Без тебя. Второе действие пьесы Шанс

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена первая
На заводе. Появляются Тая и Алексей Филиппович рабочей одежде. Тая Григорьевна покидает сцену.
Тая
Ой, смотрите, Алексей Филиппович, кто-то рубль потерял! (Поднимает оброненную кем-то купюру над головой и громко кричит.) Кто рубль потерял? Кто рубль…
Алексей Филиппович (одергивая Таю)
Да что же ты кричишь-то! На рубле не написано, чей он. Любой признаться может – а как ты проверишь?
Тая
И правда… А как же быть? Кто-то ведь без обеда останется… Сейчас все в столовую идут, значит, человек этим рублем хотел за обед заплатить. Надо же как-то отдать… Может, положить обратно – пусть лежит. Хозяин вернется, будет искать – а он тут как тут! И чего я его схватила! (Хочет вернуться на то место, где нашла купюру, но Алексей Филиппович ее удерживает.)
Алексей Филиппович
Ох, Тая, какая же ты наивная! Не ты – так другой кто-нибудь поднимет. Положит себе в карман – и все. Рубли-то – они все одинаковые. Уж хоть бы крикнула: «Кто деньги потерял?» А так… Смех один! Да и растерях таких наказывать надо. Небережливый, значит, человек, к деньгам уважения не имеет. А они нелегко даются, их заработать надо. Вот один раз останется без обеда – будет лучше за своими карманами смотреть. Учить людей надо! Для их же пользы. Вот я, например. У меня все рассчитано. Ни одной копейки зря не потрачу. Все для пользы дела, все разумно. До зарплаты два дня, многие уже занимают, чтобы дотянуть. А у меня – пожалуйста! Еще хоть неделю живи. Да и запасец кое-какой имеется. Так что, Таечка, хочу тебя позвать завтра на прогулку. Можно даже в кино сходить. Или в горсад. Средства имеются. И на мороженое, и все такое.
Тая
Алексей Филиппович, Вы меня на свидание, что ли, приглашаете?
Алексей Филиппович
Ну, можно сказать и так… Пойдешь?..
Тая
Да как-то это все странно…
Алексей Филиппович
Что ж странного? Все как положено. Я же за тобой ухаживаю. Или староват для тебя?
Тая
Ну что Вы! Вот уже и обиделись… Не обижайтесь! Если хотите, давайте сходим завтра в горсад: музыку послушаем… Там, знаете… У меня с ним столько… (Меняется в лице.) Нет, давайте не пойдем в горсад. Давайте лучше в кино.
Алексей Филиппович
В кино – так в кино. Стесняешься, поди, возраста моего… Конечно, у тебя ухажеров хватает. Кругом одни мужчины. Работа у тебя больно уж мужская. И чего ты в токари пошла?..
Тая
Да ничего я не стесняюсь! А почему выбрала такую неженскую специальность?.. Да я и не выбирала. Просто услышала, что на заводе требуются работники, - и пошла… Сначала в учениках ходила, а теперь вот самостоятельно работаю. Да мне, Алексей Филиппович, было все равно, чему учиться. Тяжелой работы никогда не боялась. Я не размазня какая-нибудь и не белоручка! Я сильная и самостоятельная. К тому же, на заводе неплохо платят.
Алексей Филиппович
Ну, да ладно, ладно, я так спросил… В общем, я тогда с утра билеты куплю, чтоб подготовлено было.
Тая
Нет, знаете… А давайте все-таки в горсад пойдем!
Алексей Филиппович
Ну, в горсад – так в горсад… Только уж больше не переигрывай. Надо определенность во всем иметь. А то всю жизнь можно бросаться то туда, то сюда – а толку не будет. Приходи, значит, в три часа.
Тая
А куда?
Алексей Филиппович
Как куда! В горсад.
Тая
Алексей Филиппович, но горсад-то большой! Вы уж место назначьте – а то будем друг друга искать…
Алексей Филиппович
Место?.. Так я, это… Я и не знаю, какие там места… Не хожу туда – чего мне там делать одному. Буду тебя ждать прямо у главного входа – а там уж разберемся.
Тая
Хорошо, договорились… Пойдемте скорее в столовую, а то без обеда останемся! (Уходят.)
Сцена вторая
Городской Сад. Алексей Филиппович со свертком в руках поджидает Таю, поглядывая на часы. Появляется Тая.
Алексей Филиппович
Здравствуй, Таечка! Рад тебя видеть. Почти и не опоздала, молодец. Не люблю, когда опаздывают. Договорились – значит, договорились.
Тая
Здравствуйте, Алексей Филиппович! Погода-то сегодня какая! Как раз для прогулок! Ну, пойдемте?
Алексей Филиппович
Пойдем, пойдем. Ты уж веди – где тут гуляют, пойдем и мы туда.
Тая (смеясь)
Да тут везде гуляют, Алексей Филиппович! Смотрите, красота какая! Дорожки, скамейки, клумбы… Вон там, смотрите, всегда анютины глазки сажают. Мне так они нравятся! А Вам?
Алексей Филиппович
Мне?.. Ну да, и мне… Хороший цветок, скромный. И неприхотливый. А я смотрю, Тая, ты тут все знаешь, часто бываешь? Одна ходишь или с сопровождением?..
Тая
Да нет, Алексей Филиппович, не часто… Просто с юности помню эти анютины глазки – еще когда с братом приходили… Эх, жаль, оркестра еще нет… По выходным они всегда играют. Вон, видите, эстрада – там музыканты и сидят… Но это к вечеру, сейчас еще рано.
Алексей Филиппович
Ну, и к лучшему…
Тая
Почему?.. Вам что – музыка не нравится?..
Алексей Филиппович
Почему не нравится… Очень даже нравится! Люблю слушать, когда песни поют – наши, русские. Ну, и оркестр… тоже хорошо. Просто сегодня хочу поговорить с тобой о том, о сем… Обсудить все… Так без музыки – оно лучше…
Тая (усмехаясь)
Это о чем же Вы таком поговорить со мной хотите – без музыки?..
Алексей Филиппович
Не торопи, Тая, всему свое время. Все должно быть по порядку. Давай-ка на скамейку присядем.
Тая
Давайте… (грустно вздохнув) Давно я на скамейках не сиживала… (Садятся на скамейку. Тая опускает голову, погружаясь в воспоминания.)
Алексей Филиппович (разворачивая сверток)
Я, Тая, тебе небольшой подарочек приготовил. С пустыми руками не пойдешь, а на цветы деньги тратить – это баловство. Я так рассудил, что ты не девочка уже, а женщина, хоть молодая, но серьезная, - надо что-то полезное… Вот, это тебе – в знак, так сказать, первого свидания.
Тая (встряхнув головой, пробуждаясь от воспоминаний)
Что это?.. (Берет в руки «подарок».)
Алексей Филиппович
Это тебе. Вещь полезная, в хозяйстве необходимая.
Тая
Это… зубная щетка и… зубной порошок?.. Ну да, это всегда пригодится… Правда, как-то странно…
Алексей Филиппович
Ничего тут нет странного. Которые всякие финтифлюшки дарят – так еще неизвестно, что у них на уме… А у меня серьезные намерения, поэтому и вещи полезные дарю, а не всякое…
Тая (пожимая плечами)
Спасибо, конечно… Да Вы не обижайтесь, Алексей Филиппович. Я же ничего… Ну, может, погуляем еще – а то что же мы просидим тут, а скоро ведь и домой…
Алексей Филиппович
Что это домой-то, только пришли… Нет уж, посидим немного. Мне надо с мыслями собраться, на ходу как-то негоже… Все должно быть по порядку.
Тая
Да что по порядку-то?.. Ну, как хотите… Можно и посидеть. Мне все равно.
(Какое-то время сидят молча. Тая со скучающим видом смотрит куда-то вдаль, Алексей Филиппович потирает руки, покашливает, наконец, прерывает молчание.)
Алексей Филиппович
Я, значит, Тая, хочу с тобой поговорить. Серьезно. Ты женщина хорошая, положительная. Ничего, что замужем была. Я тоже был женат. Супруга у меня была постарше. И ничего в этом страшного нет. Вот и я тоже тебя старше – но это даже хорошо. Все-таки у меня опыту больше. А для семейной жизни это хорошо. В общем, предложение я тебе делаю. Чтоб, значит, выходила за меня замуж. И будем жить семьей. (Тая грустно усмехается, качает головой.) Что ты головой качаешь? Что скажешь?
Тая
Что-то я не пойму, Алексей Филиппович… Разве так предложение делают?
Алексей Филиппович
А как?.. Я, конечно, не специалист разговоры говорить… Но, по-моему, четко изложил… Что, мол, серьезные намерения… И что хочу все как положено…
Тая
Так-то оно так… Вы не сердитесь. Да только ведь, когда предложение делают, про любовь говорят. А так получается… Неизвестно что получается…
Алексей Филиппович
Тут ты права, Тая. Тут у меня недосмотр вышел. Любовь – это само собой. Любовь – конечно. Потому как, если бы любви не было, так ведь ничего бы и не надо. А так видишь, что получается… Я говорить не мастак, но только ты не сомневайся. Очень ты мне полюбилась. Так о тебе все и думаю. И представляю, как мы будем жить хорошо. А детишки появятся - детишек буду любить, не сомневайся. У первой жены дочка была – так я с ней хорошо обходился.
Тая
Алексей Филиппович, а у меня сын есть, Вы не знали?
Алексей Филиппович
Ну как не знал – знал. Только, говорят, он с отцом остался. Это, конечно, не очень хорошо, что без матери растет, - с одной стороны. Но с другой – мальчику отец нужен.
Тая
Да нет, Алексей Филиппович, не с отцом он, а с его теткой живет. Я его забрать хочу. А тетка не отдает. Все ей женихи не подходят: один – зачем молодой, другой – зачем красивый! Надо, говорит, Ленечке отца искать, а не себе… кобеля… Вы извините, но это не я так говорю, это тетка. Так что, невеста я с «приданым»… Зачем Вам опять чужого ребенка воспитывать! Найдите себе женщину свободную. Вы мужчина не старый еще, непьющий, самостоятельный. Найдете кого-нибудь…
Алексей Филиппович (после непродолжительного раздумья)
Ну что ж, сын – значит, сын… Даже и хорошо. А то ведь кто знает – вдруг у нас только девочки народятся, а тут уже и наследник есть! Я его на свою фамилию запишу – будет все как положено.
Тая
А вот и не получится, Алексей Филиппович! Муж мне развода не дает. Так что, я и не свободная, и не замужняя… И сына Вам на свою фамилию не записать. Так что, как говорится, разойдемся как в море корабли… Спасибо, конечно, за расположение Ваше. Но ничего у нас с Вами не получится.
Алексей Филиппович
Да… Обстоятельства, конечно, не очень положительные… Но ведь это все решить можно. Я могу с мужем твоим бывшим поговорить. Он же должен понять, что тебе надо жизнь свою устраивать. Так что, Тая, я все беру на себя. За тобой – только слово. Видишь, я на все согласен. Решай. Если не дашь согласия – что ж, отступлюсь. Но знай, что очень я к тебе расположен. Я только говорить не горазд – а так я очень… Полюбилась ты мне очень… Но вижу ты не расположена. Уж не знаешь, чем и испугать, чтоб отступился… Что еще придумаешь?
Тая
Не сердитесь, Алексей Филиппович! Вы хороший – правда! А мне и придумывать ничего не надо. Вот поедем завтра к тетке: если понравитесь ей, отдаст сына, то так уж тому и быть… Ну а нет - так на меня не серчайте! Только вряд ли Вы ей понравитесь!
Алексей Филиппович
К тетке, говоришь?.. А если отпустит со мной сына твоего – не обманешь?
Тая (смеясь)
Не обману! (в сторону) Ну это уж чудо будет! Не такие пробовали…
Алексей Филиппович (обрадованно)
Вот и хорошо. Оно и правильно. Ну, а теперь, можно, Таечка, и погулять. Можно и по набережной пройтись. Даже можно и мороженым угоститься. Я-то уж не буду – а тебе куплю, пойдем.
Тая (усмехаясь)
Ну, если мороженое – то пойдемте!
Сцена третья
Комната в доме тетки Николая – Анны Ивановны. Входят Тая, Алексей Филиппович, Анна Ивановна.
Анна Ивановна
Проходите, Алексей Филиппович, и ты, Тая… Дверь закроем – пусть мальчонка поспит, притомился. А пока чайку попьем. Садитесь к столу – чайник горячий. Вот и конфеты ваши, а у меня варенья наварено. Вы, Алексей Филиппович, варенье какое уважаете? (Собирает на стол.)
Алексей Филиппович
А какое поставите, Анна Ивановна, таким и будем угощаться. Все хорошо!
Анна Ивановна
Ну, пробуйте тогда вот эту вишню – без косточек, благородное варенье.
Алексей Филиппович
А сколько труда в него вложено! Ведь это надо каждую ягодку рученьками своими от косточки освободить! Не для ленивой хозяйки такое занятие…
Анна Ивановна
Да, уж не для белоручек… А Вы, Алексей Филиппович, понимаете. Это хорошо, когда мужчина с пониманием. Да и с мальчиком, я смотрю, хорошо у Вас получается. Видать, приходилось за детьми ходить? Свои-то есть, поди, - не молодой уж?
Алексей Филиппович
Да как сказать, Анна Ивановна… Опыт имеется, но своих не завел пока.
Анна Ивановна
Это как же так понимать прикажете? За чужими, что ль, присматривали?
Алексей Филиппович
Я, уважаемая, был уже женат однажды, так вот у супруги моей бывшей дочка имелась. Хорошая девочка, живая, сообразительная… Только вот худовата маленько - желательно ребенку быть полнее. Аппетит никудышный. Я за девочкой ухаживал, когда мать отсутствовала: и гулял, и кормил, и всякое такое… Так что, не сомневайтесь, с дитем могу поладить.
Анна Ивановна
Оно и видно, что умеете… Это хорошо. А только что ж теперь-то с девочкой сталось – да и с супругой Вашей?
Алексей Филиппович
Да видите ли, характерами мы разные оказались. Я человек обстоятельный, люблю, чтоб все по порядку, – да вот Тая знает… (Бросает взгляд на Таю – та нерешительно кивает. И вообще, с некоторым недоумением наблюдает за воркованием тетки и Алексея Филипповича…) А супруга моя… не очень порядок любила. Одним словом, когда порешила она вернуться к бывшему своему, я возражать не стал. Да и ребенку с родным отцом лучше…
Анна Ивановна (Все приготовив, усаживается за стол напротив Алексея Филипповича.)
Так, стало быть, Вы человек свободный, Алексей Филиппович… И что же дальше думаете? Какие планы имеете? (Бросает взгляд на Таю.)
Алексей Филиппович
А планы, Анна Ивановна, у меня очень положительные. Имею я намерение объединить наше с Таей существование. Будем создавать семью – все как положено. И мальчика не обидим, не сомневайтесь, уважаемая.
Анна Ивановна
Так чего ж мне в Вас сомневаться, Алексей Филиппович. Вы человек надежный, по всему видно. (Тая настороженно смотрит то на тетку, то на Алексея Филипповича.) Я ведь что… Я не злыдня какая-нибудь. Но только кому попало Ленечку не отдам. (Тая облегченно вздыхает.) Мальчик он хороший, здоровенький. Да и привыкла я к нему. Но, понятное дело, ребенку мать с отцом нужны. Что ж ему, как сиротинушке-то, жить… Я все надеялась, что у племянника моего с Таей наладится, да, видать, не судьба… Но кому попало не отдам…
Тая (с облегчением)
Ну, я так и знала, тетушка! На Вас не угодишь. Что ж, спасибо за чай и за варенье. Пойдемте, Алексей Филиппович. Ленечка теперь долго спать будет – чего Вам зря сидеть. А я, Анна Ивановна, завтра забегу…
Анна Ивановна (останавливая Таю)
А чего ты заторопилась? Я еще ничего не сказала. А Вы, Алексей Филиппович, пейте чай, давайте еще горяченького подолью. Я ведь что говорю… Кому попало, мол, не отдам. Приходили тут… Приводила Тая. Один молоденький – сам еще ребенок. Какой из него отец мальчику нашему! Конечно, я не отдала. Второй постарше маленько был – так зато уж такой раскрасавец, что глазам смотреть больно. Ну куда его такого! Будет он разве верным семьянином! Тая-то ведь жизни не знает, а я-то вижу, что к чему… Мы-то уж с Вами пожили, Алексей Филиппович, так, поди, людей лучше видим.
Алексей Филиппович
Полностью согласен с Вами, Анна Ивановна. Возраст в этом деле большое значение имеет. Когда человек постарше, так он и серьезнее, и со смыслом… И жизнь у него размеренная, и все как положено…
Анна Ивановна
Да-да… А где Вы, Алексей Филиппович, жить планируете, если семейством обзаведетесь? Или Вы об этом не думали еще? У Таи-то ведь комнатенка маловата…
Алексей Филиппович
Вы, Анна Ивановна, не беспокойтесь. У меня все продумано, все подготовлено. Жилье и сейчас имеется. А в случае семейства от завода обещали большую комнату выделить – и всего с одними соседями. Как же можно об этом вопросе не задуматься – дело не маловажное. Тем более что ребенку простор нужен – чтобы и поиграть можно было, и дышать свежо…
Анна Ивановна
Вот это хорошо! Это очень правильно. Уважаю я таких мужчин, Алексей Филиппович, которые обо всем заботятся, во всем толк знают.
Алексей Филиппович
Ну а как же! Мужчина в доме голова. Должен все обеспечить, чтобы и супруге, и детишкам удобно было и сытно.
Тая (в сторону)
Спелись…
Анна Ивановна (после паузы)
Ну так что же… Вижу я, что Тае, наконец, встретился мужчина порядочный, надежный. Думаю, Вы, Алексей Филиппович, и о мальчике заботиться будете. Не вижу причин отказывать. В общем, вот вам мое согласие.
Тая
Как?..
Анна Ивановна
Что ж ты так удивляешься? Думала, никогда Ленечку не отдам? Глупая, я ведь не из-за упрямства или вредности. Вот вышел случай подходящий – так чего я же противиться! Я только за! Ну, вы тут посидите или в сад идите пока. А я мальчика соберу. Проснется – покормлю, да и с богом! (Выходит.)
Алексей Филиппович (довольным голосом)
Ну вот… Все и сладилось.
Тая
Да уж… Не ожидала я…
Алексей Филиппович
Все и решилось. Ты помнишь, Тая, что обещала? Что, мол, если тетка сыночка отдаст, то примешь мое предложение…
Тая (обреченно)
Помню… Вот ведь… Не ожидала я… Ну что ж! Так уж, видно, суждено… Ох, что-то дышать мне нечем! Пойдемте, что ли, в сад, Алексей Филиппович…
Алексей Филиппович (подхватываясь)
Пойдем, Таечка, пойдем подышим. Мне и самому отдышаться надо – такое дело сделано! (Выходят.)
Сцена четвертая
Появляется Тая Григорьевна, продолжает разговор с невидимым слушателем.
Тая Григорьевна
Я получила сына и… не смогла обмануть Алексея Филипповича. Не из благородства, а по глупости. Или еще по какой-то причине… В общем, мы стали жить вместе. Алексею Филипповичу дали от завода даже не одну комнату, а целых две смежных – по тем временам, хоромы!.. Расписаться мы не могли – ты не давал развод. Антон Филиппович очень хорошо относился к Лене. Ходил с ним гулять, мастерил игрушки. Леня был славным мальчиком. Он привязался к Алексею Филипповичу и стал звать его папой.
…В тот зимний день Алексей Филиппович с Леней отправились в баню. На обратном пути они долго ждали трамвая, замерзли, и Ленечка заболел. Я почему-то сразу поняла, что он не выживет.
Когда маленький гробик опускали в землю, я подумала, что сейчас забросают ледяными комьями то, что еще связывало меня с тобой. Потом я потеряла сознание. Я не знаю – от горя или от того, что была беременна…
…Я смирилась с тем, что в моей жизни больше не будет любви – той, которая делает женщину счастливой. Да я и не особенно к ней привыкла. Годы с тобой пролетели как один день – солнечный, безветренный, ясный. Потом налетел ураган – вымел, высушил, выстудил. С тех пор в моем сердце закрылся клапан, отвечающий за женское счастье. Я и не возражала. На меня всегда обращали внимание мужчины, но для меня они больше не существовали. Пустота заполнилась тихой новой радостью материнства. Я родила Алексею Филипповичу двух дочек. А про своих мальчиков старалась не вспоминать. Мне нравилось стирать пеленки, застилать детские кроватки, шить девчонкам распашонки и платьица.
Старшей имя выбрал Алексей Филиппович. «Маруська… - улыбнулся он выданному в роддоме кульку. – Это наша Маруся…» Ну, Маруся – так Маруся! А через два года появилась Люся. Так уж, для созвучия назвали: Маруся да Люся…
Алексей Филиппович любил девочек. По-своему, конечно. Если на завтрак я варила ему два яйца, он съедал одно, а второе делил между дочками. Ты скажешь, тоже мне любовь! Но я-то знаю Алексея Филипповича. Он проявлял чувства своим, особенным способом. По-другому не умел. И знаешь, дочки на всю жизнь запомнили, как он разрезал это яйцо и торжественно вручал им половинки. Наверное, чувствовали, что за этим скрывается отцовская забота, любовь и даже нежность.
Он и ко мне свои чувства проявлял своеобразно. Тогда мне казалось, что не проявлял вовсе. Хоть и не верила я больше в женское счастье, но иногда все-таки хотелось ласки, каких-то особенных слов, от которых горят щеки и стучит сердце. А ничего этого не было. По вечерам я вспоминала тебя и, чтобы заглушить воспоминания, шла стирать белье. Алексей Филиппович обижался, что я опять затеваю стирку на ночь – как будто пережидаю, когда он уснет. Так и было на самом деле. Он, конечно, все понимал. И ждал. А я все еще помнила тебя. И ничего не ждала. (Перебирает фотографии, берет в руки одну из них.)
Ох, какая старая фотография… Марусе было почти четыре года, а Люсе два. Старшенькой я сшила платье на кокетке из зеленоватой бумазеи, подстригла ее и завязала на макушке бант. А Люсеньку одела в сарафан, из которого Маша выросла. Он был немного великоват, но на фотографии этого не видно. Это единственное сохранившееся предвоенное фото. Девчонки на нем серьезные и немного испуганные. Как будто знают, что очень скоро начнется война.
(Дальше возможно параллельно действие без слов – иллюстрация слов героини.)
…Война выжгла неизбывную тоску, которая затаилась в моем сердце. Или заглушила на время?.. Не до тоски стало и не до женского счастья. Надо было выживать. Эвакуироваться мы не успели… Калинин, хоть и не долго, но был под немцами. Алексей Филиппович все это время просидел за шкафом, который мы поставили на угол, чтобы высвободить местечко. Я подавала ему туда то еду с питьем, то ведро. Если бы немцы нашли – несдобровать бы ему. Он был членом партии с семнадцатого года, да еще и успел поработать мастером на швейной фабрике – небольшой, но начальник. Собственно, поэтому мы и не успели уехать. Рядовые граждане рванули в первых рядах, а мой, сознательный, дотянул…
Помню, нажарила я целую сковороду картошки. Еще с керосинки снять не успела – фриц заходит. Дверь-то только прикрыта была, так он и свалился как снег на голову. Хорошо, хоть Алексей Филиппович тихонько сидел. Увидел фриц нашу картошку, заулыбался, прогавкал что-то по-своему – и унес с собой сковороду. Остались мы и без обеда, и без сковороды. Я потом все боялась, то немец вернется – сковородку отдать. Они особо-то не зверствовали – дети их даже не боялись… Не вернулся. Да и сковородка больше не понадобилась… Жир кончился, а потом и картошка. Помню, как ползали мы за ней, родимой, под пулями. Собирали на поле, что осталось. Мороженые, подгнившие картофелины, смешанные с землей, - а как радовались им! Но это уж потом… Потом много чего было. И лебеду ели. Все как положено…
Когда совсем есть нечего стало, пошла я на барахолку кое-какие вещи сменять на продукты – поймали, осудили за «спекуляцию», дали небольшой, но срок… Сидел за меня Алексей Филиппович – тогда так можно было. Мы решили, что лучше он отсидит, а я уж с детьми… Чем-нибудь да накормлю, что-нибудь придумаю…
…Успел Алексей Филиппович и повоевать. Недолго, правда. Ранило его в голову, осколок застрял, не смогли достать – так всю жизнь с ним и проходил… А тогда, после ранения и операции, память потерял. Возили в санитарном поезде взад-вперед. Когда в очередной раз проезжали Калинин, вспомнил он вдруг, что это его родной город…
Пришел домой - худющий, круги под глазами. А я уж и не ждала, думала, погиб. Не успела обрадоваться, а он как начал орать да ругаться – чуть не в драку лезет. Кричит что попало, руками машет! Я и поняла, что с головой у него не в порядке. Потом-то ничего, отошел, только вспыльчивым стал. Раньше-то спокойным был, тихим. Но ничего, привыкла… А сначала уж больно тяжело было. Считай, с сумасшедшим жила. Думала, таким и останется, не знала, что и делать! Но ничего, немножко успокоился. Видать, осколок-то прижился или развернулся как-то поудачнее…
А партбилет, утерянный то ли на фронте, то ли потом, в беспамятстве, после войны Алексей Филиппович восстанавливать не захотел. Не знаю, почему, не хотел он говорить на эту тему. Я ему намекала, что с партбилетом-то жить лучше – а он только рыкнул «Не буду!» и желваками задвигал. Ну все, больше я его и не дергала. Может, он и прав: мы на оккупированной территории жили, чего лишний раз высовываться…
Да… Многое пришлось пережить. Но главное, я в войну чуть Люсю не потеряла. Умирала она у меня от голода. Маленькая, худенькая – лежит тихонько… Глазки распахнет и смотрит на меня – грустно так смотрит. А потом и глазки закрыла. Врач приходила. А что она могла сделать?.. Да и я… Сижу, слезы лью, руки опустились. Маруся-то, старшая, корку какую пососет – и ладно. Живучая она, Маруся. А Люсенька маленькая совсем, ей бы молочка…
Сцена пятая
Раздается голос Торговки. От него Тая Григорьевна вздрагивает, смотрит на разворачивающуюся сцену как бы со стороны, потом удаляется.
Торговка
Кому молочка – сметанки – творожка! Кому молочкааааа! Все из деревни, от своей коровки, свеженькое! Молоко, сметана, творог! Кому молока, сметаны, творога!
Выбегает Тая.
Тая
Женщина, женщина, мне надо, я куплю! Пойдемте скорее ко мне! У меня ребенок голодный, мне очень надо! Пойдемте быстрее! (Пытается схватить у Торговки из рук бидон и корзину.)
Торговка
Да что ты, девонька, что хватаешь-то! Не тронь!
Тая
Да я помочь Вам хотела. Пойдемте скорее!
Торговка
Да пойдем, пойдем, только не хватай ты за руки-то меня, а то ведь, не ровен час, уронишь да прольешь… Иду я, иду! (Заходят в квартиру Таи.)
Тая
Вот, ставьте на стол. Сейчас посуду принесу. Я и молока возьму, и творога, и сметаны… я у Вас все возьму! У меня деньги есть, Вы не сомневайтесь! (Бросается к комоду, достает деньги, кладет все на стол.) Сколько скажете, столько и заплачу! Мне главное – девочек моих накормить…
Торговка
Стой, красавица! Что-то я не пойму, ты что – деньгами собралась со мной рассчитаться?
Тая
Ну да… А что?..
Торговка (усмехаясь)
И что я с твоими бумажками делать буду? На лоб себе наклею? Или, может, на стенку повешу?
Тая (растерянно)
Почему на стенку… А как же…
Торговка
А так же! Деньги нынче ничего не стоят. А потому они мне без надобности. А вот если найдешь батистику или, в крайнем случае, сатинчику – вот это будет другой разговор.
Тая
Какого еще «батистику»?..
Торговка
Какого-какого… Ну, материалом каким-нибудь могу взять. Есть у тебя отрезы какие? И, может, еще чего ценное?
Тая
Нет… Откуда у меня отрезы… А ценного… Да и ценного ничего нет…
Торговка
Ну, на нет и суда нет! Чего ж ты меня тогда затащила! Вот ведь бессовестная какая! Еще и из рук вырывала! (Берет бидон и корзину, собирается уходить.)
Тая (кричит)
Нет! Не уходите! Только не уходите! Я найду что-нибудь… Я у соседки спрошу, подождите! (Выглядывает в дверь.) Граня, ты дома? Граня!
Граня (Появляется в дверях: в декольтированном халате, на голове - бигуди.)
Что за шум, а драки нету?
Тая
Гранечка, милая, помоги! Вот женщина молоко продает, и творог, и сметану… Мне так надо, Гранечка! Но у меня ни батиста, ни сатина нет… Ничего нет… А за деньги не отдают… Может, у тебя что-нибудь есть? Выручи меня, Гранюшка! Ты же знаешь, мне девочек кормить нечем, Люсенька уже… (Закрывает лицо руками, плачет.)
Граня
Молочко, говоришь? И творожок, и сметанка? А ну-ка, бабуля, показывай, что у тебя за молочко – небось синее, одна водица, ни жириночки, а?
Торговка
Да что Вы, дама! У меня товар что надо!
Граня
Ну, дама я или не дама – знать не Вама!.. А товар я хочу сперва увидеть – разворачивай, бабуля, свою продукцию!
Торговка
Да смотрите, смотрите – хоть и попробуйте, мне скрывать нечего.
Граня
Так и попробуем – а как ты, бабуля, думала! Ну-ка, неси-ка, Тая, посуду! Сейчас и попробуем.
Торговка
Только я должна быть уверена, что Вы, дама, со мной расплатитесь, как положено…
Граня
Ты посмотри на меня, бабуля, внимательно. Сперва анфас. Посмотрела? Теперь в профиль. (Поворачивается боком.) Ну, ты видишь? Ты видишь, какой у меня профиль, а? Картина! Разве я могу с кем-нибудь не расплатиться? Похожа я разве, бабуля, на человека, который может не расплатиться! Не сомневайся, бабуля, все оформим как положено! Че стоишь, соседушка – а ну марш за посудой! (Тая убегает, через некоторое время возвращается с посудой.) Так, ну-ка посмотрим, что тут у тебя есть бабуля… Ну, молочко-то вроде жидковато. Ну да ладно, сойдет. А сметана… сметана – ничего, жирненькая. И творог вроде приличный. Ладно, уговорила, берем все! Так, давай, Тая, перекладывай да переливай – да побыстрее! А то бабулю задерживаем. Ей ведь еще, небось, коровку доить да поросят кормить… Есть у тебя, бабуля, поросята? (Пока Граня отвлекает Торговку разговорами, Тая переливает и перекладывает товар. Граня глазами показывает, чтобы уносила миски из комнаты. Тая понимает и быстро все уносит.)
Торговка
Да какие поросята, о чем вы! Чем нынче тех поросят кормить! Ну, один, правда, есть… Так что, если надо, так скоро мяско будет. Но уж за мясо, понятно, оплата посерьезнее. Молочко-то – оно каждый день у коровки. А мясо – сами понимаете…
Граня
Да уж я-то, бабуля, понимаю, можешь не сомневаться! Я, бабуля, страсть какая понятливая! Меня, бывала, мамаша в детстве из всех детишек выделяла – а нас четверо было. Вот если надо что посложнее сделать, где соображалка требуется, – так мамаша всегда меня назначала. У меня, бабуля, с детства соображалка хорошо развита. Вот, знаешь, у некоторых руки сильные, а у которых ноги… А у мужиков еще бывает, знаешь, бабуля, такая штуковина…
Торговка (отмахиваясь и хихикая)
Да ну Вас, ей-богу, надумали чего!
Граня
И правда, бабуля, чего это я, тебе-то уж про эту штуковину не очень интересно… Я вообще-то про свою соображалку говорю – а мужики-то так уж, кстати пришлись. Да они всегда кстати, мужики-то! Ты просто не помнишь, поди, бабуль! (Смеются.) Ага, ну вот, посмеялись мы с тобой, бабуля… А теперь смотри внимательно. Видишь, деньги лежат? Тая по доброте душевной все их тебе выложила. А я так думаю, что это многовато… Вот держи, бабуля, десятку. А если у тебя какие вопросы появятся или несогласие – так вот там, за углом, у нас милицейский участок. Так что, если ты, бабуля, не согласная, участковому-то пожалуйся – может, он тебе что и присоветует. А может, за спекуляцию привлечет. Так что, иди, бабуля, с миром! А если молочко твое ребенка спасет от голодной смерти – так, может, и тебе зачтется!
Торговка
Да как же Вам не стыдно! С виду дама серьезная. Профиль у нее, говорит, профиль… А я уши-то и развесила! Бесстыжие твои глаза!
Граня
А ты, бабуля, поосторожнее, а то я тебя за оскорбление привлеку! Иди, откуда пришла, родная! А поросенка зарежешь – мясо приноси, мы купим. (Выталкивает возмущенную Торговку, поворачивается к Тае.) Эх ты, нескладеха! У тебя ребенок помирает, а ты скромничаешь, тихоня! Давай корми свою Люську. Я после зайду еще, поговорить надо. Есть возможность устроить тебя в Суворовское училище – уборщицей. Там и сама подкормишься, и детям перепадет. Курсантов, а особенно офицеров, хорошо кормят. Они даже в тарелках оставляют. Я сама сперва хотела на это место, но у меня другая перспектива появилась… Ну че стоишь-то! У ней девка помирает, а она стоит! (Направляется к двери, Тая выходит следом.)
Тая
Спасибо тебе, Гранюшка! Спасибо, милая! Не знаю, как и благодарить тебя!..
Сцена шестая
Кабинет в Суворовском училище. Тая протирает влажной тряпкой кожаный диван. Разговаривает сама с собой.
Тая
Ну вот… Теперь уж нигде ни одной пылиночки! Я же понимаю: убирать кабинет начальника – это не то, что коридоры мыть… Тут надо с особой тщательностью. Хотя я коридоры скребла будьте нате! (Садится передохнуть.) Да я готова им все до блеска начистить за такую-то кормежку! Дай бог Гранюшке доброго здоровья, пристроила в такое сытное место! Мне сперва даже плохо стало, когда столько еды сразу увидела – отвыкла… Конечно, домой нельзя уносить… Но все носят. И я ношу. А что делать, девчонок надо кормить! Это же не воровство. Все равно поросятам отвезут – а что мои девчонки хуже поросят, что ли? Ну ладно, передохнула маленько – и хватит, надо еще цветы полить… (Встает, смотрит на диван и в ужасе хватается за голову.) Ой, мамочки, что это? Диван-то весь разводами пошел! Что же я наделала-то! Тряпка, что ли, грязная была?.. Да нет, вроде… Ну-ка другой протру – эта уж точно чистая. (Снова протирает диван, потом отворачивается, выжидает время – и снова бросает взгляд на диван, и снова протирает.) Опять! Опять мутный! Откуда только эти разводы берутся? Что делать! Испортила ведь я диван, испортила! Ну все, теперь выгонят меня, точно выгонят!
В дверь заглядывает завхоз Георгий Иванович.
Георгий Иванович
Ну точно, она еще здесь! А я иду, смотрю: дверь открыта… (Входит.) Ты чего это, Тая Григорьевна, так долго возишься? Я думал тебе предложить разносчицей… хлебное место, а у тебя ведь двое дома. Но ты, по всему видать, не больно-то расторопна…
Тая (со слезами)
Георгий Иванович, миленький, помогите! Не знаю, что с этим проклятым диваном делать! Тру его, тру – а он мутнеет – и все тут!
Георгий Иванович (Сводит брови, важно кашляет.)
Мутнеет, говоришь? А чем же ты его трешь-то, Тая Григорьевна? Не мокрой ли тряпкой?
Тая
Ну да… Я ж хотела пыль стереть, чтоб все чисто было. Все-таки кабинет начальника…
Георгий Иванович
Да кто же кожаный диван мокрой тряпкой протирает! Кто тебя этому научил?
Тая (всхлипывая)
Никто не учил… Я кожаной мебели сроду не видела. Хотела как лучше… А что нельзя мокрой, да? А что ж теперь делать-то? Я теперь век не расплачУсь!
Георгий Иванович
А ну-ка, прекратить слезы! Нечего мокроту разводить. И так вон уже… наследила. Возьми-ка лучше сухую тряпку да пойдем со мной. Дам тебе масла – чуть-чуть на тряпку капнешь и протрешь диван. Заблестит как новый!
Тая (обрадованно)
Правда?! Ой, Георгий Иванович, как я Вам благодарна, Вы даже не представляете! А я ведь вас боялась… Усищи вон какие – страх один! А брови – так и вовсе дремучие… А голос, голос – то! Как рявкнете – душа в пятки проваливается! Но, оказывается, Вы такой добрый, такой замечательный! (Бросается обнимать.)
Георгий Иванович (освобождаясь из объятий)
Ну-ну, полно, полно… Ишь, набросилась… Идем. Да закрой кабинет-то, чтоб никто этой срамоты не увидел…
Тая
Ага, пойдемте! А Вы про раздачу правду сказали?
Георгий Иванович (усмехаясь)
Ишь ты, и впрямь осмелела! Поставлю, поставлю тебя на раздачу – но только если будешь успевать и с уборкой.
Тая
Да я рада-радешенька! Хоть целыми сутками буду работать, лишь бы детей накормить! (Уходят.)
Сцена седьмая
В квартире Таи. Тая спит, сидя за столом, положив голову на руки. Граня стучит в дверь, потом входит.
Граня
Есть кто живой? (Видит спящую Таю, прикрывает рот рукой.) Ой, мать моя, да ты спишь… А я-то разоралась… Ну, спи, спи… (Собирается уходить.)
Тая (просыпаясь)
Граня, это ты… А я тут…
Граня
Спи, спи, я в другой раз… Да, может, легла бы в кровать…
Тая
Нет, нет, Гранюшка, какой там спать! Скоро опять на работу… Ты садись…
Граня (Садится на стул.)
Я чего пришла-то… Говорят, у тебя сегодня Люська отчудила… Так я узнать, может, чего надо… А тебе, кроме как выспаться, ничего, видать, и не надобно…
Тая
Ох, Граня, не говори… Мне когда завхоз место разносчицы предложил, так я ему, знаешь, что сказала? Что, мол, сутками готова работать. Для красного словца больше сказала – а ведь так и вышло. На той неделе как во вторник ушла, так в среду и вернулась. Двадцать пять часов дома не была! И на раздаче, и на кухне помогала – Зина Шустрова заболела. А потом помои на подводу грузила. А ночью коридоры мыла да в кабинетах порядок наводила. Что делать, зато девчонки накормлены. Вон он, бидончик-то – из нержавейки, перед самой войной купленный… Хороший бидон, английский, что ли… Горлышко у него узкое, крышка плотная. Напихаю туда, сколько смогу… Все остатки со столов офицерских. Открыто, конечно, нельзя таскать. Но если немножко – ничего, пройдешь. Идешь, бидончиком покачиваешь, будто он пустой… А если в двух руках – так уж точно остановят. Все заставят вернуть – и вылить в помои. А главное, уволить могут.
Граня
Вот ведь гады! Тут дети – а они свиньям!..
Тая
Да нет, что уж… Порядок есть порядок. Хорошо, хоть так… Приду, девчонок накормлю – а оставить особенно нечего. Если только хлеба с солью. Вот и сидят, жуют помаленьку да ждут. А в среду прихожу – они плачут. Чего ж, говорю, вы, дурехи, ревете – вон же хлеб в тарелке, высох совсем. Почему не съели? А Маруся говорит: «Так ты не говорила, что можно…» Ну, тут и я сними за компанию поплакала.
Граня (вытирая глаза)
Вот ведь! Скажи-ка…
Тая
А сегодня, Гранюшка, возвращаюсь с работы, еле плетусь – устала ужас как! Смотрю, около дома толпа – и все на наши окна смотрят. А в окне моя Люся! На самый карниз вылезла, двумя пальчиками за раму держится – кокетливо так, Граня, ты представляешь! Пигалица такая! И кричит: «Силёза! Иди сюда, Силёза!»
Граня
Чего-чего кричит?
Тая
Ну, мальчика зовет, Сережу. А Сережа тот уже за угол заходит. Так Люська моя так вся и свесилась на улицу, чтоб его увидеть. Женщины внизу только охнули. Стоят, замерли, не знают, что делать. А в комнате Маруся плачет и рот рукой закрыла – боится сестренку напугать. Я, Граня, встала как вкопанная и не могу пошевелиться. Весь двор замер… А Люська увидела меня – и быстренько в комнату прыгнула, поняла, что влетит…
Граня
Так вот оно что! А я не пойму, в чем дело. Во дворе рассказывают – и все по-разному. А она, оказывается, вона чего! За мальчиком! Недавно лежала-помирала – и на тебе, а? Вот ведь бабская натура! Сызмальства ведь лезет!
Тая
Ох, и вдула же я ей, Граня! Так лупила, чуть душу не вытряхнула! Маруся заступиться хотела – и ей досталось. Отошла немножко, опустилась на стул и чувствую: нет во мне больше никаких сил. Девчонки поревели и затихли. И такая тишина кругом, Гранюшка, - ну прямо мертвая! И тут я заплакала. Так себя жалко стало! И знаешь, мужа своего вспомнила. Как он меня жалел, по голове гладил, как целовал, какая белозубая у него была улыбка… И все-все… И так мне захотелось к нему прижаться, обнять, обцеловать… И простить. И прощения попросить. Но я не смогла. Гордая я, Гранюшка, хоть и замученная. Даже в мыслях не могу его простить. Даже на пять минут…
Граня
Так ты вон о каком муже-то…
Тая
О нем… Но ты забудь, Граня. Это я так, по слабости.
Граня
Да я-то забуду… Да… Вот ведь как… Ну, пойду я. Может, чего надо тебе?
Тая
Да нет, я уж сама. Пойду чайник поставлю. Скоро на работу опять. Ничего. Я сама. (Уходят.)
Сцена восьмая
Поликлиника. Тая стучит и входит в кабинет. Видит Медсестру, но принимает ее за врача.
Тая
Здравствуйте, доктор! Я вот тут с пальцем…
Медсестра
Милая, да я не доктор, я медсестра. Проходи, садись сюда. Подожди маленько. Доктор скоро будет. Хороший он хирург, и человек хороший. Но курит – как паровоз! Ну что ты будешь делать! Каждые полчаса выходит. Уж весь пропитался табаком – не отмыть, если б кто и захотел… Да вот то-то и оно, что нету у него никого. Война-то кончилась, а горе осталось…
Тая (сев на предложенный стул)
Да… Пережили мы войну, перемогли… Много горя у людей… Но все-таки жизнь потихоньку восстанавливается.
Медсестра
Да, конечно, что и говорить! А что с пальцем-то у тебя?
Тая
Уколола…
Медсестра
Уколола? Чем же ты так уколола, что хирург понадобился?
Тая
Иголку швейную под ноготь засадила! В ателье я работаю. Раньше – токарем, на заводе. А потом ушла – муж не хотел, чтоб в мужском коллективе работала. Ревнивый он у меня…
Медсестра (усмехаясь)
Небось повод даешь?
Тая
Да нет, просто он старше меня на одиннадцать лет – вот и ревнует к каждому столбу… Пришлось новую профессию освоить, женскую. До войны еще выучилась портняжному делу…
Входит Хирург.
Хирург
Так, что у нас тут? Намотано-то, намотано… Снимайте все!
Тая
Здравствуйте…
Хирург
Здравствуйте, здравствуйте, снимайте, говорю, все.
Тая
Что – все? Раздеваться, что ли, совсем?
Хирург
Милочка, Вам к хирургу или к гинекологу?
Тая
К хирургу… У меня вот палец…
Хирург
Ну так зачем же Вы раздеваться собрались?
Тая
Ну Вы же сами говорите…
Хирург
Я говорю, бинты снимайте – мне из-под них не видно, что у Вас там с пальцем.
Тая
А!.. Ну да… (Поспешно разматывает бинт.) Я иголку под ноготь засадила. Сначала вроде ничего – а потом как распухнет! А потом как будто гнить начал… Я все думала, обойдется… А он – вон…
Хирург и Медсестра какое-то время молча смотрят на палец Таи.
Медсестра
Ох, девонька, что ж ты так долго шла-то до нас…
Хирург
А надо было еще подождать – может, и само бы рассосалось!
Тая
Доктор, я же понимаю, что затянула… Но что же теперь делать?
Хирург
Теперь? А теперь только отрезать!
Тая
Как? Как отрезать?
Хирург
Ну, а как Вы хотели? Еще бы немножко подождали – всей руки бы лишились. А так только палец.
Тая (пряча руку)
Да Вы что! Не может этого быть! Я в прошлый раз чуть не умерла в больнице – и то выжила! А тут… Как же я без пальца буду?!
Хирург (пожимая плечами)
Подумаешь, без пальца! Люди без рук, без ног живут – и ничего.
Тая
Некоторые и без мозгов живут и не жалуются! (Прикрывает рот рукой, испугавшись собственной дерзости. Махнув рукой, выбегает из кабинета, хлопает дверью. Следом за ней – Медсестра.)
Медсестра (Догоняет.)
Стой, милая, стой! Ну что ты, что ты! Нельзя тебе уходить – дело-то серьезное.
Тая (останавливаясь)
Конечно, серьезное! Попробуй-ка без пальца проживи – я же портниха.
Медсестра
Да что ты! Доктор же пошутил! Резать, конечно, будут, но не отрезать же…
Тая
Пошутил? Ничего себе шуточки!
Медсестра
Да, уж он у нас такой. Да ты не сердись. Он хороший. Вот и меня за тобой послал. Идем, идем… Вон в тот кабинет – там операционная у нас. Придется, конечно, потерпеть – уж настраивайся… (Обнимает Таю и ведет в кабинет.)
Тая
Потерплю… (Заходят в кабинет.)
Сцена девятая
Квартира Таи. Тая садится за швейную машинку, шьет. Входит Граня.
Граня
Привет, труженица!
Тая
Здравствуй, соседушка. С возвращением! Ну как отдыхалось у матушки?
Граня
Да какой там отдых, в деревне-то! Тоска… Так, повидала всех – и ладно. А ты, смотрю, приспособилась левой рукой-то…
Тая
Да, куда деваться!
Граня
Вот ведь дурында! Гнала я тебя тогда к врачу, гнала – а ты все-таки дотянула!
Тая
Не говори! Как вспомню – жуть! Ох, и натерпелась я, когда палец мне кромсали! Дали полотенце – зубами держать. Из кабинета вышла вся мокрая, шатаюсь…
Граня
Да тебе ведь вроде не один раз его резали?
Тая
Ага, несколько раз еще чистили. Лечат, лечат – а он ни в какую! То распухнет, то замокнет! Доктор-то уж и шутить перестал… Вон он какой страшный, палец-то мой, исковерканный весь.
Граня
Да ладно, главное, не отрезали совсем.
Тая
Ну да…Но из ателье все равно пришлось уйти – какая из меня закройщица без правой руки!
Граня
Да я смотрю, ты и левой управляешься!
Тая
Ну, это так, дома, когда спешить никуда не надо. Столько времени только левой все делала – так привыкла…
Граня
Ой, Тая, я в поезде такое платье на барышне видела! Я тебе нарисую! Сошьешь?
Тая
Сошью, куда ж денусь!
Граня
И то правда: чужим людям шьешь, а уж родной соседке…
Тая
Граня, ты уж молчи про шитье-то мое, ладно? А то ведь могут и привлечь за работу на дому!
Граня
Да что ж я не понимаю, что ли! Будь спокойна! А у тебя, смотрю, заказов-то много… (Разглядывает разложенные недошитые вещи.) Только материал какой-то все…
Тая
Да какой там материал! Тряпки старые. Народ-то не богато живет… все из старья перешивают. Когда богатые клиентки с отрезами попадаются – так это праздник у меня! Из новой-то ткани кроить – одно удовольствие, не то что старье пороть и каждый сантиметр выгадывать.
Граня
Да, я что хотела спросить… Вы правда переезжаете?
Тая
Да, Алексею Филипповичу на Чайковского две комнаты предложили. С соседями, но комнаты большие, светлые, не проходные… И вода горячая. Так что, наверное, переедем.
Граня
Тая…
Тая
Что?
Граня
Ты адрес-то оставь, мало ли что…
Тая
Ну конечно, Гранюшка! И в гости позову – только обустроимся. Ты мне не просто соседка… Почти родственница! Если не ты – не знаю, что бы с моей Люсенькой стало… Помнишь, как ты тетку ту с молоком обработала? (Смеется.) Она и понять ничего не успела! Да, это сейчас смешно…
Граня
Вот-вот… Тогда-то не до смеху было. Ты вот не знаешь… А я тебе сейчас скажу, теперь уж можно. Помнишь врачиху-то молодую? Ну, которая Люсеньку осмотрела и говорит: ничем, мол, помочь не могу, а надо, говорит, питание и все такое… Ну, помнишь?
Тая
Приходила какая-то… Лица не помню. А что?
Граня
Да не в лице дело. Она второй раз, через неделю, знаешь зачем приходила?.. Удостовериться, что Люська твоя померла.
Тая
Как? Ты что?
Граня
А вот так. Думала врачиха-то, что Люся не выживет, – больно уж слаба была. Выходит, неделю ей сроку и дала. Очень удивилась барышня! Хорошо, что я ей дверь открыла – так она хоть успела лицо другое на себя надеть, а то ведь пришла-то как на похороны. Вот… Стало быть, Люську-то мы с тобой из самых когтей смерти вытащили. Еще бы немножко…
Тая (со слезами, обнимая Граню)
Гранечка, если бы не ты… Я не знаю, что бы сама делала! Спасибо тебе, спасибо! (Обнимаются, какое-то время сидят молча.)
Граня (будто очнувшись)
Да, ты тогда тихоня была… Теперь-то побойчее стала!
Тая (усмехнувшись)
Так это меня жизнь бойкой сделала. Иногда как вспомню, какой в молодости была, так и самой не верится! Будто другой человек во мне жил. Ничего от той девчонки, Гранечка, не осталось, ничего. И ничего меня теперь с прошлым не связывает.
Граня
Так уж и ничего? Чай, с Филиппычем-то так и живете не расписанные?
Тая
Да. Николай все свой характер тешил – так и не дал развод. А теперь не знаю, где он, жив ли… Знаешь, я иногда думаю: лучше бы погиб! Не потому лучше, что не нужно его согласия на развод добиваться, а потому, что жизнь моя перестанет раздваиваться. Я же, Гранюшка, все равно немножко его жена, понимаешь?
Граня
Да как не понимать, подруга…
Тая
Меня это вроде как греет… Но это там, где-то очень глубоко… А в реальной жизни мешает. Я давно другая. У меня и характер изменился, и внешность, и все-все… А эта тоненькая ниточка все портит. Я было подумала, что надо разузнать, жив ли он на самом деле. Но куда идти и с чего начать, не знаю. А с Алексеем Филипповичем стараюсь об этом не говорить. Мне как будто стыдно… Я и знакомым говорю, что первый муж на Финской погиб. Никто и не знает, что мы с Лешей не расписанными живем. Ты вот только. (Раздается звонок в дверь.)
Граня
Ну вот, кого-то несет. Один звонок – ко мне тащатся. Не дадут поговорить. Это, наверно, Машка со своей картошкой. Говорю же, из деревни привезла, а она не отстает – хочет, чтоб и у нее купила. Ладно, пойду, потом поговорим еще. Покумекаем, как бы твоего Николая разыскать. (Уходит, но очень скоро возвращается, заглядывает в дверь с выпученными глазами.) Тая, а это, по-моему, он… Слышишь? Вот ведь вспомнили – а он тут как тут! Сам нашел. Ты только это… спокойно… Ну-ну, чего побледнела-то! Ну, пусть заходит, а? (Не дожидаясь ответа, пропускает в дверь Николая.) Пожалуйста, Николай, проходите, садите вот на стульчик… Ага… Вот… Ну, я пойду… А вы тут… Ага… Ну, пойду я… (Выходит. Николай садится на стул, сидит неподвижно.)
Тая (Сначала отворачивается от Николая, испуганно прикрыв рот рукой. Потом начинает говорить в зал.)
Да, ты сам нашел меня. Вот так вдруг позвонил в дверь – и в нашей квартире чуть не рухнули стены. Сердце мое стучало так, что слова рассыпались, и я не знаю, как говорила с тобой. Но говорила. И голос свой слышала. И по-моему, звучал он до странности спокойно. Или мне казалось?.. Что говорила – не помню… Потом ты рассказывал, как воевал. А я все смотрела на твой рот и ждала, когда улыбнешься. Так хотелось увидеть твою улыбку! Но почему-то ты так ни разу и не улыбнулся… (Поворачивается к Николаю, садится за стол.)
Николай (как бы продолжая рассказ)
…Вот такая история… А вообще-то, когда в атаку идешь, особо не разбираешь, куда, чего… Сто грамм для храбрости – и вперед, «За Родину!», «За Сталина!». Большие начальники, конечно, кумекали, что к чему, а мы только команды выполняли… Ну, а уж рядовые –и подавно. (Слышит стук двери.) Идет кто-то…
Тая
Да, это муж. Пора ему.
Николай
Муж… А я тогда кто?
Тая
Ты? Ты – по паспорту. А он – по жизни. Дети у нас, Николай. Семья. Конечно, муж, а как же! Думаешь, развод не даешь – так я сижу и жду? Нет, милый мой, у меня своя жизнь, у тебя – своя. Общий только штамп на бумажке. Понял?! Ты бумажный муж, а он – настоящий!..
Сцена десятая
Входит Алексей Филиппович.
Тая
Вот, Леша мой пришел… (Порывисто встает, бросается к Алексею Филипповичу, обнимает, целует – тот оторопело смотрит то на Таю, то на Николая.) Вот, Лешенька, познакомься, это Николай. И ты, Николай, познакомься, это мой муж, Алексей Филиппович. (Николай встает; пожимают друг другу руки.)
Алексей Филиппович
Ну что ж, очень рад… (Подходит к столу, по-хозяйски расправляет скатерть.) Вы, Николай, присаживайтесь, мы с Таей гостям всегда рады. Я пойду чайку соображу. По части заваривания чая я, можно сказать, специалист – жена не даст соврать. Это, вообще, мужское дело. Всякая стряпня – это одно, а чай заварить – тут надо все по порядку. Это уж должен хозяин! Ну, сидите тут пока, разговаривайте, а я похлопочу. (Уходит.)
Николай (Долго сидит молча, глядя в пол, потом поднимает глаза.)
Тая, ты счастлива? (Тая молчит. Николай придвигается, смотрит ей в глаза.) Дурацкий вопрос… Ведь не любишь его, да? Зачем тебе все это? Вернись ко мне. Неужели ты меня еще не простила? У нас еще все будет! А этот… Он больше похож на твоего свекра, чем на мужа…
Тая (Отстраняется и будто пробуждается от последних слов Николая.)
На свекра, говоришь? Не понравился он тебе? А мне все равно, понравился он тебе или нет. Запомни: хуже – но не ты! И нет у тебя права его судить. А я тебе только одно отвечу: дай наконец развод!
Николай Ну уж нет! Не дождешься! (Вскакивает, не попрощавшись, уходит.)
Алексей Филиппович (Просовывает голову в дверь.) Что это гость твой? Куда побежал? (Тая сидит молча, с каменным лицом.) Ушел, видать… Пойду дверь закрою за ним, а то мало ли чего. А ты это… Граню, может, позвать? А? Что молчишь-то? Позову...
Граня (Входит в комнату.) Ну? Чего тут у вас? Эй, подруга, ты окаменела, что ли? Сидишь, как статуя… Неужели прогнала?.. Такой мужик! Я бы ему все простила! А глазищи – ох какие глазищи! Вот люблю я когда у мужиков глаза… А то, бывает, не поймешь: то ли смотрит, то ли уже спит… Как у Филиппыча твоего… Ой, че-то я не то болтаю… Слушай, ну а что с разводом? Даст он тебе развод? Ну, об чем вы договорились? Тая, ты меня слышишь? Тебе плохо, что ль? Валерьянки, может? (Тая встает, направляется к двери.) Э-э… ты чего надумала?! А?! Ну-ка, прекрати! Куда пошла-то?
Тая (пожимая плечами, очень спокойным голосом) Пошла жить дальше. Варенье надо открыть – к чаю… Леша не знает, какое… Чай будешь?
Граня
Буду… У меня пастила есть. Пойду принесу… (Обе выходят.)