Любовь с точки зрения альфонса. Глава 8

Глава 8

Поездку в Италию я воспринял как очередной этап работы над нашим альбомом. Я думал, мы едем на съемки.

Мы прилетели в венецианский аэропорт Марко Поло, откуда водное такси везло нас по ночному городу-грезе, отражающемуся в воде, в один из самых знаменитых и дорогих отелей Palazzina Grassi, где архитектура исторического венецианского палаццо 15 века была усовершенствована гениальным дизайнером современности Филиппом Старком. Отель был похож то ли на театральные декорации к знаменитым венецианским представлениям театра Дель Арте, то ли на шкатулку с антикварными драгоценностями, то ли на страну Зазеркалье. Мы с моей Звездой отражались во множестве зеркал, в которых мерцали огоньки свечей. Я никогда раньше не бывал в Венеции, и этот город сразу и навсегда покорил мое сердце.

Мы ужинали при свечах. На фоне подлинных венецианских декораций она выглядела самой соблазнительной Прекрасной Дамой. Я не удержался и сказал:

- Прекрасная моя госпожа, Вы заставляете меня чувствовать себя в этом палаццо Казановой. И мне хочется снова соблазнить Вас. Мне не дают покоя воспоминания о нашем счастье, но я понимаю, что никогда не вымолю прощения…

Между нами повисла тишина, но тишина уже не неловкая и холодная, а насыщенная чувствами и желаниями так сильно, что мне казалось, воздух начнет искрить и потрескивать от электричества. Мы смотрели глаза в глаза через стол, заставленный антикварным серебром и хрусталем.

В полном молчании мы закончили ужин. Слова сейчас были лишними. Наши души сбросили их так же, как любовники сбрасывают одежду. Я хотел подойти к ней, чтобы галантно помочь встать из-за стола, но, взяв ее руку, я почувствовал, как дрожат ее холодные пальчики и не выдержал. Я бросился на колени, обнял ее ноги, зарыдал и начал покрывать поцелуями ее колени.

И тут я понял, что пробил броню ее обороны. Ее ручка коснулась моей головы, пальчики трепетали, зарываясь в мои волосы, гладя, утешая и наслаждаясь прикосновениями. В этой ласке было больше чувственности и напряженной, долго сдерживаемой страсти, чем в самой развратной сцене. Я слышал, как часто она дышит, мне казалось, ее частый пульс звучит прямо в моем сердце, сливаясь с моим собственным сердцебиением.

Я разжал уже не сопротивляющиеся ее коленки, легко и быстро проведя кончиками пальцев по внутренней стороне бедра. Нет, я не стремился забраться к ней под юбку и тут же заняться с ней любовью, но от этого нежного, почти невинного жеста тело ее задрожало мелкой дрожью, и я понял, каких усилий ей стоило не застонать.

Я поднял на нее глаза, все еще влажные от слез и встретился с ее горящим взором, в котором читалось лишь одно слово: «Да».

Я поднялся на ноги и подал ей руку. Мы поднялись в номер, где дали волю своим чувствам.

Это были наши незабываемые венецианские каникулы. Днем мы не вылезали из постели, а ночью катались на гондолах и слушали песни гондольеров, дегустировали самую разнообразную кухню в ресторанах Венеции, покупали сувениры и безделушки в магазинчиках и лавочках.

Разговор, которого я ждал и боялся, состоялся только на третий день, когда мы стояли на веранде отеля и любовались закатом.

- Я хотела бы знать правду: зачем ты меня соблазнил? Ради моих денег, из мужского тщеславия, чтобы добавить еще один экспонат в коллекцию своих побед или ради того концерта на День Рождения Клары? – спросила она, не глядя на меня.

- Все не так просто. Я объясню, но выслушай меня, пожалуйста, не перебивая.

- Хорошо. Я слушаю. И не буду перебивать.

И тогда я честно рассказал ей, как сначала хотел только одного – заполучить ее для Клары на ее День Рождения, как дорогой экзотический подарок. Как продуманно разрабатывал план обольщения и как влюбился без памяти, сам того не желая. Как понял, что именно это чувство было единственным настоящим в моей жизни. Я говорил с ней честно, искренне, ничего не скрывая и не щадя ее чувств. С такими женщинами, как она, надо разговаривать только так. Такие чувствуют и не терпят фальши.

Она слушала меня, глядя, как красное солнце погружается в воду, высвечивая силуэты Венеции. После окончания моей исповеди, она помолчала, а потом медленно повернула ко мне свое прекрасное лицо с не высохшими еще следами от слез. Глухим тихим голосом она сказала:

- Мне очень больно. Но я ценю твою откровенность. Мне кажется, я способна понять тебя. И, может быть, со временем, простить.

Я подошел к ней и хотел ее поцеловать, но она отстранилась:

- Нет, не трогай меня сейчас. Дай мне время пережить нанесенный тобой удар. Поезжай, развлекись сегодня один. Мне необходимо побыть в одиночестве.

Я вышел в венецианскую ночь. Я впитывал ее звуки, ее запахи, ее незабываемые образы. Я стал любовником великой ветреной любовницы. Я катался на гондолах и думал только о моей Звезде. И чувствовал, что в этот момент она думает обо мне. Я чувствовал, что ее душа безмолвно зовет меня. И я вернулся в отель.

Звезда сидела за столом, на котором стоял единственный хрустальный бокал, наполненный красным вином. Она не шелохнулась при моем появлении. Ко мне она сидела спиной. Голова ее была чуть склонена на бок, шелковый халат сполз, обнажая беззащитную шею, хрупкие плечи вздрагивали. Я подошел к ней и обнял ее сзади. Нежно коснулся шеи губами. Начал шептать нежные слова, щекоча ее кожу дыханием. Она не сопротивлялась, но и не откликалась на ласки. Медленно-медленно я согревал ее душу, утешал, возвращал в реальный мир из мира грез. Наконец, тело ее начало откликаться на мои ласки. Руками я скользнул под халат и нащупал мягкие округлости ее грудей, напрягшиеся сосочки. Я дразнил ее, не спеша, пробуждая огонь в ее крови. Она не выдержала сама. Встала и пошла, на ходу скидывая халатик, к старинному венецианскому ложу. Я последовал за ней.

На другое утро, во время завтрака в номере, между нами состоялся другой разговор. Деловым тоном Звезда сказала:

- Хочу сказать тебе, что все то, что ты записал совершенно никуда не годится. Этот диск не принесет нам ожидаемых доходов. Альбом придется перезаписывать. Но у нас уже не остается времени. Завтра начинается наш гастрольный тур. Не смотри на меня так. Да, именно наш. Тебе придется петь вживую, но оставаясь за сценой. Перезаписывать альбом мы будем во время гастролей.

- Ну что ж. Это ново для меня, но я постараюсь соответствовать твоим ожиданиям, - серьезно сказал я.

- Это ново и для меня. Я делаю сейчас то, что еще никто и никогда не делал, - сказала она, - а теперь, к сожалению, наши венецианские каникулы заканчиваются. Через два часа за нами прибудет водное такси, чтобы отвезти нас в аэропорт, а пока… у нас еще есть время на достойное завершение, - с этими словами Звезда поднялась из-за стола, скинула халатик и, зазывно виляя бедрами, двинулась к нашему ложу.