Звери. Первая кровь. Глава из Жизнь без ретуши

  Мы узнали вкус крови щенками,
  И не верим уже никому!
  Нас погнали на бойню пинками,
  научив выживать одному!
  Мы матерыми стали зверями-
  Не пугает жестокость и смерть!
  Наш девиз заменяет нам знамя-
  "Не проси,не пугайся, не верь!"


День подходил к концу. Раскаленное летнее солнце в медленной истоме опускалось за

верхушки леса, окружившего дачу с трех сторон,суля скорую синюю прохладу ночи. Ог-

лушительно трещали цикады, исполняя вечернюю симфонию. Наступал тот волшебный мо-

мент смены декораций природы, когда труженник День уступал место на сцене изнежен-

ной и романтической Ночи, многообещающе сияющей алмазами звезд на темно-синем  не-

босводе.

       Ночь, особенно летняя, ассциировалась у Лютого с любовными переживаниями и

ожиданием приключений. Это пришло еще в далекой юности, когда провожая девчонок

после танцев, они возвращались обратно по той же улице зная,что их поджидают мест-

ные пацаны, безжалостно лупившие "чужаков", провожающих их девчонок! Эта волнующая

дрожь и восторг от приближающейся драки запомнились навсегда. Вот и сейчас, когда

он сам уже имеет взрослых детей, его вдруг охватило ощущение давно забытого, но

очень волнующего чувства ожидания чего-то дорогого,близкого! Хотя на даче он был

один, одиночество его не тяготило. Наоборот, оно ему было необходимо, хотя б иног-

да! Прожитая  жизнь предписывала ему это.

              Эта ночь не оправдала надежды на ожидаемую прохладу. Наоборот, ста-

новилось все душнее. Звезды укрылись за тучами, неизвестно откуда появившимися.Пе-

ние цикад незаметно затихло. Все вокруг замерло в какой-то неопределенности. Соз-

давалось ощущение, что ожидается появление главного действующего лица. И оно не

заставило долго себя ждать. Где-то далеко кто-то невидимый, словно пробовал на

звук гигантский барабан! Выйдя на крыльцо дома, Лютый увидел сполохи молний на

черном небе. Частые вспышки разрядов и грохот грома рисовали в его представлении

 Африканскую дискотеку в саванне - цветомузыка и барабан, отбивающий медленный

ритм. Неожиданно он словно почувствовал дыхание чего-то живого и огромного! Ли-

вень! Летний ливень достиг его дома и заполнил все вокруг! Казалось невероятным,

что тучи, донесшие сюда такое количество воды, могли висеть в воздухе! И Лютый за-

дохнулся от нахлынувших воспоминаний далекой молодости, связанных с таким же лив-

нем, но в другой стране!...

         После трех суток в трюме, встреча с ливнем на палубе танкера казалась

счастьем! Не было роднее и желанней этой холодной, возвращающей к жизни влаги,

смывающей за борт остатки липкого пота и запаха нефти, для обитающих в трюме'вре-

менно ставшем тюрьмой неполному батальону штрафников. Построение, приказ, раздача

штыков вместо огнестрельного оружия и наконец высадка на побережье! И все это при

непрекращающемся ни на минуту ливне.

       Еще в трюме Лютый имел долгий разговор с четырьмя парнями, с которыми под-

ружился и сблизился по духу в спец.учебке, куда попал после трибунала и беседы с

полковником особистом. Согласно правилам установленным в учебке, ребята имели

прозвища вместо имен :Кот,Малыш, Глобус, Иван. За время обучения они стали лучшей

пятеркой курсантов, а Лютый - признанным лидером среди них.  Решено было во время

высадки и дальнейших событий держаться рядом, несмотря ни на что.это был шанс уце-

леть - бой не пугал, а со смертью надеялись подружиться. Путь домой, если такой

имелся в планах Господа, лежал через это! И осознание и понимание этого избавляло

от ненужных раздумий.

        Пелена дождя скрывала очертания берега. Ступив на прибрежный песок, первые

шеренги атакующих на миг застыли, словно наткнулись на что-то невидимое. Это были

раньше никем не виданные заросли до небес. Так показалось в первый момент. Первым

отреагировал Глобус, сообщив что это не что иное,как джунгли! Подошедшие по второ-

разу катера сбросили еще десант в черных бушлатах. Если бы не ливень,они бы смот-

релись как черные майские жуки на белом песке! Спасибо тропическому ливню, что ук-

рыл несчастных от вражеских глаз в этот момент!

      В километре от песчанного пляжа находился лагерь неизвестного врага. Врага-

по определению командира, этого было достаточно. Комбат был отец и Бог! Свобода и

прощение были в километре от черных бушлатов. Сорокалитровая фляга водки открыта,

двухсотграммовые алюминиевые кружки влили в голодные желудки огонь. На закуску

краткая речь комбата. Все пошли! Без знамени, выстрелов," ура"! С просьбой к Богу-

только не в живот, а сразу в лоб! Из оружия- одни штыки. Другого пока еще штрафни-

кам не полагалось. Вот и первые тростниковые хижины чужого лагеря. Вспышки пуле-

метных и автоматных очередей встретили идущих в атаку безмолвной волчьей стаей

черных бушлатов.

             Ливень прекратился почти с окончанием атаки. И тогда наступил шок -

увидели свою работу ножами, увидели друг друга! Пацаны, им по девятнадцать еще!

Все в крови, своей и чужой. И враги, почти такие же ровесники! Которые лично им

ничего не сделали, и лишь в силу обстоятельств и приказа командира, определившего

их как врагов, погибли от штыков атакующих. Как опытные собаки по приказу чабана

сгоняют и гуртуют отару,так конвой, о котором во время штурма забыли, вновь напом-

нил о себе. Построение уцелевших, стаскивание в одно место погибших. Ни у стоящих

В строю, ни у лежащих на земле ранений в спину нет! Дрались честно! Первое задание

выполнили и кровью смыли позор поиговора! И своей и чужой! Комбат зачитал приказ

О зачислении в бойцы рейдовой  группы специального назначения. В строю треть от

высадившихся на берег.

       Лютый отыскал глазами свою четверку и ужаснулся выражению их лиц! Безумство

в глазах, словно зомби! Кровь дурманила хуже водки! Каждый попал в ДШБ за преступ-

ление совершенное случайно и ничтожное по сравнению с тем, что они сделали выпол-

няя приказ комбата! У четверых это были неосторожные действия, повлекшие смерть.

Лишь одному Лютому вменялось умышленное убийство. Во время спарринга на тренировке

в полный контакт без защитных средств, он ударом в сердце убил партнера. Вот и

весь состав преступления. Командир, которого он не раз сопровождал в его похожде-

ниях по любвеобильным особам гарнизона и не раз спасал от расправы внезапно воз-

вращавшихся мужей, сделал для него все, что смог. После трибунала Лютого отобрали

в спецкоманду вместо зоны.

         Особист долго беседовал с ним о долге перед Родиной, о том шансе, который

она ему предоставляет - смыть позор и вернуться с чистой биографией домой! Конеч-

но же, Лютый согласился. Снова курсы в спец.учебке, фильтрация на выпуске. Не дол-

жно быть особых примет, наколок. Даже мертвые не должны позволить определить о

принадлежности к стране, чьими гражданами они являются. Ни документов, ни нашивок!

           И вот они здесь. Оправдали шанс который им дали! Но им было всего по

девятнадцать и они ужаснулись тому, что сделали по приказу. Потом они привыкнут-

станут зверями, хуже зверей! Потому что даже звери не проливают столько крови без

необходимости! Джунгли помаленьку оживали после ливня и грохота боя. Бойцы с любо-

пытсвом разглядывали не виданную прежде природу. Пышная растительность, сочные

цвета огромных растений. Словно гигантские змеи, всюду обвивающие стволы уходящих

в небо деревьев, лианы. Пальмы на песчанном пляже, громкие голоса неизвестных

птиц. Вдруг что-то промелькнуло в кроне дерева. Похоже на человека! Следом еще,

еще. Несколько человек вскинули только что полученные автоматы, но Глобус успел

крикнуть, что это обезьяны! И правда! Стайка перепуганных обезьян держалась на

почтительном расстоянии, но в силу своего природного любопытства вскоре стала мед-

ленно, с ветки на ветку приближаться к людям ближе. Они строили уморительные ро-

жицы и крепко прижимали вцепившихся в них детенышей. Бойцы с улыбками стояли, зад-

рав вверх головы.

       Эта сценка вполне могла бы сойти за мирную, если бы не сожженные хижины и

всюду еще валявшиеся трупы людей. Лютый подал знак Глобусу. Тот подошел к нему еле

волоча ноги.одежда на нем, как и у всех, была в грязи и крови. От него исходил

сладковато-дурманящий запах. Подойдя близко, он удивленно округлил глаза:" Ты же

седой, Лютый!". Лютый не меняя выражения лица спросил:" Скажи лучше, где мы? Как

думаешь?!" "Где-то в Индо-Китае!"- ответил Глобус. Не верить ему не было причин,

еще в учебке все убедились в его географических познаниях и кругозоре.Он увлекался

географией и бредил путешествиями. У него дома имелись всевозможные книги, журна-

лы, фотографии о путешествиях и разных странах. Поэтому и прозвище его было таким.

Подошел Кот- прозванный так за мягкую кошачью походку и осторожность, Малыш -

детина за два метра ростом, с широченными плечами и добродушным румяным лицом,

Иван - этот получил прозвище за курносость и белокурые волосы. Все улеглись на

на землю и молча курили. Видно, что они все еще не совсем пришли в себя - очень

страшная судьба за "честное" имя! Но обратной дороги уже нет.

     Конвойный взвод погрузился на катера и забрав списки живых и убитых,вместе

с особистом уплыл на на транспорт, который вскоре исчез за линией горизонта. Бойцы

сбросив пропитанные кровью бушлаты, сожгли их вместе со снятой одеждой своих по-

гибших ребят. Их тела зарыли в одной глубокой яме, заровняв и замаскировав место.

Строились уже переодетыми в почти по размерам доставленную с транспорта, камуфли-

рованную форму чужого образца и высокие ботинки на шнурках.

         Свой статус военнослужащих ребята вернули в этом страшном первом бою -

смыли, как говорится позор и перешагнули через смерть. Они стали зверями, по при-

казу уничтожавшими все живое без раздумий! Им еще предстояла долгая дорога домой,

проходившая по этой чужой экзотической стране. И всюду они несли с собой кровь и

смерть, оставляя после себя пепел и трупы врага! И как принято среди зверей-выжили

самые злые и сильные! Домой вернулись единицы, Лютый был в их числе! И среди все-

го, что быдо связано с пребыванием в этом "банановом" аду, он навсегда запомнил

тот ливень, стеной стоявший перед ними, ступившими на песчанный пляж чужой страны.

И ад " очищения" связанный с ним! Именно ливень, сейчас так же стеной стоящий у

порога его дома, напомнил ему об этом эпизоде его бесконечно далекой молодости....



         Я вернулся к матери седым!
         Не запятнан, с чистой биографией!
         В двадцать лет. Здоровым, молодым!
         А в душе - с посмертной эпитафией....