Бандеровец

Он сидел в курилке вдалеке от всех солдат взвода и изредка поглядывал на своих сослуживцев, не решаясь заговорить.  Практически все курили, а он не курил.

Я подсел к нему.
- Как зовут?
- Роман.
- А меня Саша.
- Ты откуда?
- З Львива…
- Откуда, откуда?
- Ну, из Львова - по вашему.
- Что значит по «вашему»? Ты, что - не из Советского Союза?
- Та из Союза я, из Союза! Тільки по українськи так наше місто назвается– Львив.
- А у нас в Белоруссии все по-русски разговаривают, только в деревнях по-белоруски и то в большинстве русские слова используют.
- А ти звідки з Білорусі?
- Что значит "звидки"?
- Ну, з мiста якого?
- Местности? С местности я - городской.
- Та ни! Ни мистность, а мисто, то  город - по-русски.
- А, город - Барановичи, а что?
- Так ты ж наш – западенски.
- Какой такой «западенский»
- Ну, з  місцевості, яка під ляхами була, під Польщею. Наш Львів теж під Польщею був поки Поради не прийшли.
-Какие "парады"?
- Порады - это Советы - Советская власть!
- А чего ты по-украински говоришь, ты же умеешь по-русски чисто, без акцента разговаривать?
- Да, щоб рідну мову не забувати.
- Слушай, у тебя разговор какой-то интересный, ты, может и не комсомолец.
- Да нет!  Как же не комсомолец - Коомсомолец!
- А что антисоветские вещи говоришь?
- Тихо-тихо! Антисоветский! Не говори больше такое никогда, понял!

Так я познакомился с Ромкой. С виду - нормальный парень, мало чем отличающийся от всей нашей солдатской братии. А братия, в основном была славянской – русские, украинцы и белорусы. В батарее был еще один татарин и один казах. И служили мы в Венгрии. И было это в самой середине 70-х.

Ромка,  в какой-то степени, был здесь, в Венгрии, родным: и в роду венгры были, и фамилия была венгерской. Учились мы вместе в учебном взводе три месяца. Он как-то с другими солдатами взвода не сошелся, а ко мне  как-то доверял, что ли. А я дружил со всеми, все для меня были  одинаковыми.

Потом я бросил курить: через месяц, махорочный удар по легким, организм уже не выдерживал. От «Гуцульских», «Северных» и «Охотничьих» легкие разрывало как шрапнелью. Поэтому, некурящим приходилось избегать курилки, да и работать заставляли во время перекуров: «А! Не куришь, ну-ка давай сбегай – принеси…».

И мы стали чаще «перекуривать» вдвоем. В один из таких отдельно от курящих перекуров разговор зашел по Бандеру.
- Ром, а чего тебя «бандеровцем» зовут, - спросил я. 
- А, а нас усіх "бандерівцями" звуть, все за Бандеру воювати ходили.
- А кого «всех»?
- Да, тех, кто на Львивщине живет.
- А кто такой Бандера?
- Це велика людина, він проти Рад і проти німців воевал.Вот який був чоловік!
- Он, что бандит, как Махно был?
- Так - ні, який бандит, це Махно був бандит! У нього, у Бандеры, така армія була, що всіх била! і літаки, танки і гармати билі. Вот какя армія була! Він був за iдею - українську ідею! Його за це німці в концлагір посадили.
- Так, против кого он был: против немцев или против советской власти?
- Я тобі і кажу - проти всіх! Він хотів Українську республіку зробити, щоб ні Рад, нi москалей, ні німців там не било.Он за самостійність України був. Ось який був людина - Степан Бандера.
- А кто такие  «москали»?
- Да росіяни - вони москалі.
- Так и я москаль?
- Ни! Ты – не, яки ж ты москаль, ты – беларус.
- И что с Бандерой стало?
- Да вбили його москалі, він у Мюнхені жив, та Поради підіслали людини - зрадника, він Степана - гад вбив. 
- А кто тебе, все это рассказал, я вот, например, ничего этого не знаю?
- Да, дід мій расказал, він у Шухевича служив, це який заступником Бандери був, поки той у німців в'язниці сідел.Дед мій теж тюрмі сидів, тільки в радянській.
- Все с тобой ясно!
- только ты никому не говори, что я тебе сейчас сказал, ладно?
- Я не стукач, не скажу. Только ты это больше никому не говори: быстро к замполиту отправят. А там – сам знаешь и в особый отдел загреметь недолго.

Больше мы с Ромой на эту тему не разговаривали, служба и происки «дембелей» давала более обширную почву для обсуждений.

По окончании «учебки» наши пути разошлись, его направили служить в отдельно расположенный дивизион, а я остался в управлении полка.

Следующая встреча была в Эстергоме, где мы, пожелавшие поступить в военные училища солдаты, сдавали вступительные экзамены.
- О! ЗдорОво! Ты как здесь оказался? – обрадовался встрече Роман.
- Да вот – в военное училище поступаю, помнишь, говорил тебе, что до армии пытался, но не поступил. Ну, вот решил поступить. В Общевойсковое командное училище! А ты?
- А я поближе к дому хочу. Написал заявление во Львовское военно-политическое училище.
- Ну, ты даешь! В политработники?  Ты ж – бандеровец!
- Ты это только ни кому не скажи! «Бандеровец»! Ни какой я не бандеровец! Мама, вот прислала мне вырезки из газеты нашей «львивской», я в школе статьи туда писал, вот пригодились.
- А зачем тебе статьи?
- Так я ж на факультет военной журналистики собрался поступать, а там такое необходимо.
- А чего так, вдруг? Ты ж вроде не собирался?
- А! «Дембеля» жизни не дают, я у взводе один «помазок» (солдат, прослуживший пол года), а молодых нету. Гоняют, бьют! Да и нормально, если что - из училища уйду, дослуживать уже буду рядом с домом. Вот так.

И я, и Ромка благополучно поступили в соответствующие военные училища и разъехались в части, ожидать приказа о направлении к дальнейшему, так сказать, месту службы.

Больше я его не видел, дальнейшей судьбы не знаю.