Ведьмак

 Крупные капли дождя забарабанили по крыше. Ливень сплошной стеной перегородил дорогу. Муж сбросил скорость. Струйки, вопреки закону притяжения, ползли по стеклу вверх. «Дворники» через не могу, со скрипом, монотонно сметали воду. Тата повернулась к сыну:

 – Димка! Пойдем сегодня «Остров сокровищ» смотреть?
 
Шестилетний сынишка ответить не успел. Не вписавшись в поворот, в них врезался огромный и черный внедорожник. Удар был такой силы, что «букашка» перелетела через отбойник и покатилась под откос…

Через три мучительных месяца Тата вышла из больницы. Вышла? Выползла. На локтевых алюминиевых костылях и в ортопедическом корсете. Подруга с трудом усадила на заднее сидение и фальшиво-бодрым голосом спросила:
- Домой?
- На кладбище!
Лиза внимательно посмотрела на Тату в зеркало и поняла, что спорить бесполезно…

Каждую ночь - один и тот же сон.  «Димка! Пошли в кино?» И  удар. Этот сон сводил Тату с ума. Не давал забыть и расслабиться. Альбомы с фотографиями всегда под рукой. Вот Димка делает первые шаги, вот с мужем на теплоходе. 
С сыном  в Египте. С дедушкой на даче.               


                Из дневника  отца.


«Тата! Ты никогда не спрашивала, почему я решил стать врачом.
До семи лет мое беспечное детство прошло в провинциальном городке у маминых родителей. У нас был потрясающий кот. Белоснежный. С незамысловатым именем  Бельчик. Всеобщий любимец!

Пропал Бельчик. Нет его. День.., два.., три...  Нашелся только на пятый. Все это
время висел бедный вниз головой, зацепившись за колючую проволоку, на чьем-то дальнем огороде. Дедушка принес его еле живого. Выходили, кормили из соски. Месяц пролежал, потом встал, пошатывался - лапы заплетались. Но шел и упирался в стенку, а потом в другую. Ослеп. Долго ждали, надеялись - все бесполезно. Отослали меня куда-то, позвали соседа и пристрелили. Наверно первая отметинка в моём маленьком сердце тогда  и появилась. И желание, которое стало смыслом жизни – вырасти и стать врачом!
 
Тата! Если не поленишься и достанешь с верхней полки мой старый альбом, то найдешь там фото маленького ушастого мальчика с огромным белым котом в руках. Это – твой папка. И наш Бельчик. Когда мне тяжело на душе после неудачной операции или оставляют силы, я достаю эту выцветшую фотку и смотрю…»

               
  Она так и не начала заниматься лечебной гимнастикой. А зачем? Для чего? Ей хотелось быть с ними. День сменял ночь, еще один день,  неделю или месяц… И ничего не менялось. От сиделки категорически отказалась. Друзья старались не оставлять одну. Но вывести ее из состояния депрессии, так и не смогли. Родители мужа жили в другом городе. Мама? А мама перебралась в  Италию с новым мужем.
Увеличила и распечатала семейные фотографии. Развесила по стенам, вперемешку с Димкиными рисунками.

Подружилась с бутылкой. Когда сильно напивалась,  снов не было. В одну из ночей соседи не выдержали и вызвали милицию. Картина выглядела  удручающей. Полураздетая Тата на полу в прихожей. Два часа ночи. Наряд. Соседка за спиной сержанта. А в зале рвет струны и кричит голосом мужа магнитофон. На всю громкость:

                Белые ресницы, карие глаза.

                Тихо просит девочка:  Ну поцелуй меня.

                Поцелуй да крепко, крепко обними…

Зашел старый друг отца, академик Нестеров. Долго и терпеливо объяснял, чем закончится злоупотребление алкоголем. Перспектива оказаться парализованной и в психушке, её не устраивала. Пообещала взять себя в руки.
 

                Из дневника  отца.


«Ты была еще совсем маленькой, когда случилась эта катастрофа. Самолет разбился на взлете. Выжил только один парнишка. Это было чудо! И то, что выжил после падения и после нашей сложнейшей операции. Уникальной! Ни до, ни после никто на это не решался. Нам терять нечего. Пациент в шаге от смерти. Один шанс из тысячи. Мне ассистировал доктор В., ныне профессор и мировое светило в области нейрохирургии.

Хочу сказать тебе по секрету, чем больше операций я делаю, чем больше сталкиваюсь с проблемами травматологии – со страхом осознаю, что о  тайнах и возможностях мозга ничего не знаю!

У парня была тяжелейшая черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью.  Глубокая кома. Операции. Операции. Абсцесс левой височной доли. А он выжил! Вопреки всему!

Каждый врач имеет свое кладбище. И я очень рад, что на моем не нашлось места
для этого пациента.

Процесс восстановления был долгим. Я наблюдал его до последнего дня, до самой выписки. Узнал про него все от родителей, друзей, одноклассников. Все сходились в одном - самый обычный парень. Звезд с неба не хватает. В институт не поступил. А  я видел другого человека: взрослого, умного, проницательного.

Но это не всё. Стал замечать, что мой пациент читает мысли других. Он это  скрывал, но я чувствовал.  Что это было? В какую terra incognita мы влезли? Что изменили или нарушили? Или это  результат длительного лечебного наркоза с использованием барбитуратов?

Я разрывался между ученым и простым человеком, прекрасно понимая, что если отдам его в руки науки, то парню будет уготована жизнь подопытного кролика. Медсестра ставила ему капельницу, а я осматривал пациента в этой же палате. Он положил на нее свою исколотую иголками руку и шепотом сказал:

- Все будет хорошо! Он тебя не бросил! Лежит в госпитале. Сейчас уже все нормально!

Позже выяснилось, что Лариса больше месяца не получала писем от своего парня из армии. А потом стало известно, что солдатик и правда лежал в госпитале. В тяжелом состоянии и написать не мог.
 
При выписке, наш герой долго смотрел мне в глаза. И я не мог отвести взгляд. А потом просто сказал:
- Я Ваш должник!
И исчез, как я считал, навсегда. Почему так решил? При его физической слабости, от него веяло такой силой и уверенностью, что в моем опыте и знаниях он больше не нуждался.  И объяснить это мне, как ученому,  было невозможно!»


Позвонила коллега по работе – в городе поселился какой-то экстрасенс. Ученик  Ванги.  Творит чудеса. Народ за месяц записывается. Может тебе стоит сходить?
Тата вяло согласилась. Только сформулировать, зачем он ей  и чем поможет? – не смогла.

                Из дневника  отца.

«Сегодня приходил Ведьмак. Я его не узнал. Сколько прошло лет? Около двадцати. Значит ему где-то сорок, а зашел старик. Лицо смуглое, почти черное. Все изрезано глубокими морщинами. Седой как лунь. Внешне очень слабый. Но  как только появился, какая-то сила вдавила меня в кресло. Узнал его по глазам. Они остались прежними - молодыми. И отвести взгляд невозможно. А чего приходил? Посидели молча. А потом сказал:

- Долг помню. Но только отдам Тате.- И добавил: - Когда нужда придет.
Ушел не попрощавшись.

Таточка, я ничего не понимаю. Какая нужда, и откуда он тебя знает? Береги себя, девочка моя! Я виноват перед тобой и мамой. Выбрал работу. Пропадал в больнице и днем, и ночью. И не заметил, как ты выросла. Как мама нашла себе другого. Ты не суди её за это…»

На этом записи в дневнике заканчивались. Через несколько дней папа умер в своем кабинете. После очередной операции. Остановилось сердце. И никого не оказалось рядом: берегли, хотели дать отдохнуть. И не уберегли.


  Дом нашли быстро. Приехали затемно. Водитель помог Тате выбраться из машины. Лиза подала костыли. На лавочке уже были люди. Присели и они. Женщины перешептывались. В разговоре то и дело выскакивало имя или творческий псевдоним экстрасенса - Ведьмак. Каждый пришел сюда со своей проблемой. И как поняла Тата,  здесь на этом месте и в этом доме жила последняя надежда. Очередь двигалась медленно. Руководила всем пожилая женщина, которая сама выбирала следующего. Не спорили. Только смотрели с мольбой и верой. Подошел и ее черед. Лиза довела до заветной двери. А дальше порога бабка её не пустила. Подняла вверх ладонь и отрицательно покачала головой. Та смутилась и пролепетала:
 
- Иди! Я тебя здесь подожду!

Экстрасенс сидел за столом. Обхватил голову руками и на Тату не смотрел. Превозмогая боль, тихонько, как смогла, присела на краешек стула. Сгребла костыли и прислонила к столу.

- Давно тебя жду, Тата! – сказал и быстро поднял голову.
 
« Откуда он меня знает?» – мелькнула мысль.
 
На нее смотрел старый изможденный человек. Разочаровал его вид. « Да ему самому нужна помощь», – подумалось Тате.

Усмехнулся:
 – Ты так считаешь?

Не дожидаясь ответа, вышел из комнаты. Точнее выполз. Каждый шаг давался с трудом. Даже тяжелее, чем ей.
За дверью раздался его голос:
- Люди добрые, расходитесь! Сегодня больше принимать не буду!  Простите меня! Я не могу! Нет сил!

Назад к столу довела его уже бабка. И принесла чашку с чем-то горячим. Отхлебнул, оттер пот с лица и обернулся к Тате.
 
- А ты сиди! К тебе это не относится!

Я был у твоего отца за неделю до смерти. Ему не долго жить оставалось. Но увидел другое. Страшное. То, что должно произойти с вами. И принял решение – рассчитаться с ним, через тебя.
 
Ей казалось, что она спит. Все было каким-то нереальным, зыбким и призрачным. И этот Ведьмак и его слова… Он дернулся что-то ответить. Но сдержался. Опустил голову и, как бы не замечая ее присутствия,  продолжил:

- После операции почувствовал изменения в себе. Стали преследовать голоса. Накрывался подушкой, затыкал уши ватой. Ничего не помогало. Они были во мне. Я находился на грани помешательства. Где эта грань? Не мог никому рассказать. Молодой, глупый!  Боялся психушки.  Пока не понял, что это не голоса, это мысли. Мысли людей, которые меня окружали. И в палате, и за её пределами.
Первое время ненавидел твоего отца за то, что спас, обрек на мучения.
Как же мне было тяжело!
Он прервал рассказ и заставил Тату перейти на кушетку, помог лечь, укрыл пледом и продолжил:

- После выписки искал уединения. Уходил в поле подальше от всех и отдыхал, наслаждался безмолвием и тишиной.  Растерял друзей, прогнал свою девушку. Ты не можешь себе представить, какой это крест - слышать мысли других. В том числе и о себе… Научился  с этим жить. Открывал в себе новые способности. Пробовал  помогать людям. Потихоньку-потихоньку стало получаться. Но быстро уставал. Я тебе скажу - вагоны разгружать и то легче. Искал способы восстановления. Шёл в лес. Чувствовал деревья с мощной энергетикой. И приходил в себя. Но медленно. Очень медленно.

Посмотри на меня! Мне чуть за сорок, а выгляжу как старая развалина. Полстраны объездил, пока в Алтае не нашел мощный энергетический столб. В урочище, недалеко от Телецкого озера наткнулся на  перекрестье.
Я и в Тибете находил подобные места, но это оказалось самым сильным.
 
Кстати,  позвони подружке – пусть домой едет. Не волнуется. А ты здесь останешься.
Она позвонила Лизе.
 
Ну почему он не хочет меня выслушать? Зачем мне его история? Ей хотелось рассказать таинственному Ведьмаку о своей проблеме: об изматывающих снах, о желании соединиться с мужем и сыном. Сделать это было не проблемой. Особенно с тем количеством лекарств, которые ей выписывали врачи. Но она боялась оказаться с ними в разных мирах. И не знала, самоубийство воссоединит их, или наоборот разведет, но  уже на вечно.

А Ведьмак как будто не замечал ее смятения и продолжал то ли рассказ, то ли исповедь:

- Приеду туда. Без сил приеду. Чуток оклемаюсь в деревне и с проводником в «санаторий» свой. Палатку у ручья поставит для меня и уходит. А я  оживать помаленьку начинаю. Еду не брал, кореньями питался да воду из ручья пил. Травы собирал и чай заваривал. А спроси, какие травы – так и не скажу. Вот так недельку поживу, а потом и проводник возвращается.

Ладно. Заговорил я тебя. Пойдем, посмотрим что да как.
 
Помог Тате подняться и повел в соседнюю комнату. Странная то была комната: стены в зеркалах, окно завешено, посередине кресло, и больше ничего. Усадил, вынес костыли и долго не возвращался. Стало не по себе. Несмотря на целый отряд сидящих зеркальных Тат,  ей было жутко одиноко. Услышала внутри себя его голос:

 – Ничего не бойся! Все будет хорошо!
 - Хорошо! Хорошо! – вторили её отражения…

 И понеслись кадры жизни. Завертелись, как космическая центрифуга. Сначала хаотично, а потом стали складываться в фильм. Хронику её судьбы. Только в обратном порядке. Так кружилась голова, что ей казалось, еще чуть-чуть и упадет. Укачало. Так быстро все крутилось.

Последние кадры – сидит семья в придорожном кафе. Как раз перед трагедией.
Смеются и ничего не подозревают.

- Всё, девочка. Все. Возвращайся!
 
Она открыла глаза. Ведьмак стоял рядом мокрый и  обессиленный. Увела его бабка. Принесла костыли.

- Совсем плохой! – сокрушенно качала головой. – Пойдем со мной. Чаю выпьешь.

Перед тем, как твоей беде случиться, слег он. Я уж и не верила, что выкарабкается. В самолет брать не хотели. Боялись, что в воздухе Богу душу отдаст! Сдюжил. А уж в Бийске его вертолет ждал. Генерал знакомый помог. Он племяннику моему  по гроб обязан. Считай с того света сына его вытащил.

- Племянник? – с удивлением только и смогла произнести Тата, – я думала вы… вы ровесники. Я все понимаю, но не могу смириться, что ему сорок.

- Эх, деточка! Он же каждую беду, каждую судьбу через себя пропускал. А даром такое не проходит. И по-другому не может. Мне, говорит,   дар этот свыше дали! И я обязан его только на  благие дела растратить…
- О чем это я? – растерянно уставилась на Тату старушка.

- Вертолет в Бийске!

- Ах да! Ну и всё! До капища долетели, а там уже в себя приходить стал. Вернулся  через месяц. Черный весь. Как есть черный! Раньше просветленным возвращался. Отдохнувшим. Но не в этот раз. Я и так к нему и эдак. Молчит! Только потом признался,  не смог долг  доктору своему вернуть. Тому,  чьи руки на ноги поставили. Я уж успокаивала его, успокаивала. Ну чем ты помог бы? Ну как? Ведь сам еле живой уехал. С тех пор сам не свой. А как он тебе поможет, уж я и не знаю…

Тате постелили в этой странной зеркальной комнате на раскладушке. Первый раз за сколько месяцев ей не снилась авария. Упала и провалилась в забытье.
Разбудил её Ведьмак, присел рядом, положил руку на плечо и тихо сказал:

- Тата! Нужно ехать на Алтай. Здесь я тебе не смогу помочь.
 
Она не удивилась, ей уже было все равно, поверила безоглядно. Хуже уже никогда не будет.

Долетели без приключений. Только в самолете ныла спина и выкручивало искалеченные ноги. А он все понимал, все чувствовал. Когда становилось совсем невмоготу,  клал руку и боль уходила не навсегда - на время, как от болеутоляющего.

Бийск  встретил дождем. Два дня просидели в гостинице. Ведьмак не хотел обращаться за помощью к знакомому генералу МЧС.
 
- Не хочу злоупотреблять, – объяснял ей. – Да, спас его сына. Но вертолет не личный  «жигулёнок».  Он не откажет, но я понимаю, что это нелегко, даже для него.
 
Лететь в тайгу. Зачем? Что это даст? Но воля подавлена. И не только собственным горем, но и  Ведьмаком.

Наконец вопрос с транспортом решился. Переехали в Горно-Алтайск, а уже оттуда - на маленьком, почти игрушечном,  вертолете на место. А дальше, как в бреду...
В палатке. День? Два? Неделю? Что со мной? Ночью бессонница. Лежала и смотрела на небо. Оно нависало, но не давило, а прикрывало её, как щитом, своим куполом. И звезды, протяни руку и дотронешься, лежали, как россыпь алмазов на темно-синем сукне. Казалось, что она видит Ведьмака, обнаженного  в окружении грибовидных валунов, а к нему сверху тянется еле видимая, мерцающая, лунная дорожка.

Какое сегодня число? Скоро годовщина. С того дня….

- Тата! Пора! Пятнадцатое апреля!

- Как пятнадцатое? Почему я здесь? Я хочу быть с ними!

Идти не получается, тело не слушается, ноги чужие. Ведьмак дотащил до воды, раздел.

- Холодно же!

- Тата! Так надо! Вода - проводник для перехода между измерениями.
Может это сон? Какой переход? Ап! С головой в воду. И ладонью прижал, как камнем. Задохнулась. Без воздуха и от парализовавшей  все тело  ледяной воды. Побултыхалась и присмирела. Роем пронеслись мысли: «Будь что будет, встречусь с ними, я же сама этого хотела. Они не посмеют нас разъединить. Я же не сама. Неужели не заслужила?»
А Ведьмак нависал над ней через толщу воды и вбуривался в сознание:  «Молчи! Молчи! Не думай ни о чем!»

Перед глазами заиграли розовые и золотистые круги. И удар! Как молотом по затылку.
 Вцепилась в его руку и полетела. Последний всплеск в памяти: «Забудь! Все забудь! И меня … меня…»


Они сидели в придорожном кафе и дурачились.
Муж взмолился:
- Тата! Ну поехали! Мне же еще работать!
А ей хотелось еще кофе! Да так, что прямо скулы сводило.
-Тата! Я на работу опоздаю! Ну что за прихоть? Дома попьешь!

Помог Димка:
- Папа! Я в туалет хочу!

Она прыснула и показала мужу язык. Его взгляд был красноречивее слов. Но заказать и выпить чашечку свежесваренного кофе успела.
Неожиданно начался дождь. Не дождь! Ливень! Струйки поползли по стеклу вверх. Через не могу, со скрипом, «дворники» монотонно сметали воду. Впереди поток машин начал замедлять ход и притормаживать. Загорались «стопы». Колонна медленно проходила крутой поворот. А вот и виновник пробки - перекрытый машинами ДПС и «Скорой»  внедорожник, огромный и чёрный, впечатанный в отбойник. По всей видимости, после  удара машина загорелась. Еще тлела резина. А на переднем сидении темнел силуэт водителя. И уже никуда не спешил...
 
  Летом , в первое  воскресенье августа, оставив мужчин дома, отправилась проведать могилку отца. Неторопливо шла по знакомой аллее. Взгляд зацепился за огромный валун.  Хотела пройти мимо, но поневоле задержалась. Внимание привлекла табличка:
 
                Ведьмак Анатолий Сергеевич
                12.05.1966г – 15.04.2008г.

Фотографии не было. Ведьмак, Ведьмак… Что-то странно знакомое.
Да! У папы встречала в дневнике. Тата шла дальше, высматривая нужный квартал, быстро забыв и редкую фамилию, и грибовидный валун…




Фото: Anne Arden McDonald (Великобритания)