Поиграй со мной. Глава 2

Первый день в школе закончился выдачей новых учебников, которые Егор и Полина тащили в своих рюкзаках. Его подруге все очень понравилось, и она без умолку трещала о том, какие хорошие девочки учатся в их классе, классная руководительница модно и элегантно одевается, а Петя, голубоглазый брюнет, такой вежливый, что… На этом месте Егор перестал слышать ее, полностью погрузившись в свои мысли. Сейчас ему нужно было быстренько перекусить и бежать на первое сентября в музыкальную школу. Интересно, какой будет его новая учительница? Он бы хотел, чтобы она была красивой, чтобы не ругала его за неудачи и медлительность и, конечно же, ставила больше хороших оценок. Ему было необходимо знать, что кто-то действительно оценит его старания. Пусть он и не блистал талантом, но музыку очень любил, и ему просто нравилось заниматься – это здорово отвлекало от серой, неуютной реальности.
Осторожно вынув второй букет роз из трехлитровой банки с водой и закинув рюкзак на одно плечо, он вышел из подъезда и тут же наткнулся на привычную компашку.
- Горка, – крикнул один из них, - хватит мучить пианину! Пора уже девчонок начинать мучить!
- А что, ты уже всех перемучил? – с вызовом спросил Егор. – Или только на словах?
Сквозь дружный смех он расслышал злобное шипение:
- Я тебя лучше замучаю…

Егор зашел в старое двухэтажное здание музыкальной школы, не забыв улыбнуться памятнику Чайковскому в маленьком сквере перед главным входом, и сразу потерялся в толпе учеников, их родителей и преподавателей. Шум, смех и разговоры обрушились на него тяжелой лавиной, и он, прогнав темноту в глазах, прошмыгнул в раздевалку, выйдя оттуда лишь после того, как все поднялись наверх. На лестнице, ведущей на второй этаж, его обогнал запыхавшийся мужчина с черным портфелем. Поправив нервным движением полосатый галстук, он бросил на Егора недовольный взгляд и поспешил в актовый зал.
Егор устроился на последнем ряду и, уткнувшись носом в цветы, завороженно слушал выступление лучших учеников школы, которые все лето готовились к сегодняшнему концерту. Когда все отыграли и спели, к нему подошла учительница по сольфеджио.
- Егор, теперь ты занимаешься в пятом кабинете, иди туда, познакомишься с новым учителем.
- Учителем? – переспросил он, но Любовь Викторовна уже отвернулась и начала разговаривать с чьей-то мамой. Странно, подумал Егор, подходя к указанному кабинету, наверное, она что-то напутала. Он постучался, расправил прозрачную упаковку на букете и открыл дверь.
Перед старым черным пианино с закрытой крышкой сидел мужчина, которого он встретил на лестнице. Его портфель стоял на столе, а сам учитель что-то быстро писал в большой тетради, не обратив на Егора никакого внимания.
Егор закрыл за собой дверь и, прошуршав букетом, все же выдавил из себя тихое
- Здравствуйте.
- Здравствуй, - ответил учитель, не поднимая головы, -  ты кто?
- Белов Егор. Я… мне сказали, чтобы я пришел сюда.
- Молодец… Присядь пока.
За вытянутым высоким окном со старыми деревянными рамами качались высоченные тополя, сквозь которые виднелась река и садящееся солнце. Егор положил рюкзак возле пианино, присел на единственный свободный стул и уставился в окно на деревья.
- Цветы, наверное, мне? – послышалось через несколько минут. Мужчина поднялся со своего места, убрал тетрадь в портфель и открыл крышку пианино. – Ты пока разыгрывайся, а я что-нибудь поищу.
Чуть позже учитель вернулся со стеклянной синей вазой, наполовину наполненной водой, поставил в нее букет и уселся рядом с Егором.
- Дневник с собой?
Егор кивнул и достал из рюкзака новый дневник с цветочным узором на обложке.
- Меня зовут, - мужчина щелкнул ручкой и начал записывать на первой странице, - Роман Владимирович Валеев. Понял?
- Да.
- Так, Егор, уже поздно, концерт что-то затянулся, поэтому ты мне просто покажи, что тебе было задано на лето, чтобы я знал, а я пока напишу расписание наших занятий.
Раскрывая ноты произведений одни за другими, Егор молча показывал свое задание, а Роман Владимирович также молча отмечал их в дневнике, и, недовольно хмыкнув пару раз, спросил:
- Тебе все это нравится?
Вопрос был странен сам по себе уже только потому, что раньше у него никто не спрашивал, нравится ему какое-либо произведение или нет. Проблема всегда заключалась в том, что какие-то он мог играть, а какие-то совсем не шли, сколько бы он и его учительницы не бились.
- Егор, ты не бойся, отвечай смело.
- Я не знаю.
Он не уходил от ответа. Егор честно заглянул в себя и ничего, кроме пустоты, там не нашел.
- Хорошо, - Роман Владимирович снова хмыкнул, - давай поставим вопрос так: что ты чувствуешь, когда играешь это?
Егорке стало как-то не по себе от таких вопросов. Почему он должен что-то чувствовать? Он просто играл, пытался как можно скорее разучить ноты, чтобы получать хорошие оценки.
- Я не знаю, - пожал он плечами, - ничего я не чувствую.
Роман Владимирович задержался на Егоре долгим внимательным взглядом.
- Ты устал, наверное, - он закрыл дневник. – Я написал расписание. Завтра в полшестого жду тебя здесь.
Егор начал складывать ноты в рюкзак, пытаясь не замечать ни цепких карих глаз, наблюдавших за ним, ни пенала со скальпелем, который так и просился в руки. Он ощущал жуткую, но сладкую тяжесть внизу живота и, выбегая в темнеющий вечер, уже вовсю представлял себя в своей комнате, под одеялом, с прохладным металлом, так приятно остужающим его горящие пальцы. Возле подъезда никого не было, поэтому Егор спокойно зашел домой, разулся и поздоровался с матерью, которая засыпала под монотонно бубнящий телевизор.
- Я спать, - сказал он и скрылся в своей комнате. Не включая свет, он разделся, достал пенал из рюкзака и откинулся на подушку.
Он ловил неверный свет фонарей, проникающий в его комнату, на серебристом лезвии, но никак не мог поймать какую-то очень важную мысль. Ничего ужасного не происходило, отец больше не приходил, маму зомбировал телевизор, учитель оказался довольно-таки приятным человеком… не считая его странных вопросов, на которые Егор не смог ответить.

Чувствовать… Он отложил инструмент, зацепил резинку трусов большими пальцами и рывком спустил их. Широко раздвинув колени в стороны, он медленно провел скальпелем по коже совсем близко к мошонке и, задохнувшись от боли и наслаждения одновременно, надавил еще сильнее. Плотно сомкнув губы, чтобы не выпустить стон, Егор сделал второй порез с другой стороны. Боль смешивалась с нарастающим возбуждением, мелькала размытыми картинками перед глазами, в которых странным образом сплелись лица и руки его отца, Полины и… нового учителя. В этом сумасшедшем круговороте он желал видеть только одно лицо, остановившись на котором, Егор позабыл обо всех мерах предосторожности - более не сдерживая громкого стона, выпустив скальпель  из рук, впился пальцами в свои бедра и… наконец-то кончил.
Он почти уснул, когда вдруг понял, что кровь до сих пор не остановилась. Егор с неохотой потянулся к нижнему ящику стола, достал из-под тетрадей и прочего хлама вату и пластырь, наспех неаккуратно заклеил порезы и, повернувшись на бок, сразу же провалился в глубокий сон.

Глава 3 - http://www.proza.ru/2014/03/27/111

Рисунок к главе сделан художником, который носит имя Лис.