Тени прошлого книга вторая, 10

К Н И Г А   В Т О Р А Я
К Р А С Н Ы Й   Т Е Р Р О Р

     Чтобы держать в повиновении массы, опьяненные свободой революции, нужен был жесткий, если не сказать жестокий репрессивный аппарат. Памятуя со слов своего старшего брата Золомона о Чрезвычайной следственной комиссии, учрежденной Керенским для расследования преступлений царской семьи, Свердлов не стал долго мудрствовать, решив употребить это название для карательных органов партии. С его тяжелой руки, ибо легкой по отношению к народу России она никогда не была,  уже 7-го декабря 1917 года была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия при Совете народных комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем, призванная бороться с контрреволюцией. Подбором руководящих кадров для новой организации занимался лично Яков Михайлович, собравших под крышу ВЧК самых отъявленных садистов бывшей Российской империи, собирая их со всех окраин…

     Председателем ВЧК Свердлов назначил Феликса Дзержинского, а его первым заместителем - латыша Якова Петерса. Последний - подручный Свердлова во ВЦИКе и член Петроградского ВРК, - был одним из ответственных за боевую подготовку Красной гвардии. В ВЧК Петерс сразу же стал членом Коллегии и казначеем, а вскоре – секретарем парторганизации.

     С первых дней своего пребывания в новой должности Петерс активно включился в борьбу с контрреволюцией, став одним из главных помощников Дзержинского в организации Красного террора: руководил разгромом «Союза защиты родины и свободы» Бориса Савинкова в Москве и Казани. Петерс первым понял возможности властного террора и развил эту тему для последующих поколений чекистов. Любое дело он старался максимально раздуть, придать ему искусственную масштабность, «записывая» в мифические контрреволюционные организации любых «антисоциальных элементов», имеющих повод быть недовольными Советской властью.

     Яков Петерс, выходец из семьи богатого землевладельца Курляндской губернии, образования не имел. Не захотев идти по стопам отца и работать на земле, ушел из семьи и перебрался в Либаву, где жил случайными заработками. В марте 1907 года юный Петерс был арестован за покушение на убийство директора завода, на котором работал, но через год был освобожден по неизвестным причинам. Не имея средств к существованию, Петерс, тем не менее, каким-то образом смог уехать в Германию, откуда перебрался в Германию, затем – в Лондон, где его приютил Беньямин Свердлов, используя для разовых поручений определенного плана. Дать сколько-нибудь серьезное задание Петерсу Свердлов не мог: тот иногда сильно выпивал. В 1910 году молодой человек снова был арестован, теперь уже  британской полицией по подозрению в убийстве полицейского и в соучастии в вооруженном ограблении. В 1911 году Петерса выпустили под залог, а потом признали доказательства его вины «недостаточными». Залог внес Беньямин Свердлов, он же смог подкупит служителей Британской Фемиды. В 1914 году Свердлов заставил Петерса жениться и устроил неграмотного латыша в отдел импорта одной из своих торговых компаний.

     После свержения монархии в России Беньмин отправил Петерса к брату Якову, и тот по достоинству оценил «таланты» протеже: Петерс сразу же активно включился  в работу Социал-демократической партии и стал представителем  ЦК большевиков на Северном фронте, где был избран членом ВРК. Но в письме Беньямина, адресованного Якову Свердлову,  содержались весьма лестные характеристики Петерса несколько иного плана. Он характеризовал своего подопечного как … потенциального убийцу, которого можно с успехом использовать для организации политических убийств. Но его склонности наиболее полно проявились только тогда, когда Петерс возглавил ВЧК…

     При вступлении в должность "начальника внутренней обороны" Петербурга, Петерс отметился тем, что в первый же день расстрелял свыше тысячи офицеров, а их трупы приказал бросить в Неву. Расстрелы продолжались до переезда правительства в Москву, и даже по советским, явно заниженным данным, Петерсом было расстреляно свыше пяти тысяч человек!

     Переведенный в Москву, Петерс, в числе прочих помощников имевший латышку Краузе, залил кровью буквально весь город. Нет возможности передать все, что известно об этой женщине-звере и ее садизме. Рассказывали, что она наводила ужас одним своим видом, что приводила в трепет своим неестественным возбуждением... Она издевалась над своими жертвами, измышляла самые жестокие виды мучений преимущественно в области половой сферы и прекращала их только после полного изнеможения и наступления половой реакции. Объектами ее мучений были главным образом юноши, и никакое перо не в состоянии передать, что эта сатанистка производила со своими жертвами, какие операции проделывала над ними... Достаточно сказать, что такие операции длились часами и она прекращала их только после того, как корчившиеся в страданиях молодые люди превращались в окровавленные трупы с застывшими от ужаса глазами...

     Возглавив Всероссийскую ЧК в Москве, Петерс издал приказ о поголовном обыске во всех жилых помещениях города для «изъятия» всех «подозрительных лиц», а также «бывших» (полицейских, жандармов, офицеров и унтер-офицеров), и лиц, не имеющих выданного большевиками «вида на жительство». Обыску подлежали и храмы, и нежилые помещения. Задержанных во время этой облавы либо высылали из города, либо казнили по «ордерам» Петерса, которого даже не интересовала личность задержанных и их конкретная вина: он спрашивал лишь о количестве…

     Его авторству принадлежит и внедренная в ЧК по всей стране система изнуряющих допросов. Бесчисленные "следователи" – в основной своей массе полуграмотные выходцы из рабочей и солдатской среды, после обычных вопросов о личности, занятии и местожительстве начинали допрос о политических убеждениях, о принадлежности к партии, об отношении к советской власти, к проводимой ею программе и прочее. Затем под угрозой расстрела требовались адреса близких, родных и знакомых жертвы и предлагался целый ряд других вопросов, совершенно бессмысленных, рассчитанных на то, что допрашиваемый собьется, запутается в своих показаниях и тем создаст почву для предъявления конкретных обвинений.

     Таких вопросов предлагалось сотни, ответы тщательно записывались, после чего допрашиваемый передавался другому следователю. Новый следователь начинал допрос сначала и предлагал буквально те же вопросы, только в другом порядке, после чего передавал жертву третьему следователю, затем четвертому, до тех пор, пока доведенный до полного изнеможения обвиняемый соглашался на какие угодно ответы, приписывал себе несуществующие преступления и отдавал себя в полное распоряжение палачей. Шлифовались и вырабатывались методы, дошедшие до времен Сталинских и более поздних репрессий.

     Спустя год Свердлов был вынужден перевести Петерса в Киев, ибо в Москве и Петрограде «бурная» деятельность «красного палача» вызвала  настолько массовое недовольство населения, что пришлось его оттуда убрать. За  первый же день пребывания Петерса в Киеве было казнено 127 человек, а затем расстрелы шли круглосуточно – перед сдачей Киева белым казнили уже всех без разбору. В последний день перед эвакуацией красных из города были казнены все заключенные Киевской ЧК.

     В Киеве, вдали от надзирающих глаз, своеобразный «талант» Петерса раскрылся в полной мере… Здесь было около полусотни отделений ЧК, которые находились в полной власти Петерса и его соратников – Мартына Ивановича Лациса (он же –Янис Фридрихович Судрабс),  Авдохина, "товарища Веры", Розы Шварц и других. В одном из подвалов «чрезвычайки» было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках производились казни. После каждого удачного выстрела раздавались крики "браво", "бис" и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней площадке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель являлась для этих девиц только штучной забавой и не возбуждала уже их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и "товарищ Вера" выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросами, или забивали под ногти тонкие гвозди.

     По изгнании большевиков из Харькова Добровольческая армия обнаружила в подвалах ЧК много "перчаток". Так называлась содранная с рук вместе с ногтями кожа. Раскопки ям, куда бросали тела убитых, обнаружили следы какой-то чудовищной операции над половыми органами, сущность которой не могли определить даже лучшие харьковские хирурги... На трупах бывших офицеров, кроме того, были вырезаны ножом или выжжены огнем погоны на плечах, на лбу - советская звезда, а на груди - орденские знаки; были отрезаны носы, губы и уши... На женских трупах - отрезанные груди и сосцы и пр. и пр. Много людей было затоплено в подвалах «чрезвычаек», куда загоняли несчастных и затем открывали водопроводные краны.

     Оправдывая жестокость «чекистов» в борьбе с контрреволюцией, председатель ВЧК Украины Мартын Лацис 1-го ноября 1918 года писал в газете «Красный меч»: «Для нас нет и не может быть старых устоев морали и «гуманности», выдуманных буржуазией для угнетения и эксплуатации «низших классов». Наша мораль новая, наша гуманность абсолютная, ибо она покоится на светлом идеале уничтожения всякого гнёта и насилия. Нам всё разрешено, ибо мы первые в мире подняли меч не во имя закрепощения и угнетения кого-либо, а во имя раскрепощения от гнёта и рабства всех…

     "Жертвы, которых мы требуем, жертвы спасительные, жертвы, устилающие путь к Светлому Царству Труда, Свободы и Правды. Кровь? Пусть кровь, если только ею можно выкрасить в алый цвет серо-бело-чёрный штандарт старого разбойного мира. Ибо только полная бесповоротная смерть этого мира избавит нас от возрождения старых шакалов, тех шакалов, с которыми мы кончаем, кончаем, миндальничаем, и никак не можем кончить раз и навсегда"…

     "Мы не ведём войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, — к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом — смысл и сущность красного террора".

    В изданной Троцким брошюре "Октябрьская революция" он говорит о несокрушимом могуществом Советской власти. "Мы так сильны, что если мы заявим завтра в декрете требование, чтобы все мужское население Петрограда явилось в такой-то день и час на Марсово поле, чтобы каждый получил 25 ударов розог, то 75% тотчас бы явились и стали бы в хвост и только 25% более предусмотрительных подумали запастись медицинским свидетельством, освобождающим их от телесного наказания..."

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ -