Трансерфер 2-11 Превратности судьбы

2-11
По закону,  через три года после окончания училища, все желающие офицеры имели право писать рапорта для поступления в академии на выбор. Георгий написал в Московскую инженерную Академию имени К. Е. Жуковского. Командир подписал сразу же. Остальные: командир эскадрильи, инженер полка, замполит и военврач – должны были подписать в течение полугода. К мандатной комиссии и отборочным экзаменам в феврале следующего года в штабе армии. Красный диплом давал ему право поступать без отборочных экзаменов. Его задача была пройти мандатную комиссию, то есть, не допустить «проколов» в службе и в поручениях.

  Служба шла своим чередом. Лётный состав второй эскадрильи готовился в отпуск в полном составе, а самолёты готовились техниками для перегонки во внутренние округа. Свободные техники самолётов распределялись по двум оставшимся эскадрильям для учебно-боевой подготовки в  полётах. Самолёт командира полка, и соответственно Георгий, участвовал в полётах. Истекал срок подписей, но врач полка, папа дочери, которую Георгий деликатно отверг, своей подписи ещё не поставил, ссылаясь на объективную необходимость истинного состояния здоровья на месяц поступления. Георгий чувствовал, что в судьбе над ним сгустились тёмные тучи, которые пугали его возможным скрытым подвохом со стороны врача, что станет препятствием при поступлении в академию.

  Наступал срок ехать в штаб армии на мандатную комиссию. Все поступающие прошли медкомиссию. И он прошёл без замечаний. Все рапорта были подписаны врачом полка. Но вмешалась судьба времени и места. Его предчувствия оправдались: врач полка написал в рапорте какое-то ограничение, что означало закрытие пути для поступления в академию по здоровью. Ни командир полка, ни замполит, никто ничего изменить были не в силах. Более того, это ограничение грозило Георгию дальнейшим списанием и увольнением из армии. Все планы рушились. Его обещания Марии о жизни в Москве не сбывались. Над благополучием молодой семьи нависла угроза. Георгий переживал, обсуждая с Марией ситуацию.

  – Не переживай, тебя ещё не увольняют. У нас есть ещё два года до замены. Предложат другую службу. Там видно будет.
– Нельзя терять время в образовательном росте. «Жизнь необыкновенно коротка, и кто раньше это понимает, тот больше достигает», – вспомнил Георгий выдержку из книги мудростей.
– Есть и другие не авиационные академии.
– Я не могу и не хочу менять авиационную специальность.
– В крайнем случае, можно поступить в гражданский авиационный вуз. Сможешь работать инженером в ТЭЧ. Это даст нам возможность дослужить пятилетний срок за границей и подкопить денег для гражданской жизни, если уволят.
– Ты умница! – поцеловал её Георгий.

  Так и решили: поступать в вуз. В первую же трудную ситуацию Мария показала свой бойцовский стрелецкий характер. Георгий обрёл спокойствие и уверенность.
Время решало свои задачи. Многим лётчикам, техникам и командному составу полка подходил срок замены в Союз. Уезжал и врач полка. Друзья Георгия уехали на экзамены в Легницу. Командир полка Кузьменко выслушал его соображения, одобрил их семейное  решение поступления в вуз и, понимая ситуацию, посоветовал написать рапорт на отпуск для поступления в вуз, не откладывая в долгий ящик. Ему тоже врач «измарал» медицинскую карту, в результате чего ему грозило списание с лётной работы на очередной московской комиссии. В трудную для Георгия минуту командир очередной раз проявил отцовское участие в его судьбе, что свойственно было настоящим офицерам и людям, прошедшим войну.

  На смену им в руководство полками приходило поколение тыловых, не боевых командиров, которых волновала только заграничная карьера и деньги. Менялось время, менялись данности условий службы, менялись люди и их судьбы.
Георгий выбрал Казанский авиационный институт, рапорт подписали командир и замполит, и в июле 1961 года он уехал в Союз, в отпуск один.
– Вот тебе моё разрешение на 30 дней отпуска, пока я командир. – сказал Кузьменко, подписывая его рапорт. – Поезжай, успокойся и поступай в институт. Закончив его заочно, ты сможешь и служить в армии, и работать на гражданке. На твой служебный рост в армии это не повлияет. Образование в КАИ ценится не ниже Академии Жуковского. Дерзай!

  В Казани, поступление в институт с красным дипломом Военного авиационного технического училища вылилось в написание заявления в приёмную комиссию и получение инструкций к заданиям на самоподготовку и курсовые работы. В Новосибирске родители получили квартиру в Академгородке. Они поддержали его решение. Георгий радовался за их новую достойную жизнь в новой двухкомнатной квартире. Купил новую мебель: диван, шкаф, буфет; бытовую технику: телевизор и холодильник, в общем, всё, чего они были лишены всю жизнь. Для них наступила новая послевоенная жизнь на гражданке, а он был рад возможности выполнить свой сыновний долг. 
 Настроение обрело обычное деловое и активное состояние. Появилась новая цель в новых данностях времени, определился путь движения вперёд. Оказалось, учиться заочно удобнее, чем на очном отделении, разумеется, при желании. За оставшееся отпускное время ему удалось ознакомиться с заданиями, выполнить все общеобразовательные за первый курс и отправить их в институт. По существу он окончил первый курс с ходу, за один отпуск. Осталось только ждать весеннего вызова на зачётную и экзаменационную сессии.

  Не успел Георгий выполнить все намеченные покупки, как его вызвали телеграммой, и он срочно вернулся в полк, не догуляв неделю отпуска. Над миром нависла угроза ядерной войны – Карибский кризис. Вернувшись в полк, Георгий вместе со всем полком  жил на аэродроме   в боевой готовности номер один. Угроза войны витала в воздухе и газетах. Через две недели политический конфликт  разрешился миром. Все в полку удовлетворительно вздохнули и стали готовиться к перебазированию на более длинную полосу аэродрома, в Кшиву. Ожидалось поступление новой авиационной техники СУ.

  Возвратившись из отпуска, он  уже не застал своих покровителей. Новое командование полка недовольно отнеслось к его поступлению в гражданский вуз.
– Мне студенты не нужны, – при всех, на первом же построении после отпуска,  предупредил Георгия новый командир полка, которого уже прозвали «колобок» за его живот. – И сразу же предупреждаю, что отпускать на сессию буду один раз, а не два, и то исходя из служебных соображений. Начинается переучивание на новую технику. Всё остальное – за счёт своего отпуска.
Правда, командир дивизии, Герой Советского Союза генерал Беда, при случайной встрече с ним поздравил с поступлением и пожелал успехов.

  – Молодец! В авиации при сваливании в пике или штопор спасение только в умении и способности лётчика брать ручку на себя! Мне Кузьменко рассказал про твои трудности перед отъездом. Ты молодец! «Взял ручку на себя и вышел из пике». Я рад за тебя. Учись! Надо учиться всю жизнь – и у всех! Тогда и «полёт» будет устойчивый! Пока я в дивизии, я не дам тебя съесть. Если спишут со строевой, придёшь работать в штаб дивизии. Твои выступления полюбились семьям в дивизии. Впереди праздники. Заведующий офицерским клубом очень на тебя рассчитывает.
– Спасибо, товарищ генерал!