В день весенний, день, когда солнце уже прогрело воздух, но листья только-только начинают проклевываться, в день, когда птицы звонко чирикают, когда люди все так же куда-то спешат, хотя спешить уже некуда, он стоял у стены в углу. Один. Его серый, старый костюм сливался с выкрашенной в серые оттенки стеной. Луч, пронизывающий мутное стекло окна, тупым мечом резал серый пиджак и, задевая светом стену, рисовал на ней его слабую тень. Слабость была не только в его ростике, но и в значимости. Люди пробегали мимо, и никто не замечая его невзрачности, все говорили, думали, кто-то даже жестикулировал, а кто-то и мог улыбнуться,- вот только не ему, иногда слышался и смех. Его никто не замечал. Прислонившись спиной к холодному кирпичу, покрытому раствором шпаклевки и парой сотен слоев краски, припрятав невзрачные глаза тенью от окна, он снова и снова вспоминал о своей незначимости, о том, что он уже никому не нужен. Застывшие ноги твердо стояли на старых мелких плиточках оранжевых оттенков. Они были черные от грязи, от черных, старее пиджака, брюк и неподвижные от холода металла. " - Что он тут стоит?", - снизу, со стороны ступенек, послышался поднимающийся женский голос. " - Почему он тут?", - донеслось со ступенек сверху немного раньше. От горечи осознания своей незначимости он не хотел никому отвечать: зачем? почему? кто он такой? что он здесь делает? Он-то уже не нужен и зачем разговор пустой вести? С людьми. Ведь приятнее проникаться теплыми, еще ласковыми, не палящими, лучами тепла, лучше скромно скрывать глаза, а то и наклониться, чтобы от света зрачки невыносимо сузились. Приятно же просто стоять. Никому не нужным. Никто от тебя уже ничего не потребует...
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.