Во тьме колючей

Крозе хатку и запоры,
крозе вахту и заборы
душа моя на волю скидается;
за кромешною тьмой,
за мрачною тюрьмой
душа моя по полю скитается...
                ***
В карцерной темине,
на холодной земине
я сицаю, как загнанный зверь;
руцами подлых псов
да на прочный засов
заперта снова стальная дверь.

Паки репой в аркане,
лапы свои в капкане,
морда моя к луне направлена;
паки в стенах мешка,
и предо мною решка,
стража под носом поставлена.

На казематах сырых,
на шконарях гнилых
долго мне кандалами звенеть;
гранки мои на спине,
витара моя во стине:
остаётся мне сроками звереть.

На зека снова давки,
удары вместо хавки:
на беспределе сидят злые суки;
во контрах с ганами,
на телянке с ранами
мне вечно хватать жуткие муки.

На пути снова снега:
не подамся я в бега,
не ходить мне по тайге весной;
орлом сице не стать
и на лыжи не встать,
не ходить мне по тропе лесной.

С сединой за спарой,
в шкуре моей старой
наверняка не видать мне воли;
но воряга до смерти,
не согнут я взаперти:
не отканать мне от своей доли!
                ***
Крозе хатку и запоры,
крозе вахту и заборы
душа моя на волю скидается;
за кромешною тьмой,
за мрачною тюрьмой
душа моя по полю скитается...