Чарующая магия ненависти, глава 4

Вера Позднякова      Чарующая магия ненависти

                Глава 4

     Долгожданный дембель обрушился на Славку не сразу.
Как самого опытного механика, его командир попросил помочь части и вместе с первогодками ещё раз съездить на целину, собрать урожай.
Все его друзья давно демобилизовались, а Славка водил колонны машин с зерном от комбайнов на элеватор сначала под Астраханью, затем под Оренбургом, потом в Сибири под Новосибирском.
С одной стороны  это было ему на руку, ведь ждать помощи на гражданке  было не от кого. А ходить на дембеле в выцветшей, видавшей виды, гимнастёрке ему не хотелось.
С другой стороны его друг и сосед, Вовка  Терсков, писал ему, что в их доме объявлялась какая-то рыжеволосая, ярко накрашенная женщина, искавшая его, Славку, и говорившая всем, что она его мать.
А сколько он, Вовка, помнит, из их  задушевных бесед,  Славка всегда  говорил ему, что его мать красивая и светловолосая, как  Славка.
Ещё он писал, что тётка Клава, жившая с его отцом, после похорон отца сменяла их комнату на квартиру в посёлке Знаменске, поближе к своей родне. И Вовка писал, как решённое, что на первое время Славка будет жить у них, благо теперь все их соседи поразъехались и  комнаты в их коммуналке перешли Вовкиной большой семье. А там Славка получит общагу на работе.
Получив это письмо, Славка долго сидел, осмысляя прочитанное.
Слова «его мать» он долго не мог применить к себе. Теперь он там, где-то в глубине души, боялся ехать «домой», опасаясь возможной встречи. Неужели его мать, наконец-то, приняла его за сына и хочет наверстать упущенное. Его детские страдания живо выплыли на поверхность, и Славке вновь до боли захотелось её увидеть и прижаться к ней, но он боялся, что мать опять обидится на него, хотя с детства не мог понять, за что.
Сев, наконец, в поезд «домой», понимая, что дома у него, как такового, больше нет, он не мог уснуть всю ночь. А под утро, задремав, он увидел сон, как мать протягивает ему кусок пирога и красивым своим, звонким голосом, говорит, смеясь и гладя его по голове, что теперь она сама больше не будет есть пироги, а будет есть его, Славку, так как он её сын. Проснувшись, он не мог забыть этот пугающий сон. И, впервые за всю свою жизнь,  не находил  успокоения после  желанной встречи со своей мамкой, пусть даже во сне.  Но дневные, обыденные заботы пассажира - дембеля отодвинули неприятный сон на задворки памяти. Когда на какой-то станции он увидел группку смеющихся девчат, память  услужливо подсказала ему приятное воспоминание. Силуэт, увиденной им случайно, незнакомой, тоненькой, светловолосой девушки напомнил ему давнюю, ещё до дембеля, встречу  в стареньком, дребезжавшем трамвае. Она стояла тогда у окна и её прямые, длинные золотистые волосы слегка развевались под ветерком, залетавшим с улицы. Славка засмотрелся на эту красавицу и … постеснялся подойти, а, когда она вышла, он долго ругал себя за нерешительность.
Поезд прибыл точно по расписанию и улыбающийся друг с ходу, в карьер, обрушился на него.
Друг за несколько месяцев дембеля  здорово «посвежел» на материнских борщах, о которых он мечтал в армии. И тётя Нэля, мать Вовки, усадила их за праздничный стол с бутылкой кагора и с тарелками ароматного дымящегося борща.
Вовка, этот главный «кот» и заводила их класса и двора, и тут не терял времени даром. Он уже устроился на работу наладчиком в одну из многочисленных воинских частей, понатырканных в этом приморском городе на каждом углу. Радостно, как решённое, он сообщил Славке, что уже договорился там о месте шофёра и для него.
А пока отдых и сегодня вечером  они встречаются с друзьями детства, все уже вернулись из армии и устроились в жизни.
Ждали Славку, чтобы на рыбалке отметить его дембель и возвращение.
А в  выходные они идут в общежитие трамвайно- троллейбусного парка, где много симпатичных девчонок. Вовка уже нашёл там себе зазнобу и частенько остаётся у неё на ночь. Так что Славка нисколько не стеснит его на раскладушке в его комнате, которую он уже поставил. А Славкины удочки он уже опробовал, ловят.
Славке хотелось расспросить Вовку или тётю Нэлю про свою мать, какая она, как выглядит, но он так и не решился.
Слишком много навалилось на него в этот день сразу, включая несколько стопок кагора. Он лёг на раскладушку и сразу провалился в глубокий, крепкий, здоровый сон с какими-то быстроисчезающими видениями. И только одно из них задержалось на несколько мгновений и запомнилось Славику. Это была та светловолосая девушка,  и её золотистые волосы развевал ветерок. Славке стало легко на душе. Впереди его ждала встреча с новой, интересной жизнью и ему стало казаться, что и с этой девушкой тоже.
На следующий день Слава устроился на работу в Вовкину часть, где ему пообещали дать вскоре место в общежитии.
Брюки и рубашку, которые он по быстрому купил в универмаге «Маяк», самом большом и главном в их городе, он надел сразу в примерочной, попросив пожилую продавщицу, завернуть его старенькую форму.
Пока её заворачивали  и готовили сдачу, Славка, пожалуй, впервые в жизни, подошёл к большому зеркалу, в примерочной. Там отражался высокий, стройный, красивый юноша с  добрым, открытым  взглядом и светло-пепельными волосами, с  лицом, загоревшим на солнцепёках, но ещё не загрубевшем, несмотря на долгие месяцы, проведённые за баранкой на ослепляющем солнце уборочной страды и на лютых морозах северной армейской службы.
Славка не привык видеть себя в зеркале во весь рост, считая это девчачьей забавой, и быстро вышел из кабины.
Приближался вечер знакомства с местными девчонками. Многие его одноклассницы и соседки, он уже слышал от своего друга, повыскакивали замуж за его друзей, демобилизовавшихся раньше. Но Славку никто не ждал, так как он всегда сторонился этих девчонок с их острыми язычками, проходящимися по его пристрастию к книгам и рыбалке.
Его соседка по парте, тихая Светка, с короткими русыми косичками, обещала его ждать и даже приходила его провожать в старинный форт, откуда их, призывников, провожали в армию. Ворота этого форта закрывали от них гражданку ровно на два года, а у Славки получилось даже с хвостиком.
Тогда Славка был благодарен Светке за тот её поцелуй под одобрительный гогот друзей, провожаемых, как и Славка,  их девушками в армию. Он был благодарен Светке за то, что почувствовал тогда всю остроту проводов в армию и был, как все, провожаем по-взрослому плачущими девчонками. Светка вышла замуж одной из первых в их классе, ровно через полгода после их первого поцелуя.
И вот, впереди вечер, который введет его во взрослую, пока ещё мало знакомую Славке жизнь, где ему надо учиться обращаться с незнакомыми девушками, а не с одноклассницами. Это пугало, волновало, но и влекло одновременно.
Вовка, вдруг заматеревший от своего удачного опыта, почувствовал себя вожаком этих пацанов, «сосунков», как он свысока называл их теперь, вернувшихся из армии, но ещё не нюхавших девчачьих прелестей. Он вёл себя как заправский знаток женских душ и привычек.
Девчонкам – кагор, себе – водочки, а закуску они готовят. Погудим по полной программе.
Ну, я – то там заночую, у Томки. А ты, Славка не тушуйся. Девки любят, когда их хватают, и он многозначительно хмыкнул.
В общежитии, в комнате, набитой кроватями с подушками, и фотографиями актеров, улепившими все стены, рябило от девчачьих юбок, кофточек с короткими рукавами и голых ног в босоножках.
Ватага, разгорячённых, ввалившихся с шумом парней, принявших для храбрости по стакану кагора на подступах к общежитию, сразу оживила и без того шумную стайку девиц.
Стол, возвышавшийся в центре, был уставлен нарезанной пахучей докторской колбасой и прочими припасами, привезёнными девушками из дома, куда большинство из них съездило заранее на выходных, готовясь к предстоящему празднику. Благо многие из них жили в области, и ехать было недалеко. Парни, осмелевшие от принятого, со значением вытаскивали из карманов пиджаков и брюк бутылки, показывая всем своим видом, что пирушка предстоит знатная.
Включили проигрыватель и, пока заканчивались приготовления к пирушке, парни смущённо оглядывались, оценивая имеющийся женский контингент.
Только Вовка вёл себя как штатный сердцеед, ошучивая каждую девушку, пытаясь хлопнуть её по заду. Но Тамарка стояла  на страже и усадила  Вовку рядом с собой, велев ему разливать по первой.
Слава впервые был в такой смешанной, «взрослой», компании. Он захмелел после первой рюмки и стеснялся закусывать под взглядами хихикающих девиц. Но начались танцы, и это помогло ему немного придти в себя и освоиться.
Танцы Славка любил ещё со школы, он ловко водил на школьных вечерах своих одноклассниц, кружа их даже в обратную сторону, что удавалось из всех его друзей ему одному. Он самозабвенно кружился с очередной партнёршей, получая удовольствие, сравнимое с рыбалкой. В танце он себя чувствовал, как его любимые рыбы  в воде, и никогда не задумывался, откуда у него эта любовь к танцам и это умение.
Сегодня он танцевал со всеми без разбору, поскольку разбирать их он не хотел. Ему ещё рано  было думать о каком-то выборе, и по своей врождённой деликатности он  не хотел никого обидеть невниманием.
Все тосты, прерывающие танцы, он поддерживал стоя, стесняясь протянуться к закуске. И, когда его очередная партнёрша, смеясь, протянула ему кусок колбасы, он смог откусить один раз и положил его назад на свою тарелку, с которой он так потом ничего и не склюнул.
Компания понемногу редела. Славка ещё увидел, как Тамарка тащила изрядно подвыпившего Вовку в свою комнату.
Остальные парочками отправлялись, кто по комнатам, кто гулять в город на площадь, где можно было под густыми кронами деревьев вдоволь нацеловаться этим тихим и тёплым, завораживающим августовским вечером.
В голове у Славки от выпитого и волнения что-то перевернулось, и он прилёг на минуточку, успокоить это кружение света в его голове.
Проснулся он от каких-то звуков, раздающихся рядам с ним. Это было не то чьё- то попискивание, не то какой- то приглушенный смех, не то тихий плач.
Открыв глаза, он увидел рядом с собой какую-то юную девицу, которая и издавала эти странные, непонятные звуки. Её блузка была расстёгнута, и из тёмного лифчика торчал розовый сосок её груди.
Рассвело,  в лучах занимавшегося яркого солнечного дня стаканы на столе с остатками кагора переливались как драгоценные кубки. Со стола несло остатками пищи, и Славку начало подташнивать.
Ну, ты силён, бродяга, услышал Слава голос своего друга. Прямо, как в кино, пришёл, увидел, победил.
Славка вскочил, не понимая, что происходит. И тут раздался дружный смех Тамарки и  Вовки, и еще сильнее странное рыдание этой незнакомой девчонки, похожее на сдерживаемый смех.
- Ты уж свою голубятню-то спрячь,  а –то выставил, как на продажу, - провещал Терсков, сквозь смех.
Слава привычно глянул вниз и обомлел, из расстёгнутой ширинки, сквозь загнутые внутрь трусы высовывалось всё его хозяйство.
Багровый, он выскочил в туалет, откуда долго боялся выйти, не понимая, что произошло.
Допился, думал он, не помня, как он ходил в туалет и как он, с пьяных глаз, не застегнул ширинку, которую уже привык застёгивать на автомате.
Володька понял его ситуацию и вытащил его:
- Ну что, Донжуан, сразу и девок портить начал. Уж выбрал бы такую, как Тамарка, и отвечать бы не пришлось.
- Да не было ничего. Я спал, как убитый.
- Ну да, я и говорю, что «спал», то-то всё хозяйство наружу, и у девки весь лифчик разорван. Да ты меня переплюнул, прямо лев.
Парни зашли в комнату, где подтянувшиеся к утру с гулянки парочки уже перенакрыли стол, девчата доставали к чаю печенье, а кто-то из знатоков уже открывал припасённую похмельную бутылку портвейна. Славка молча выпил стакан и осел на кровати рядом с хлюпающей девицей. Это была юная особа лет восемнадцати, невысокая, чуть полненькая и кругленькая, с небольшими кругленькими глазками. Её щеки рдели как помидоры здоровым деревенским румянцем, который никакие обстоятельства не могли перешибить.
Её короткие чёрные волосы с чёлкой нависали на глаза, выражение которых нельзя было разглядеть. Лишь какие-то отдельные лучики, похожие на смешинки,  выходили из них и терялись среди её малинового румянца.
- Как тебя зовут? – спросил Славка тихо.
- Тоня, Антонина.
- А как у нас всё получилось- то? Ведь я тебя не видел.
- Да я уже позже пришла, со смены, а ты был пьяный, свалился на мою кровать и меня с собой потащил, а все уже разошлись.
Охмелевшие по - новой, парни и девки радостно жужукались:
- Когда свадьба-то, ведь Тонька у нас новенькая, ещё ни с кем не гуляла?
- За нами не постоит, - осмелел от выпитого Славка. – Правда, Тоня? Езжай к своим в деревню, пусть готовятся к свадьбе.
В понедельник, придя на работу, он пошёл прямо к директору и попросил дать ему скорее комнату, потомучто он скоро женится.
- Ну ты силён, парень, не успел и погулять, а потом-то не потянет наверстать упущенное? – посмеялся директор. – Не забудь пригласить на свадьбу!
-  Да я уже Вас приглашаю, - только и нашёлся что сказать Славка.