, заставил его чувствовать себя неуютно на любимом месте.
Боковым зрением Осирис увидел, что двери в залу тихо отворились. Вошла Исида. Он посмотрел на жену немного злобно, отчего она вопросительно подняла бровь.
- Слуги сказали, что вы хотели меня видеть, - она обошла белоснежные колонны и остановилась напротив Осириса.
Он внимательно оглядел её фигуру: округлые, большие, молодые груди, тонкую талию, точёную линию бёдер.
«Почему я раньше не смотрел на неё как на женщину?.. Она всё ещё блюдёт невинность, и я, будучи её мужем, просто обязан лишить её девственности. Ай-да, Сет, ай-да братец! Нужно сказать ему спасибо за то, что он открыл мне глаза на собственную жену. А впрочем… я звал её не для этого»
- Мой царь, - голос богини вывел его из размышлений, - вы чем-то обеспокоены?
- Ты знаешь, что я имел жёнушку Сета? – неожиданно для самого себя спросил он.
- Не трудно было догадаться, мой царь.
Осирис был потрясён таким ответом. Он хотел увидеть смущение, даже злость, хотел посмотреть, как она потупит взгляд и судорожно вздохнёт. Это его немного обидело: он не вызывал ревность своей жены после измены.
- Я хочу, чтобы ты больше не общалась с моим братом, - заявил бог, он считал, что эта пренебрежительность к его персоне шла от Сета.
Ревность и обострённое чувство собственности исполняли свой долг.
- Что за детские игры? – исчезли в её голосе почтительность и уважение.
- Он опасен.
- Для твоего самолюбия?
- Он хочет быть на моем месте, на троне, - Осирис передёрнул плечами.
Исида молчала.
- Мне нужен наследник.
Вот сейчас-то богиня покраснела.
- Да, да… - он улыбнулся, - не те многочисленные бастарды, а ребёнок с чистой кровью. Ты – моя царица, только ты достойна выносить наследника престола.
Исида не осмеливалась поднимать на него глаз.
- Иди в наши покои, - приказал бог.


Потрясённый грубыми словами старшего брата, Сет в задумчивости смотрел на закрытые двери.
«Как?! Как я раньше не замечал высокомерия Осириса? Как я мог быть так слеп?».
Бог вышел из залы.
«Да, нужно уйти и больше не возвращаться»
Он шагал по бесконечному коридору.
«Просто сбежать? Это не правильно!»
- Сутех, - бог почувствовал возле самого носа горячее дыхание анубита, несколько пар красных глаз вспыхнуло во тьме.
«Анубит заговорил с богом?.. что-то не так…» - Сет посмотрел в глаза существу, заговорившему с ним.
- Что такое, страж?
- Если Вы, Сутех, пойдёте войной на кого-либо, знайте: я, Хет, и другие пять тысяч анубитов присягнут Вам на верность.
- Война? – Сета встревожило слово «война». Мужчину поразило острое чутьё анубитов. Возможно, где-то в забытых, самых дальних уголках души и родилась мысль собрать огромную армию и уничтожить Осириса, но она была так слаба и хрупка. Только анубиты  могли ощутить лёгкое дуновение предвестия войны.
- Вы подчинены Осирису, - ответил строго бог.
- О, нет, мы никому не подчинены, - Хет отступил от мужчины.
В какой-то миг Сет хотел отчитать анубитов за их неверность царю, за опасные намерения, хотел убедить в том, что воевать с братом он не будет ни при каких условиях, но неожиданно для себя ответил:
- Хорошо, благодарю.
«Зачем я сказал, что благодарен? – терзался Сет, - я ведь не хочу идти против Осириса. Или хочу?..»
Безлюдный, мрачный коридор сменился широким, хорошо освещаемым на закате, помещением.  Здесь по сравнению с тесным узким коридором дышалось легко и свободно. Окна, всегда открытые вечерами, были настолько огромны, что в них мог свободно влететь пегас. Комнату пронизывали багровые лучи, уходящего на покой солнца. Сет медлил. Он смотрел на острые скалы, подобные остриям мечей, на них строили гнёзда рухи: такие же безжизненные, олицетворяющие смерть, как место их обитания. Скалы стояли неестественно прямо, между ними текла быстрая, шумная река, бесстрашно огибающая каменные глыбы и стремящаяся к пустыне, постепенно усмиряясь, замедляла движение. Начиная жизнь с ледников на скалах, река течёт в четырёх направлениях, омывая четыре великих государства: Северное царство, во главе которого стоит Один, Южное – Осирис, Западное – Зевс, и восточные дикие земли – место обитания титанов, несущих хаос и смерть; их держит под контролем могущественная титанида Гея. Сету пришла в голову мысль: в четырёх царствах обязательно найдётся тот, кто поддержит его и вступит с ним против Осириса. Он не может быть один в этом мире…
- Почему мой братец ещё здесь?
- Я ухожу, - сказал Сет и двинулся к выходу.
- Ты влюблён в мою жену? – Сет отметил про себя его бестактность.
- Думаю, это не твоё дело, брат.
- Значит, влюблён, - криво улыбнулся Осирис, вложив в изогнутые губы щепотку похоти.
- Нет, братец, влюблён ты в тех, с кем совокупляешься. Я люблю.
- И не говори, что ты не хочешь мою жёнушку, - громко засмеялся он, - даже я захотел.
- Общаясь с тобой, я впервые испытал отвращение к сексу.
- Знаешь, чем я сейчас займусь?
- Неужели в Южном царстве остались богини, не побывавшие в твоей постели?
- Я исполню свой долг - долг мужа.
Сет напрягся.
- И твоя любимая будет носить в себе моё семя.
- Это нисколько не унизит её в моих глазах, если ты к этому клонишь. Женщина-мать – самое прекрасное создание.
- Хочешь, я расскажу, что буду делать с ней сегодня? – не унимался Осирис. Он хотел вызвать в Сете ненависть к Исиде, но пока получалось вызвать лишь к себе, что ещё больше злило его.
- Не горю желанием знать это, - произнёс Сет и неторопливо вышел наружу. В сандалии его, как шёлк, заструился тёплый золотой песок. Осирис вышел за ним.
- Для начала, я исполосую её одеяние своим мечом.
- Мурмиллион! – крик Сета достиг скал, оттуда вынырнуло чёрное пятно и направилось к ним.
Это был пегас: иссиня-чёрный, размером он намного превосходил обычную лошадь, длинная голова, большие живые глаза, горевшие фосфорическим сиянием. Существо легко опустилось рядом с хозяином и сложило широкие чёрные крылья с синеватым блеском. Ноздри его раздувались от дыхания, которого почти не было слышно. Сетх прикоснулся к длинной лоснящейся гриве. Пегас посмотрел на Сета, казалось, понял, что происходит, и что хозяина нужно немедленно унести подальше от мужчины, который стоял рядом. Сетх легко запрыгнул на спину и отдал приказ:
- Мурмиллион, домой!
- Затем поставлю достопочтенную Исиду на колени и заставлю…
- До встречи, дорогой брат, - прервал его Сет, и пегас взмыл высоко к чернеющему небу и слабо мерцающим звёздам.

Глава 7

Ньюфаундленд следил за тем, как его хозяйка управляется с автомобилем. Пес сидел рядом с Себастьяном и то клал морду на плечо мужчине, то утыкался носом в шею. Себастьян взъерошивал шерсть на его голове. Софи молчала. По её глазам было видно, что она думала. Себастьян любовался глазами девушки в зеркало заднего вида.
«Какие живые! – восторгался он, - каждая мысль отражается в её глазах по-особому! Что-то встревожит: глаза, будто потемнеют, наполнятся влагой, хорошее воспоминание, и взгляд проясняется, теплеет, разозлится - во взгляде разразится буря, замерцают молнии. Да, её глаза отражают решительно всё. В одни её глаза можно влюбиться. Я думал, что больше не увижу их…»
Лабиринты серых улиц редели, автомобили встречались всё реже, город заметно беднел вывесками и рекламами, и, в конце концов, внедорожник вынес их в безбрежную долину. Себастьяну приятно увидеть, наконец, прямую линию горизонта, не обрываемую острыми высотками.
- Куда мы едем, Софи?
- Я не знаю, - честно ответила девушка.
- Ты выезжала из города после смерти мужа? – задал он новый вопрос, убрав с плеча морду Анубита.
- Нет, - отозвалась Софи.
- Давай выйдем из машины и пройдёмся? – Себастьян заметил, как она, едва заметно, сомкнула брови, но снизила скорость автомобиля и припарковалась у обочины дороги.
- Пойдём, Софи, - мужчина протянул ей руку.
- Куда мы пойдём?
- Вперёд, - улыбнулся Себастьян и взял её за руку.
Себастьян был по-настоящему счастлив. Солнце жгло его кожу, рядом с ним девушка и верный друг. Он долго искал их.
- Себастьян, ты отказался говорить о себе, и я не требую этого. Я иду с тобой за руку неведомо куда и чувствую себя в безопасности, хотя не знала тебя до сегодняшнего дня. Я говорю тебе, что чувствую, не стесняясь, ведь я уверена в тебе.
«Вот, что она чувствует ко мне! Она всегда это чувствовала! Значит, всё, что я сделал – не напрасно. Я знал, что она любит меня. Но, нет, она ещё этого не говорила. Нужно ждать. Хватит ли двадцати одного часа?..»
- Дорога кажется бесконечной, солнце не жжёт больно, - Софи, не щурясь, посмотрела на огненный шар, - я раньше не замечала, что оно ласково.
- Я… я всегда чувствовала, что это не моё место, не моя жизнь. Однако я просыпалась вновь и вновь рядом с ним. А когда он погиб, - голос её дрогнул, - я не пролила ни слезинки, но впала в тоску и уныние… - Софи закрыла глаза, собираясь с мыслями, - так было до сегодняшнего дня. Вернее, до встречи с тобой. Сердце моё бьётся, я дышу…
- Это было моей главной миссией, избавить тебя от обязанности служить мужу. Осталась ещё одна.
- Какая?
- Позже. У нас ещё много времени.
- Главное, чтобы ты не оставил меня. Я обнажила перед тобой свою душу и…
- Я тебя не оставлю, если ты этого не захочешь.
Анубит, идущий позади, обошёл хозяев и недовольно посмотрел на них. Себ не обращал на пса внимания. В душе он страшился, что, узнав правду, она упорхнёт от него, и он никогда не увидит её. За непоколебимостью внешней скрывался дрожащий юноша.
- Господин! – пёс поднялся на задние лапы. За несколько секунд густая длинная шерсть ньюфаундленда сменилась чёрной блестящей кожей. Задние лапы удлинялись, покрываясь сухожилиями и твёрдыми мышцами. Грудная клетка расширилась, кожа обтянула острые рёбра. Морда, оттачиваясь, преобразовывалась из собачьей в шакалью.
Софи сделала шаг назад, но Себастьян задержал её. «Не бойся» - шепнул он ей.
- Простите, я помню, что мне запрещено появляться перед… - он запнулся, подбирая нужное слово. - Девушкой, но, господин, события, которые привели меня к вам, требовали, чтобы я немедленно доложил, - хриплый голос существа был ужасен для Софи, но, в тоже время, смутно знакомым.
- Что случилось, Хет? – Себастьян оставался невозмутимым.
- Гор уничтожил щит и часы, не без помощи отца.
- Что ж… зато у нас теперь не двадцать один час, а целая вечность.
- Но, господин, ему известно ваше местоположение.
- Я знаю, что ему известно… - повысил голос мужчина, но немного тише продолжил, - я помню, - он посмотрел на солнце, - Ра на их стороне?
- Конечно.
- Тогда нет смысла прятаться в полдень.
«О чём они говорят?! – судорожно думала Софи, от страха и неизвестно сильнее прижимаясь к мужчине, - Что с моим Анубитом? Кто такой этот Себастьян на самом деле? Что происходит? Как я могла допустить подобное?..»
- Если Гор прибудет сюда…
- Я всё ещё сильнее его, - разозлился мужчина, - оставь нас.
- Как прикажете, мой царь, - существо превратилось в песок и исчезло, уносимое очередным потоком ветра.
- Что это? – прошептала Софи, сильнее прижимаясь к Себастьяну.
- Пришла пора узнать тебе правду, - ответил он.
«Часть правды» - уточнил про себя мужчина.

Глава 8

Мурмиллион опустился у входа в неприступную цитадель. Без окон, цвета шамуа стены взмывали к звёздному небу. Крепость защищалась скалами с трёх сторон и обрамлялась водами чёрной реки. Попав на живое существо, вода эта прожигала всю плоть до костей. Ни у одного бога на юге не было настолько серьёзных мер предосторожности, все они жили в воздушных замках, двери которых всегда открыты. Сетх вошёл в небольшой внутренний двор, ведя пегаса за собой и ежесекундно вспоминая последние слова брата. У Сутеха не было ни слуг, ни охраны, ни личных воинов, он привык справляться со всем в одиночку. Нефтида имела небольшую свиту, но Сетх видел её слуг крайне редко. В тишине ночи он подвёл пегаса к источнику с чистой водой и, оставив его там, направился к цитадели.
Сетх терзался мыслью ещё несформировавшейся окончательно. Что-то переменилось в нём неожиданно и стремительно.  Мужчина не успел верно осознавать эти перемены. Нужно время. Всё остальное у него был. Добравшись до опочивальни, он скинул пояс, закрепляющий длинную, касающуюся пола, чёрную жёсткую схенти и обнажённый упал в холодную постель.
«Исполосую её одеяния мечом… - звучал голос Осириса, - …поставлю достопочтенную Исиду на колени…»
«Разве я могу ему позволить сделать это? А какое право я имею вторгаться в её жизнь? Имею, имею… он не прикоснётся к ней! Прикоснулся уже. Прикоснулся и не раз! Тряпка!» – он поднялся и зажёг свечу.
- Как можно оставаться здесь? – обращался скорее к источнику света, чем к себе бог, - война, война… первая южная война…
- И начнёшь её ты, - услышал он за спиной чей-то голос.
Обернувшись, он увидел своего хорошего друга.
- Локи? – был взят врасплох бог, - какого чёрта ты здесь делаешь?
Тот лишь широко улыбнулся. Как давно они не виделись.
«Он не изменился», - подумал Сет, посмотрев на него.
Локи всегда отдавал предпочтение чёрному цвету. Сейчас, как и много лет назад, он был весь в чёрном. Тонкая стройная фигура была спрятана за чёрной мантией, из-под которой выглядывали носки чёрных кожаных сапог. Угольные волосы были в беспорядке, и Локи изящным движением головы откидывал пряди с глаз, жидкая смола которых сияла в дрожащем свете свечи.
- Я – огонь, - отвечал он, оценив обстановку, - ты – мой друг. Говоря что-то над огнём, ты говоришь это лично мне… - он прищурил глаза, - слышал, ты хочешь начать войну.
- Нет, не хочу…
- Я ведь давно говорил тебе, что Осирис устал быть царём, - словно не слышал Локи, - но прежде чем начать войну, - улыбка не сходила с его лица, - тебе нужно одеться.
- Если ты не уберёшься сейчас же, я навещу твоего брата Тора, - пробубнил Сет, укутываясь в простыню.
- Я давно хотел спросить, - не останавливался бог с севера, - какого дьявола ты уступил престол Осирису?
- Ты при каждой встрече задаешь один и тот же вопрос.
- А ты при каждой встрече на него не отвечаешь.
«Действительно, почему я уступил ему престол?.. потому что сам не желал править, потому что любил брата и знал, как сильно он хочет стать царём юга. Четыре наследника: Осирис, Нефтида, Исида и я. Брат всегда считал, что лишь он достоин быть царём. И вот наступает день, когда отец говорит нам с Исидой: «Каждый из вас четверых имеет право стать царём Южного царства. Сообщите об этом Осирису и Нефтиде». Мы не сообщили. Из-за своей любви к брату мы сказали, что он отныне царь. Я был счастлив тогда видеть его триумф. Это тогда. Сейчас я ощущаю себя дураком…»
- Сет, ты настоящий царь, ты стал мужчиной, а он ведёт себя как мальчишка.
- Я не могу затеять войну против родного брата! – воскликнул Сетх.
- Раньше не мог, - лукаво посмотрел на него Локи.
- У меня нет войска! – злился бог на своё бессилие, - никто не станет на мою сторону! Никто не пойдёт против законного царя!
- Я пойду, - только его бледное лицо было видно в темноте, бог усмехнулся - Сетх, держи себя под контролем, ты уже шакалеешь.   
Сетх принимал свой настоящий облик – облик шакала. В этом облике он был в два раза выше человека, он становился уродлив и свиреп. Тело его было очень схоже с человеческим, если бы не гигантский размер и не торфяной цвет кожи. Глаза приобретали цвет красного вина, зрачки исчезали. Уши становились длинными и острыми, на шакальем лице появлялись шрамы, которые видно только в божественном облике.
- Я ненавижу своего брата! – взревел Сетх.
Локи сверкал глазами, удовлетворённый услышанным.
- Я соберу огромную армию! – он сорвал балдахин, - я больше не буду пресмыкаться перед ним! – зеркало превратилось в груду блистающих осколков.
- Сети! – в комнату вошла Нефтида, - что ты делаешь?!
- Добрый вечер, дорогая Нефтида, - не без издевательского тона произнёс Локи и поклонился.
- Здравствуй, Локи, - не взглянула богиня на него и вновь обратилась к мужу, - что ты творишь?!
Сетх замер. Глаза, горящие подобно раскалённому железу, впились в женщину. Телом он был спокоен, но дух его бушевал. Взглядом он уловил что-то недоступное ему в человеческом обличье.
- Что с твоими костями?! – голос его был ровным.
- К-какими костями? – опешила Нефтида.
- Тазовыми, черт подери!
- Друг, мне лучше уйти, - сказал Локи, хоть и хотел увидеть продолжение.
- Останься! – к огромному его удовольствию бросил Сет.
- Я тебе молоко принесла, - она натянуто улыбнулась.
- Ты беременна?
- Я? Что? Нет. Конечно, нет…
- Я не хочу, чтобы в моей обители появился отпрыск любимого братца!
Нефтида в страхе смолкла.
- Уходи, - Сет отвернулся от неё.
- Сети, нет…
- Иди собственными ногами, или я окуну тебя в чёрную реку, - ровным голосом отвечал бог.
- Но куда я пойду?
- К отцу этого ребёнка.
- Сети…
- Иди, - Сет поднял осколок.
Нефтида сомкнула губы и с высоко поднятой головой вышла за дверь.
- Ты был слишком мягок, друг, - сказал Локи.

Глава 9

Время. Каждый воспринимает его по-своему. Для меня полгода стали самым плодотворным и значимым периодом этого самого времени… Лица или разговоры не всколыхнут во мне воспоминаний, потому что все шесть месяцев я провёл в тишине и тьме. Если и остались в моём сознании отпечатки того времени, то они эфирны, едва уловимы, и являют собой эхо шагов в пустой холодной цитадели, мой шепот при свете дрожащего огня, огонь глаз анубита Хета, поглощающие реальность безумные мысли… Я готовился. Возможно, к самому серьёзному событию в моей жизни.
 Ты и сейчас смотришь на меня, как на безумца. Ты знаешь, кто я? Осмеешься ли ты предположить это? А если бы и знала моё имя, не содрогнулась бы?! Я – Сет, бог из Южного царства. Кому нужна родословная?! Она ничего толком не скажет! Всем и каждому, от человека до бога, я известен в другом облике… Я – бог из Южного царства, бог ярости, песчаных бурь, разрушения, хаоса, войны и смерти. Я – братоубийца! Я – предатель, я бог, опустившийся до убийства. А стал я таковым лишь потому, что желал добиться справедливости, лишь потому, что желал уберечь женщину, которую я любил…
 Опять ты ничего не понимаешь? Здорово же я постарался с твоим перемещением. Я хочу, чтобы ты всё узнала, а значит, мне нужно говорить по порядку. Хм, что ж… Мой план был безупречен. И всё шло, как я ожидал, кроме одного… Нет, не так. Слушай.
Спустя шесть месяцев и шестнадцать дней я был полностью готов. О, сколько же внутренних смертей я пережил! Я осознал, что я смогу переступить невидимую, но ощущаемую всеми черту. Я смогу убить. Убить брата своими руками. Мой друг верно подметил, что Осирис не был царём, он был мальчишкой, играющим с опасным оружием - властью. Он слишком много себе позволял. Царя, который не способен справедливо и мудро править нужно смещать. Осирис никогда не отдал бы свою власть, это и было его приговором.
Смертью Осириса были не его желание подчинять, не тщеславие, даже не низость и подлость. Причиной смерти была любовь. Моя любовь. Я любил Исиду. Его жену. Почему было решено, что она половина Осириса?!  Исида – половина моего братца… Осирис ничуть не уважал её, он не был достоин её! А что говорить о любви? Он любил себя одного. Исида не заслуживала подобного. Своей влюблённостью я пробудил в брате чувство собственности, и он таки заметил собственную жену… да, заметил…
Я… Софи, я узнал, что Осирис взял мою жену. Я был взбешён. Исида не должна была терпеть его измен. Но тогда я ещё не осмеливался перечить брату, я верил в его несуществующую власть…
Лучше начну с того момента, когда я лишил крова беременную жену. Я остался один. Молоко, которое она мне принесла, всё ещё стояло подле постели. Я закрыл ворота в цитадель, отпустил своего пегаса и принялся привыкать к зародившейся во мне идее. Убийство. Нет, не этому меня учили мать и отец. Я содрогался, когда представлял, как буду душить, перережу горло или сожгу Осириса и увижу, как огонь жизни в его глазах погаснет. Как он сопротивляется, отбивается, но видна уже на его лице тень отчаяния и страха. С каждым днём, с каждой картиной я приобретал уверенность. Я менялся! В день, когда я был уверен, что я почувствую радость, убив брата, вместо ужаса, ко мне прибыл Хет, главный стражник при дворе. Словно послание от умерших богов.
Я принял его, ибо знал, о чём он будет говорить. Я провёл его в залу без окон. Я не зажёг света. Я боялся, что упущу что-то в его словах, отвлёкшись на что-нибудь ненужное.
- Сет, - начал он, - вас давно не было, я подумал, может, что-нибудь случилось.
- Вы подумали о том, что я мог забыть ваше предложение, - ответил я и улыбнулся. – Нет, я не забыл. Я поразмыслил и решил, что буду рад принять вашу помощь, - я замолчал, вдруг подумав, что поступаю неверно и что это последний шанс отступить, но, усмехнувшись собственному страху и неуверенности, продолжил. – И у меня уже есть несколько идей…
- Прежде, чем посвящать меня в ваши планы, я расскажу о том, что происходит за стенами вашей цитадели и, если позволите, я и пять тысяч других анубитов присягнут вам.
Никогда за всю историю существования богов, анубиты не присягали нам. Это существа гордые и, не смотря на приниженность их в царстве Осириса, они всегда держаться с достоинством. Я был рад такой армии, а впоследствии такому деснице в лице Хета. В тот день Хет сообщил мне несколько ужасных новостей. Первая – Нефтида, будучи на последнем этапе беременности, вынуждена теперь вести бродяжническую жизнь, потому что Осирис её не принял. Вторая - жена царя Южного царства скоро родит ему наследника. Эту новость я воспринял болезненно, гнев и ярость поселились во мне, и именно при помощи их - гнева и ярости – я создал план по свержению Осириса.
Думаю, тебе о многом напомнит мой план, ведь ты там присутствовала… А тебя не должно было там быть! Не должно! Ты всё неверно поняла! Ну, вот… я опять испугал тебя. Я не хотел. Извини. Я продолжу.
Я дал в честь брата богатый пир… Кто бы мог подумать? Я, отстранённый от той божественной элиты, и даю пир! Да в честь кого? В честь любимого брата! Я думал, что никто из них не поведётся или что-нибудь заподозрит. Хм, я слишком хорошо о них думал. Пришли все приглашённые! Вечер обещал быть запоминающимся. Первый пир – и убийство. Мне было весело думать об этом.  Благодаря магии Локи мы сделали анубитов невидимыми, и они, стоя у стены, ожидали моего сигнала. Едва они пошевельнуться, магия перестаёт действовать, они выходят, будто бы из стен и направляют острые крюки на богов. Конечно, число анубитов было больше числа гостей, на всякий случай. Я пожалел об этом.
Ты… Исида не была в списке. Её не должно было быть! Осирис специально привёл её, уже с большим животом, чтобы позлить меня. Я злился лишь на себя, я не мог позволить анубитам замахнуться на тебя, но исправлять что-либо было поздно. По плану всем тем, кто отказывался принять мою власть, перерезали горло. А я знал, что Исида останется верна Осирису даже после его смерти… От мысли, что её убьют, у меня голова шла кругом. Её спасением оказался Хет, который уважает её. Он парировал удар анубита и спас её жизнь.
Тем не менее, я действовал. Пир начался. Я, как хозяин, сидел на почётном месте. Гости галдели ни о чём, а я думал о том, как бы не встретиться со взглядом Исиды. Прошёл час, два… я старался оттянуть момент. Тот самый момент. Я почувствовал, что начинаю задыхаться. Мне показалось вдруг, что все они знают и смеются надо мной. На мгновение одна мысль пронеслась в моём уме: «А не уйти ли?» Подняться из-за стола, извиться, позвать Мурмиллиона и полететь вглубь пустыни и только! Я возненавидел себя за страх. Я решился. Я должен закончить то, что начато. Сейчас! Сейчас я встану и начну говорить, а дальше… будь, что будет. Я, наверное, бледен. Как сильно? Заметно ли это окружающим? Действовать! Болтовню богов перекрывали удары моего сердца. Оно билось всё сильнее, сильнее, сильнее… Я поднялся.
Я с гордостью показал великолепный гроб, инкрустированный серебром, золотом и драгоценными камнями (всё для удовольствия брата…). Действительно, это гроб, достойный богов, - говорил я, - любой, кто был бы похоронен в нём, ожидала бы слава! Я предложил простое состязание, победителю которого достался бы гроб: каждый присутствующий на празднике должен был лечь в него, и тот, кому он пришёлся бы впору, получил бы его в качестве награды. Осирису я предоставил шанс лечь первым, ведь он царь! Гроб служил ловушкой. Как только брат лёг в него, тело бога парализовало. Анубиты шагнули вперёд, и каждый гость был под угрозой смерти. Всё произошло так быстро!
Сколько мольбы было в глазах Осириса! Ах! Это было великолепно!!! Сначала лезвие коснулось его шеи. Увидев его кровь, я пришёл в неистовую бешенную радость. Я одним ударом отделил голову от тела. Тёплая кровь брызнула мне на шею и грудь, я громко засмеялся. Я перевоплощался в шакала, смех мой становился всё громче, а тело Осириса всё бесформеннее. Я рассёк его тело на сорок две части.
Когда я закончил, двадцать анубитов унесли гроб и все сорок две части отдали сорока двум прирученным грифонам, чтобы те разнесли их по всему Южному царству. Богам не нужно было ничего объяснять, они стали на колени… Я очнулся, когда увидел её взгляд…
- Мой взгляд, - поправила Софи, посмотрев вдаль, туда, где из-за горизонта поднимались тёмно-индиговые грозовые тучи, белые молнии рассекали темный сгусток, слышался гром.
- Ты вспомнила? – мужчина напряжённо ждал ответа.
- Продолжай, - она посмотрела на него взглядом Исиды, уверенным и спокойным.
- Ты не согласилась с тем, чтобы я был царём, и ушла… - речь его не была больше эмоциональной, он понимал, что она всё знает, и нет смысла говорить об этом подробно, - я правил. Ты – единственная, кто не подчинился мне. Я не давил на тебя, я пытался добиться встречи. Тщетно. Ты не могла меня видеть, ты… Ты приютила бастарда Осириса, имя которого Анубис. Спасала его от верной гибели в реке. Нефтида родив, бросила его. У тебя доброе сердце. Ты растила плод измены мужа. Ты хорошая мать. Но сын твой… Он был точной копией своего отца. Он решил, что сможет побить мою армию. Он совершал множество набегов на цитадель, у нас было несколько битв в пустыне, он всегда проигрывал, оставался один, израненный, побитый, но всегда я видел презрение в его глазах – в глазах проигравшего. Я не убивал его. Жалел тебя, Исида. Я хотел избавить тебя от тяжкой ноши, а в итоге усложнил ситуацию. Ты искала части Осириса, дабы воскресить его, но у тебя ничего не получалось… Я любил тебя.
- Я тоже любила тебя Сет, - молвила Исида. – Пока ты не убил моего мужа. Ты знал об этом?
- Если бы не знал о твоей любви, не затевал бы этого всего.
- Ты знаешь, что я не оставлю сына и останусь верной мужу…
- Опять?! Я убедил тебя, – человека – что ты не права! Ты согласилась со мной. Нужно менять жизнь.
Повисло молчание, которое длилось несколько минут. Сетх заговорил.
- Ты винишь меня в смерти Осириса? Ты ненавидишь меня?
- Что сделано, то сделано. Ты хотел добиться справедливости, я понимаю, я и сама не против твоей справедливости, но ты не имел права убивать его. Подобным образом.
Снова молчание и снова Сет нарушил его.
- Что ты собираешься делать?
- С грозой за мной придёт Осирис… - она побоялась продолжать, боясь сделать ему больно и надеясь, что он поймёт.
- Ты уйдёшь с ним? – жизнь в его душе уже оборвалась, но он требовал ответа.
- Уйду.

Эпилог.

Кровавый диск солнца несся на далёкие скалы, остроту которых уже было невозможно наблюдать. Небо прощалось с яркостью красок. Тьма наступала с востока, стирая прошедший день, и растворяла чёрные горы. Полная луна взметнулась ввысь и сейчас глядела на океан песков с холодной грустью. Песчинки отражали её свет, и пустыня сияла в темноте молочной белизной. Спускалась с небес божественная и желаемая при свете дня прохлада. Касаясь огненными крыльями коры затухающего неба, хаотично носились фениксы. Ни пронзённое скалами солнце, ни молчаливую луну, ни гоняющихся друг за другом фениксов не встревожило появление в пустыне одинокого путника. Всего несколько часов назад в избытке ощущений вскипала его кровь, а сейчас она стыла подобно этой пустыне. Он шёл уверенным, но медленным шагом, ноги его были босы, схенти спускалась до бёдер. В самом сердце пустыни находился предатель, обречённый новым царём на верную гибель. Пять тысяч анубитов были убиты, цитадель разрушена, Осирис торжествовал, Гор получил престол, Исида ушла в человеческий мир. Путник не грустил, напротив его смуглое лицо озаряла умиротворённая улыбка. Скитаясь без права общения с богами, униженный и лишённый всего, он думал сейчас о песчаных бурях, о бурлящей чёрной реке, хранящую его цитадель от врагов, о редких пасмурных ночах, о трёх часах в мире людей. Недавние события сделали его жёстче. Ему теперь был смешон всякий верящий, смешны слова любви, он чужд теперь наслаждения и возвышенных чувств. Он с жадностью вспоминает пар пролитой вражеской крови в десятках битв.
- Мальчишка захотел убить меня пустыней, - улыбка его сделалась шире, - я - бог песчаных бурь, и этот эшафот для всех, для меня – родной дом. Ха! Убить меня! Отомстить? Нет. Сейчас я по-настоящему свободен…
Он поднимался на песчаную гору. Ледяной сверкающий шёлк омывал его ноги.
- Куда я иду? Пустыня, если верить приданиям, бесконечна, - Сет остановился, понимая, что сейчас проиграл он, и выхода нет.
- Ничто не вечно, Сутех, - прозвучал подле самого его уха хриплый голос.
- Хет? – бог вспомнил о том, как голова анубита упала на землю и скатилась к его ногам, - я думал, ты погиб!
- Тогда вы не сильно рады встрече, - усмехнулось существо, - я часть пустыни, я, как и все анубиты, и есть пустыня. Казнить меня в песках было глупой затеей.
- Если так… - Сет не закончил.
Душа, иссохшая под лучами пустынного солнца, восстала с новыми силами, и Сет оживленный двинулся в гору. Хет шёл рядом. Бог волновался, как маленький ребёнок, раскрывающий подарок в Рождество. С каждым шагом он приближался всё ближе и ближе к звездам…
У подножия холма бурлил черный живой поток, звенела сталь, слышался говор. Пять тысяч анубитов ожидало своего предводителя. Увидев, что он появился на вершине, все, как один, опустились на одно колено и смолкли. Над долиной явилось молчание. Воины ждали приказа своего царя.
Царь уже знал, что будет делать.