Прощай, снежок

Прощай, снежок, ты растаял, и больше мы с тобой никогда не увидимся.
Придёт зима, и придет с ней, конечно снег, но это будет другой снег,
а ты больше никогда не вернешься.

Прощай навсегда!

И дым из трубы, и это облако, и всё-всё пройдёт,
и перед собственной смертью ты будешь один — вот это и страшно, что всё-всё, связанное с тобой, пройдёт, не будет даже твоей могилы,
когда совсем ничего от тебя не останется, а ты всё ещё будешь повторять: я-я-я!

“Враг” у N перемещается: раньше это были большевики, а когда пришлось с ними помириться,
то враг оказался сначала у иностранцев, потом у троцкистов,
потом в невежестве своего народа: “свой враг”,— и кончается тем же, чем кончилось у сектантов: сначала антихристом,
а потом враг с тобой за одним столом сидит, одной ложкой ест.

Новый день получает копилку от старого, и сам, проходя, бросает что-нибудь от себя.
Некоторые видят в содержимом этой копилки и вечность и цель.