Бездна. Глава 2-12. Второй визит к психиатру

Неужто космическая музыка да электрическое пощипывание исправят мысли и высшие устремления, коими я называл любовь к малолетним девочкам? Ничуть! Поэтому несколько дней я не ходил на сеансы электросна.

Но моя вера в торжество науки и медицины снова вернулась. Сегодня занятия начинаются поздно. И я направился в сторону психушки.

Перед сеансом я заглянул в ординаторскую. Со смешанным чувством неверия и доверия я снова ворвался к врачу.

— А, это ты… Что перестал ходить — вылечился?

— Да так, то занятия целый день, то приболел, — начал я нести чепуху.

Врач перечитал свои каракули в истории болезни и спросил:

— У тебя гомосексуальные контакты были? — психиатр смотрел на меня почти равнодушными глазами.

Что-то за этим взглядом просматривалось кроме профессионального интереса. Померещилось?… Просто праздное любопытство сплетницы?… Мне всё равно. Родственник он, что ли?

— Были, — я намеренно замолчал, чтобы посмотреть на его реакцию.

— Например? — по его тону я не уловил ни малейшего интереса, кроме профессионального.

— Когда мы переехали из села, ну, то есть, из нашего замка, в город, у меня друзей-то было немного. А девушек подавно. Никогда я не умел я переступить определённую грань, за которой формальное, даже дружеское, общение переходит к сексуальному ухаживанию. Так вот один учитель поинтересовался, почему все одноклассники давно дружат с девчатами, а я до сих пор один. Уж не лучевая ли болезнь у меня… Нужно проверить… Как, спрашиваю. А он, развратник, говорит: при лучевой болезни нет эрекции, ну и давай проверять. Он уж меня и так, и эдак. Наверно, лучевая у тебя. Что я, гомосексуалист, что ли, чтобы на мужиков, тем более, учителей, реагировать? Ну и во втором классе, естественно. Как у всех мальчишек.

— В замке?

— Вне замка. После уроков на стройке. Но противно вспоминать.

— Почему? — в этом “почему” я уловил недоумение.

— Я баба, что ли? На мальчишек-то…

На этом разговор закончился. Я собрался идти на электросон, но вдруг вернулся.

— Простите, чуть не забыл сказать! Я — будущий психолог. Как психолог, смогу не только свои проблемы решать, но, зная на собственном опыте хрупкость творческих натур, смогу другим помогать в жизненной борьбе. Это я к тому, чтобы свою абсурдную энергию направлять в плодотворное русло.

— Прекрасно! Из таких молодых энтузиастов получаются самые перспективные новаторы.

— У меня даже есть один проект, — сказал я и быстро вышел в коридор — на электросон. Заинтриговал я его или нет? После узнаю.

— После электросна зайдёшь в кабинет, — услышал я уже в коридоре.


На сеансе электросна я всеми силами пытался себя убедить, что от электрического воздействия будет несомненная помощь. Не зря же придумали громоздкие ящики с электродами.

Я расслабился и стал прикидывать план разговора с врачом.

…Если человек живёт растительно-животной жизнью, то его самосознание остаётся на таком же животном и растительном уровне. Чтобы личностный рост происходил, необходимы соответствующие условия. Даже караси в пруду будут хилыми и маленькими, если там нет окуней и щук. Экстремальные условия ускоряют эволюцию. Тепличная среда способствует деградации.

Я видел себя богом-режиссёром, который разрабатывает грандиозные жизненные сценарии-ситуации, в которые я буду завлекать перспективных подростков. Горнило гениальности — сочетание реальной опасности и тщательно разработанной проблемности. Это вам не на телик пялиться и не в войнушку играть.

Начать бы с себя… Возможностей для этого много. Заниматься альпинизмом или горнолыжным спортом. А может быть, участвовать в боевых действиях. Или вечерами ходить по подозрительным закоулкам города — новый Робин Гуд, спасающий из лап хулиганов стариков, женщин и детей. Или сделать своими руками дельтаплан или самолёт — возможно же это?! — и быть этаким Джонатаном Ливингстоном! Или, хотя бы, бросить курить.

Планы, естественно, нереальные. Не в смысле неисполнимости — всего лишь моя банальная лень, когда дело касается реализации. Лишь в качестве мысленного эксперимента эти планы могут быть весьма плодотворными. Но руководить другими куда проще, нежели собой…

Снова не уснул, но да ладно. Главное, готов начать разговор. Я зашёл в кабинет. Врач смотрел на меня совсем не равнодушным взглядом.

Я почти сразу начал:

— Чтобы формировать высшее самосознание, нужно ставить людей в нестандартные ситуации. Не всех людей, конечно. В первую очередь детей, как самый плодотворный… материал… нет, слишком грубо сказано… Но цель оправдывает… И особо — детей перспективных, которые при определённых условиях будут расти, осознавая свои творческие силы и дарования. Создание способному чаду тепличных условий — непростительная ошибка родителей. А если попытаться вывести математически-выверенную модель воздействия на личность для получения максимального эффекта. Этакая наука — можно же задать свойства животных, изменяя рецептуру кормов. Так же можно дозировать трепещущие эмоции для создания того или иного шедевра, надавливая на кнопку умиления, страха, любви или инстинкт самосохранения. Грубо? Зато перспективно.

Я победно уставился на доктора, надеясь угадать произведённое впечатление. Но в заинтересованной физиономии совершенно не угадывалось содержание его мыслей.

— Что формирует творческую личность? — продолжил я. — Изъятие из череды серых будней! А если дозировать в нужных пропорциях знания, мировоззрения, искусства и опасности?! Всё в этом мире причинно-обусловлено. Даже гениальность! Если я точно рассчитаю эти причины, если в нужный момент их грамотно применю, то потенциально талантливые дети станут гениями! Помимо воли!

— Вот-вот, у Бенедикта Спинозы тоже написано, — врач достал из стола книгу и быстро нашёл цитату: — «В душе нет никакой абсолютной или свободной воли; но к тому или другому хотению душа определяется причиной, которая в свою очередь определена другой причиной, эта — третьей, и так до бесконечности.»

— Да нет же, я не сторонник жестокого детерминизма. Я сам совершенно свободен, но меня должно подтолкнуть к тому или иному героическому поступку, открытию или изобретению. Потому что я сам по натуре ленив и изнежен, — (ведь я воспитывался в замке со всеми удобствами и кучей гувернанток, хотел добавить я, но раздумал). — Я ленив и бесплоден. Но я был бы благодарен, если бы кто подвиг меня к творчеству, — теперь я смотрел на врача умоляюще. — Ради процветания родины я готов терпеть, если меня кто-то будет подгонять. Даже если я буду безмерно страдать! Но я сам готов взять на себя роль режиссёра, подгоняющего других. Или, лучше, помощника режиссёра…

Я смотрел, какое впечатление произвели мои слова на психиатра. Он долго смотрел на меня с таким неопределённым выражением лица, что я был одинаково уверен в том, что он меня сразу определит за решётку, и в том, что он начнёт хлопотать, чтобы мне предоставили научно-исследовательский институт педагогических технологий.

Я мечтал о школе-интернате для одарённых детей обоего пола, но видел мысленно только хорошеньких девочек — моих воспитанниц. Меня охватывало волнение, когда я представлял себя организатором и директором — хозяином! — школы, полной миленьких доверчивых феечек в форменных лёгких платьицах.

Только бы врач не разгадал мои настоящие мечты. Тогда прощай школа!

Я постарался сделать вид, что не в девочках дело, а в моих устремлениях сделать благое дело — этакая генерация творцов и творчества для блага Родины. Я воспитаю новое поколение изобретателей, философов, поэтов (поэтесс! поэтесс!). Чтобы отсечь всё наносное, мещанское, неискреннее. Они будут прыгать через Морковкину Бездну. Придётся организовать страховку, точнее, заставят… Тогда и я прыгну.

В подошвы ног впились иголки, и я, чтобы хоть как-то успокоиться, посмотрел на часы и понял, что и проклятый вопрос о своей абсурдности я не решил, и на занятия опоздал. Но — долой учёбу! Быть может, сейчас решается моя судьба.

Психиатр, наконец, смягчил взгляд и достал из стола стопку машинописных страниц.

— «Ищущим» — это Труд Моей Жизни. Он никогда не может быть закончен, именно потому как Истина Не имеет предела! Предел — это нечто застывшее и окостеневшее. Но Жизнь Истинного Духа Не имеет Границы! Границы — для профанов! Пределы — для копошащихся червей! Для Духовных Личностей нет закона, ограничивающего Свободу, Творчество, Познание Высших Сфер, — психотерапевт именно так и произносил слова — с большой буквы, выделяя их особой интонацией!

Я делал вид, что слушаю с интересом, из вежливости я выслушивал отрывки из странного трактата, напечатанного под копирку на сотне листов. Даже задавал ему наивные вопросы.

Когда он начал откровенно агитировать меня стать его последователем, я чуть не расхохотался.

«Не дождёшься!» — подумал я и поспешил завернуть разговор на финал.

— Ой, простите. Мне нужно успеть на занятия, — сказал я и выскочил из кабинета.