На холмах Грузии

Первое мое знакомство с Грузией, точнее, с Абхазией, которую тогда никто отдельно от Грузинской ССР не рассматривал, состоялось в августе 1963 года, когда мы с отцом, путешествуя вокруг Кавказа, переехав условную границу, оказались в местечке Гантиади, устроившись в местном кемпинге. Никаких постов или застав не было и в помине, просто стоял указатель, да нумерация километража началась с нуля, а сами таблички были не синими, а желтыми, как и ранее, до 1961 года в РСФСР.

Когда мы разворачивали палатку, я обратил внимание на то, что два дерева, служившие нам опорами для растяжек палатки, сбросили кору и были с голыми гладкими стволами. Кора их была под деревьями вместе с травой и мхом и составляла толстый мягкий ковер. Это избавляло от необходимости подстилать под палатку траву, как это обычно бывало в других местах, чтобы мягче было спать.

Голые деревья озадачили, но знающие люди объяснили, что это нормальное явление. Поставив палатку, мы отправились на пляж. Сразу же бросился в глаза хороший берег, сначала мелкий песок метров десять, потом песок крупный, камни величиной с кулак, потом у самого моря полоса мелких камней величиной с яйцо, все как на подбор, и в самой воде более мелкие камушки, которые все время передвигались набегающей волной. Камни были очень чистыми и имели довольно обтекаемую форму, сточив все острые углы за много десятков, а может и сотен лет. Прозрачная вода позволяла хорошо рассмотреть дно метра на два от берега. Глубина нарастала очень быстро, так что метрах в десяти от берега глубина уже достигала метра два. Волны ритмично накатывались на берег, создавая характерный морской прибой и шум. Камешки на солнце раскалились так, что босиком идти было обжигающе больно, весь путь из тени прибрежных деревьев до полосы прибоя нужно было преодолевать бегом или не снимая обуви. Море, прозрачное и чистое, было великолепно, никакой мути и тем более водорослей или морской тины, как это было в Геленджике, где мы по неопытности провели целых три дня, оставив на Гантиади в нашем дорожном графике только сутки. Но что толку сокрушаться – мы начали с энтузиазмом осваивать прибрежную зону. В нашей компании оказалась маска для подводного плавания, которую я выпросил для себя еще в Геленджике, и, не умея толком плавать, нырял с нею в море, разглядывая камни и водоросли в тамошней мутноватой воде. Здесь же для меня открылся красочный подводный мир, вода была чистейшей, и, самое интересное, было много рыбы, подплывавшей почти к берегу, несмотря на купающихся. Вода увеличивала размеры, и мне под водой казалось, что прямо перед носом проплывает большая рыба, в то время как сверху эта рыбка была весьма скромной величины.

Накупавшись и удовлетворив первую жажду морских процедур, мы отправились на обед в местную столовую. Ее обустройство и манера обслуживания сильно отличались от принятых в Краснодарском крае стандартов. Вместо линии самообслуживания было окошко для выдачи блюд и стойка с кассиром и прилепленной кое-как бумажкой с меню. Читать меню было не обязательно, кассирша сама подсказывала, что взять, потому что всех блюд было по одному виду: на первое – харчо, на второе – чахохбили (мы его называли по своему - чахомбили), на третье – компот из сухофруктов. Выбиваешь чек – и в окошко, где повар выдает блюда, причем, порции, в сравнении с краснодарскими, точнее, причерноморскими, были меньше чуть ли не вполовину. Была еще широкая витрина с большим выбором грузинских вин, и большинство местных заходили сюда на стакан вина, а блюда были всего лишь закуской. Был и мангал с шашлыками, но отец, узнав стоимость порции шашлыка, твердо отказался от соблазна поесть шашлычков, хотя и был большим любителем этого кавказского блюда.

На вкус все блюда были обжигающими, весьма сильно сдобренными перцем, так что и вкуса особого не чувствовалось, я даже стал отказываться от этой пищи, но другой не было, да и отец мне строго наказал не капризничать, так что я старался съесть побольше хлеба, чтобы перебить жгучий вкус.

После обеда опять были морские купания, море было теплым, не хотелось из него вылезать. Отец, однако, выгнал меня из воды, когда я начал дрожать от холода, постоянно ныряя с маской до дна и обратно. Лежать на раскаленных камешках было невозможно, это не то, что на песке в других местах, и я прятался от солнца под деревьями.

Сутки нашего пребывания в Гантиади пролетели быстро, на следующее утро мы отправились дальше по маршруту. Дорога была ровной, изгибы с поворотами и спусками прекратились. Зато растительность стала очень сочной и многообразной. Незаметно подъехали к городу Гагры, до города и за городом было очень много табачных плантаций и виноградников. Проезжая знаменитый курорт, наблюдали множество правительственных дач, едва видимых в щелки высоких заборов белыми каменными зданиями с колоннами, да шикарными парками с виноградниками и пальмами. Среди них где-то была и дача Сталина, но все подъезды были закрыты шлагбаумами и табличками с устрашающими надписями "запретная зона".

Сухуми нас встретил большим перевалом. Здесь еще сильнее выделялась тропическая растительность, на море было видно очень много лодок, это, вероятно, рыболовы ловили рыбу. В Сухуми еще раз вкусили от грузинского общественного питания, заехав на завтрак в местное кафе. Это кафе, как и большинство грузинских точек общепита, было скорее рюмочной и закусочной, с большим выбором вин и скудной закуской. Было утро, около десяти, весь персонал был полусонным, видимо после вчерашних вечерних гуляний. После того, как мы попросили принести нам что-нибудь поесть, только не перчёное, нам предложили "макароны по-флотски", некую полуслипшуюся лапшевидную массу, в которой угадывались вкрапления мясного фарша. Выглядело блюдо не весьма аппетитным, но другого не было, так что пошли и флотские макароны. Запили мы их тепловатым желудевым кофе без цикория и почти без сахара.

После Сухуми мы ехали почти все время вдоль моря. Вскоре прибыли в селение Очамчире, крайнюю точку на побережье, далее дорога пошла в сторону от моря. В Очамчире мы в последний раз окунулись в море, и далее уже купались только в речках, где они попадались по пути.

После Очамчире города и селения стали встречаться редко. Километровые столбы показывали расстояние от Новороссийска до Батуми. Проехав еще один перевал, мы очутились на безлесной местности. Впереди виднелись долины и бугры. После продолжительной поездки въехали в небольшое село Гали. По дороге попадались все время полутора- и двухэтажные дома грузин, почти в каждом дворе имелась легковая машина. Никаких фабрик и заводов здесь не было видно. Население, видимо, занимается садами и огородами. Что характерно, вдоль дороги все время продавали арбузы и дыни. Но ни разу мы не видели полей с арбузами или дынями. Еще один интересный момент: когда мы ехали по Краснодарскому краю, по обочинам дороги часто видели вёдра с фруктами и овощами, которые продавали местные жители, просто выставлявшие вёдра без особого присмотра, так что, если хочешь купить фруктов, надо еще звать хозяина, чтобы расплатиться. Да и цены были архи низкими по нашим курортным понятиям, по 30-50 копеек за ведро. Здесь же, в Грузии, тоже стояли ведра с фруктами, но всегда их караулил какой-нибудь мальчишка-продавец, заодно исполнявший роль и рекламного агента, громко выкрикивая проезжающим "Берите груши, кароший груши!". Мы, было, соблазнились купить груш, но цена в 50 копеек оказалась за один кило, а не за ведро. После недолгого торга мальчишка-грузин согласился отдать груши по 30 копеек, но и это было дорого, так что наша покупка не состоялась. Смутило и то, что невдалеке был большой грушевый сад, и был ли тот мальчишка хозяином груш или просто их "умыкнул", неизвестно. Отец ещё сказал: вот видишь, ему на вид лет восемь, а он уже занимается коммерцией, пока ему исполнится восемнадцать, успеет наторговать на "Волгу". Проехав чуть дальше, мы увидели валявшиеся почти прямо на дороге спелые груши, нападавшие с деревьев, и мы просто так, бесплатно, набрали груш, еще раз подивившись предприимчивости маленького грузина.

На небольшой речке мы остановились на отдых, съели по груше и поехали дальше. После Гали большим селением было Зугдиди, до этого мы пересекли несколько больших речек. Через некоторое время стало видно железную дорогу, проехали городки Хоби и Миха Цхакая, остановились на отдых на реке Абаша, хотели искупаться, но не нашли хорошего берега, поэтому поехали дальше. Уже было часа четыре вечера, когда начали подъезжать к городу Самтредиа. Здесь узловая железнодорожная станция, километровые столбы прекратили свой прежний отсчет и начался новый. Это была дорога Самтредиа - Тбилиси, но она доходила до дороги Орджоникидзе-Тбилиси, расстояние 250 км. Медленно пошли цифры километров, начинало вечереть, и мы подумывали, где бы нам остановиться на ночевку. Проехали город Кутаиси. Здесь уже заметно стали появляться промышленные предприятия. Мы привыкли у себя видеть грузин, исключительно торгующих на рынках, и даже представить грузина-рабочего: слесаря, токаря или сборщика на местном автозаводе было сложно. Кутаисский автозавод выпускал большие трехосные грузовики под маркой "Колхида". Насколько они были качественны, не знаю, но часто видел их стоящими по обочинам с поднятым капотом.

Отъехав немного за город Кутаиси, мы остановились на ночевку в лесополосе. Уже почти стемнело, когда мы начали раскладывать палатку. Нас очень сильно кусали комары. Вокруг было много кустов, ветки которых больно кололись. Когда мы залезли в палатку, комары сразу же перестали кусаться, в палатке было тихо и темно. Мы поужинали колбасой и грушами и начали укладываться. Спать было очень тепло.

Утром проснулись, когда уже было светло. Собрали свои вещи и палатку и поехали дальше. Дорога была сравнительно ровной, мы пересекли несколько небольших речек. Заехали в город Гори, хотели осмотреть музей Сталина, но негде было припарковаться, кругом запретные знаки, как будто нарочно расставленные в самых удобных для стоянки местах, как паутина гигантского паука под именем "грузинская ГАИ". Невдалеке, поигрывая полосатой палочкой, прохаживался местный гаишник, коротенький и толстенький, как паучок, только и выжидающий попавшую в паутину жертву. Мы немного постояли на главной улице, проспекте Сталина, и поехали дальше. До дороги Орджоникидзе - Тбилиси оставалось километров 60. Хотели позавтракать в одной из столовых над дорогой, но когда зашли, там кроме вина и закусок больше ничего не было. Ехали по гребню долины, слева были видны далеко селения и поля. Когда А.С. Пушкин писал "На холмах Грузии", он, видимо, имел в виду именно те пейзажи, что мы наблюдали в этой местности. Очень живописные места, воздух прозрачен, много холмов и возвышенностей, только вдалеке в синеватой дымке проступали горы.

Выехали на дорогу Орджоникидзе – Тбилиси, в 32 км от Тбилиси, и повернули на Орджоникидзе. До столицы "Мзиури Сакартвело", что по-грузински значит "Солнечной Грузии", мы не доехали эти 32 километра. Стоило повернуть направо, и мы попали бы в большой живописный шумный город, который грузины в порыве хвастовства величают "маленький Париж". Но не случилось. Отец четко выстроил график поездки и не отступал от него ни на йоту, хотя мы и двигались не весьма рационально, а ночевки наши вообще были стихийными. Сейчас я думаю, что это была настоящая туристическая поездка, и мы были настоящими "дикарями", ни разу не остановившись в цивилизованных гостиницах, максимум в охраняемом кемпинге, где нам выделяли место для стоянки и ночевки в собственной палатке. С высоты сегодняшнего дня это выглядит романтично, а тогда большинство людей так и ездили на море, ведь никакой инфраструктуры в виде маленьких гостиниц, кафешек, баз отдыха и пансионатов не было и в помине, а те, что были, не оставляли никаких шансов, будучи забронированными задолго до начала летнего сезона. Сюжет из фильма, где отдыхающие дикарями жили в курятнике, а все более-менее приспособленные для ночлега закутки сдавались внаём – это про те времена.

До Орджоникидзе оставалось 175 км, и на пути был большой Крестовый перевал. Да, еще до этого мы пересекли тоже большой Сурамский перевал. На этом перевале нас остановили, т.к. производили взрыв глинистой скалы под дорогой. Последний поселок перед Крестовым перевалом – Млета. До этого на реке останавливались на обед. Сварили суп-лапшу, искупались, пообедали и отдохнули. Здесь со мной произошел казус. Я отправился собирать дрова на костер и незаметно отошел весьма далеко вдоль берега. Тут меня заметила ватага местных пацанов. Они окружили меня и что-то стали лопотать по-грузински. Увидев, что я не местный, пацаны начали проявлять агрессивность, а я решил дать дёру, не дожидаясь драки. Пацаны стали вдогонку кидать камни, но не попали. К отцу я прибежал испуганный, без дров и со слезами на глазах. Таким оказалось грузинское гостеприимство.

К Крестовому перевалу подъехали незаметно. Горы очень близко сдвинулись, справа внизу шумела горная речка. Остановились около шлагбаума. Здесь же была столовая, мы зашли пообедать. Обед занял минут десять. Ели суп-харчо и чахохбили. Все было горькое по-грузински. Я ел неохотно, отец предупреждал: ешь, а то впереди Крестовый перевал. После обеда выехали на перевал, который начинался тут же около столовой. Взяли хороший темп езды, но на одном из подъемов едва вытянули на первой скорости. Дальше было плоскогорье, мы здесь немного отдохнули и поехали дальше. Впереди виднелось несколько жилых домов. Ехали все время на первой и второй скорости. Проехали первый туннель, потом стало прохладно, вверху собрались над горами тучи. Мы остановились, сфотографировали перевал. В это время проехали две встречные машины, приостановились и спросили, чего мы стоим, не надо ли помочь. Мы сказали, что остановились отдохнуть. По перевалу нас все время обгоняли "Волги" и "ЗиМы", а мы ползли очень медленно, но зато обогнали несколько грузовых машин. На вершине перевала стоит небольшой домик и столб с обозначением высоты. Мы останавливаться не стали, поехали дальше. Грузия закончилась, но ее холмы и не думали заканчиваться. Перед нами расстилалась широкая долина, с обеих сторон сдавленная высокими горами. Дорога пошла вниз, все время ехали с включенным сцеплением. Потом начало темнеть, а мы никак не могли найти подходящее место для ночевки. Так мы проехали почти все Дарьяльское ущелье. Когда уже горы прекратились, мы решили ночевать прямо у дороги. Свернули около вывески "Орджоникидзе - налево, Ростов - прямо" в кусты, постелили палатку, залезли в нее и заснули, очень сильно устали, а главное, проехали самый опасный участок дороги. От перевала до Орджоникидзе было километров 50. За забором, где мы спали, была какая-то метеостанция. Утром проснулись рано, меня разбудила лошадь, которая здесь паслась всю ночь. Она фыркнула прямо мне в лицо, спросонок лошадиная морда показалась мне страшным чудовищем и я даже вскрикнул. Мы сложили быстро палатку и поехали дальше. Впереди были Нальчик и Пятигорск.

Второй мой визит на холмы Грузии, в Тбилиси, состоялся в начале сентября 1984 года, спустя 21 год после первого черноморского путешествия. На этот раз поездка была автобусной, тогда весьма популярными были "воскресные туры" или "поездки выходного дня". Выезжая ранним утром в субботу, туристы в полдень прибывали в столицу Грузинской ССР, а во второй половине воскресенья возвращались назад, в Пятигорск. Организовывало все это Пятигорское бюро экскурсий и путешествий, где у нас трудились родственники, так что для нас выбор маршрута и время поездки было произвольным, мы даже имели служебные удостоверения и гарантированные места в передней части салона.

Как и почти все более-менее стоящее в СССР, эти поездки были весьма дефицитны, люди стремились попасть в столицу союзной республики, чтобы "достать" там какой-либо дефицит. В разное время это был грузинский хрусталь, отличавшийся повышенной взрывоопасностью, разные хозяйственные и промышленные товары – обои, краска, сантехника, одежда и обувь, потом дефицитом стали алкогольные напитки, запрет коих в Грузии носил весьма условный характер, и многое другое. Заявленные в путевках осмотры достопримечательностей и экскурсии по знаменитым окрестностям Тбилиси носили формальный характер, это понимали и организаторы и сами туристы, из которых многие ездили в Тбилиси чуть ли не каждый месяц, какие уж там достопримечательности. При таком массовом туризме определенные проблемы возникали при размещении экскурсантов, однажды всю группу разместили на ночлег не где-нибудь, а в медвытрезвителе, где, в отличие от гостиниц и пансионатов, оказались свободные места.

Итак, ранним утром 1 сентября 1984 года мы отправились на ул. Крайнего, где располагалась контора бюро путешествий, и загрузились в красный, не новый уже "Икарус". Наши служебные места и удостоверения вызвали у водителей легкую панику, они подумали, что мы – проверяющие, подпущенные руководством для инспекции поездки, но потом все "устаканилось", и мы влились в большую шумную группу автобусных туристов.

Первую остановку совершили на Баксане, чисто санитарную, типа "мальчики направо, девочки налево". Таких остановок было несколько, водители хорошо знали маршрут, и понимали, что больше 1,5-2 часов люди не выносят и далее им необходимо посетить ближайшие кустики по малой нужде. Никаких "биотуалетов" не было и в помине, их и сейчас-то, на двадцатом году демократии, не встретишь почти нигде, разве что в больших городах или на рынках, а уж вдоль трассы – полная свобода "мочеизлияния", иногда даже на виду у проезжающей публики.

Следующей достопримечательностью был придорожный источник "нарзана", толстая ржавая труба, из которой текла струя чистой газированной воды, похожей на минералку, неизвестного происхождения. На вкус вода была резкой и немного кисловатой, напоминавшей кисловодский нарзан. Камни, куда стекала струя, были все покрыты ржавчиной, это говорило о большом проценте содержания железа в воде, другие же элементы и соли  только угадывались, никто никаких табличек с химическим составом не вывешивал, просто дикий источник. Несколько любопытных граждан поднялись вверх по склону и пришли с сообщением, что вода в трубу вытекает из обыкновенного горного ручья, по берегу которого видны следы водопоя коров, коз или какой иной скотины. Экскурсанты насторожились, некоторые побежали выливать "нарзан" из фляжек и бутылок, набранных в запас, другие стали роптать: "почему никто не предупреждает, что здесь такая антисанитария?!" Большинство же просто положились на русское "авось", рассудив, как и мы в том числе, что излишняя чистоплотность снижает иммунитет.

Длинная остановка с пространным выступлением экскурсоводши, приданной нам еще в Пятигорске, и сопровождавшей всю дорогу до Тбилиси, состоялась на вершине Крестового перевала. Слушать десять раз слышанные легенды и сказки, как и те, которыми нас дама экскурсовод развлекала по ходу поездки, было скучно, и мы пошли прогуляться вокруг площадки, на которой припарковались еще три-четыре автобуса с экскурсиями. Некоторые из туристов уже успели весьма близко ознакомиться с Бахусом, и были веселы и бесшабашны. Такую-то публику и подстерегали шулеры-наперсточники, получившие в то время весьма широкое распространение по всему югу России. Большинство из собравшихся вокруг "кона" со столиком и игроками, были просто зеваками, однако, нашлись и весьма азартные личности, которые решили, что непременно выиграют большие деньги, тем более, что, по сценарию жуликов, этим "лохам", как их презрительно величали лихие парни, специально давали выиграть маленькую начальную сумму, чтобы втянуть в игру. Потом уж, когда клиент "заглатывал наживку", его раскручивали по всем правилам шулерского искусства. Ну а стоявшие рядом "болельщики", подбадривавшие очередного "лоха", были из той же самой шайки-лейки. Так или иначе, но когда нас позвали в автобус, и мы тронулись в дальнейший путь, двое из наших туристов начали громко стенать, что проигрались в доску, и стали просить у своих знакомых взаймы, чтобы хватило хотя бы на минимум удовольствий в поездке.

Автобус, меж тем, набрал скорость, спускаясь по немыслимым серпантинам горной дороги, так что шоферы даже попросили особо впечатлительных не смотреть в окна, чтобы не упасть в обморок или не сделать чего-либо еще от страха. По правде сказать, нам было тоже весьма неуютно, особенно, когда по левую сторону были отвесные скалы, а по правую вообще ничего, кроме видневшихся далеко внизу, в разверзшейся пропасти, игрушечных домиков и маленьких букашек домашнего скота. Каждый раз, когда экипаж нашего боевого "Икаруса" закладывал очередной вираж в крутом спуске, казалось, что это последнее, что мы видим в этой жизни. Снизу из живота подступала предательская тошнота, хотелось поскорее окончить этот безумный спуск. Дамочка-экскурсовод с переднего сиденья верещала что-то о живописном горнолыжном курорте Гудаури, о жизни внизу, в долине, о красивых, разноцветных крышах домов грузин, не похожих одна на другую, но большинству все это было по барабану, скорее бы вниз! Внизу, почти у самых селений, мы видели коров, пасущихся на почти вертикальных склонах. Эти коровы стояли на задних лапах, а передние у них были на высоте примерно полутора метров, так что казалось, что они паслись стоя на задних лапах. От вида стоящих на краю обрыва животных даже немного кружилась голова, тогда как они меланхолично пережевывали траву, как все коровы мира. Они выросли в этих горах и другой местности никогда не знали. Я еще подумал, что если пустить сюда наших коров с равнины, они непременно попадают в пропасть.

Выехав на ровное место и немного отдышавшись, мы вновь обрели способность адекватно воспринимать мир, и с интересом смотрели за слиянием двух рек, Белой и Черной Арагви, у селения Пасанаури, удивлялись проложенным среди отвесных скал, вихляющим от уступа к уступу линиям электропередачи, рассматривали памятник вечной русско-грузинской дружбе, который уже тогда был подернут трещинами и облупившейся краской...

Было ясное солнечное теплое утро, осень еще и не думала вступать в права. В некоторых местах, проезжая через грузинские села, мы наблюдали почти одну и ту же картину: открытые ворота, во дворе длинный стол, уставленный кувшинами с вином и тарелками с закусками, большая компания веселящихся людей с улыбающимися лицами, иногда затянувших напевные грузинские песни, слышимые нами даже сквозь шум дороги и полузакрытые окна автобуса. Все являло собой радость и веселье, настоящий выходной день, казалось, что в каждом доме праздник.

Живописная дорога, пересекая множество речушек и ручьев, привела нас в окрестности Тбилиси, в древнее городище "Мцхета", которое когда-то было столицей Грузии. Будучи разрушенным еще в 17 веке, город никогда уже не восстанавливался, являя собой заброшенные руины некогда грозных крепостей и храмов. Среди всего этого каменного беспорядка притулился туристический лагерь, в котором нам и отвели место для проживания и ночевки.

Кое-как разместившись по комнатам, мы прошли в столовую на обед, состоявший из обычных общепитовских блюд, но на грузинский манер: суп-харчо, отварная курица, кое-где намазанная ореховой пастой и гордо именуемая "сациви", кукурузное пюре под названием "мамалыга по-грузински" и гранатовый напиток, больше напоминавший подкрашенную водичку с лимонной кислотой и сахаром. По-настоящему грузинскими были, пожалуй, громкие названия блюд и манера их подачи. Нас это удивляло мало, мы, по жизни в Пятигорске, весьма хорошо знали нравы кавказцев и грузин в том числе, а вот приезжие из России смотрели на все широко раскрытыми глазами, удивляясь всему всерьез.

На первый день нам было запланировано посещение древнего храма – базилики – как его назвала худосочная костлявая грузинка, назначенная нам гидом. Когда она, с сильным грузинским акцентом, в пятый раз упомянула слово "базилика", рассказывая об очередной руине, мне стало скучно, и только нежелание выглядеть как-то нетактично, заставило отбыть экскурсию до конца.

Как водится, рядом с популярным туристическим местом разместились торговцы, и нам начали предлагать разные грузинские сувениры, фрукты, из которых настоящей экзотикой были "фейхоа", зеленые продолговатые ягоды с кожурой, похожие на незрелые мандарины. Мандарины еще не вызрели в то время, их предлагают обычно ближе к Новому году, а вот фейхоа было в достатке. Знающие люди подсказали, что их лучше брать ближе к концу поездки, потому что больше суток фейхоа может не дожить. Так что мы только поулыбались местным негоциантам и пошли в автобус.

Далее была экскурсия по городу. Нас привезли в самый центр Тбилиси на проспект Шота Руставели, и предложили посетить знаменитый магазин "Лимонады Лагидзе". Мы зашли в довольно-таки просторный зал, уставленный аппаратами по продаже лимонадов. Каждый из таких аппаратов представлял собой карусель из длинных стеклянных конусов с мерными делениями, заполненных разными сиропами, вращавшихся вокруг центрального раздаточного механизма с краном и подачей газированной воды. По желанию покупателя вращалась карусель, придвигая конус с выбранным сиропом, который отмерялся в стакан, далее разбавлялся газводой из большого крана и – вуаля! Набор сиропов и составлял главный секрет и достопримечательность магазина "Лимонады Лагидзе ". Склонные к преувеличению всего и вся, грузины говорят, что уникальные рецепты Лагидзе известны во всем мире, что поставлялись к столу императорского двора, что и теперь многие рецепты никому нигде не известны и существуют только в этом магазине. Из экзотики здесь всегда предлагают сливочный, кофейный, яичный и шоколадный сиропы.

Вообще, об этой черте грузин – желании прихвастнуть при каждом удобном случае – говорит придуманная ими байка о том, что когда Бог раздавал земли, грузины гуляли и пили вино. Когда же хватились и явились к Богу за землями, тот сказал им, что они опоздали, что все уже роздано, и строго спросил их: "Где же вы были все это время?" Грузины ответили, что пили, произнося тосты во славу Бога, и тогда Бог, умилившись, сказал: "Вот вам кусочек замечательной земли, для себя берег, но вам не жалко". И дал Бог им землю, именуемую ныне "Грузия".

Посетив еще несколько магазинов в центральной части Тбилиси, накупив разной сувенирной мишуры, попутно удивившись отсутствию мелочи на кассах, когда самой мелкой монетой был рубль, ну изредка полтинник, мы подобрались к фуникулеру. Сооружение весьма странное и даже экзотическое – вагончики на тросах, круто уходившие на вершину горы, увенчанной телевышкой и рестораном. Об этом ресторане мы узнали, что блюда там столь же заоблачны по стоимости, как и само здание, и выше него был только памятник Сталину, некогда величаво возвышавшийся над всем городом, снесенный на волне хрущевского антисталинизма в 1956 году. Тросы фуникулера натянулись, вагончик скрипнул и понес нас вверх. Гидша не преминула сообщить, что такие фуникулеры весьма редки, есть только в Париже, Барселоне, Праге, в Сочи и Владивостоке, ну и уж, конечно же, в Тбилиси. Подъем занял минуты четыре, расстояние в 500 метров вагончик преодолел весьма лихо, у нас даже заложило уши.

Спустившись вниз, мы посетили центральную площадь, откуда открывался прекрасный вид на кафедральный собор «Самеба» – величественное строение на вершине холма святого Ильи, в самом центре города. Колоритный грузный экскурсовод-грузин, сменивший тощую дамочку – гидшу, упорхнувшую под миловидным предлогом, начал по-своему расхваливать красоты и достопримечательности Тбилиси. Особо он уделил внимание Тбилисским баням, описанным еще Пушкиным, которого весьма озадачило наличие общего зала, не разделенного на мужской и женский, все мылись вместе, выбирая подходящий уголок. И второй темой, восхитившей экскурсовода и вдохновенно им описанной, было празднование "Тбилисобы" праздника города, который, вообще-то должен был начаться в октябре, т.е. через месяц, но совершенно не возбранялось начать его празднование прямо сейчас. В Тбилисобу принято угощать друг друга своим собственноручно изготовленным вином, и огненной чачей, виноградной водкой, крепость которой, если верить этому грузину, составляла до 80%, и при этом не вызывала никаких отрицательных последствий. Вообще, экскурсовод похвастал, что, хотя грузины много и часто пьют вино, вы не увидите здесь пьяных, которые бы валялись под заборами, он объяснил это грузинским "умением пить". Гуляя по городу в свое "свободное время", я обратил внимание, что ко мне часто обращались грузины на своем языке, уж грешным делом подумал: "неужто я похож на грузина?". Было забавно, когда в ответ на обращение "генацвале", я говорил "что вы хотели?" и как приветливая улыбка сползала с горбоносого грузинского лица. Дружелюбие немного уходило в тень, но не исчезало совсем, как это бывало в других союзных республиках, например, в Прибалтике. Грузины, все-таки любили русских, у них в преданиях еще живы были времена, когда турки ходили сюда, как к себе домой, и только русские штыки, введенные в начале XIX века, принесли мир и спокойствие на эту благословенную землю.

На вечер у нас была запланирована экскурсия по вечернему Тбилиси. Точнее, в официальные планы она не входила, но, традиционно проводилась по инициативе шоферов и экскурсовода. Это стоило дополнительных денег, но все с энтузиазмом откликнулись на предложение, может, повлиял грузинский дух – показать широту души, что там какие-то деньги, когда тебя провезут по чуть ли не самому лучшему городу планеты!

Когда стемнело и зажглись уличные фонари, мы уселись в автобус и помчались по вечернему городу. Я и не предполагал, что наш видавший виды Икарус сможет так лихо колесить по узким улочкам центральной части Тбилиси. Сидя на переднем сиденье, я с замиранием сердца наблюдал, как мы едва вписывались в повороты, казалось, что если навстречу попадется хоть какой-либо транспорт, столкновение неизбежно. Вдобавок, дорога то устремлялась вверх, то резко сворачивала вниз, ну прямо не иначе как американские горки! Весь этот аттракцион продолжался минут сорок, может час, а может и поболее, время как бы остановилось, были только немыслимые выкрутасы петляющих улиц, и даже названия и виды знаменитых, на взгляд экскурсовода достопримечательностей города, как всегда лучших в мире, шли как бы вторым планом, на первом было удержаться в седле в такой отчаянной гонке.

На следующее утро нас пригласили посетить осеннюю ярмарку, в пригороде Тбилиси. Выехали рано, в семь часов утра, чтобы проехать по не загруженным улицам, и вот мы уже посреди веселого праздничного балагана, ярких прилавков, полных разного товара. Что-либо покупать "глобальное" мы не рассчитывали, однако, купили мне туфли, девчонкам отрезы на платья, и кое-что из одежды.

В одном месте нам удалось приобрести очень модный тогда "Кубик Рубика", и главное, не подделку, которой были полны прилавки сувенирных лавок, а самый что ни на есть "фирменный" кубик, венгерского происхождения, от самого Рубика, как его рекламировал грузин-продавец.

На ярмарке мы провели часа четыре, исходив ее вдоль и поперек. Автобус терпеливо нас ожидал, и когда мы, наконец, вернулись, шумно обсуждая покупки, повез нас в город, на обед. Обед был в кафе, в центре Тбилиси, как обычно, самом лучшем, со слов гида. Там была предусмотрена дегустация грузинских вин, после чего нам подали свекольный суп, купаты - такие жареные колбаски, лобио, кукурузную кашу, чурчхелу – засахаренный виноград, и вместо ожидаемого компота – известный уже нам гранатовый напиток, хотя многие пили вино и окончили трапезу именно вином, в лучших аристократических вкусах.

Выйдя из кафе, мы ощутили некоторую тяжесть в животе, которая, однако, часа за два полностью улетучилась, и мы стали приглядывать, где бы еще подкрепиться. Между тем, пора было уезжать, и, заехав в наш лагерь в Мцхете и собрав вещи, мы выдвинулись в обратный путь.

Сколь легко и быстро автобус наш съезжал с горки в грузинские долины, столь же трудным и натужным был обратный путь. На Крестовый перевал мы буквально "вползали". Дорога местами была повреждена, и объезды были просто по грунтовке. Говорят, что за сезон асфальтовое покрытие дороги успевает полностью разрушиться, и его восстанавливают заново. В одном месте, когда мы вползали на очередную горку по грунтовке, один из водителей выскочил из автобуса и стал подкладывать камни под колеса, когда автобус попятился назад под уклон. Это было реально страшно, даже по лицам шоферов, бесшабашно беспечных почти весь путь, было заметно напряжение. Но вот опасный участок позади, и мы уже с облегчением покатились вниз по Дарьяльскому ущелью.

По мере движения, может от дорожной тряски, может от не слишком калорийной грузинской кухни, начал пробуждаться неслабый аппетит, и вскоре все уже загудели, что пора искать какую-нибудь точку питания на трассе. Наши многоопытные шофера подвезли нас к столовой в каком-то чеченском селении, и мы ринулись в обеденный зал. На первое взяли горячий острый суп "пити" с бараньими ребрышками, на второе шашлык и кукурузные лепешки, запивая все лимонадом просто из бутылок. Обед показался необыкновенно вкусным, хотя некоторые из экскурсантов воротили носы от обильно сдобренных чесноком блюд. В салоне автобуса после обеда установился стойкий чесночный дух.

В Пятигорск въезжали уже почти по темноте. Выгрузились возле бюро, подхватили вещи и пошли на трамвай.

Поездка вполне удалась, впечатлений набрали массу. Покупки оказались не вполне качественными, а чего было ожидать? Туфли мои дожили до ближайшего дождя, потом отклеилась подошва. Попытки пошить платья из купленных отрезов, привели к тому, что материал расползался под лапкой швейной машины. Единственным путевым приобретением стало фейхоа, из которого накрутили несколько банок засахаренного холодного варенья, инжир, который ушел в первый же вечер, да еще кубик Рубика, доживший до наших времен и по сей день лежащий где-то на антресолях.

Так окончилось автобусное путешествие в столицу Грузии, в самое что ни на есть застойное время, до Горбачевской перестройки, разрушившей огромную империю и отделившей от России теперь уж, похоже, навсегда зеленые холмы Грузии.