***

В воздухе клубился ноябрьский холод. Поднимая воротники, поправляя шляпы и шапки, кутаясь шарфами, жители не самого тихого города отплясывали в коленях на остановке. Молодая особа не была исключением и ничем особым из толпы не выделялась: теплый плащ, намотан шарф, надет капюшон. Вот только замерзла не так как все. Сильнее. И это было заметно: красные длинные пальцы сплетались в молитвенной позе у груди в то время, как локти похрустывали от тяжелой усталости.
Небо было обычным: персиково-лиловым от ночного полотна и света тысячного миллиона фонарей. Гул стоял везде: справа, слева, впереди, сзади, на юге, на севере, на востоке, на западе… Стон вздохов и мыслей. Плачи души.
Ресницы тоже замерзли – так и норовят впасть в объятия друг с другом.
Провода троллейбусной линии начали покачиваться сильнее и сильнее – один забит битком. Следующий вот-вот издохнет от перелюдства.
И снова тоска сжимает крепко, крепко, очень крепко.
И от шторма внутри не знаешь куда глаза закинуть. Не знаешь и чьих руках найти тепло лицу. Кому под теплый свитер запустить ледяные руки, подразнив нервные ощущения и согреть глаза теплом кривой улыбки.
Подняв голову вверх, куда-то вдаль неба, вглубь незримых звезд – испускаешь столб теплого пара, словно паровоз, - только тихо… Бесшумно. Взвыл бы - да не воется. Стоишь. Поскуливаешь.
Закатишь глаза и веки на секунды согреют уставшие зрачки. И так хочется, испустив еще один такой же столб тепла, развеять смрад и дым в небе города, увидеть дальние зори, темные небеса, шустрые реки звездных путей…