Быть или иметь?

Грустно видеть, как много страданья
И тоски и нужды на Руси!
И.Бунин

   Велик соблазн написать рецензию в духе, что «отец во всем прав, он - представитель уходящего поколения, живущий «по совести», а дети предали и отца, и «систему крестьянской морали». Это было бы нечестно, прежде всего, к автору.

   Очень часто мы читаем на страницах всевозможных изданий, что «в современной России осознается падение нравственности молодежи, что означает смену ценностных ориентаций людей под влиянием различных обстоятельств, в том числе и экономической неустроенности».
 
   Главный герой  повести Н. Олькова «Чистая вода» - Григорий Канаков  не может смириться с тем, что в обществе  рушатся нравственные законы. Он прожил честную жизнь: «Ежели все правильно в партии продумано, то не сей день, так завтра коммунизм наступит, вот тогда облегчение получится трудовому человеку, тогда и детей можно родить каждый год по паре, и каждый будет ухожен и обогрет государством».
 
   Слепая вера в партию и государство сопровождали всю его жизнь. Это не хорошо и не плохо, так жили большинство в некогда могучем СССР.
И в семье он привык к беспрекословному подчинению: «В семье никто с Григорием Андреичем не спорил, как не в спорили и в совхозе, где он и был на хорошем счету по работе, но начальство не особо привечало, потому что Канаков мог в любое время и на любом собрании выступить и прямо все назвать, как есть».

   Можно было бы продолжить тему о тоталитарной системе, разрушившей человеческую жизнь. Но я знаю таких людей, живущих в наших селах, правдолюбы, как их называют, они – авторитет, если можно так сказать – совесть села, к ним не просто прислушиваются, они часто выступают в роли третейского судьи – неподкупного, честного, справедливого.
В советское время было всё понятно: женился, дом построил, детей родил, работа, зарплата.
 
   Система рухнула в одночасье, вчерашние коммунисты, вовремя попрятав партийные билеты, сумели вклиниться в число демократов новоявленных и «прихватизировали» лакомые куски. Новые лозунги Григорию непонятны, он не приемлет чуждое для простых россиян новые правила, от того и беспощаден и к своим сыновьям: «И как же ты сына, своего первенца, назвал, сукин ты сын! Именем Бориса, продавшего партию и советскую власть».
 
   Как быть сыновьям, когда идеалы социализма рухнули? Роман пытается противостоять новым хозяевам жизни. После угрозы отца звонит главе района и слышит: «Сменишь имя – ищи работу, и с моей стороны не жди внимания». Как ему быть? Честно ответить главе, остаться без работы, податься с семьей в город? А кто придет ему на смену? Честный, справедливый, скорее всего, более податливый и сговорчивый.  У Романа хватило смелости ответить уполномоченному из района: «У нас, господин Парыгин, отцов папашами не зовут, за такое на площади высечь могли в былые времена».
Да, слишком слаб человек нравственно, и судимый, и судящий… Ведь и Прохор в пору юности искренне любил, пока девушка не извратила его душу, любовь преподнесла как плотскую утеху.
 
   Чем руководствоваться? За что же держаться?
Да, к огромному сожалению, исчезла объединяющая всех идея, обесценились нравственные законы. То, что было недопустимо в социалистическом обществе, становится приемлемым и порой даже престижным в новых условиях. Материальное благополучие становится главным и для сыновей Григория: «Никита открыл ящик стола и сгреб туда деньги. Было стыдно и страшно… Так опустился первый раз, позорно, стыдно. Была даже мысль сдать завтра в кассу как аванс от покупателей, но папку открыл, посмотрел на зелененькие бумажки и сник».
Сердце черствеет быстро, если в первый раз Никите было всё-таки стыдно, то потом: «Лариса плачет, он только о деньгах, ничего не читает, даже кино не смотрит, закроется в своем домашнем кабинете и пересчитывает деньги».
Григорий Канаков, к сожалению, скор и крут на расправу: «И отец хлестко ударил сына (Романа)  по лицу, тот ойкнул, захватился руками, но кровь пошла и через пальцы… Забыли, как в морду получать, ежели творишь неладное!?»; «Прохор сделал шаг назад, отец щелкнул его по щеке: - Это тебе аванец. Щелкнул по другой». Таких сцен в повести достаточно.
В одной семье столкнулись: с одной стороны, отец – твердо державшийся законов правды, чести, с другой – преступившие нравственные законы сыновья. Григорий твердо убежден, что всегда надо придерживаться устоев крестьянской морали, заповедей, передающихся из поколения в поколение – работать честно, держать дом в достатке, воспитывать детей честными людьми. Это поможет сохранить достоинство и в глазах людей. Но как непосредственно в жизни следовать этому совету?

   На мой взгляд, Григорий жесток к сыновьям, ему не хватает милосердия и сострадания.
Из покон веков на Руси милосердие лежит в основе совестливости. И это глубоко христианский, глубоко русский взгляд на столь важную нравственную категорию, которая, в свою очередь, поддерживает, преображает достоинство человека и его честь.
По определению В. И. Даля, сострадание - это “сердце-болие, сочувствие, любовь на деле, готовность делать добро всякому, жалостливость, мягкосердечность".

   Человеческая история имеет свой смысл, что падший мир держится все-таки на добре, главными составляющими которого являются совесть и милосердие, достоинство и сострадание.
 
   Русская классическая традиция (Л. Толстой, Ф. Достоевский, Н. Некрасов) оставляет возможность прощения, даже преступнику.
 
   Финал этой публицистически окрашенной повести выводит читателя на размышления о вечных ценностях: где же найти тот родник с чистой водой, в которой можно очистить заблудшую душу.
   Талант писателя Николая Олькова заставляет в  очередной раз задуматься о нравственных ориентирах, о будущем России. Хочется верить, что сыновья вымолят у отца прощения покаянием в греховных помыслах.